Интернет-попрошайки. Часть 2. Операция несуществующего младенца
- Приходи скорее к нам, будем Лексус обмывать, - орала мне в телефонную трубку хорошая подруга.
И я, что греха таить, пошла. Может, во мне мало этих скребущих клопов, которые зовутся совестью...
Деньги она заработала на болезни. И была этим очень горда. Нет, она действительно болела, ей действительно делали операцию, но собственных средств у неё было не на один десяток операций. Это неинтересно. Интересно заработать самой. Попрошайничеством. В сети. И купить на собранные деньги машину. Очередную.
- Только вот на это чудо хватило, - жаловалась она во время застолья. - Жадины! Могли бы ещё пару сотен подкинуть. Бэшечку бы взяла.
Лексус, сверкающий новизной конвейера, стоял во дворе, а мы расположились в беседке рядом. Шикарный загородный дом, гараж, несколько машин.
- Ты будешь на нём ездить? - спросил кто-то.
- Я похожа на нищебродку? - фыркнула она.
- Тогда зачем он тебе?
- Так говорю ж, на большее не хватило. Мало собрали.
Два месяца висело в сети объявление о её операции. Деньги собирали всем миром. По тв показывали, какой-то канал приезжал к ней интервью брать. Благотворительные концерты в её честь. И собрали нужную сумму. И она жива.
Да вот только операцию ей сделали на деньги её обеспеченных родителей, а средства собирали потому, что девочка решила развлечься и посмотреть, кто за сколько её любит.
- Ты вообще ни копейки не переслала, - заявила она мне. - Не любишь ты меня.
- Так зачем тебе мои копейки? Тем более, у тебя родители ж сразу всё сделали.
- Ты не понимаешь. Это самоутверждение.
Я не понимаю. Действительно не понимаю.
На тот момент она была первым человеком, благодаря которому я узнала, что все эти просьбы о помощи в интернете наиграны и фальшивы. С тех пор я запретила своей бабушке переводить деньги кому бы то ни было.
Но сколько ещё старушек, увидев по тв проплаченный ролик с попрошайничеством денег на операцию, пойдут и, кряхтя, с чувством чистой совести, переведут на счет наглеца пару сотен рублей?
К следующим попрошайкам мы поехали со знакомой журналисткой. Ей надо было снять слезливую драму о нищете и обреченности младенца.
Нас встретили в шикарном загородном доме и хотели провести в хоромы, но моя журналистка воспротивилась:
- Мы должны снять ролик в бедной обстановке.
- Зачем? - искренне удивились родители обреченного младенца.
- Потому что вы сами заплатили за сюжет со сбором средств. Как вы думаете, переведет ли кто копейку, если мы будем сидеть в шикарных апартаментах?
Пара повозмущалась, но в конце концов мы сели в машину и двинулись на съемную квартиру на окраине города.
Муж, по совместительству отец, всю дорогу недовольно бубнил себе под нос. Жена же порхала и цвела.
Съемки проходили в тесной комнатушке, куда мы все едва влезли. Пока оператор готовил камеры, мы с молодой семьей пошли делать чай.
- Зачем вам этот сюжет? - спросила моя журналистка.
- Жене хочется пиара, - пробурчал муж и покинул нас.
Кстати, в ролике он получился натуральнее всех. Вроде такой убитый горем отец, которому очень больно за своего малыша. Дама сильно ёрничала и, пока ей не сказали, что она слишком счастливо выглядит для мамаши обреченного ребенка, расточала флюиды во все стороны.
Сюжет был с просьбой о помощи. Маленькому Владу требовалась срочная операция в Германии. За бешеные бабки. Правительство не выделило ни копейки. У мамы с папой таких денег нет. А ребенок гибнет! Помогите!
И всё получилось красиво и натурально, но вот была одна загвоздочка: ребенка не было. Да и у папы денег было - толпе кур не склевать за свою короткую куриную жизнь. Просто сюжет такой. Заказной. Надо же как-то бабки зарабатывать и местному телевидению и гламурной мамочке, которая до ужаса боится пеленок и на детей смотрит только издалека.
Я не уточняла, собрали они или нет. Мне было всё равно. Изнанка страшного давила и жгла. Жгло понимание, что просят именно те, кому не надо. А те, кому бы и надо, справляются сами. Режут, мечут, рвут, работают до седьмого пота, берут займы, продают движимое и недвижимое и спасают своих чад и самих себя.
- Тебе не противно? - спросила я у журналистки после съемок.
- Противно. Но это работа. - Вздохнула она.
Что ж, каждому своё.
Нет ни одного человека, который бы не мог выжить самостоятельно. Даже БОМЖи и те как-то выживают в суровом Российском климате. И вовсю горит огнями неоновых реклам бизнес - бизнес, основанный на людской доброте.
А пусть он будет. Зато люди, переведя последнюю копейку на счет очередного предприимчивого бизнесмена, в надежде, что их тысяча спасла кому-то жизнь, очистят совесть.
Тем более, что эти самые бизнесмены даже в ад не попадут. Их туда не возьмут. А то они и там заработают на болезнях чертей.
Грустно.
И я, что греха таить, пошла. Может, во мне мало этих скребущих клопов, которые зовутся совестью...
Деньги она заработала на болезни. И была этим очень горда. Нет, она действительно болела, ей действительно делали операцию, но собственных средств у неё было не на один десяток операций. Это неинтересно. Интересно заработать самой. Попрошайничеством. В сети. И купить на собранные деньги машину. Очередную.
- Только вот на это чудо хватило, - жаловалась она во время застолья. - Жадины! Могли бы ещё пару сотен подкинуть. Бэшечку бы взяла.
Лексус, сверкающий новизной конвейера, стоял во дворе, а мы расположились в беседке рядом. Шикарный загородный дом, гараж, несколько машин.
- Ты будешь на нём ездить? - спросил кто-то.
- Я похожа на нищебродку? - фыркнула она.
- Тогда зачем он тебе?
- Так говорю ж, на большее не хватило. Мало собрали.
Два месяца висело в сети объявление о её операции. Деньги собирали всем миром. По тв показывали, какой-то канал приезжал к ней интервью брать. Благотворительные концерты в её честь. И собрали нужную сумму. И она жива.
Да вот только операцию ей сделали на деньги её обеспеченных родителей, а средства собирали потому, что девочка решила развлечься и посмотреть, кто за сколько её любит.
- Ты вообще ни копейки не переслала, - заявила она мне. - Не любишь ты меня.
- Так зачем тебе мои копейки? Тем более, у тебя родители ж сразу всё сделали.
- Ты не понимаешь. Это самоутверждение.
Я не понимаю. Действительно не понимаю.
На тот момент она была первым человеком, благодаря которому я узнала, что все эти просьбы о помощи в интернете наиграны и фальшивы. С тех пор я запретила своей бабушке переводить деньги кому бы то ни было.
Но сколько ещё старушек, увидев по тв проплаченный ролик с попрошайничеством денег на операцию, пойдут и, кряхтя, с чувством чистой совести, переведут на счет наглеца пару сотен рублей?
К следующим попрошайкам мы поехали со знакомой журналисткой. Ей надо было снять слезливую драму о нищете и обреченности младенца.
Нас встретили в шикарном загородном доме и хотели провести в хоромы, но моя журналистка воспротивилась:
- Мы должны снять ролик в бедной обстановке.
- Зачем? - искренне удивились родители обреченного младенца.
- Потому что вы сами заплатили за сюжет со сбором средств. Как вы думаете, переведет ли кто копейку, если мы будем сидеть в шикарных апартаментах?
Пара повозмущалась, но в конце концов мы сели в машину и двинулись на съемную квартиру на окраине города.
Муж, по совместительству отец, всю дорогу недовольно бубнил себе под нос. Жена же порхала и цвела.
Съемки проходили в тесной комнатушке, куда мы все едва влезли. Пока оператор готовил камеры, мы с молодой семьей пошли делать чай.
- Зачем вам этот сюжет? - спросила моя журналистка.
- Жене хочется пиара, - пробурчал муж и покинул нас.
Кстати, в ролике он получился натуральнее всех. Вроде такой убитый горем отец, которому очень больно за своего малыша. Дама сильно ёрничала и, пока ей не сказали, что она слишком счастливо выглядит для мамаши обреченного ребенка, расточала флюиды во все стороны.
Сюжет был с просьбой о помощи. Маленькому Владу требовалась срочная операция в Германии. За бешеные бабки. Правительство не выделило ни копейки. У мамы с папой таких денег нет. А ребенок гибнет! Помогите!
И всё получилось красиво и натурально, но вот была одна загвоздочка: ребенка не было. Да и у папы денег было - толпе кур не склевать за свою короткую куриную жизнь. Просто сюжет такой. Заказной. Надо же как-то бабки зарабатывать и местному телевидению и гламурной мамочке, которая до ужаса боится пеленок и на детей смотрит только издалека.
Я не уточняла, собрали они или нет. Мне было всё равно. Изнанка страшного давила и жгла. Жгло понимание, что просят именно те, кому не надо. А те, кому бы и надо, справляются сами. Режут, мечут, рвут, работают до седьмого пота, берут займы, продают движимое и недвижимое и спасают своих чад и самих себя.
- Тебе не противно? - спросила я у журналистки после съемок.
- Противно. Но это работа. - Вздохнула она.
Что ж, каждому своё.
Нет ни одного человека, который бы не мог выжить самостоятельно. Даже БОМЖи и те как-то выживают в суровом Российском климате. И вовсю горит огнями неоновых реклам бизнес - бизнес, основанный на людской доброте.
А пусть он будет. Зато люди, переведя последнюю копейку на счет очередного предприимчивого бизнесмена, в надежде, что их тысяча спасла кому-то жизнь, очистят совесть.
Тем более, что эти самые бизнесмены даже в ад не попадут. Их туда не возьмут. А то они и там заработают на болезнях чертей.
Грустно.