Открыточка
Какой громадный, необозримый был год, и какой еще предстоит. Твоя индийская виза теперь готова на месяц раньше моей, ты резво комментируешь статусы моих друзей в фейсбуке, тебе пишут письма по электронной почте твои подруги из Черногории и Италии, ты фотографируешь мне в Москву закаты и детей, Костя Бузин встречает тебя на утренней пробежке по району, ты интересуешься новостями косметологии, иногда из озорства соглашаешься дать автограф за меня, а вот сейчас аккуратно выписываешь в блокнот позвонивших и поздравивших - чтобы я проснулась, а ты мне подробно пересказала, кто какие говорил приятные слова. Даже в самые безысходные дни тебя не покидает твое фирменное ехидство, тебя невозможно поймать на непоследовательности - даже когда ты звонишь сообщить, что замуж мне совершенно не стоит торопиться и самое время пожить в свое удовольствие, а через полчаса сообщаешь, что купила мне платье, в котором я буду гулять на седьмом месяце (вместо "оно великовато"). Мы вынесли из дома товарный состав барахла, вернули добрую традицию семейных застолий и перестали ругаться - теперь ты подробно жалуешься на меня не мне, а моему любимому, доверительно кивая: "Ну, теперь расскажи, как она обижает тебя". Время от времени мне приходится отвечать по телефону, что ты на танцах и я не знаю, когда ты вернешься. Если позвонить тебе с гастролей и рассказать, как прошел концерт, ты ответишь "И не забудь поблагодарить там всех, за то, что они тебя терпят!"
Ты правда молодец. Между тобой и тем, сколько тебе исполняется, все призрачнее связь, только твои утраты все чаще напоминают тебе, как стали уязвимы для времени люди, с которыми ты дружишь по полвека. Зато у тебя есть чудесное свойство ни о чем не жалеть и быстро отрезвлять жалеющих и помнить всегда самое парадоксальное и смешное, самое полное жизни и характерное: я пишу текст песни о Москве шестидесятых, и ты рассказываешь, что было на месте Калининского проспекта, и как Дюк Эллингтон впервые приехал в Москву, какие носили очки и прически, и мне удается как будто заглянуть тебе через плечо, двадцатилетней, невесомой, едущей в автобусе на работу. Ты можешь спросить у девушки в магазине, носят ли такое в сто лет, а сама резкая, устремленная и бесстрашная, как та стриженая девятнадцатилетняя девчонка, которая ходила в походы на Саяны c двадцатикилограммовым рюкзаком (- Мам, а зачем ты фотографируешься с замшелым валуном? - Это лось!) Ты никогда не признаешься, что была не права, но можешь приготовить примирительных сырников. Тебя невозможно подкупить духами или украшениями, зато если принести упаковку шоколадного мороженого, можно требовать чего угодно.
Я горжусь тобой. С днем рождения.