(no subject)
К карте с надписью "Расписание развода мостов" хочется приписать "на деньги". Вздутые жилы у коней на задних ногах, на Аничковом мосту, не дают покоя, вот, думаю я, это ж надо было поставить коней на дыбы и так держать, пока не зарисуешь, где там у них жилы. На пустой Дворцовой, сразу под колонной, сидит человек и играет на саксофоне, что-то очень печальное, в выгнутый гонг, отшвыривающий звук на многие десятки метров; к гонгу приделана шторка, закрывающая человека от зевак. Если положить в футляр его саксофона десятку, рука, потянувшаяся убрать эту десятку, чтоб не унесло ветром, будет дрожать. Полное русло иссиня-черной воды, на которой огни плавают как свечи вдоль реки Ганг: она тяжелая, живая, кажется плавленым металлом.
Я хожу как первый человек на луне, с раскрытым ртом, часа три, названия соборов читая непосредственно на самих соборах или около; о, это Исаакиевский, оказывается. Это Казанский. Ничего не помню, только Эрмитаж. Эрмитаж не перепутать.
Клавдиев встречает меня на углу Литейного и Пестеля с бутылкой шампанского "Левъ Голицынъ", мы отхлёбываем по глотку, передавая друг другу, во дворике, где все скульптурки и скамеечки на детской площадке выложены мозаикой; она зловеще поблескивает в темноте. Четырёхметровые потолки, лифты для полутора человек с тюремной грохочущей дверью, всё это питерское тру, пожить бы тут с месяц раз в жизни, чтобы различать виды внутренней городской магии.
- Меня мои в Питер провожали как в город для смелых.
- Да ты что, Вера, тут гопота слушает шугейз. Пиздюлей получить невозможно. За ними нужно ехать специально в строго определённые районы.
Мама, ты не поверишь - я сейчас позавтракаю и реально пойду в Эрмитаж. Сама. Добровольно. Никогда не делала с собой такого, интересно, на что похоже.
Я хожу как первый человек на луне, с раскрытым ртом, часа три, названия соборов читая непосредственно на самих соборах или около; о, это Исаакиевский, оказывается. Это Казанский. Ничего не помню, только Эрмитаж. Эрмитаж не перепутать.
Клавдиев встречает меня на углу Литейного и Пестеля с бутылкой шампанского "Левъ Голицынъ", мы отхлёбываем по глотку, передавая друг другу, во дворике, где все скульптурки и скамеечки на детской площадке выложены мозаикой; она зловеще поблескивает в темноте. Четырёхметровые потолки, лифты для полутора человек с тюремной грохочущей дверью, всё это питерское тру, пожить бы тут с месяц раз в жизни, чтобы различать виды внутренней городской магии.
- Меня мои в Питер провожали как в город для смелых.
- Да ты что, Вера, тут гопота слушает шугейз. Пиздюлей получить невозможно. За ними нужно ехать специально в строго определённые районы.
Мама, ты не поверишь - я сейчас позавтракаю и реально пойду в Эрмитаж. Сама. Добровольно. Никогда не делала с собой такого, интересно, на что похоже.