Плещется
Какая сюрреалистическая, какая запредельная весна.
У журфака на памятнике стайками щебечут первокурсницы; мы фотографируемся на фоне облупившейся стены, хохочем, носимся и верещим глупые песенки; chercher похожа на Гавроша, у нее такие сумасшедшие зеленые глаза, и отросшие волосы умудряются восхитительно торчать во все возможные стороны света; curspring пронзительно рыжая и смеется; miss_texas подстриглась и стала как-то внезапно взрослой; у _horny_ так щемяще-лазорево в глазах; меня снова угораздило как-то неуклюже влюбиться, и от этого что-то ледяно плещется под легкими; estetka, которая на самом деле Трепа, бегает в белых ангельских крылышках на завязках и стебных очочках - водители, которым это двухметровое волшебство перебегает дорогу, судорожно крестятся за лобовыми стеклами, а дети, выводками скачущие вокруг Геологического музея, вопят и машут руками вслед.
Мы идем с Анечкой по Камергерскому, мимо проносится толстый мужик с хвостом и кричит в телефон: «Вера, я ищу тебя!» - я оборачиваюсь и врастаю в землю.
- Голосами случайных прохожих с тобой разговаривают твои ангелы, - говорит Трепа.
- У меня уже есть один, - я дергаю ее за цыплячье пушистое крылышко, - он, правда, псих, но это ничего.
Трепа смешно поправляет пальцем очки, забегает за мое правое плечо и кричит оттуда тоненьким голоском:
- Не ходи к нему! Он тебя совратит! Не ходи! Не ходи!
- Хорошо, я не пойду.
Трепа задумывается на секунду, корчит кошачью мордочку и забегает с другого плеча, хрипя по-разбойничьи:
- Нет! Иди! Приди к нему голая! Голая!!!
Не расплескать бы, Господи. Какая весна сумасшедшая.
У журфака на памятнике стайками щебечут первокурсницы; мы фотографируемся на фоне облупившейся стены, хохочем, носимся и верещим глупые песенки; chercher похожа на Гавроша, у нее такие сумасшедшие зеленые глаза, и отросшие волосы умудряются восхитительно торчать во все возможные стороны света; curspring пронзительно рыжая и смеется; miss_texas подстриглась и стала как-то внезапно взрослой; у _horny_ так щемяще-лазорево в глазах; меня снова угораздило как-то неуклюже влюбиться, и от этого что-то ледяно плещется под легкими; estetka, которая на самом деле Трепа, бегает в белых ангельских крылышках на завязках и стебных очочках - водители, которым это двухметровое волшебство перебегает дорогу, судорожно крестятся за лобовыми стеклами, а дети, выводками скачущие вокруг Геологического музея, вопят и машут руками вслед.
Мы идем с Анечкой по Камергерскому, мимо проносится толстый мужик с хвостом и кричит в телефон: «Вера, я ищу тебя!» - я оборачиваюсь и врастаю в землю.
- Голосами случайных прохожих с тобой разговаривают твои ангелы, - говорит Трепа.
- У меня уже есть один, - я дергаю ее за цыплячье пушистое крылышко, - он, правда, псих, но это ничего.
Трепа смешно поправляет пальцем очки, забегает за мое правое плечо и кричит оттуда тоненьким голоском:
- Не ходи к нему! Он тебя совратит! Не ходи! Не ходи!
- Хорошо, я не пойду.
Трепа задумывается на секунду, корчит кошачью мордочку и забегает с другого плеча, хрипя по-разбойничьи:
- Нет! Иди! Приди к нему голая! Голая!!!
Не расплескать бы, Господи. Какая весна сумасшедшая.