Тоон Теллеген
Две старушки любили друг друга, но позабыли, что нужно при этом делать. Они иссохли, окостенели и довольно явственно похрустывали суставами.
- Можно попробовать поцеловаться по старинке, - предложила как-то вечером одна старушка.
- Отчего же нет, - сказала другая старушка, ошеломлённая подобным предложением.
- А если из этого ничего не выйдет, что-нибудь да придумаем, - сказала первая.
С трудом поднялись они со своих стульев и, шаркая, побрели навстречу друг другу.
Приблизившись, постояли немного, чтобы перевести дух. Затем они принялись обсуждать, как им держать руки во время поцелуя.
- Положим друг другу на плечи? - спросила одна старушка.
- Да. Или нет, постой. Всё же не надо. На талию. Это гораздо лучше.
- А как мы при этом будем стоять - просто так, или станем ласкать друг друга? - спросила первая старушка.
- Ласкать, - сказала другая старушка.
Это было ранним вечером, в августе. Они кутались в вышитые шёлковые шали - от сквозняка. С улицы доносилось чириканье воробьев, аромат роз.
- Ну? - начала одна старушка.
- Погоди-ка, - сказала другая старушка. - С открытыми глазами или с закрытыми?
- С закрытыми, - ответила первая. - Я-то уж, во всяком случае, точно зажмурюсь.
- И я, - сказала другая старушка.
- Вот и хорошо. Ну, давай, что ли… - сказала первая старушка.
Они сдвинули головы, закрыли глаза, положили руки друг другу на талии и поцеловались.
«С ума сойти… - думали они. - Значит, можем ещё что-то!» Правда, до ласк у них так и не дошло: им нужно было сохранять равновесие. Они целовались в течение целой минуты, пока у них не заболели губы. Тогда вновь, шажок за шажком, они попятились в разные стороны.
Солнце зашло. Чёрный дрозд распевал на крыше.
- Попробуем завтра ещё разок? - спросила первая старушка осторожно.
- Хорошо, - согласилась другая, - но тогда уж я положу тебе руку на шею - думаю, я тогда вернее буду держаться. Как ты считаешь?
- Давай, - сказала первая старушка. Её губы всё ещё обжигало или покалывало - она, вообще говоря, и сама толком не знала, что это было за чувство. Ей вспомнилось, как она стояла однажды на балконе, летним вечером, в темноте, давным-давно, и как та девушка неожиданно поцеловала её, будто бы обознавшись, - у неё дрожали руки - и что она тогда тоже положила руку ей на шею.
***
Как-то раз одна старушка пришла домой и сказала:
- В моей жизни появился кто-то другой.
- О, - только и могла вымолвить вторая старушка. Первая поставила на стол продуктовую сумку и рухнула на стул.
- Как это ужасно для тебя, - сказала она.
- Вообще-то… - начала вторая.
- Нет, - прервала первая старушка. - Это в самом деле ужасно. Это означает, что я собираюсь исчезнуть из твоей жизни. Это через пятьдесят-то лет!
Другая старушка - маленькая, серенькая, тощенькая - заглянула в продуктовую сумку и принялась выкладывать на стол покупки: яблоки, молоко, хлеб, сироп, сахар, средство для мытья посуды.
- Ну, до этого, пожалуй, не дойдёт, - сказала она.
- Дойдёт, и ещё как! - крикнула первая с пылающими щеками.
- Кто же этот другой? - спросила вторая старушка.
- Не скажу. Этого я сказать не могу. Может, и хотела бы, да не могу. Нельзя.
- Ну что ж.
- Это тебе хоть понятно?
- Понятно.
- Нет, я думаю, это всё-таки кошмар для тебя!
- Да ладно, что уж там. Если речь идет о твоём счастье…
- Счастье?! Я чувствую себя отвратительно. Я тебя бросаю.
Лицо у первой старушки горело, руки тряслись, голос дрожал, тогда как вторая говорила спокойно, медленно. Она, однако, не была уверена, что у неё внутри всё нормально. Она принялась накрывать на стол.
За ужином первая старушка сказала:
- Поломала я, выходит, твою жизнь.
- Ну уж, прямо-таки… поломала…
- Да! Поломала! Именно что поломала! - вскричала первая старушка пронзительным голосом. - Лучше уж мне было умереть!
- Да… но если бы ты умерла… - с удивлением начала вторая старушка.
- Замолчи! - закричала первая старушка. - Как ты не понимаешь. Я ещё никому в своей жизни зла не сделала. А теперь вот… ты…
Вторая старушка молчала.
Вечером первая старушка уложила вещи и ушла. Она ничего не сказала. Спускаясь по лестнице, она плакала. Ее чемодан грохотал по ступеням.
Вторая старушка безмолвно глядела из окна.
Так исчезла первая старушка из жизни второй.
Здесь лежит вся книжка Тоона Теллегена про двух влюбленных старушек, которая сделала мне день.
Двум моим одесским ангелам посвящается.
- Можно попробовать поцеловаться по старинке, - предложила как-то вечером одна старушка.
- Отчего же нет, - сказала другая старушка, ошеломлённая подобным предложением.
- А если из этого ничего не выйдет, что-нибудь да придумаем, - сказала первая.
С трудом поднялись они со своих стульев и, шаркая, побрели навстречу друг другу.
Приблизившись, постояли немного, чтобы перевести дух. Затем они принялись обсуждать, как им держать руки во время поцелуя.
- Положим друг другу на плечи? - спросила одна старушка.
- Да. Или нет, постой. Всё же не надо. На талию. Это гораздо лучше.
- А как мы при этом будем стоять - просто так, или станем ласкать друг друга? - спросила первая старушка.
- Ласкать, - сказала другая старушка.
Это было ранним вечером, в августе. Они кутались в вышитые шёлковые шали - от сквозняка. С улицы доносилось чириканье воробьев, аромат роз.
- Ну? - начала одна старушка.
- Погоди-ка, - сказала другая старушка. - С открытыми глазами или с закрытыми?
- С закрытыми, - ответила первая. - Я-то уж, во всяком случае, точно зажмурюсь.
- И я, - сказала другая старушка.
- Вот и хорошо. Ну, давай, что ли… - сказала первая старушка.
Они сдвинули головы, закрыли глаза, положили руки друг другу на талии и поцеловались.
«С ума сойти… - думали они. - Значит, можем ещё что-то!» Правда, до ласк у них так и не дошло: им нужно было сохранять равновесие. Они целовались в течение целой минуты, пока у них не заболели губы. Тогда вновь, шажок за шажком, они попятились в разные стороны.
Солнце зашло. Чёрный дрозд распевал на крыше.
- Попробуем завтра ещё разок? - спросила первая старушка осторожно.
- Хорошо, - согласилась другая, - но тогда уж я положу тебе руку на шею - думаю, я тогда вернее буду держаться. Как ты считаешь?
- Давай, - сказала первая старушка. Её губы всё ещё обжигало или покалывало - она, вообще говоря, и сама толком не знала, что это было за чувство. Ей вспомнилось, как она стояла однажды на балконе, летним вечером, в темноте, давным-давно, и как та девушка неожиданно поцеловала её, будто бы обознавшись, - у неё дрожали руки - и что она тогда тоже положила руку ей на шею.
***
Как-то раз одна старушка пришла домой и сказала:
- В моей жизни появился кто-то другой.
- О, - только и могла вымолвить вторая старушка. Первая поставила на стол продуктовую сумку и рухнула на стул.
- Как это ужасно для тебя, - сказала она.
- Вообще-то… - начала вторая.
- Нет, - прервала первая старушка. - Это в самом деле ужасно. Это означает, что я собираюсь исчезнуть из твоей жизни. Это через пятьдесят-то лет!
Другая старушка - маленькая, серенькая, тощенькая - заглянула в продуктовую сумку и принялась выкладывать на стол покупки: яблоки, молоко, хлеб, сироп, сахар, средство для мытья посуды.
- Ну, до этого, пожалуй, не дойдёт, - сказала она.
- Дойдёт, и ещё как! - крикнула первая с пылающими щеками.
- Кто же этот другой? - спросила вторая старушка.
- Не скажу. Этого я сказать не могу. Может, и хотела бы, да не могу. Нельзя.
- Ну что ж.
- Это тебе хоть понятно?
- Понятно.
- Нет, я думаю, это всё-таки кошмар для тебя!
- Да ладно, что уж там. Если речь идет о твоём счастье…
- Счастье?! Я чувствую себя отвратительно. Я тебя бросаю.
Лицо у первой старушки горело, руки тряслись, голос дрожал, тогда как вторая говорила спокойно, медленно. Она, однако, не была уверена, что у неё внутри всё нормально. Она принялась накрывать на стол.
За ужином первая старушка сказала:
- Поломала я, выходит, твою жизнь.
- Ну уж, прямо-таки… поломала…
- Да! Поломала! Именно что поломала! - вскричала первая старушка пронзительным голосом. - Лучше уж мне было умереть!
- Да… но если бы ты умерла… - с удивлением начала вторая старушка.
- Замолчи! - закричала первая старушка. - Как ты не понимаешь. Я ещё никому в своей жизни зла не сделала. А теперь вот… ты…
Вторая старушка молчала.
Вечером первая старушка уложила вещи и ушла. Она ничего не сказала. Спускаясь по лестнице, она плакала. Ее чемодан грохотал по ступеням.
Вторая старушка безмолвно глядела из окна.
Так исчезла первая старушка из жизни второй.
Здесь лежит вся книжка Тоона Теллегена про двух влюбленных старушек, которая сделала мне день.
Двум моим одесским ангелам посвящается.