По-быстрому - ММКФ
Руби зазвал на открытие Тридцатого Московского Международного; наблюдала Уилла Смита и Шарлиз Терон сегодня с расстояния метров четырех.
Уилли красавец, Шарлиз, разумеется, чуть старше, чем привычно думать, но так всегда; она высоченная, она бегала в леденящем душу розовом с каким-то вшитым боа, хихикала, обнималась с Уиллом, с кем-то, с Никитой Михалковым; они выучили пару фраз по-русски для открытия, говорили медленно, переводя дух между слогами "Прьивет, Москва. Минья зовут Уилл Смит. Я рад пред ставит вум свой новый филм "Хэнкок".
Что больше всего смешит - они значительно милее и проще всего русского истеблишмента, вместе взятого; сегодня мимо меня в изобилии ходили всяческие Редниковы, Розановы, Литвиновы, Порошины, Машковы, Михалковы-младшие, все-все-все; так вот те, чьих фамилий не помнишь, только лица узнаешь - репортеров и друг друга даже улыбкой не удостаивают, ладно часами улыбаться камерам и здороваться, как Уилли, со всеми за руку или ударом в плечо. Был еще старина Эмир Кустурица и Такеши Китано; Китано вручили приз за вклад в мировой кинематограф, он сообщил собравшимся, что он человек маленький и ему предстоит еще все это отработать; мы сидели с Руби и страшно им гордились. На afterparty Кустурица играл с No Smoking Orchestra и жег, по обыкновению, так, что чопорные тети в платьях отплясывали что твой ансамбль Игоря Моисеева; вообще же с ними скучно, так скучно, что сводит зубы. Елена Кондулайнен в мальвиньих букольках и маленьком белом корсетике, все еще играющая в порок и секс, хотя давно пора рекламировать пенсионные фонды; толстые бизнесмены в очочках, их вечно скучающие спутницы; как сказал Рубен, из всего собравшегося здесь силикона можно построить армию.
Кто меня радует, так это Рубен; когда несколько раз созваниваешься со словами "где ты? я вот иду по правой стороне...", "я вот заворачиваю с Тверской" - я люблю играть со старыми друзьями в "как я вас узнаю?"
- Рубен, я высокая, темноволосая, на мне красная майка...
- Вера, я вынужден Вас разочаровать, я некоторым образом хачик.
- О, как интересно, в вашей визитке это не указано...
Ему не все равно, моему другу Рубену; приятно, когда некоторым из твоих старинных приятелей все еще есть до тебя дело; у большинства из них на мой счет такие немыслимые искажения, что там даже доказывать что-то бесполезно.
Тут сначала с Крис гуляли по набережным до восьми утра, потом N. по городу катал на ста шестидесяти - думала, умру от страха, - тоже часов до пяти - в общем, раньше шести я не ложусь теперь, и хорошо, город летом по ночам - самый пустой, изумительный и личный, из него никуда не хочется, разве что немного в Одессу, но в Одессу хочется всегда.
Столько происходит внутри всего, энергоемкого, важного, всепоглощающего, как строительство; позавчера так много выяснила о том, как это у настоящих, нативных красавиц, вчера так много поняла о детях, так много узнала о бывших, сегодня так много открылось о славе и людях с красных ковровых дорожек; все опять расступается передо мной и говорит - вот, смотри, сколько ты всего можешь, что же ты ничего не хочешь?
М?..
Уилли красавец, Шарлиз, разумеется, чуть старше, чем привычно думать, но так всегда; она высоченная, она бегала в леденящем душу розовом с каким-то вшитым боа, хихикала, обнималась с Уиллом, с кем-то, с Никитой Михалковым; они выучили пару фраз по-русски для открытия, говорили медленно, переводя дух между слогами "Прьивет, Москва. Минья зовут Уилл Смит. Я рад пред ставит вум свой новый филм "Хэнкок".
Что больше всего смешит - они значительно милее и проще всего русского истеблишмента, вместе взятого; сегодня мимо меня в изобилии ходили всяческие Редниковы, Розановы, Литвиновы, Порошины, Машковы, Михалковы-младшие, все-все-все; так вот те, чьих фамилий не помнишь, только лица узнаешь - репортеров и друг друга даже улыбкой не удостаивают, ладно часами улыбаться камерам и здороваться, как Уилли, со всеми за руку или ударом в плечо. Был еще старина Эмир Кустурица и Такеши Китано; Китано вручили приз за вклад в мировой кинематограф, он сообщил собравшимся, что он человек маленький и ему предстоит еще все это отработать; мы сидели с Руби и страшно им гордились. На afterparty Кустурица играл с No Smoking Orchestra и жег, по обыкновению, так, что чопорные тети в платьях отплясывали что твой ансамбль Игоря Моисеева; вообще же с ними скучно, так скучно, что сводит зубы. Елена Кондулайнен в мальвиньих букольках и маленьком белом корсетике, все еще играющая в порок и секс, хотя давно пора рекламировать пенсионные фонды; толстые бизнесмены в очочках, их вечно скучающие спутницы; как сказал Рубен, из всего собравшегося здесь силикона можно построить армию.
Кто меня радует, так это Рубен; когда несколько раз созваниваешься со словами "где ты? я вот иду по правой стороне...", "я вот заворачиваю с Тверской" - я люблю играть со старыми друзьями в "как я вас узнаю?"
- Рубен, я высокая, темноволосая, на мне красная майка...
- Вера, я вынужден Вас разочаровать, я некоторым образом хачик.
- О, как интересно, в вашей визитке это не указано...
Ему не все равно, моему другу Рубену; приятно, когда некоторым из твоих старинных приятелей все еще есть до тебя дело; у большинства из них на мой счет такие немыслимые искажения, что там даже доказывать что-то бесполезно.
Тут сначала с Крис гуляли по набережным до восьми утра, потом N. по городу катал на ста шестидесяти - думала, умру от страха, - тоже часов до пяти - в общем, раньше шести я не ложусь теперь, и хорошо, город летом по ночам - самый пустой, изумительный и личный, из него никуда не хочется, разве что немного в Одессу, но в Одессу хочется всегда.
Столько происходит внутри всего, энергоемкого, важного, всепоглощающего, как строительство; позавчера так много выяснила о том, как это у настоящих, нативных красавиц, вчера так много поняла о детях, так много узнала о бывших, сегодня так много открылось о славе и людях с красных ковровых дорожек; все опять расступается передо мной и говорит - вот, смотри, сколько ты всего можешь, что же ты ничего не хочешь?
М?..