Уикенд
В пятницу Маша привела на "Ленинград" в Б1, вчера Сева вытащил на Joe Satriani, туда же.
У меня сложное чувство к Шнуру - очередь к клубу растянулась метров на триста, и все респектабельные люди, излучающие сытость, и их загорелые спутницы на шпильках, ощущение, что в Б1 очередной корпоратив компании, название которой и вслух-то лучше не произносить - Шнур умудряется пользоваться бешеным спросом у людей, которых отчаянно клеймит, это очень смешно. Мне рассказали, как под невыносимую матерную песню про Собчак зажигала сама Собчак, пьяная в дым; видимо, у такого рода людей трудные взаимоотношения с вечностью, и им неважно, что именно Шнур поет о них - главное, чтобы пел.
Но он хорош; я ожидала увидеть испитого мрачного мизантропа, а он жег как мальчик, он и вся его команда; они завели себе такую специальную бэк-вокалистку, тоненькую, ногастую, с челюстями, в кудрях, с голосищем , с надписью "Ленинград" стразами на узких шортиках, она вносила здоровый абсурд в шоу, где все остальные на сцене - мужики килограммов от восьмидесяти до двухсот, с очень характерными лицами; помимо прочего, мы выросли на группе "Лениград", и я, как выяснилось, знаю наизусть гораздо больше текстов, чем рассчитывала; Шнур становится с годами сентиментален, свежие песни местами шедевры. Особенно отрадно было видеть музыкального обозревателя Главного Журнала Всея Москвы Максима Семеляка, интеллектуала и наставника молодежи, который пару раз вышел постучать себя маракасами в грудь и спеть "Ай-яй-яй, я - распиздяй" и "знаю, знаю, ты одна такая, знаю, знаю, без тебя пиздец".
Что до Джо Сатриани вчера, то Джо Сатриани бог, чего уж. Разогревал его Дмитрий Четвергов, которого я тоже люблю; но вот вышел лысый Джо с гитарой и два его боевых товарища, и толпа даже "коз" от изумления первое время не вскидывала; Джо с гитарой выглядит почти непристойно, так его тащит от процесса, так он играет, так улыбается хищно время от времени, так наклоняется, чтобы сыграть зубами, например; глаза отвести хотелось, столько секса в этом, практически ничего, кроме секса. Мне рассказали, что ему 52 года; выглядит он на тридцатник и ведет себя соотвествующе; ничего характерного для человека за пятьдесят - ни экономии сил, ни "пожилой" пластики, никакой матерости, вообще - скачет, рубится, смеется, падает на колени, швыряет медиаторы в толпу, счастлив как дитя, провоцирует зал, зал охотно ведется на провокации.
Иногда вместо рока начинается что-то вообще потусторонее, он становится ретранслятором какого-то и вовсе космического дыхания, тут ты даже пританцовавыть забываешь, так это круто.
Тут ведь даже выйдешь из клуба - ничего не напоешь по памяти, как после Лениграда, когда все высыпали и орали, в тельняшках, в обнимку; Сатриани - это куда более личный экзистенциальный опыт, каждому свой.
Сева, спасибо, еще раз. Я это надолго запомню.
У меня сложное чувство к Шнуру - очередь к клубу растянулась метров на триста, и все респектабельные люди, излучающие сытость, и их загорелые спутницы на шпильках, ощущение, что в Б1 очередной корпоратив компании, название которой и вслух-то лучше не произносить - Шнур умудряется пользоваться бешеным спросом у людей, которых отчаянно клеймит, это очень смешно. Мне рассказали, как под невыносимую матерную песню про Собчак зажигала сама Собчак, пьяная в дым; видимо, у такого рода людей трудные взаимоотношения с вечностью, и им неважно, что именно Шнур поет о них - главное, чтобы пел.
Но он хорош; я ожидала увидеть испитого мрачного мизантропа, а он жег как мальчик, он и вся его команда; они завели себе такую специальную бэк-вокалистку, тоненькую, ногастую, с челюстями, в кудрях, с голосищем , с надписью "Ленинград" стразами на узких шортиках, она вносила здоровый абсурд в шоу, где все остальные на сцене - мужики килограммов от восьмидесяти до двухсот, с очень характерными лицами; помимо прочего, мы выросли на группе "Лениград", и я, как выяснилось, знаю наизусть гораздо больше текстов, чем рассчитывала; Шнур становится с годами сентиментален, свежие песни местами шедевры. Особенно отрадно было видеть музыкального обозревателя Главного Журнала Всея Москвы Максима Семеляка, интеллектуала и наставника молодежи, который пару раз вышел постучать себя маракасами в грудь и спеть "Ай-яй-яй, я - распиздяй" и "знаю, знаю, ты одна такая, знаю, знаю, без тебя пиздец".
Что до Джо Сатриани вчера, то Джо Сатриани бог, чего уж. Разогревал его Дмитрий Четвергов, которого я тоже люблю; но вот вышел лысый Джо с гитарой и два его боевых товарища, и толпа даже "коз" от изумления первое время не вскидывала; Джо с гитарой выглядит почти непристойно, так его тащит от процесса, так он играет, так улыбается хищно время от времени, так наклоняется, чтобы сыграть зубами, например; глаза отвести хотелось, столько секса в этом, практически ничего, кроме секса. Мне рассказали, что ему 52 года; выглядит он на тридцатник и ведет себя соотвествующе; ничего характерного для человека за пятьдесят - ни экономии сил, ни "пожилой" пластики, никакой матерости, вообще - скачет, рубится, смеется, падает на колени, швыряет медиаторы в толпу, счастлив как дитя, провоцирует зал, зал охотно ведется на провокации.
Иногда вместо рока начинается что-то вообще потусторонее, он становится ретранслятором какого-то и вовсе космического дыхания, тут ты даже пританцовавыть забываешь, так это круто.
Тут ведь даже выйдешь из клуба - ничего не напоешь по памяти, как после Лениграда, когда все высыпали и орали, в тельняшках, в обнимку; Сатриани - это куда более личный экзистенциальный опыт, каждому свой.
Сева, спасибо, еще раз. Я это надолго запомню.
Click to view