Hidden words
Никто из них почти никогда не говорил мне нежностей, но есть несколько вещей, благодаря которым я верю, что каждый все же по-своему любил меня.
Лохматый, которому я как-то капризничала:
- А вот да, мне нужно персональное приглашение.
- (сонно, крылом поднимая край одеяла) У тебя уже абонемент.
Мужчина, которому я рассказала как-то, что одна моя добрая подруга по молодости, перед тем как лечь с кем-то в постель, всегда спрашивала у него подробно, как звали всех троих братьев Карамазовых - и если тот не отвечал, ему ничего не светило, - Мужчина, пишущий мне утром, после гуляли-всю-ночь, смс:
Карамазовых звали дмитрий, иван и алексей, - и, чтоб уж наверняка, - Все федоровичи.
И Змей, брутальный такой, немного пиратского вида мужик - "конкистадор", как его называет наша общая подруга - который заехал ко мне как-то вечером - а утром следующего дня мама должна была вернуться с моря, и я весь день драила квартиру.
Змей оглядывается кругом, потом говорит:
- А цветы полила?
- Нет.
- Давай я полью.
Берет бутылку с водой и обходит квартиру, чтобы не пропустить ни одного цветка.
Рвется поливать даже сухоцветы и мамины искусственные исполины в большой стеклянной вазе.
Возвращается, гордый.
- Ты скажи маме, я тут даже цветы поливал, я не проходимец какой.
А утром солнце, и он подходит к подоконнику, на котором я сижу, и я вижу, что рубашка его в кошачьей шерсти; я снимаю пух и отряхиваю с пальцев.
Он подхватывает его в полете, зажимает в ладонь и идет выбрасывать.
Он, у которого дома на полу все, что он носил последний месяц, ровным слоем, художественно скомканное.
Обрыдаться.
Я счастливая женщина, ей-богу, мне будет что вспомнить.