Dear Diary
Мама в среду уехала на море, и сразу все пошло наперекосяк.
Невесть откуда взявшееся в холодильнике мясо протухает и пахнет каким-то просто недоеденным врагом; мне поручают писать истории от имени приблатненного апельсина-балагура; я обедаю, а потом напиваюсь до вполне себе бесстыжих, многочисленных чертей с мальчиком, который зеленоглаз и несвободен. Я так не бухала лет с восемнадцати, в этом сквозило отчаяние.
Мне снится, что я беру интервью у Вани Урганта, его папа предостерегает меня на его счет, а я все же неловко набиваюсь Ване в беспорядочные связи; сердечко-то, вишь, помнит; потом выхожу подышать воздухом на его балкон, а там зима, и за спиной у меня материализуется рыжеволосая девочка с очень, очень широко расставленными глазами; вид у нее зловещий и инопланетянский. В эту же ночь, под утро, мне снится концерт певицы Бучч, причем я стою за кулисами, даю ей бутылки минералки, кидаю маечки для переодевания и полотенце; все происходит в заброшенном ДК, и после концерта Лена играет на рояле где-то в коридоре, и приходят очень старые люди, какие-то бывшие дипломаты, и начинают играть Шостаковича; а в стене форточка в маленькую комнату без окон, в которую втиснут вагон метро - серьезно, - втиснут и занимает ее всю; кто-то берет бюст Шостаковича, оборачивает его в саван, надрезает крышу вагона в комнатке и начинает бюст в этом вагоне хоронить, как в гробу. Мы отпеваем.
Через пару дней мне снится сначала синий, тягучий пластиковый каркас, который я отдираю с зубов, потому что реклама гласит "наша паста защищает ваши зубы невидимой защитной пленкой"; потом лысый чувак в белоснежной палате, который корчится, закрывает башку простыней и молит голоса в его голове говорить по возможности тише и по очереди; потом мне снится, что я трактористка в солнечной деревеньке, что у меня большой шумный трактор, и я им гоняю гусей и кур; что Ира Резванова сидит и рисует что-то посреди проселочной дороги, а я ей исступленно бибикаю; но главное - на каждом, прости господи, гумне, где-то над входом или на несущей балке - прибито объявление, одно и то же, аккуратно распечатанное на принтере. Оно гласит:
Сенный
Йован
11 сентября
будет здесь проездом из Парижа
расспрашивать местных жителей
о елочных игрушках
и клоунском гриме
Я не видела Йо года, вероятно, два с половиной уже, и тоска моя по нему сильна - но чтобы вот так?..
Теперь я боюсь спать.
С другой стороны стены от моего непосредственно матраса, на лестничной клетке, от пола до потолка, весь год, что я живу в этой квартире, был команданте Че, вот такой:
Теперь в подъезде ремонт, пахнет краской, мы с Бергером воровато токсикоманим вечерами; таджики по утрам остервенело закрашивают гордый фас команданте, а значит, фактически водят скребками и кисточками мне по затылку, потому что стенка тонкая как дощечка.
Я просыпаюсь с полным ощущением, что кто-то методично, требовательно скребется изнутри моей головы и не может выйти.
Это, надо сказать, тихая жуть.
***
Плюс ко всему я здорово сдала за последнее время; плохие тормоза и лысая резина, никакого сцепления с дорогой; я начинаю реветь у Бергера на плече поздно вечером, в метро, и он не может добиться от меня ни одного внятного объяснения происходящему; я звоню маме, которая едет в поезде, пожелать доброго пути и теплого моря, и ни с того ни с сего начинаю рыдать в трубку, посреди улицы, у прохожих на виду.
Я опаздываю на обед с двоюродной сестрой, злюсь, испытываю жгучее желание задушить кассиршу в метро, перед которой стоит многометровая очередь, а она самозабвенно разговаривает по телефону; а в вагоне тычусь Теме в ключицу, и из меня льются слезы и раздается голос, который говорит, что глупее и жальче существа, чем я, еще земля не носила.
Это совсем ни на что не похоже; я вообще не практикую публичных истерик, но теперь как-то сорвало все дамбы.
У слезных желез бывают сфинктеры? И если да, то почему над ними потерян контроль?
Я ковыряю свой сиротливый роллтон под радио Джаз, в четыре часа утра, на меня укоризненно глядят початые вчера вечером бутылки водки и портвейна, и я кожей чую, насколько враждебна ко мне Вселенная.
***
Один Бергер меня спасает. Когда-нибудь я рожу этому человеку ребенка или двух, просто чтобы как-то поблагодарить его за то, что он есть.
Он тут как-то оставался у меня и я, натурально, читала ему сказки Сергея Козлова про Ёжика и Медвежонка и пела на ночь колыбельную. "Спят усталые игрушки".
Бергер сказал, что из меня выйдет прекрасная мать, вот только пинать ребенка в живот пяткой и вопить - "а хули ты не спрашиваешь, чем все закончилось?" - не совсем правильно.
Говорит мне сейчас по телефону, серьезно, буднично:
- Он спросил меня, что у меня с тобой. Ну, мне пришлось ему все честно рассказать, он же мой друг. Не утаить даже про страпон и ту твою коричневую плеточку.
И потом, когда я рассказываю, что пишу пособие по знакомствам в интернете:
Я: Ну как, понимаешь, Бергер, это же удобно - получаешь о человеке сразу всю необходимую информацию.
Бергер: Всю необходимую информацию можно получить в базе данных военкомата. 18 сантиметров, размер противогаза четвертый.
Ну, натурально, что еще нужно знать о мужчине.
***
Я тут видела в метро, как дрались две глухонемые женщины, одна молодая, накачанная, другая постарше, костлявая; они выкручивали друг другу руки, пихались плечами - и поминутно прерывались и отходили на шаг, чтобы что-то сказать пальцами, по-видимому, осыпать друг друга ругательствами.
Очень похоже на мои взаимоотношения с действительностью.
Я обдираю об нее ладони, колени и бока, рублюсь, уворачиваюсь, отплевываюсь кровью, а потом ставлю на паузу, встаю, включаю компьютер и три часа пальцами показываю все, что о ней думаю.
После чего отправляю, выключаю компьютер, принимаю стойку и начинаю все сначала.
Ну и, похоже, снова ударили в гонг.