Дело Дмитрия Леонтьева - хроника беспредела
Не помню, когда вчера вернулась домой и как добралась, но в три часа de la madrugada обнаружила себя на кровати в пальто, в сапогах и с разламывающейся головой.
Пришла в себя только после того, как выпила литр молока и положила на голову любимую кошку.
Пьянство, конечно, отвратительно, но чем ещё утихомирить сердце, полное бессильной ненависти, если не вином?
Вчера днём была в Чертановском суде на предварительных слушаниях по делу Дмитрия Леонтьева - активиста Авангарда Красной Молодёжи - Трудовой России и главного редактора газеты "Садовое кольцо" (см. снимок ниже).
Как выяснилось, предварительные слушания проходят в закрытом режиме. Поэтому единственная цель группы поддержки состояла в том, чтобы в момент, когда АКМовца с заломленными руками проведут туда и обратно по коридору, находиться в коридоре, и он нас увидел.
Пришли пять человек: естественно, мама Димы (несчастная женщина, он у неё единственный ребёнок!), лидер АКМ-ТР Маша Донченко, общий друг Маши и Димы по прозвищу Алкофюрер и девушка Таня - участница недавнего марша "Антикап". Эта симпатичная девушка не была лично знакома с Леонтьевым и пришла просто в знак солидарности.
Алкофюрер получил своё прозвище потому, что у него всегда "с собой было", а также из-за благородной привычки расплачиваться за съеденное и выпитое всей компанией.
Санрайз рассказывал, что Алкофюрер - замечательный механик, мастер-золотые руки. Как выяснилось, помимо этого он ещё и замечательный химик: в студенческие годы был судим за изготовление взрывчатых веществ и нанесение ущерба чужому имуществу; отсидел полгода (запомните эту цифру и сравните с тем, что сейчас грозит Леонтьеву практически НИ ЗА ЧТО).
В этом самом здании на Артековской, по этому самому коридору его тоже водили с заломленными руками. Поэтому в суде он чувствовал себя как дома, веселился и без конца острил.
По правде сказать, по его милости бОльшую часть времени мы ржали. Но общий итог, общее впечатление от вчерашнего - крайне тяжёлое.
Об оправдании никто и речи не ведёт: "О чём ты, у нас в стране оправдательных приговоров не бывает!"
Алкофюрер мечтательно говорил адвокату: хорошо бы переквалифицировать Диме на "грабёж". "Какой, - говорю я, - к чёрту, грабёж, он там близко не лежал, так же как и "разбой" и "тяжкие телесные...". "Да, но по этой статье срок гораздо меньше..."
То, что человека могут отправить в колонию на 10-15 лет за то, чего он СОВЕРШЕННО ОЧЕВИДНО не совершал, воспринимается всеми окружающими (включая, по-моему, и адвоката) как нечто само собой разумеющееся. (Суть дела Леонтьева я ранее излагала здесь: http://maniflora.livejournal.com/260136.html )
Смотрите, что мы имеем на сегодняшний день.
Тот, кто, собственно говоря, и совершил преступление, порезав человека в драке, немедленно скрылся. Он до сих пор на свободе.
Второй участник, имя которого Дима не назвал, проходит по делу как "неустановленное лицо". Он тоже на свободе.
Леонтьев же, который никого не резал, не калечил, и уж тем более не грабил, явился добровольно в полицию для дачи показаний - будучи уверен в своей невиновности. И с этого времени, с февраля, сидит в СИЗО, а в перспективе у него - чудовищный срок, сломанная жизнь, загубленные молодость и здоровье.
Запомните все, для кого это новость: если вы стали свидетелем преступления, ни в коем случае нельзя идти в полицию. В особенности, если преступник не пойман по горячим следам. Скрывайтесь как можете долго, живите там, где вас не будут искать, не допускайте, чтобы вам вручались повестки.
Помните: в этом государстве любое преступление может быть повешено на вас! Отсутствие доказательств вины для российского "правосудия" не помеха.
А уж если у вас не та политическая ориентация или, не приведи бог, вы, как Дмитрий Леонтьев, наступили на хвост силовикам.... - пиши пропало. Будете сидеть по такой статье, что и в страшном сне не приснится...
И представители этого режима ещё имеют наглость что-то там толковать про сталинские репрессии и "недопустимость их повторения"!
...Следующее заседание суда будет уже открытым. Дату и время уточню позже. Буду благодарна за любое распространение материалов по этому делу, которое необходимо предать самой широкой огласке.