Суетливое лето 1999 года.
Всякий старый мудак в собственных воспоминаниях старается выставить себя д'Артаньяном.
Я не исключение.
Весной 99-го политически активная публика в Новосибирске вспомнила о предстоящих выборах губернатора и предложила мне тряхнуть стариной. Я отказался от заведомо проигрышного предприятия и предложил ограничиться выборами в государственную думу.
У идеи представительства на федеральном уровне нашлись энтузиасты.
Во-первых, телекомпании НТН-4 и NTSC. Эти телекомпании, владевшие лицензиями на вещание в метровых каналах, управлялись Яковом Лондоном.
С Яковом мы познакомились в начале 90-х. Агрессивно развивая телекомпанию, он контролировал лицензии на два (из шести возможных!) метровых, то есть, на тот момент доступных для приема в Новосибирске и части области каналами. На один из каналов положил завидующий глаз Иван Индинок, назначенный губернатором после октябрьского переворота 1993 года. Через региональное управление антимонопольного комитета было принято решение о необходимости демонополизации эфира. Мне, как соавтору антимонопольного закона, имевшему отношение к подбору кадров Антимонопольного комитета РФ, не составило труда умножить региональное решение на ноль. В 1995 году Яков Лондон на губернаторских выборах не только сам вложился в мою кампанию, но и привлек к ее финансированию ведущую тогда кампанию рекламного рынка РФ - Video International. Политтехнологическая уловка с выдвижением против меня - "молодого, грамотного, оппозиционного" - трёх кандидатов моего возраста замминистра экономики Старикова (молодого), радикального ниспровергателя всего и вся из ЛДПР Логинова (оппозиционного), доктора ф.м.н. Исаева (грамотного) - результатов не дала. За три недели до выборов я лидировал по всем опросам, опережая кандидатов от номенклатуры Муху и Индинка.
В критический момент в дело вступили силовые структуры. Это потом "споры хозяйствующих субъектов" вышли на федеральный уровень, региональные управления чекистов начали экспериментировать раньше. Собрание учредителей телекомпании НТН-4 отстранило Якова от руководства, соответственно, меня от эфира. Работал в этом направлении бывший начальник управления КГБ по Новосибирской области Николай Степанович Фролов, у которого нашлись неизвестные до сих пор инструменты, чтобы крепко взять каждого из учредителей за яйца. Спустя шесть лет он исполнил решение бюро обкома КПСС от декабря 1989 года - поставить заслон проходу Мананникова во власть. В 1990 у него не получилось - чекисты были не в меньшей степени, чем компартия дезориентированы политикой Горбачева - отказом от лжи и насилия. И в 1993 меня пропустили в Совет Федерации лишь в суматохе после ельцинского переворота. Но к 1995 силовики вновь нашли свою, постепенно становящаюся руководящей, роль в обществе, расстрел парламента, самодержавная конституция и чеченская война открывали перед тайной полицией перспективы захвата всей полноты власти.
Кстати, после победы на выборах 1995 года по совету своего друга Н.С.Фролова Виталий Муха заполнил многие вакансии в обладминистрации офицерами "действующего резерва" ФСБ. Спустя четыре года, в 1999, эти офицеры помогли слишком самостийному и "себе на уме" Мухе проиграть выборы более послушному и предсказуемому Виктору Толоконскому, их направлял уже не старик Фролов, а новое московское начальство. Сами "офицеры" пошли на повышение.
В новогодние дни 1998 года на Якова было совершенно покушение, приковавшее его пожизненно к инвалидному креслу. В тех случаях, когда заказчиком могут оказаться, силовые структуры, заказчиков не находят. Не нашли и здесь.
Но основатель Video International и приятель Лондона Михаил Лесин, понесший некий финансовый урон от новосибирских чекистов в 95 году, в 97 становится сотрудником администрации президента и ВГТРК, а в 99 министром печати и прочих телекоммуникаций. Вследствие чего Яков Лондон оказался не только управляющим двумя независимыми метровыми каналами, но и директором ГТРК "Новосибирск", то есть, контролировал вещание и третьего, на этот раз государственного, телеканала. С тех пор в прессе его имя редко употребляли без слова "телемагнат".
Во-вторых, МИНСИ. На тот момент в Сибири, а не в Америке оставался Игорь Мисько.
С владельцами одного из первых совместных предприятий в Сибири я познакомился при интересных обстоятельствах.
В феврале 1995 года М.С.Горбачев принял мое приглашение посетить Новосибирск. За пару недель до визита я обратился в прямом телеэфире к предпринимателям с предложением помочь в организации приема Президента-освободителя. Тем более, что областные власти пообещали испортить визит "предателя" всеми доступными средствами. Первыми откликнулись выпускники Новосибирского университета, открывшие одно из первых совместных советско-американских предприятий МИНСИ (Миннесота-Сибирь). Основным бизнесом у них был экспорт металлов из Сибири и Казахстана. Налоги платили в полном объёме, то есть, очень много. Но "органам" казалось, коль много платят, то гораздо больше утаивают. Потому все телефоны фирмы прослушивались. Из прослушек им показалось, что депутат Совета Федерации собирается заехать за крупной суммой неучтенной наличности. На самом деле, мы договорились о встрече, чтобы познакомиться,обсудить программы визита и способы оплаты расходов. Тем не менее, встреча неприкосновенного лица с избирателями в их офисе была прервана чекистами (тогда это подразделение называлось налоговой полицией), ворвавшимся через пять минут после моего приезда с обыском. Времена были ещё свободные, акция чекистов привела к пресс-конференции на следующий день и их позору на всех федеральных каналах.
В 1995 году МИНСИ щедро финансировала мою губернаторскую кампанию.
В-третьих, молодые (относительно двух предшествующих групп) люди, владевшие широкой сетью уличной рекламы и ВСЕЙ рекламой в новосибирском метрополитене. Их самым энергичным представителем был Андрей Меньшиков.
В то время Андрей Меньшиков был одержим идеей внедрения телевидения в метро, создав для этого специальное юридическое лицо тМv, запустив экспериментальный поезд с мониторами в Новосибирске, создавая для него информационный и рекламный контент. Но выйти с этим проектом на действительно крупные объекты, такие как московский и питерский метрополитен, без влияния на федеральном уровне было невозможно.
Три группы экономически независимых и амбициозных людей хотели побороться за представительство в Государственной думе.
Вы представляете совместную информационно-пропагандистскую мощь трёх метровых телеканалов, два из которых принимались не только в городе, но и в самых далёких сёлах области, всей рекламы в метрополитене и огромного массиве уличных билбордов при ее ударе по утомленным алкоголем и наркотиками слабым мозгам населения? Такой удар сходу выбил бы из пустых голов коммунистические лозунги, популистские и имперские замашки "партии власти" и прочую чушь от ЛДПР. Такой удар по очистительной силе можно сравнить лишь с ударом Шестого флота США по ракетно-ядерному щиту Российской Федерации.
Логично было наносить такой удар через участие в выборах от одного из демократических блоков.
Партия "Яблоко" не подходила в силу исторически сложившейся местной специфики. В 1995 году перед выборами губернатора за распитым на моей московской кухне литром Johny Walker я заручился обещанием Григория Явлинского о поддержке. Но когда Григорий Алексеевич оказался в Новосибирске, его поставили перед фактом, что руководство новосибирского Яблока, состоявшее из бывших сотрудников горкома КПСС, не просто поддерживает назначенного Ельциным губернатора Ивана Индинка, но и упорно трудится в его предвыборном штабе. Поэтому Явлинскому пришлось заявить, что он прибыл в Новосибирск агитировать за свою партию на думских выборах, а в губернаторские не хотел бы вмешиваться.
К 1999 ситуация в новосибирском Яблоке усугубилась тем, что к коммунистам в руководстве добавились бывшие комсомольцы, которые ранее неудачно пытались выдернуть из под моих ног коврик с названием "Демократическая Россия", этого им не позволил суд, а вот пристроиться в Яблоко и рулить региональным отделением партии комсомольцам никто не помешал, и здоровое общение с теми, кого только на днях суд признал мошенниками от политики, было нереальным.
Яблоко отпадало.
Оставалось присмотреться к создаваемому Союзу правых сил.
В особняк неподалеку от Курского вокзала в Москве я зашёл в двенадцатом часу. Встретил меня одинокий Анатолий Малыхин.
Мы знакомы с августа 1991 года в Белом доме. Шахтер, представитель рабочих комитетов Кузбасса, ночевал у нас в Комитете по вопросам экономической реформы и собственности, не расставаясь с двумя автоматами Калашникова. Его атлетической фигуре в три августовских дня не хватало лишь пулеметных лент крест-накрест для завершения образа Рэмбо из сибирской глуши. После путча он шесть лет просидел в должности представителя президента в Кемеровской области.
Анатолий удивился столь раннему гостю: "У нас тут гламур и светская жизнь. Наши лидеры рано не встают и до двух никого не встретишь", - Малых на явно раздражала московская демократическая тусовка.
Бориса Немцова я нашел к вечеру в маленьком кабинете на Старой площади (чуланчике для бывшего наследника престола, как я его назвал про себя) и уговорил приехать в Новосибирск для "освящения" нового отделения его предвыборной конторы "Россия молодая".
Готовились к визиту дорогих гостей из Москвы тщательно. Подготовили кортеж из новеньких "Волг", украшенных символикой ещё официально не оформленного блока "Союз правых сил" и движения "Россия молодая", глава ОблУВД генерал Соинов гарантировал сопровождение ДПС для бессветофорного движения в течение двух дней визита. Борис Немцов, не обратив внимания на специально для него приготовленные "Волги", уселся за руль единственного в кортеже джипа и отправился покорять Новосибирск. Его и Ирину Хакамаду ждали и мэр, и губернатор, и возложение цветов к памятнику павшим во Второй мировой войне, особый фурор произвело появление столь популярных фигур в сопровождении многочисленной прессы на Центральном рынке. За ужином Новосибирская организация "России молодой" получила окончательное признание. Несмотря на ночной перелёт и заполненный событиями день, Борис Ефимович, узнав, что поблизости проходит специальный выпускной бал для отличников, отправился туда отплясывать с отличницами. На следующий день были обед с предпринимателями в ресторане "Охотник" и поездка в Бердск на базу отдыха МИНСИ. Когда-то это была база крупнейшего строительного треста "Сибакадемстрой", превращенная в уютное поместье в сосновом лесу с бассейном, банями, пляжем, теннисными кортами, хорошей европейской кухней и винным погребом. Немцов и Хакамада, знатоки Давоса и Куршевеля, восхищались не только этой сибирской Швейцарией, но и захватывающими перспективами ведения избирательной кампании в Сибири.
Следующими "пощупать" сибиряков прилетели Леонид Гозман и Анатолий Чубайс. С Гозманом мы встретились утром, когда он попросил подбросить его на телевидение, где провел переговоры с Лондоном. С Чубайсом были знакомы давно, с июня 1992 года, когда он меня, как соавтора антимонопольного закона и закона о защите прав потребителей, уговаривал войти в правительство и возглавить антимонопольный комитет. Чем занимался с утра Чубайс, я не знаю, а во второй половине дня он собрал "демократическую общественность" в малом зале бывшего Дома политпросвещения. Поскольку приглашались заранее все желающие, то эффективность такого собрания можно было предсказать заранее. Двух-трёх случайных или специально наученных баламутов бывает достаточно, чтобы превратить такого рода собрание в свару. От изначально заявленной идеи провести рейтинговое голосование по выбору кандидатов в список блока Анатолий Борисович отказался, прослушав краткую двухчасовую версию скандалов среди новосибирских "демократов", эмоционально изложенную репликами многих крикунов.
Мне из того собрания запомнилось выступление Анатолия Манохина,бывшего представителя президента в Новосибирской области. Главное содержание своей речи он выразил неудачным соединением двух приблатненных речевых оборотов: "С Мананниковым я на одну парашу не сяду!"
Каюсь, Анатолия Манохина я назначил представителем президента в Новосибирской области.
Народный депутат РСФСР де-факто от научной общественности Академгородка выплыл на поверхность в 1989 году, когда параллельно с выборами депутатов СССР экспериментально провели альтернативные выборы по пустующему округу городского совета. На республиканских выборах 1990 года фамилия Манохина звучала вслед за моей, я вел за собой по национально-территориальному округу (миллион избирателей!) демократических кандидатов от территориальных округов.
На пятом съезде народных депутатов в июле 1991 года ко мне подошёл Николай Богаенко, близкий к Геннадию Бурбулису депутат от Заельцовского территориального округа: "Я записал тебя в представители президента по Новосибирской области". Когда выяснилось, что функции представителя президента - следить и пресекать, я отшутился от такой перспективы: "Мне как человеку сидевшему, прокурорский мундир не по фигуре. Давай запишем в эту графу Манохина?" И записали.
Первый конфликт с Манохиным произошел в конце сентября. Москва запросила от него кандидатуру на пост главы обладминистрации. Утром надо дать ответ. Я сказал: "Анатолий Николаевич, у тебя лишь два варианта: предложить меня или себя". Так, кстати, поступил в Нижнем Борис Немцов - рекомендовал себя. Но Манохин нашел третий вариант и после ночных раздумий предложил бывшего первого секретаря обкома КПСС Виталия Муху, о чем я узнал из сообщений СМИ.
Второй раз мы резко разошлись в оценке ельцинского переворота и подходе к созданию организации "Демократического выбора" в Новосибирской области. Манохин провел альтернативную конференцию по выдвижению делегатов на учредительный съезд, вследствие чего "Демвыбору" пришлось неприлично юлить: за несколько дней до выборов объявить, что я больше не их кандидат, а после выборов заявить, что я избран от "Демвыбора".
На выборах губернатора 1995 года он писал доносы на меня в Москву и поддерживал кандидатуру пробивного сельского парня Ивана Старикова, задачей которого было оттягивание голосов у Мананникова.
Сразу после тех выборов из представителей президента Анатолия Манохина выперли, но у него после пяти лет службы появился диплом юриста, квартира в новом доме для сотрудников ФСБ в центре Новосибирска. Математику он забыл.
Вот к этому Манохину я пришел за пару дней до неуклюжего собрания, устроенного Анатолием Чубайсом.
Я призвал его взглянуть на бедственное положение, в котором находится российская демократия, попробовать сосредоточиться на объединяющих проблемах. Манохин поступил как настоящий советский интеллигент. Пожал мне руку, пообещал сотрудничество и сделал все ровно наоборот.
Если память мне не изменяет, Гозман и Чубайс вели себя как деловые люди: и бронировали, и оплачивали отель сами, от блэкджека и шлюх отказались и тем же вечером улетели в Москву.
Апогей взаимной симпатии новосибирцев и "Союза правых сил" пришелся на 22 августа, День российского флага.
Немцов и Хакамада привезли в Новосибирск попсовую тусовку во главе с Николаем Фоменко и группой "Чайф". Множество имен остальных участников рекламного концерта память не сохранила.
И огромный российский триколор.
Прикрываясь этим триколором, шумная толпа прошла от площади Ленина до стадиона "Спартак", футболки "Ты прав!" были на многих, концерт шумел чуть не до заката.
Московских гостей расселили на трехпалубном теплоходе "Патрис Лумумба", к тому времени переоборудованном в удобном для нуворишей стиле и переименованном в "Парис".
Вечер был шумным, пьяным, весёлым и оптимистичным. Вина и коктейли текли рекой, преобладали тосты за мужество и здоровье Якова Лондона, телевизионная мощь которого приведет блок к неминуемой победе. Для самых крепких гуляночка была прервана лишь утренним авиарейсом в Москву.
Мы были вполне удовлетворены результатом: региональный список кандидатов от "Союза правых сил" согласован, телевидение, реклама в метро и других местах стояли на низком старте.
Википедия напоминает, что официально предвыборный блок "Союз правых сил" сформирован 24 августа 1999 года. Вскоре Лондону позвонил Немцов. Борис Ефимович принес свои извинения: в особняке у Курского вокзала тянули жребий, кому какой регион достанется, Новосибирская область досталась организации, возглавляемой Сергеем Владиленовичем Кириенко, за формирование регионального списка отвечает теперь он.
Суетливое лето завершилось.
Рекламы СПС на новосибирском телевидении и в метро не появилось. Региональный список СПС возглавил бывший секретарь горкома комсомола Александр Фомин, он прошел в Госдуму, а позже затерялся в кабинетах столичной бюрократии.
В ночь с 8 на 9 сентября чекисты взорвали девятиэтажку на улице Гурьянова. Ракеты и бомбы упали на непокорный город Джохар.
Вместе с летом завершался демократический эксперимент в РФ.
Я не исключение.
Весной 99-го политически активная публика в Новосибирске вспомнила о предстоящих выборах губернатора и предложила мне тряхнуть стариной. Я отказался от заведомо проигрышного предприятия и предложил ограничиться выборами в государственную думу.
У идеи представительства на федеральном уровне нашлись энтузиасты.
Во-первых, телекомпании НТН-4 и NTSC. Эти телекомпании, владевшие лицензиями на вещание в метровых каналах, управлялись Яковом Лондоном.
С Яковом мы познакомились в начале 90-х. Агрессивно развивая телекомпанию, он контролировал лицензии на два (из шести возможных!) метровых, то есть, на тот момент доступных для приема в Новосибирске и части области каналами. На один из каналов положил завидующий глаз Иван Индинок, назначенный губернатором после октябрьского переворота 1993 года. Через региональное управление антимонопольного комитета было принято решение о необходимости демонополизации эфира. Мне, как соавтору антимонопольного закона, имевшему отношение к подбору кадров Антимонопольного комитета РФ, не составило труда умножить региональное решение на ноль. В 1995 году Яков Лондон на губернаторских выборах не только сам вложился в мою кампанию, но и привлек к ее финансированию ведущую тогда кампанию рекламного рынка РФ - Video International. Политтехнологическая уловка с выдвижением против меня - "молодого, грамотного, оппозиционного" - трёх кандидатов моего возраста замминистра экономики Старикова (молодого), радикального ниспровергателя всего и вся из ЛДПР Логинова (оппозиционного), доктора ф.м.н. Исаева (грамотного) - результатов не дала. За три недели до выборов я лидировал по всем опросам, опережая кандидатов от номенклатуры Муху и Индинка.
В критический момент в дело вступили силовые структуры. Это потом "споры хозяйствующих субъектов" вышли на федеральный уровень, региональные управления чекистов начали экспериментировать раньше. Собрание учредителей телекомпании НТН-4 отстранило Якова от руководства, соответственно, меня от эфира. Работал в этом направлении бывший начальник управления КГБ по Новосибирской области Николай Степанович Фролов, у которого нашлись неизвестные до сих пор инструменты, чтобы крепко взять каждого из учредителей за яйца. Спустя шесть лет он исполнил решение бюро обкома КПСС от декабря 1989 года - поставить заслон проходу Мананникова во власть. В 1990 у него не получилось - чекисты были не в меньшей степени, чем компартия дезориентированы политикой Горбачева - отказом от лжи и насилия. И в 1993 меня пропустили в Совет Федерации лишь в суматохе после ельцинского переворота. Но к 1995 силовики вновь нашли свою, постепенно становящаюся руководящей, роль в обществе, расстрел парламента, самодержавная конституция и чеченская война открывали перед тайной полицией перспективы захвата всей полноты власти.
Кстати, после победы на выборах 1995 года по совету своего друга Н.С.Фролова Виталий Муха заполнил многие вакансии в обладминистрации офицерами "действующего резерва" ФСБ. Спустя четыре года, в 1999, эти офицеры помогли слишком самостийному и "себе на уме" Мухе проиграть выборы более послушному и предсказуемому Виктору Толоконскому, их направлял уже не старик Фролов, а новое московское начальство. Сами "офицеры" пошли на повышение.
В новогодние дни 1998 года на Якова было совершенно покушение, приковавшее его пожизненно к инвалидному креслу. В тех случаях, когда заказчиком могут оказаться, силовые структуры, заказчиков не находят. Не нашли и здесь.
Но основатель Video International и приятель Лондона Михаил Лесин, понесший некий финансовый урон от новосибирских чекистов в 95 году, в 97 становится сотрудником администрации президента и ВГТРК, а в 99 министром печати и прочих телекоммуникаций. Вследствие чего Яков Лондон оказался не только управляющим двумя независимыми метровыми каналами, но и директором ГТРК "Новосибирск", то есть, контролировал вещание и третьего, на этот раз государственного, телеканала. С тех пор в прессе его имя редко употребляли без слова "телемагнат".
Во-вторых, МИНСИ. На тот момент в Сибири, а не в Америке оставался Игорь Мисько.
С владельцами одного из первых совместных предприятий в Сибири я познакомился при интересных обстоятельствах.
В феврале 1995 года М.С.Горбачев принял мое приглашение посетить Новосибирск. За пару недель до визита я обратился в прямом телеэфире к предпринимателям с предложением помочь в организации приема Президента-освободителя. Тем более, что областные власти пообещали испортить визит "предателя" всеми доступными средствами. Первыми откликнулись выпускники Новосибирского университета, открывшие одно из первых совместных советско-американских предприятий МИНСИ (Миннесота-Сибирь). Основным бизнесом у них был экспорт металлов из Сибири и Казахстана. Налоги платили в полном объёме, то есть, очень много. Но "органам" казалось, коль много платят, то гораздо больше утаивают. Потому все телефоны фирмы прослушивались. Из прослушек им показалось, что депутат Совета Федерации собирается заехать за крупной суммой неучтенной наличности. На самом деле, мы договорились о встрече, чтобы познакомиться,обсудить программы визита и способы оплаты расходов. Тем не менее, встреча неприкосновенного лица с избирателями в их офисе была прервана чекистами (тогда это подразделение называлось налоговой полицией), ворвавшимся через пять минут после моего приезда с обыском. Времена были ещё свободные, акция чекистов привела к пресс-конференции на следующий день и их позору на всех федеральных каналах.
В 1995 году МИНСИ щедро финансировала мою губернаторскую кампанию.
В-третьих, молодые (относительно двух предшествующих групп) люди, владевшие широкой сетью уличной рекламы и ВСЕЙ рекламой в новосибирском метрополитене. Их самым энергичным представителем был Андрей Меньшиков.
В то время Андрей Меньшиков был одержим идеей внедрения телевидения в метро, создав для этого специальное юридическое лицо тМv, запустив экспериментальный поезд с мониторами в Новосибирске, создавая для него информационный и рекламный контент. Но выйти с этим проектом на действительно крупные объекты, такие как московский и питерский метрополитен, без влияния на федеральном уровне было невозможно.
Три группы экономически независимых и амбициозных людей хотели побороться за представительство в Государственной думе.
Вы представляете совместную информационно-пропагандистскую мощь трёх метровых телеканалов, два из которых принимались не только в городе, но и в самых далёких сёлах области, всей рекламы в метрополитене и огромного массиве уличных билбордов при ее ударе по утомленным алкоголем и наркотиками слабым мозгам населения? Такой удар сходу выбил бы из пустых голов коммунистические лозунги, популистские и имперские замашки "партии власти" и прочую чушь от ЛДПР. Такой удар по очистительной силе можно сравнить лишь с ударом Шестого флота США по ракетно-ядерному щиту Российской Федерации.
Логично было наносить такой удар через участие в выборах от одного из демократических блоков.
Партия "Яблоко" не подходила в силу исторически сложившейся местной специфики. В 1995 году перед выборами губернатора за распитым на моей московской кухне литром Johny Walker я заручился обещанием Григория Явлинского о поддержке. Но когда Григорий Алексеевич оказался в Новосибирске, его поставили перед фактом, что руководство новосибирского Яблока, состоявшее из бывших сотрудников горкома КПСС, не просто поддерживает назначенного Ельциным губернатора Ивана Индинка, но и упорно трудится в его предвыборном штабе. Поэтому Явлинскому пришлось заявить, что он прибыл в Новосибирск агитировать за свою партию на думских выборах, а в губернаторские не хотел бы вмешиваться.
К 1999 ситуация в новосибирском Яблоке усугубилась тем, что к коммунистам в руководстве добавились бывшие комсомольцы, которые ранее неудачно пытались выдернуть из под моих ног коврик с названием "Демократическая Россия", этого им не позволил суд, а вот пристроиться в Яблоко и рулить региональным отделением партии комсомольцам никто не помешал, и здоровое общение с теми, кого только на днях суд признал мошенниками от политики, было нереальным.
Яблоко отпадало.
Оставалось присмотреться к создаваемому Союзу правых сил.
В особняк неподалеку от Курского вокзала в Москве я зашёл в двенадцатом часу. Встретил меня одинокий Анатолий Малыхин.
Мы знакомы с августа 1991 года в Белом доме. Шахтер, представитель рабочих комитетов Кузбасса, ночевал у нас в Комитете по вопросам экономической реформы и собственности, не расставаясь с двумя автоматами Калашникова. Его атлетической фигуре в три августовских дня не хватало лишь пулеметных лент крест-накрест для завершения образа Рэмбо из сибирской глуши. После путча он шесть лет просидел в должности представителя президента в Кемеровской области.
Анатолий удивился столь раннему гостю: "У нас тут гламур и светская жизнь. Наши лидеры рано не встают и до двух никого не встретишь", - Малых на явно раздражала московская демократическая тусовка.
Бориса Немцова я нашел к вечеру в маленьком кабинете на Старой площади (чуланчике для бывшего наследника престола, как я его назвал про себя) и уговорил приехать в Новосибирск для "освящения" нового отделения его предвыборной конторы "Россия молодая".
Готовились к визиту дорогих гостей из Москвы тщательно. Подготовили кортеж из новеньких "Волг", украшенных символикой ещё официально не оформленного блока "Союз правых сил" и движения "Россия молодая", глава ОблУВД генерал Соинов гарантировал сопровождение ДПС для бессветофорного движения в течение двух дней визита. Борис Немцов, не обратив внимания на специально для него приготовленные "Волги", уселся за руль единственного в кортеже джипа и отправился покорять Новосибирск. Его и Ирину Хакамаду ждали и мэр, и губернатор, и возложение цветов к памятнику павшим во Второй мировой войне, особый фурор произвело появление столь популярных фигур в сопровождении многочисленной прессы на Центральном рынке. За ужином Новосибирская организация "России молодой" получила окончательное признание. Несмотря на ночной перелёт и заполненный событиями день, Борис Ефимович, узнав, что поблизости проходит специальный выпускной бал для отличников, отправился туда отплясывать с отличницами. На следующий день были обед с предпринимателями в ресторане "Охотник" и поездка в Бердск на базу отдыха МИНСИ. Когда-то это была база крупнейшего строительного треста "Сибакадемстрой", превращенная в уютное поместье в сосновом лесу с бассейном, банями, пляжем, теннисными кортами, хорошей европейской кухней и винным погребом. Немцов и Хакамада, знатоки Давоса и Куршевеля, восхищались не только этой сибирской Швейцарией, но и захватывающими перспективами ведения избирательной кампании в Сибири.
Следующими "пощупать" сибиряков прилетели Леонид Гозман и Анатолий Чубайс. С Гозманом мы встретились утром, когда он попросил подбросить его на телевидение, где провел переговоры с Лондоном. С Чубайсом были знакомы давно, с июня 1992 года, когда он меня, как соавтора антимонопольного закона и закона о защите прав потребителей, уговаривал войти в правительство и возглавить антимонопольный комитет. Чем занимался с утра Чубайс, я не знаю, а во второй половине дня он собрал "демократическую общественность" в малом зале бывшего Дома политпросвещения. Поскольку приглашались заранее все желающие, то эффективность такого собрания можно было предсказать заранее. Двух-трёх случайных или специально наученных баламутов бывает достаточно, чтобы превратить такого рода собрание в свару. От изначально заявленной идеи провести рейтинговое голосование по выбору кандидатов в список блока Анатолий Борисович отказался, прослушав краткую двухчасовую версию скандалов среди новосибирских "демократов", эмоционально изложенную репликами многих крикунов.
Мне из того собрания запомнилось выступление Анатолия Манохина,бывшего представителя президента в Новосибирской области. Главное содержание своей речи он выразил неудачным соединением двух приблатненных речевых оборотов: "С Мананниковым я на одну парашу не сяду!"
Каюсь, Анатолия Манохина я назначил представителем президента в Новосибирской области.
Народный депутат РСФСР де-факто от научной общественности Академгородка выплыл на поверхность в 1989 году, когда параллельно с выборами депутатов СССР экспериментально провели альтернативные выборы по пустующему округу городского совета. На республиканских выборах 1990 года фамилия Манохина звучала вслед за моей, я вел за собой по национально-территориальному округу (миллион избирателей!) демократических кандидатов от территориальных округов.
На пятом съезде народных депутатов в июле 1991 года ко мне подошёл Николай Богаенко, близкий к Геннадию Бурбулису депутат от Заельцовского территориального округа: "Я записал тебя в представители президента по Новосибирской области". Когда выяснилось, что функции представителя президента - следить и пресекать, я отшутился от такой перспективы: "Мне как человеку сидевшему, прокурорский мундир не по фигуре. Давай запишем в эту графу Манохина?" И записали.
Первый конфликт с Манохиным произошел в конце сентября. Москва запросила от него кандидатуру на пост главы обладминистрации. Утром надо дать ответ. Я сказал: "Анатолий Николаевич, у тебя лишь два варианта: предложить меня или себя". Так, кстати, поступил в Нижнем Борис Немцов - рекомендовал себя. Но Манохин нашел третий вариант и после ночных раздумий предложил бывшего первого секретаря обкома КПСС Виталия Муху, о чем я узнал из сообщений СМИ.
Второй раз мы резко разошлись в оценке ельцинского переворота и подходе к созданию организации "Демократического выбора" в Новосибирской области. Манохин провел альтернативную конференцию по выдвижению делегатов на учредительный съезд, вследствие чего "Демвыбору" пришлось неприлично юлить: за несколько дней до выборов объявить, что я больше не их кандидат, а после выборов заявить, что я избран от "Демвыбора".
На выборах губернатора 1995 года он писал доносы на меня в Москву и поддерживал кандидатуру пробивного сельского парня Ивана Старикова, задачей которого было оттягивание голосов у Мананникова.
Сразу после тех выборов из представителей президента Анатолия Манохина выперли, но у него после пяти лет службы появился диплом юриста, квартира в новом доме для сотрудников ФСБ в центре Новосибирска. Математику он забыл.
Вот к этому Манохину я пришел за пару дней до неуклюжего собрания, устроенного Анатолием Чубайсом.
Я призвал его взглянуть на бедственное положение, в котором находится российская демократия, попробовать сосредоточиться на объединяющих проблемах. Манохин поступил как настоящий советский интеллигент. Пожал мне руку, пообещал сотрудничество и сделал все ровно наоборот.
Если память мне не изменяет, Гозман и Чубайс вели себя как деловые люди: и бронировали, и оплачивали отель сами, от блэкджека и шлюх отказались и тем же вечером улетели в Москву.
Апогей взаимной симпатии новосибирцев и "Союза правых сил" пришелся на 22 августа, День российского флага.
Немцов и Хакамада привезли в Новосибирск попсовую тусовку во главе с Николаем Фоменко и группой "Чайф". Множество имен остальных участников рекламного концерта память не сохранила.
И огромный российский триколор.
Прикрываясь этим триколором, шумная толпа прошла от площади Ленина до стадиона "Спартак", футболки "Ты прав!" были на многих, концерт шумел чуть не до заката.
Московских гостей расселили на трехпалубном теплоходе "Патрис Лумумба", к тому времени переоборудованном в удобном для нуворишей стиле и переименованном в "Парис".
Вечер был шумным, пьяным, весёлым и оптимистичным. Вина и коктейли текли рекой, преобладали тосты за мужество и здоровье Якова Лондона, телевизионная мощь которого приведет блок к неминуемой победе. Для самых крепких гуляночка была прервана лишь утренним авиарейсом в Москву.
Мы были вполне удовлетворены результатом: региональный список кандидатов от "Союза правых сил" согласован, телевидение, реклама в метро и других местах стояли на низком старте.
Википедия напоминает, что официально предвыборный блок "Союз правых сил" сформирован 24 августа 1999 года. Вскоре Лондону позвонил Немцов. Борис Ефимович принес свои извинения: в особняке у Курского вокзала тянули жребий, кому какой регион достанется, Новосибирская область досталась организации, возглавляемой Сергеем Владиленовичем Кириенко, за формирование регионального списка отвечает теперь он.
Суетливое лето завершилось.
Рекламы СПС на новосибирском телевидении и в метро не появилось. Региональный список СПС возглавил бывший секретарь горкома комсомола Александр Фомин, он прошел в Госдуму, а позже затерялся в кабинетах столичной бюрократии.
В ночь с 8 на 9 сентября чекисты взорвали девятиэтажку на улице Гурьянова. Ракеты и бомбы упали на непокорный город Джохар.
Вместе с летом завершался демократический эксперимент в РФ.