Годовщина безумия.
Чекисты изумляли меня дважды.
Первый раз 4 марта 1982 года.
Тогда меня пригласили в кабинет ректора Московского института управления. Уже в приемной встретили два человека, предъявили удостоверения и предложили прокатиться на Лубянку, честно пообещав, что до трёх часов дня я освобожусь. Не уточнили, в какой день и в каком году.
Второй раз 23 декабря 2010 года.
Тогда бригада людей в штатском во главе со следователем применила силу и не выпустила меня из здания Центрального районного суда г. Новосибирска, оставив по окончании рабочего дня на неожиданный для меня процесс о направлении на принудительную стационарную судебно-психиатрическую экспертизу.
Оба раза я наивно не видел ни малейшего повода для задержания.
Но "органам виднее". Причем в первый раз, в годы разгула советской карательной психиатрии, меня не только не отправляли ни на какую экспертизу, но в дело не подшили даже справки о том, что я не состою на психиатрическом учёте.
Не было в 1982 году у чекистов сомнений в моей вменяемости, как не было их у психиатров, выдавших за несколько месяцев до декабря 2010 справку для признания меня опекуном престарелой матери. К тому времени, начиная с 2005 года, против меня были возбуждены пять уголовных дел. По четырём первым - ч.4 ст.159 УК РФ (мошенничество) и ст.319 УК РФ (оскорбление должностного лица) в Новосибирске, ч.3 ст.159 (мошенничество) ст.170 УК РФ (незаконное предпринимательство) в Кемерово - следователи не сомневались во вменяемости злодея. Ну, в самом деле: либо мошенник и предприниматель, пусть и незаконный, либо сумасшедший.
А вот по пятому делу об оскорблении судьи "заподозрили" неладное. Может ли здравомыслящий человек юную породистую (в третьем поколении!) судью Марию Александровну Шишкину, строго следующую указаниям ФСБ, назвать "чекистской подстилкой" в своем блоге в ЖЖ? Только псих, разумеется, на такое способен.
Так к ночи 23 декабря я оказался в тюремном корпусе психиатрической больницы #3, объявил голодовку и лег спать в одиночной палате под присмотром персонального санитара. От общения с психиатрами категорически отказался.
В век относительно свободного распространения информации Игорь Батенев, Александр Рудницкий и Вера Смоленская в течение следующего дня развернули кампанию за моё освобождение.
К ней быстро подключились ветераны правозащитного движения Наталья Горбаневская, Вячеслав Долинин, Сергей Григорьянц, Александр Подрабинек, Валерий Сендеров. Публикации старых диссидентов дополнили лучшие журналисты русскоязычного мира Дмитрий Волчек и Андрей Мальгин. Рассылал запросы властям председатель НТС Александр Шведов. Взялся увещевать своих коллег из ПБ#3 основатель Независимой психиатрической ассоциации России Цезарь Короленко. Бурный поток телефонных звонков главврачу с требованием объяснений устроил Артём Лоскутов. Извините, если кого-то из моих защитников не упомянул. Всем, кто не молчал, признателен и благодарен.
Шумная протестная кампания и моя голодовка поставили принявших заказ ФСБ врачей ПБ#3 в сложную ситуацию. Они нашли в итоге приемлемый выход. Провели через неделю (вместо месяца), 30 декабря, некий консилиум, который признал здорового и ни на что не жалующегося человека здоровым, и открыли двери психиатрической тюрьмы.
Новый, 2011 год, я встречал дома.
Не остались в стороне
представители прогрессивной общественности, которые наперегонки, работая локтями, отталкивая зазевавшихся и друг друга, записывались в мои помощники в начале 90-х.
Ольга Лесневская, автор саги "Прощай, ХХ век", выразила полное понимание гуманизму карательных органов: "Никакой здесь правозащитной деятельности, и никакого чекистского преследования нет: исключительный эгоцентризм. Взяли его не на лечение (карательная психиатрия), а на обследование по решению суда, что вполне законно, для установления его подсудности. Важно, чтобы этот факт не остался без контроля общественности, чтобы вся правда была налицо. Тогда и снимется вопрос об адекватности или наоборот его действий".
Ветеран труда Новосибирской области (это не моё оценочное суждение, а официально присвоенное властями в 2018 году звание) Аркадий Янковский, ещё в 2006 году горячо одобривший возбуждение уголовных дел против меня, в ходе принудительной экспертизы высказаться не успел, был увлечён борьбой за сохранение депутатской жилплощади в Москве. Долго терпел, но когда ЕСПЧ по моей жалобе вынес решение против Российской Федерации, не сдержался, осудил и мягкотелых новосибирских психиатров, и Европейский суд, и утвердил окончательный диагноз. Его интервью чекистской газете "Новая Сибирь" о моих душевных болезнях озаглавлено: "Добился права скрывать симптомы, но не может".
За прошедшие десять лет меня
единогласно признала виновным в оскорблении судьи коллегия присяжных (народ, между прочим) Новосибирского облсуда. Приговор изменил Верховный Суд, отметив, что невозможно оскорбить в интернете судью, коль скоро судебное заседание проходило офлайн. Но Верховный Суд оставил без ответа вопрос: написавшая на меня заведомо ложный донос Мария Шишкина сделала это по своей малограмотности или по службе в качестве "чекистской подстилки"? Поэтому Мария Александровна продолжает нести нелегкую службу в качестве федерального судьи. Уже без ограничения срока полномочий.
По делам о мошенничестве и незаконном предпринимательстве власти после шести лет следствия вынуждены были извиниться и выплатить мне скромную компенсацию.
Ушли из жизни испытавшие на себе все прелести как карательной психиатрии, так и лагерей Наталья Горбаневская и Валерий Сендеров. Безвременно скончался Александр Шведов. Недавно умер от ковида Цезарь Короленко.
На место легендарных политзеков и правозащитников приходят, отродясь нигде, кроме президиумов, не сидевшие, лесневские и янковские. Поддержка политических репрессий и карательной психиатрии на рукопожатности ярких представителей прогрессивной общественности не отразилась.
Почему-то вспомнилось название балабановского фильма. "Про уродов и людей".
Первый раз 4 марта 1982 года.
Тогда меня пригласили в кабинет ректора Московского института управления. Уже в приемной встретили два человека, предъявили удостоверения и предложили прокатиться на Лубянку, честно пообещав, что до трёх часов дня я освобожусь. Не уточнили, в какой день и в каком году.
Второй раз 23 декабря 2010 года.
Тогда бригада людей в штатском во главе со следователем применила силу и не выпустила меня из здания Центрального районного суда г. Новосибирска, оставив по окончании рабочего дня на неожиданный для меня процесс о направлении на принудительную стационарную судебно-психиатрическую экспертизу.
Оба раза я наивно не видел ни малейшего повода для задержания.
Но "органам виднее". Причем в первый раз, в годы разгула советской карательной психиатрии, меня не только не отправляли ни на какую экспертизу, но в дело не подшили даже справки о том, что я не состою на психиатрическом учёте.
Не было в 1982 году у чекистов сомнений в моей вменяемости, как не было их у психиатров, выдавших за несколько месяцев до декабря 2010 справку для признания меня опекуном престарелой матери. К тому времени, начиная с 2005 года, против меня были возбуждены пять уголовных дел. По четырём первым - ч.4 ст.159 УК РФ (мошенничество) и ст.319 УК РФ (оскорбление должностного лица) в Новосибирске, ч.3 ст.159 (мошенничество) ст.170 УК РФ (незаконное предпринимательство) в Кемерово - следователи не сомневались во вменяемости злодея. Ну, в самом деле: либо мошенник и предприниматель, пусть и незаконный, либо сумасшедший.
А вот по пятому делу об оскорблении судьи "заподозрили" неладное. Может ли здравомыслящий человек юную породистую (в третьем поколении!) судью Марию Александровну Шишкину, строго следующую указаниям ФСБ, назвать "чекистской подстилкой" в своем блоге в ЖЖ? Только псих, разумеется, на такое способен.
Так к ночи 23 декабря я оказался в тюремном корпусе психиатрической больницы #3, объявил голодовку и лег спать в одиночной палате под присмотром персонального санитара. От общения с психиатрами категорически отказался.
В век относительно свободного распространения информации Игорь Батенев, Александр Рудницкий и Вера Смоленская в течение следующего дня развернули кампанию за моё освобождение.
К ней быстро подключились ветераны правозащитного движения Наталья Горбаневская, Вячеслав Долинин, Сергей Григорьянц, Александр Подрабинек, Валерий Сендеров. Публикации старых диссидентов дополнили лучшие журналисты русскоязычного мира Дмитрий Волчек и Андрей Мальгин. Рассылал запросы властям председатель НТС Александр Шведов. Взялся увещевать своих коллег из ПБ#3 основатель Независимой психиатрической ассоциации России Цезарь Короленко. Бурный поток телефонных звонков главврачу с требованием объяснений устроил Артём Лоскутов. Извините, если кого-то из моих защитников не упомянул. Всем, кто не молчал, признателен и благодарен.
Шумная протестная кампания и моя голодовка поставили принявших заказ ФСБ врачей ПБ#3 в сложную ситуацию. Они нашли в итоге приемлемый выход. Провели через неделю (вместо месяца), 30 декабря, некий консилиум, который признал здорового и ни на что не жалующегося человека здоровым, и открыли двери психиатрической тюрьмы.
Новый, 2011 год, я встречал дома.
Не остались в стороне
представители прогрессивной общественности, которые наперегонки, работая локтями, отталкивая зазевавшихся и друг друга, записывались в мои помощники в начале 90-х.
Ольга Лесневская, автор саги "Прощай, ХХ век", выразила полное понимание гуманизму карательных органов: "Никакой здесь правозащитной деятельности, и никакого чекистского преследования нет: исключительный эгоцентризм. Взяли его не на лечение (карательная психиатрия), а на обследование по решению суда, что вполне законно, для установления его подсудности. Важно, чтобы этот факт не остался без контроля общественности, чтобы вся правда была налицо. Тогда и снимется вопрос об адекватности или наоборот его действий".
Ветеран труда Новосибирской области (это не моё оценочное суждение, а официально присвоенное властями в 2018 году звание) Аркадий Янковский, ещё в 2006 году горячо одобривший возбуждение уголовных дел против меня, в ходе принудительной экспертизы высказаться не успел, был увлечён борьбой за сохранение депутатской жилплощади в Москве. Долго терпел, но когда ЕСПЧ по моей жалобе вынес решение против Российской Федерации, не сдержался, осудил и мягкотелых новосибирских психиатров, и Европейский суд, и утвердил окончательный диагноз. Его интервью чекистской газете "Новая Сибирь" о моих душевных болезнях озаглавлено: "Добился права скрывать симптомы, но не может".
За прошедшие десять лет меня
единогласно признала виновным в оскорблении судьи коллегия присяжных (народ, между прочим) Новосибирского облсуда. Приговор изменил Верховный Суд, отметив, что невозможно оскорбить в интернете судью, коль скоро судебное заседание проходило офлайн. Но Верховный Суд оставил без ответа вопрос: написавшая на меня заведомо ложный донос Мария Шишкина сделала это по своей малограмотности или по службе в качестве "чекистской подстилки"? Поэтому Мария Александровна продолжает нести нелегкую службу в качестве федерального судьи. Уже без ограничения срока полномочий.
По делам о мошенничестве и незаконном предпринимательстве власти после шести лет следствия вынуждены были извиниться и выплатить мне скромную компенсацию.
Ушли из жизни испытавшие на себе все прелести как карательной психиатрии, так и лагерей Наталья Горбаневская и Валерий Сендеров. Безвременно скончался Александр Шведов. Недавно умер от ковида Цезарь Короленко.
На место легендарных политзеков и правозащитников приходят, отродясь нигде, кроме президиумов, не сидевшие, лесневские и янковские. Поддержка политических репрессий и карательной психиатрии на рукопожатности ярких представителей прогрессивной общественности не отразилась.
Почему-то вспомнилось название балабановского фильма. "Про уродов и людей".