Моя бабушка курит трубку.
Когда мы были в Хайфе, то когда спускались по крутой лестнице от Давид Разиэль на hа Ярден практически каждый день проходили мимо шикарной арабской бабушки. Она сидела возле своего дома на каменном заборе и невозмутимо дымила трубкой. Мы со всем уважением старались не ржать, но дальше по лестнице с нами незримо был Гарик Сукачёв. Об одном жалели всё это время - не сфоткали бабушку. Но она всё время провожала нас взглядом с эдаким пиратским прищуром, а нахально фотографировать в упор мы постеснялись.
Моя бабушка курит трубку,
Чёрный-пречёрный табак,
Моя бабушка курит трубку
В суровый моряцкий затяг.
Моя бабушка курит трубку
И обожает огненный ром,
А когда я к бабуле
Заскочу на минутку,
Мы с ней его весело пьём.
У неё ничего не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
Моя бабушка курит трубку
И чертит планы захвата портов,
А потом берёт в плен очередную соседку
И продаёт её в бордель моряков.
Та становится лучшей шлюхой,
Та становится женщиной-вамп,
У неё голубые корсет и подвязки,
А на шее атласный бант.
У неё ни черта не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Но моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
Моя бабушка курит трубку
В комнатёнке хрущёвки своей,
Моя бабушка курит трубку,
И сквозь дым видит волны морей.
Её боятся все на свете пираты
И по праву гордятся ей
За то, что бабушка грабит
И жжёт их фрегаты,
Но щадит стариков и детей.
За то, что бабушка грабит
И жжёт их фрегаты,
Но щадит стариков и детей.
Хоть у неё ни черта не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Но моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
У неё ничего не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
А моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
И вот сегодня на просторах интернета находим цветные фотографии Ближнего Востока начала ХХ века. Тысячачертей! Каналья! Да вот же она, наша роскошная бабушка!
Правда под фотографией было указано 1918 г., 3 августа, Иерусалим, курильщица трубки, фото Поля Кастельно (Paul Castelnau), участника фотопроекта Альберта Кана. Но, чёрт побери! Мог же человек с тех пор переехать жить в Хайфу! Имеет право, ящитаю...
Моя бабушка курит трубку,
Чёрный-пречёрный табак,
Моя бабушка курит трубку
В суровый моряцкий затяг.
Моя бабушка курит трубку
И обожает огненный ром,
А когда я к бабуле
Заскочу на минутку,
Мы с ней его весело пьём.
У неё ничего не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
Моя бабушка курит трубку
И чертит планы захвата портов,
А потом берёт в плен очередную соседку
И продаёт её в бордель моряков.
Та становится лучшей шлюхой,
Та становится женщиной-вамп,
У неё голубые корсет и подвязки,
А на шее атласный бант.
У неё ни черта не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Но моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
Моя бабушка курит трубку
В комнатёнке хрущёвки своей,
Моя бабушка курит трубку,
И сквозь дым видит волны морей.
Её боятся все на свете пираты
И по праву гордятся ей
За то, что бабушка грабит
И жжёт их фрегаты,
Но щадит стариков и детей.
За то, что бабушка грабит
И жжёт их фрегаты,
Но щадит стариков и детей.
Хоть у неё ни черта не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Но моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
У неё ничего не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
А моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
Click to viewИ вот сегодня на просторах интернета находим цветные фотографии Ближнего Востока начала ХХ века. Тысячачертей! Каналья! Да вот же она, наша роскошная бабушка!
Правда под фотографией было указано 1918 г., 3 августа, Иерусалим, курильщица трубки, фото Поля Кастельно (Paul Castelnau), участника фотопроекта Альберта Кана. Но, чёрт побери! Мог же человек с тех пор переехать жить в Хайфу! Имеет право, ящитаю...