Как тепло такое читать... Вспомнилось мне... После четвертого курса я поехала работать конюхом в Омский конный завод. Сначала на рысистой конюшне работала, потом перешла в конюшню местной конной секции. Там самые разные были лошади. В том числе в самом дальнем деннике стоял жеребец владимирского тяжеловоза - совершенно огромный! Звали его Лобан... Зверь был вообще-то, но ход мягкий-мягкий. Его редко седлали, начкон его на племя держал. Но я не про него. Как-то раз начкон выменял или выкупил, этого я не знаю, у цыган молоденького жеребчика полутяжеловоза. Цыгане, видимо, были какие-то странные, так как били они его нещадно. Поэтому начкон его и вызволил. И вот он оказался в "моей" конюшне. Если кто-то входил в его денник, он от ужаса закатывал глаза и аж ноги у него подгибались, однажды пришел местный кузнец, копыта конику проверить, так тот от испуга вообще упал даже. Ужасно... И тренер наш поручил мне коня восстанавливать. И я ходила к нему несколько раз в день, каждую свободную минуту, разговаривала с ним, разговаривала. И он перестал вздрагивать от человеческого голоса. Потом позволил к себе прикоснуться. Потом в нем проснулась такая тяга к человеку, что прямо как кошка ходил за мной и ласкался. Потом даже стал наглеть, губами прихватывал, пихался. Пришлось немного приструнивать, но уже ласково так, потихоньку. Но уже не боялся. А потом меня решили на него посадить. А я опыта практически не имела, так немного ездила на рысаках, да на спокойном мерине. Из конюшни мы с ним выехали, а потом он начал козлить, я и слетела тут же головой в кучу конского навоза. Я снова на него села, хотя трясло меня ужасно. Сильно испугалась я. Но где-то читала, что если с коня упасть и снова не сесть - можно потом уже никогда не сесть. Да и коню сильно вредно, когда с него падают и снова не садятся, в воспитательных целях нужно обратно садиться. Сравнивать у меня было не с чем, поэтому вооружившись всей своей решимостью и этой прочитанной истиной, я-таки на него обратно села и даже кружок рысцой сделала. Но потом мы с ним пошли в конюшню. И на него уже кто-то другой сел, а я реветь и мыться пошла на квартиру, где тогда жила. Сейчас я думаю, что мне вообще не надо было на него садиться. Что сначала надо было на корде его погонять, конь безвылазно стоял недели две-три, не помню точно. Ему же подвигаться хотелось жутко. А тут я со своим минимальным опытом верховой езды... О чем тренер думал, когда мне сказал его седлать, не знаю. А я хоть и села на этого коня тогда снова после падения, но испугалась сильно. И не могу ведь вспомнить, как звали-то коня... Рыжий такой был, с большой белой залысиной. Потом он очень хорошо детишек под седлом возил, мягко-мягко. И добрый был, баловень. :-) Хвост - почти до земли. А как звать - не помню...
Вспомнилось мне... После четвертого курса я поехала работать конюхом в Омский конный завод. Сначала на рысистой конюшне работала, потом перешла в конюшню местной конной секции. Там самые разные были лошади. В том числе в самом дальнем деннике стоял жеребец владимирского тяжеловоза - совершенно огромный! Звали его Лобан... Зверь был вообще-то, но ход мягкий-мягкий. Его редко седлали, начкон его на племя держал.
Но я не про него. Как-то раз начкон выменял или выкупил, этого я не знаю, у цыган молоденького жеребчика полутяжеловоза. Цыгане, видимо, были какие-то странные, так как били они его нещадно. Поэтому начкон его и вызволил. И вот он оказался в "моей" конюшне. Если кто-то входил в его денник, он от ужаса закатывал глаза и аж ноги у него подгибались, однажды пришел местный кузнец, копыта конику проверить, так тот от испуга вообще упал даже. Ужасно... И тренер наш поручил мне коня восстанавливать. И я ходила к нему несколько раз в день, каждую свободную минуту, разговаривала с ним, разговаривала. И он перестал вздрагивать от человеческого голоса. Потом позволил к себе прикоснуться. Потом в нем проснулась такая тяга к человеку, что прямо как кошка ходил за мной и ласкался. Потом даже стал наглеть, губами прихватывал, пихался. Пришлось немного приструнивать, но уже ласково так, потихоньку. Но уже не боялся. А потом меня решили на него посадить. А я опыта практически не имела, так немного ездила на рысаках, да на спокойном мерине. Из конюшни мы с ним выехали, а потом он начал козлить, я и слетела тут же головой в кучу конского навоза. Я снова на него села, хотя трясло меня ужасно. Сильно испугалась я. Но где-то читала, что если с коня упасть и снова не сесть - можно потом уже никогда не сесть. Да и коню сильно вредно, когда с него падают и снова не садятся, в воспитательных целях нужно обратно садиться. Сравнивать у меня было не с чем, поэтому вооружившись всей своей решимостью и этой прочитанной истиной, я-таки на него обратно села и даже кружок рысцой сделала. Но потом мы с ним пошли в конюшню. И на него уже кто-то другой сел, а я реветь и мыться пошла на квартиру, где тогда жила.
Сейчас я думаю, что мне вообще не надо было на него садиться. Что сначала надо было на корде его погонять, конь безвылазно стоял недели две-три, не помню точно. Ему же подвигаться хотелось жутко. А тут я со своим минимальным опытом верховой езды... О чем тренер думал, когда мне сказал его седлать, не знаю. А я хоть и села на этого коня тогда снова после падения, но испугалась сильно.
И не могу ведь вспомнить, как звали-то коня... Рыжий такой был, с большой белой залысиной.
Потом он очень хорошо детишек под седлом возил, мягко-мягко. И добрый был, баловень. :-) Хвост - почти до земли. А как звать - не помню...
Reply
Reply
Reply
Leave a comment