"Снег, снег...за окошком кружится" (Зима в Израиле )
О том, как в декабре собирают грибы в Иудейских горах, я уже писал...Это вполне вписывается в образ нашей «Райской Землицы» , которую до сих пор почему-то многие туристы представляют себе, как соединение пляжей Тель-Авива и некой мифологической сплошной пустыни, кое-где возрожденной к жизни усилиями еврейских первопроходцев. Мне понятно удивление моих клиентов, оказывающихся в цветущих лугах и густых лесах Высокой Шфелы или Верхней Галилеи - это обычное несоответствие реальности принятому стереотипу. Но есть еще один штрих нашей израильской реальности, который не перестает удивлять и меня самого, прожившего тут почти 30 лет - это израильские снега... Да-да те самые, которые «выпадают и денно и нощно». Как в известной бардовской песне.
А ведь картины такие - вовсе не последствия неумеренных возлияний с друзьями вчерашним вечером. Они не столь уж редки, и даже, можно сказать, достаточно влиты в еврейскую культуру еще со времен Библии.
Снег - это один из возможных элементов того, что называется израильской зимой. В молитве «Шма» (Слушай, Израиль), провозглашая единство Бога, мы выражем надежду, что наградой за веру и праведную жизнь будет нам, прежде всего, «гешем бе-ито», «дождь в нужное время». И вправду- представьте себе «подарочек с небес» - ливень в жару- если это придется на время жатвы или молотьбы... Вот вам и гарантированный голодный год на будущее. И престарелый Соломон в книге Экклезиаст подчеркивает, что всему в мире должно быть свое время. Наша зима- это время возрождения, все виды мокроты в ней - к месту.
Но отношение к снегу у нас особенное, я бы сказал- трепетное. Конкорданция покажет нам, что на 43 упоминания дождя в ТАНАХе приходится 17 - снега, 4 -инея, 19 - града (из них, правда, 9 - в Египте) - итого 31 элемент «зимнего Израиля». И это при всей важности дождевой влаги для нашей земли! 17 упоминаний росы (она у нас - единственная надежда в сухой сезон!) несколько потеснят «холодные компоненты», но все равно оставят им изрядное место.
Со снегом в те времена ассоциировалось что-то загадочное. Он был примером непознаваемости путей Господних, их таинственности в глазах людей, иногда пугающей мощи:
«Бросает лед Свой кусками, перед морозом Его кто устоит? Но пошлет Он слово Свое - и все растает, обратит Он ветер Свой - потекут воды." (Пс.147, 17-18; в христ. традиции - 147, 6).
«...огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его» (Пс.148:8)
Среди великих загадок мироздания, представленных перед Иовом, был и снег: «Входил ли ты в хранилища снега и видел ли сокровищницы града» (Иов.38:22). Перед глазами читающего это вполне возможно вставала закутанная тяжелыми тучами вершина Хермона на севере Голан или горы Эйвал в Шомроне.
Но - одновременно - снег был символом и неиссякаемости милостей Бога:
"Оставляет ли снег Ливанский скалу горы? и иссякают ли из других мест текущие холодные воды?» (Иер.18:14).
Со снегом сравнивали и «цараат» (проказу) - наказание Божье за грехи (хотя, скорее всего, речь шла о каком-то виде лишая).
«И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег» (Исх.4:6).
С другой стороны, снег являлся символом чистоты и прощения грехов:
«Если будут грехи ваши, как багряное, - как снег убелю; если будут красны, как пурпур, - как шерсть убелю» (Ис.1:18)
Снег и иней были реалиями нашего существования в Земле Израиля не меньше, чем летняя жара или зимние дожди. Интересно, что снег выглядел даже в чем-то предпочтительнее дождя - т.к. не смывал плодородную почву, а постепенно таял, напаивая землю влагой. Именно так смотрели на него в первые века н.э., эпоху Талмуда (трактат Таанит 3,b и мнение РАШИ).אמר רבא מעלי תלגא לטורי כחמשה מטרי לארעא שנאמר (איוב לז, ו) כי לשלג יאמר הוא ארץ וגשם מטר וגשם מטרות עוזו ואמר רבא תלגא לטורי מטרא רזיא לאילני מטרא ניחא לפירי
«Еврейский ад» (геном- геена), был, видимо, не только огненным но и снежным. И «благочестивая жена», которая позаботилась завесить свой дом сотканными ею теплыми коврами, и тепло одеть семью («не боится снега дом (семья) её, ибо семья ее одета в двойные одежды» Притч. 31, 21- так в оригинале. Синод. перевод неточен, говоря о «холоде»), одновременно защищает домочадцев от посмертных наказаний адскими снегами заслугами своего трудолюбия и праведности (так понимали это место еврейские мудрецы цитируемые в сборнике 13 в. «Ялкут Шимони»).
Далеко не всегда было возможно, подобно героине псалма, «укутать дом свой дважды», спасая его от холодов.
Израиль - горная страна, и высота места во многом определяет его судьбу в холодные зимы. Галилейский Цфат и Иерусалим в Иудее - яркие примеры тому.
Рабби Менахем-Мендел из Каменца вспоминает: «В Цфате я увидел несколько домов с обвалившимися сводами. Мне рассказали, что в месяце Тевет этого года (январь 1833 г.) выпало огромное количество снега. Снег лежал на сводчатых крышах дней десять, и крыши не выдержали. Замерзли деревья этрога (цитрон) с плодами на них. Из-за обильного снега путники сбивались с дороги. От холода в дороге умерли все навьюченные ослы, что привело к большой дороговизне».
Еще ранее, в 1521 г., арабский географ Муджир ад-Дин видел в Иерусалиме снег «невиданный вот уже 70 лет...высотой более 4-х локтей» (т.е. около полутора метров!). За 22 года метеонаблюдений, с 1860 по 1882 г., город 14 зим был покрыт снежным одеялом, иногда надолго. В 1910 г. ударил 8-градусный мороз с восьмидневным снегопадом.
Заваливало Святой Город и в начале 1920-х. Фотография зафиксировала , как увязали британские солдаты у Стены плача в 1921 г.
Истинным бедствием стал Великий снегопад начала февраля 1950 г. В это время молодая и нищая страна задыхалась от волн новых репатриантов (как добровольных, так и изгнанных из мусульманских стран). С конца 1947 г. еврейское население увеличилось с 500 тыс. до 1 млн. 174 тыс. Люди жили в палаточных лагерях на скудном пайке, без работы и теплой одежды. Евреи - выходцы из арабских стран вообще не знали, что такое зима. А она пришла! На севере страны у границы с Ливаном - минус 10. В Цфате - 60 см снега за день и минус 9. В Иерусалиме - 70 см, и даже в Тель Авиве - 12 см снега! Евреи из Йемена вначале решили, что с неба падает библейская манна. Но это «манна» не была подарком с небес: сломались тысячи цитрусовых деревьев (важнейшей опоры сельского хозяйства), обрушились теплицы и курятники. В лагере репатриантов под Бен-Шеменом, на полдороге из Тель-Авива в Иерусалим, под тяжестью 18 тонн сырого снега рухнула крыша столовой, убив 4 человек. В Старом Городе Иерусалима, еще захваченном тогда иорданцами, несколько арабов погибли под обрушившейся синагогой, которую они использовали для жилья.
Андрей Дементьев (редактор Юности в 70- 80-е гг.) в 93-м году в своем стихотворении «Снег в Иерусалиме» писал:
В Иерусалиме выпал русский снег.
Наверное, мы поменялись небом.
Снег много лет в Иерусалиме не был
И прежние пейзажи тут же сверг.
Поэт был неточен: снег у нас не русский, а вполне даже местно-ближневосточный, и меняться небесами нам ни к чему. :-)
Я впервые встретился со снегом в Израиле в 1991 г. во время Войны в Заливе. Я тогда был мобилизован на одну из точек крохотной прицепной радиолокационной станции ПВО на горах Шомрона над Иорданской долиной. Высота горки - 721 м. над уровнем моря. Да еще под нами, почти 400 м. ниже уровня моря, сама долина. Прибыли мы туда за несколько дней до начала американской операции в Ираке 17 января (не участвуя в войне, Израиль, тем не менее получил тогда «по голове» от Саддама Хусейна 39 штук старых советских «Скадов» ...диктатор, видимо, искренне верил, что все беды от «мудрецов Сиона»). Форменку получили летнюю, правда с теплым бушлатом и дырявыми старыми дождевиками-пончо. Жилье - армейская палатка. Въехали в теплынь, градусов в 22-24. А потом - началось... Ливни с градом, мокрый снег к вечеру, секущая ледяная крошка по ночам, жуткие ветра - и корка льда по утрам повсюду. А за долиной, на иорданской стороне (там горы повыше - до 2 км) - потрясающее сверкание рассвета над заснеженными плато, симфония цвета на небесах, сопровождаемая, к слову сказать, громкой барабанной партией стучащих зубов нашего дружного коллектива в 11 человек. Особенно выделялась дробь часового ночной смены...Самое время было вспоминать то «бросает лед свой кусками, перед его стужей кто устоит» из Псалмов Давида, то рекомендации беотийца Гесиода в его «Трудах и днях»: «В эту бы пору советовал я, для укрытия тела, Мягкий плащ надевать и хитон, до земли доходящий...В них одевайся, чтоб волосы кожи твоей не дрожали И не стояли по телу торчмя, не ерошились зябко. На ноги - обувь из кожи быка, что не сдох, а зарезан; Впору тебе чтоб была и выстлана войлоком мягким. Шкуры козлят первородных, лишь холод осенний наступит, Сшей сухожильем бычачьим и на спину их и на плечи, Если под дождь попадаешь, накидывай. Голову сверху войлочной шляпой искусной покрой, чтобы уши не мокли» (Ἔργα και Ἡμέραι).
Ни войлока , ни козьих шкур у нас, к сожалению не было. Остро завидовал греку....
Растирался на ночь настойкой местного арака на скорпионах, которых наловил целую бутылку и залил животворным сорокоградусным напитком. Прикупил его по дороге на точку в одном из поселков долины - на наркомовские 100 грамм тут надежды не было. Еще две бутылки (без членистоногих) пошли на внутреннее употребление в течение 3-х недель этого экзотического приключения. Перед самым рождением третьей дочки меня гуманно отпустили домой, хотя война все еще шла. Вместе со мною снежок вскоре пришел и к нам в Кедумим - за ночь выпало сантиметров 20-30. Немало времени простоял на тонкой крыше нашего домика-времянки с самодельной фанерной лопатой. И не зря: в соседнем городке Ариэль за пять минут до входа школьников рухнула плоская крыша спортзала!. А утром выяснилось, что наш Северный Кедумим (тогда - 15 домиков на отдельно стоящем холме) отрезан от центральной части поселка (120 домов в 2 км от нас на высоте 510 м). И вот тут-то и пригодились широкие туристические лыжи «Шатрия», память о увлечениях зимним туризмом, привезенные в Израиль. Жители Кедумима получили материал для фотографирования - ваш покорный слуга со второй дочкой на плечах, первой - на детских лыжах, и рюкзаком для продуктов шествует по заметенной снегом горной дороге наверх...а потом , уже с набитым рюкзаком, лихо нарезает виражи спускаясь домой. И так - дня два-три. Здорово было, несмотря на сырой туман в домике, мокрые ноги и хлюпающий днем снег... А на восточном горизонте огромным заснеженным утюгом стояла гора Эйваль.
Два года назад история зимних катаклизмов повторилась, пожалуй в еще более «крутом» варианте - уже в Кирьят-Арбе, на Хевронской горе. Завтра как раз - ее юбилей. Снег шел с 11 по 14 декабря. Началось все 10 декабря с ливней и ураганного ветра. В Беер-Шеве, в пустыне Негев, за ночь вылилось 70 мм дождя при годовой норме около 200 мм. Приехав на следующий день в Иерусалим на конференцию по истории медицины, я увидел, что город превратился в кладбище переломанных и причудливо вывернутых зонтов. Некоторые из них вообразили себя летающими тарелками или китайскими драконами и, громко хлопая, взмывали в небосвод.
К вечеру ветер стих, и я с умилением любовался тем, как на мокрый город стали опускаться «белые обрывки тишины» - огромные и влажные. Как в них гасли звуки и лучи фар. Все это было несколько подпорчено страхом застрять в городе на неопределенное время, но на мое счастье, автобусы тогда все еще ходили. Добравшись в Кирьят-Арбу, застал там не менее умилительную картину. Сосны рядом с нашими домами были дивно как хороши в тонком снежном уборе. Уличные коты робко трогали лапами островки снега на асфальте. И густой туман пеленал наш городок в романтическую кисею... а я бегал с фотоаппаратом, боясь упустить эти картины. Утро 12 декабря встретило нас белизной обновленного мира. Автобусы в Иерусалим уже не ходили - снег и гололед на горных дорогах, но думалось, что все это ненадолго. Зря думалось...
Часам к шести вечера город стал напоминать блокадный Ленинград. Движение любого транспорта прекратилось, припаркованные автомобили все более становились похожими на снежные стога. А вот - разорвал тишину грохот упавшей сосны (слой почвы тут тонкий). Часов в 8 погас свет (деревья порвали провода, повалило трансформаторы, перегрузка на линиях - все разом). Термометр у меня в салоне вскоре прочно обосновался градусах на 11-10 тепла - что такое центральное отопление, у нас никто не знает. Хорошо еще, что у нас хотя бы в некоторых комнатах стеклопакеты, а не одинарные стекла. Внезапно город стал темным, совершенно нереальным...Вдалеке виднелось зарево огней на военной базе (у них были свои генераторы), дороги завалены, тротуары и дорожки между домами все сильнее наполнялись рыхлым снегом.
========================
Когда я выскочил пофотографировать эту прелесть, стихия напомнила о себе...У меня перед носом, метрах в трех, с грохотом повалилась огромная сосна, перекрыв собою улицу, обдав меня волной хвойного запаха и засыпав снежно-хвойной трухой... Стало страшно... а вот еще и ещё - треск веток и стволов... Странная красота, смешанная с ощущением опасности.
Кстати, из положительных результатов «стихийного бедствия» можно отметить прекращение ночных и рассветных воплей муэдзинов на хевронских минаретах, в обычное время усиленных мощной звуковой техникой. Снегопад явно не пошел ей на пользу.
А еще упавшие сосны сразу напомнили зимние походы по северным лесам. Двуручной пилы и большого топора для изготовлении нодьи у нас не было, но присесть на пахнущие смолой стволы, сварить кофейку на примусе и попеть под гитару...это мы могли себе позволить прямо под окнами собственного дома. Прохожие удивлялись нашему присутствию духа в этих «катастрофических условиях», а мы, чтобы не портить впечатления, воздерживались от комментариев по поводу нашей привычки к российскому климату.
На наше счастье, в городе оказалась серьезная аварийная система на случай войны - постоянно заправленные мощные стационарные генераторы в бетонных кубах. Уже часа через три дали свет. Мелким поселениям в горах к северу от Иерусалима и в Шомроне тогда пришлось туго. Людей эвакуировала армия (иногда вертолетами). Сидели без воды и электричества несколько дней.
============
==============================
==================================
===============
===================================
=====================
А вот и первые снежные бабы и вывалявшиеся в снегу радостные детишки... Основные дороги в городе довольно быстро прочистили (хотя бы для амбулансов и пожарников), но сам город был блокирован еще дня четыре. Морозов почти не было, термометр не опускался ниже минус 2-3 по ночам. На мое счастье, на эти дни не было заказов от туристов- поэтому лично я не пострадал. Было непросто, но очень радостно...Белизна и прохлада , чистый хрусталь воздуха, пьянящее Солнце и зелень листвы заставляли забывать об отрезанности от Большой земли и холоде дома (при низких температурах кондиционер не работал, а обогревателей на всю квартиру не хватало). Как выяснилось потом, у нас и в соседнем Гуш Эционе навалило до 120 см. снега!
==============
=======================
Иерусалим был поскромнее и удовлетворился «подарком» в 60-70 см, плотно закупорившим в городе понаехавших туда в начале снегопада жителей бесснежного приморского Израиля, рассчитывавших позабавиться легким снежком. Железная дорога, кое-как, с перебоями, выдержала и получила специальное разрешение работать в субботу, вывозя из города застрявших людей. Армия помогала чистить дороги. Снег добрался до Тель-Авива, городов прибрежной полосы и даже до Эйлата.
=========
===============
Аналогичный сюрприз поднес нам и январь 2015 , но масштабы были поменьше, а готовность муниципалитетов встретить катаклизм - гораздо выше.
И вот снова декабрь И мы гадаем, чем же отметится наступающая новая зима? И, пожалуй, снова ждем сюрпризов. И вместе с нами ждет и наша Земля...Ждет любой зимней влаги, которая даст ей ковры цветов на лугах и зеленеющие поля, кипение белизны персиковых садов и апельсиновых рощ. Мы ждем журчания ручьев и пения птиц, всего того, что называется Жизнь.
======
(все фотографии сделаны в Кирьят-Арбе)