Ааааа!
Говорила с отцом.
Я сказала, что понимаю и уважаю его желание разговаривать с глазу на глаз, но при невозможности разговаривать с глазу на глаз люди говорят по телефону или переписываются.
Он был шокирован тем, что я сказала, что больше не позволю говорить о моём поведении как о плохом или хорошем.
Сказал, что это ультиматум, и он не будет разговаривать в таком ключе.
Я успела сказать, что никакой не ультиматум, а отстаивание собственных границ, я взрослый человек.
Он может говорить о том, понравились ли ему мои слова или поведение, разозлили ли, обидели...
И тут он меня услышал.
Он сказал, что как же тяжело. Я сказала, да, очень.
Несмотря на это я буду говорить о своих чувствах, желаниях и боли.
Он сказал, что это ему внушает оптимизм.
А я сказала, что считаю его очень-очень-очень умным человеком.
Вика, добро пожаловать в 39-летие. Ты на пути ко взрослой жизни.
Я сказала, что понимаю и уважаю его желание разговаривать с глазу на глаз, но при невозможности разговаривать с глазу на глаз люди говорят по телефону или переписываются.
Он был шокирован тем, что я сказала, что больше не позволю говорить о моём поведении как о плохом или хорошем.
Сказал, что это ультиматум, и он не будет разговаривать в таком ключе.
Я успела сказать, что никакой не ультиматум, а отстаивание собственных границ, я взрослый человек.
Он может говорить о том, понравились ли ему мои слова или поведение, разозлили ли, обидели...
И тут он меня услышал.
Он сказал, что как же тяжело. Я сказала, да, очень.
Несмотря на это я буду говорить о своих чувствах, желаниях и боли.
Он сказал, что это ему внушает оптимизм.
А я сказала, что считаю его очень-очень-очень умным человеком.
Вика, добро пожаловать в 39-летие. Ты на пути ко взрослой жизни.