Сара из Парижа
Её сложно было назвать старухой.
Накрашенные губы и глаза, маникюр и роскошное бриллиантовое кольцо представляли ее солидной женщиной преклоненного возраста.
Я сидел рядом и ждал сына из бассейна, а она проводила инвентаризацию закутков и занычек своего гардероба, бережно перебирая руками свои бесценные мелочи. Тщательно перечитывала и перещитывала содержимое и дрожащими руками обратно засовывала то в карман, то в сумку, то в бра.
Высовывала, рассовывала и обратно засовывала мелкие доллары, мятые бумажки, талончики.
Её палочка упала на пол ударив по перепонкам в пустом холле, я её поднял и она наградила меня снисходительным "Mersi". Можно было начать разговор:
- Вы говорите на Йидишь?
- А что кроме Йидишь нет других языков? - она ответила очень жестко и традиционно вопросом на вопрос.
Мы сидели в Сефардском центре, Сефардские евреи не говорят на идишь.
- Просто у вас голубые глаза...- попытался я оправдать свой глупый вопрос.
- Как будто голубые глаза только у Ашкенази, как будто единственный язык только Йидишь и как будто на этом сошелся весь свет клином! - заявила она.
- Нет просто многие думают, что у ашкеназских евреев голубые глаза от славян.- попытался я неловко оправдаться и успокоить её.
- Да, и у французов красивые глаза тоже от славян и во всём мире голубые глаза тоже от славян. Если вам кто-то говорит такую глупость, просто отвернитесь.
Солнце грело через окно, она вытирала пот смятым платком, растирая при этом то подведенные брови то помаду. Наверху закончились классы и гурьба детей в кипах вывалила в вестибюль. Она недовольно настороженно смотрела как те вылетали на улицу через стеклянную дверь. К ней подошел мальчик, поздоровался, затем подошел другой, представился другом её внука и выразил своё почтение. Она попросила их быть осторожными и не хулиганить.
- Вы откуда родом? - попытался я сменить тему разговора.
- Из Египта. - Этого я не ожидал. Её голубые глаза показались мне ещё прекраснее.
- Там большая еврейская община?
- Самая большая в мире! Моисей был Египтянин! Где он родился? В Египте! - заявила она в конец.
- И что и сейчас там много евреев?
- Конечно нет, - она сразу обмякла, в её глазах появилась тоска, - После того как туда понаехал всякий сброд жить там стало невозможно и мы уехали в Париж.
- Меня зовут Гершон, как вас зовут?- я подал ей руку на прощание, пора забирать Макса из бассейна.
- Сара, Сара из Парижа. - она аккуратно пожала мою руку и вернулась к своим сокровищам.
Мы с Максом вышли из здания. На улице стояло бабье лето- Indian Summer - как говорят в Америке. Я обернулся, Сара словив мой взгляд помахала вслед, и её палочка опять упала на пол.
Накрашенные губы и глаза, маникюр и роскошное бриллиантовое кольцо представляли ее солидной женщиной преклоненного возраста.
Я сидел рядом и ждал сына из бассейна, а она проводила инвентаризацию закутков и занычек своего гардероба, бережно перебирая руками свои бесценные мелочи. Тщательно перечитывала и перещитывала содержимое и дрожащими руками обратно засовывала то в карман, то в сумку, то в бра.
Высовывала, рассовывала и обратно засовывала мелкие доллары, мятые бумажки, талончики.
Её палочка упала на пол ударив по перепонкам в пустом холле, я её поднял и она наградила меня снисходительным "Mersi". Можно было начать разговор:
- Вы говорите на Йидишь?
- А что кроме Йидишь нет других языков? - она ответила очень жестко и традиционно вопросом на вопрос.
Мы сидели в Сефардском центре, Сефардские евреи не говорят на идишь.
- Просто у вас голубые глаза...- попытался я оправдать свой глупый вопрос.
- Как будто голубые глаза только у Ашкенази, как будто единственный язык только Йидишь и как будто на этом сошелся весь свет клином! - заявила она.
- Нет просто многие думают, что у ашкеназских евреев голубые глаза от славян.- попытался я неловко оправдаться и успокоить её.
- Да, и у французов красивые глаза тоже от славян и во всём мире голубые глаза тоже от славян. Если вам кто-то говорит такую глупость, просто отвернитесь.
Солнце грело через окно, она вытирала пот смятым платком, растирая при этом то подведенные брови то помаду. Наверху закончились классы и гурьба детей в кипах вывалила в вестибюль. Она недовольно настороженно смотрела как те вылетали на улицу через стеклянную дверь. К ней подошел мальчик, поздоровался, затем подошел другой, представился другом её внука и выразил своё почтение. Она попросила их быть осторожными и не хулиганить.
- Вы откуда родом? - попытался я сменить тему разговора.
- Из Египта. - Этого я не ожидал. Её голубые глаза показались мне ещё прекраснее.
- Там большая еврейская община?
- Самая большая в мире! Моисей был Египтянин! Где он родился? В Египте! - заявила она в конец.
- И что и сейчас там много евреев?
- Конечно нет, - она сразу обмякла, в её глазах появилась тоска, - После того как туда понаехал всякий сброд жить там стало невозможно и мы уехали в Париж.
- Меня зовут Гершон, как вас зовут?- я подал ей руку на прощание, пора забирать Макса из бассейна.
- Сара, Сара из Парижа. - она аккуратно пожала мою руку и вернулась к своим сокровищам.
Мы с Максом вышли из здания. На улице стояло бабье лето- Indian Summer - как говорят в Америке. Я обернулся, Сара словив мой взгляд помахала вслед, и её палочка опять упала на пол.