Розанов о любви и измене
Любовь подобна жажде. Она есть жажда души тела (т.е. души, коей проявлением служит тело). Любовь всегда - к тому, чего «особенно недостает мне», жаждущему.
Любовь есть томление; она томит; и убивает, когда не удовлетворена.
Поэтому-то любовь, насыщаясь, всегда возрождает. Любовь есть возрождение.
Любовь есть взаимное пожирание, поглощение. Любовь - это всегда обмен - души-тела. Поэтому, когда нечему обмениваться, любовь погасает. И она всегда погасает по одной причине: исчерпанности материала для обмена, остановке обмена, сытости взаимной, сходства-тождества когда-то любивших и разных.
Зубцы (разница) перетираются, сглаживаются, не зацепляют друг друга. И «вал» останавливается, «работа» остановилась: потому что исчезла машина, как стройность и гармония противоположностей.
Эта любовь, естественно умершая, никогда не возродится…
Отсюда, раньше ее (полного( окончания, вспыхивают измены, как последняя надежда любви: ничто так не отдаляет (творит разницу) любящих, как измена которого-нибудь. Последний еще не стершийся зубец - нарастает, и с ним зацепливается противолежащий зубчик. Движение опять возможно, есть, - сколько-нибудь. Измена есть, таким образом, самисцеление любви, «починка» любви, «заплата» на изношенное и ветхое. Очень нередко, «надтреснутая» любовь разгорается от измены еще возможным для нее пламенем и образует сносное счастье до конца жизни. Тогда как без «измены» любовники или семья равнодушно бы отпали, отвалились, развалились; умерли окончательно.