Смутный дым после взрыва, или Как Хезболле не подставить Ливан...
Ещё кризисы на БВ здесь и здесь
«Хизбалла» и стратегическое терпение?
Ближний Восток / Эксперты и аналитика / август, 2020
Взрыв, прогремевший 4 августа в порту Бейрута, стал не только трагедией с тысячами раненых и более 200 погибших, разрушившей инфраструктуру в радиусе поражения, - он воспламенил и внутриполитический процесс. ©По теме: Музей Хезболлы | Прорусский Ливан | Питер и Хезбалла скорбящая | Перетягивание Ливана | Между Россией и Израилем пробежала «Хезболла» / Израиль Дамаску не друг / В тени сирийской войны
Фото: Karamallah Daher
«Ливанская улица» перестала соблюдать ограничения, введённые по причине коронавируса. Как и осенью-зимой прошлого года, ливанцы вышли с массовыми протестами, призывали к ответственности своих политиков и даже захватили несколько зданий министерств и ведомств.
«Все - значит все» - таков был лозунг протестовавших в 2019 г., они видели проблемы страны во всех без исключения политических силах. Саад Харири, представитель связанной с Саудовской Аравией влиятельной суннитской семьи, ушёл с поста премьера. Инициативы кабинета «технократов» во главе с Хасаном Диабом (он в понедельник подал в отставку) не улучшили экономическую ситуацию. Ливан пребывал в тяжёлом экономическом кризисе. Национальная валюта ослабла на 80% с начала года, государственный долг вырос до 150%, безработица выросла до 45%, за чертой бедности оказались более 45% граждан страны. Всё это заставило правительство объявить о банкротстве и начать переговоры с потенциальными кредиторами, среди которых особое внимание уделялось Международному валютному фонду. Однако МВФ предлагал условия, на которые ливанское правительство пойти не могло. По подсчётам Фонда, ливанский ВВП из-за пандемии должен был сократиться на 12%, однако в связи со взрывом порта прогноз может стать ещё хуже.
Стоит обозначить несколько факторов, влиявших на социально-экономическую и политическую ситуацию в стране.
Во-первых, неэффективность и коррумпированность правительства и нежелание проводить реформы.
Во-вторых, Ливан традиционно зависел от динамики конфликта с Израилем и негласных соглашений между Эр-Риядом и Тегераном, каждый из которых влиял на политических процесс путём взаимодействия со своими «прокси». Рост влияния «Хизбаллы» в последние годы, как и собственные проблемы монархий Залива, привели к тому, что КСА и его соседи сократили финансовую помощь Бейруту. Сейчас на первый план региональной динамики выходит конкуренция между Турцией и ОАЭ, которые также не остались вдалеке от ливанского кризиса.
В-третьих, США в рамках своей ближневосточной политики рассматривает «Хизбаллу» в качестве одной из целей «максимального давления» против Ирана.
В-четвёртых, вызовы и угрозы Ливану создаёт ухудшение ситуации вокруг соседней Сирии. Вопрос не только в нагрузке на ливанский бюджет в связи с сирийскими беженцами (около 1,5 млн человек). Сирийцы также используют ливанскую банковскую систему в качестве инструмента для выхода на мировой рынок. Считается, что в ливанских банках у сирийцев около 40 млрд долларов, которые, однако, всё менее доступны правительству в Дамаске.
Вашингтон стал вводить санкции против ливанских физических и юридических лиц из-за их связи с «Хизбаллой» и взаимодействия с сирийскими властями. Так, в сентябре 2019 г. пострадал Jammal Trust Bank, активы которого превышали 1 млрд долларов. Американцы потребовали от ЦБ Ливана ликвидировать банк, что и было сделано. В июле 2020 г. президент США подписал «Закон о защите гражданского населения Сирии», или «закон Цезаря», предусматривающий новые санкции в отношении Дамаска. Соединённые Штаты десятилетия назад признали Сирию государством-спонсором терроризма, налагая разные санкции с 70-х гг. прошлого века. Однако этот пакет никогда не касался третьих стран. Принципиальное отличие американских мер 2020 г. заключается в их экстерриториальном характере. Теперь американцы могут вводить вторичные санкции, отчего пострадает и Ливан.
Посол России в Бейруте Александр Засыпкин отмечает, что американские попытки повышения эффективности санкций «будут вести к ухудшению общей ситуации в Ливане», в то время как позиции «Хизбаллы» «наверняка лишь усилятся». Действительно, 250 млн евро, обещанные в качестве внешней помощи Ливану после взрыва в Бейруте, не повлияют на общую экономическую ситуацию, полезнее предметные переговоры между американцами и ливанцами о возможностях урегулирования и нивелирования последствий санкций для населения. Возможен сценарий, при котором «Хизбалла» предпочтёт отказаться от части нынешних политических позиций в обмен на включение организации в согласованный с внешними силами процесс выхода Ливана из кризиса. Однако этот сценарий предполагает гибкость всех ливанских и международных политических сил.
Ливанцы требуют изменений политической системы, сложившейся после гражданской войны 1975-1990 годов. В её основе так называемый принцип «мухасаса таифийя», или квотирование мест в органах государственной власти по конфессиональному признаку. Согласно ему, пост президента в Ливане достаётся представителю христианской маронитской общины, премьер-министра - сунниту, а спикера парламента - шииту. Преодоление конфессионализма - традиционная для Ливана проблема, однако до сих пор альтернативы ей не предложено.
Другой политической элиты в стране нет, и именно шаткое согласие по закреплению интересов кланов позволяло избегать массового кровопролития последние три десятилетия.
Тем не менее после взрыва в порту Бейрута в основном прозападная «ливанская улица» окончательно убедилась в банкротстве политической системы и выступила против «насквозь коррумпированных» политиков. Такому подходу активную поддержку оказывают известные прозападные эксперты и журналисты, многие из которых базируются в Бейруте.
Консолидации общества на фоне трагедии не произошло. Вновь вскрылись внутренние разногласия и раскол. Так, региональные и западные мейнстримные медиа, прозападная экспертная среда, часть христиан-маронитов и суннитов стали оказывать давление на одну из ключевых ливанских сил - шиитскую «Хизбаллу». Если в войне с Израилем в 2006 г. она завоевала доверие части христиан-маронитов и мусульман-суннитов, то после вовлечения организации в сирийскую войну отношение к ней в Ливане стало портиться. По мере ухудшения социально-экономической ситуации ливанцы стали всё чаще указывать на «Хизбаллу» как на причину. Неудивительно, что после взрыва в порту многие возложили вину на шиитов, контролирующих этот объект. В свою очередь, лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла заявил, что организация не имеет никакого отношения к порту Бейрута и не вмешивается в управление, добавив: «Как Сопротивление, мы обязаны знать, что происходит в порту Хайфы, но не в порту Бейрута». Правда, несмотря на риторику и инциденты в Сирии и на ливано-израильской границе, ни Израиль, ни «Хизбалла» сейчас не заинтересованы в эскалации.
Сторонники «Хизбаллы» не реагируют и на агрессию части ливанского общества. Помимо традиционного для последователей организации термина «мукауама» (сопротивление), всё большее значение обретает «сабр» - терпение.
«Стратегическое терпение» Хизбаллы имеет целью минимизировать риски и потери, а также подготовиться к реальной угрозе.
Сам Насралла выразил разочарование в том, что общество не сплотилось. Кроме того, он отметил, что «Хизбалла» продолжает разбирать развалины с остальными спасателями, а разбираться с политикой собирается позднее.
В речи Насраллы аналитиков также могло заинтересовать положительное восприятие визита французского президента Эммануэля Макрона. Видимо, за этим скрывается более продуманный подход «Хизбаллы» к своему позиционированию в Ливане, в частности, в отношении влиятельных сил, а также восприятие организации самими французами. Ранее Макрон заявлял о том, что Франции стоит взаимодействовать с «Хизбаллой», поскольку она значима для ливанского процесса. Член «Хизбаллы», глава ливанского парламентского блока «Верность сопротивлению» Мухаммад Раад присутствовал на встрече в Бейруте с Макроном. Раад - единственный, кто говорил на арабском языке - ветеран ливанской политики. На него, действующего депутата ливанского парламента, были наложены американские санкции. Сама же организация давно в санкционных списках и признана террористической в США. Однако французская сторона посчитала важным сохранить канал взаимодействия не только с традиционными христианскими сторонниками, но и с шиитскими движениями.
«Хизбалла» стремилась привить подход «стратегического терпения» и Тегерану. Согласно ливанским СМИ, «Хизбалла» просила Иран не комментировать ситуацию со взрывом и остаться в стороне от оценок визита Макрона в Бейрут. Возможно, обсуждаются какие-то политические уступки, на которые «Хизбалла» может пойти в будущем в обмен на помощь Франции в восстановлении Ливана.
На случай худшего сценария «Хизбалла» подготовлена к войне лучше других ливанских сил.
Опыт ведения боевых действий на протяжении более чем семи лет в таком сложном конфликте, как сирийский, укрепили военно-политическую организацию. Но, скорее всего, она постарается придерживаться тактики «стратегического терпения» и выборочного взаимодействия с другими игроками, чтобы отвести от Ливана внешние удары. Возможно, такой подход даже позволит Бейруту привлечь помощь, которая, однако, будет политизирована и завязана на условия со стороны доноров. Стратегически Ливану требуется восстановить свою банковскую систему и порт Бейрута, получить адресные инвестиции в экономику и реальный сектор. Несмотря на массовые протесты, масштабные реформы и обновление политической системы маловероятны - значимые кланы слишком привыкли к сложившейся модели.
_______
Впервые опубликовано 11 августа 2020 года на сайте журнала «Россия в глобальной политике».
Руслан Мамедов, программный менеджер РСМД
«РСМД», 12 августа 2020
«Хизбалла» и стратегическое терпение?
Ближний Восток / Эксперты и аналитика / август, 2020
Взрыв, прогремевший 4 августа в порту Бейрута, стал не только трагедией с тысячами раненых и более 200 погибших, разрушившей инфраструктуру в радиусе поражения, - он воспламенил и внутриполитический процесс. ©По теме: Музей Хезболлы | Прорусский Ливан | Питер и Хезбалла скорбящая | Перетягивание Ливана | Между Россией и Израилем пробежала «Хезболла» / Израиль Дамаску не друг / В тени сирийской войны
Фото: Karamallah Daher
«Ливанская улица» перестала соблюдать ограничения, введённые по причине коронавируса. Как и осенью-зимой прошлого года, ливанцы вышли с массовыми протестами, призывали к ответственности своих политиков и даже захватили несколько зданий министерств и ведомств.
«Все - значит все» - таков был лозунг протестовавших в 2019 г., они видели проблемы страны во всех без исключения политических силах. Саад Харири, представитель связанной с Саудовской Аравией влиятельной суннитской семьи, ушёл с поста премьера. Инициативы кабинета «технократов» во главе с Хасаном Диабом (он в понедельник подал в отставку) не улучшили экономическую ситуацию. Ливан пребывал в тяжёлом экономическом кризисе. Национальная валюта ослабла на 80% с начала года, государственный долг вырос до 150%, безработица выросла до 45%, за чертой бедности оказались более 45% граждан страны. Всё это заставило правительство объявить о банкротстве и начать переговоры с потенциальными кредиторами, среди которых особое внимание уделялось Международному валютному фонду. Однако МВФ предлагал условия, на которые ливанское правительство пойти не могло. По подсчётам Фонда, ливанский ВВП из-за пандемии должен был сократиться на 12%, однако в связи со взрывом порта прогноз может стать ещё хуже.
Стоит обозначить несколько факторов, влиявших на социально-экономическую и политическую ситуацию в стране.
Во-первых, неэффективность и коррумпированность правительства и нежелание проводить реформы.
Во-вторых, Ливан традиционно зависел от динамики конфликта с Израилем и негласных соглашений между Эр-Риядом и Тегераном, каждый из которых влиял на политических процесс путём взаимодействия со своими «прокси». Рост влияния «Хизбаллы» в последние годы, как и собственные проблемы монархий Залива, привели к тому, что КСА и его соседи сократили финансовую помощь Бейруту. Сейчас на первый план региональной динамики выходит конкуренция между Турцией и ОАЭ, которые также не остались вдалеке от ливанского кризиса.
В-третьих, США в рамках своей ближневосточной политики рассматривает «Хизбаллу» в качестве одной из целей «максимального давления» против Ирана.
В-четвёртых, вызовы и угрозы Ливану создаёт ухудшение ситуации вокруг соседней Сирии. Вопрос не только в нагрузке на ливанский бюджет в связи с сирийскими беженцами (около 1,5 млн человек). Сирийцы также используют ливанскую банковскую систему в качестве инструмента для выхода на мировой рынок. Считается, что в ливанских банках у сирийцев около 40 млрд долларов, которые, однако, всё менее доступны правительству в Дамаске.
Вашингтон стал вводить санкции против ливанских физических и юридических лиц из-за их связи с «Хизбаллой» и взаимодействия с сирийскими властями. Так, в сентябре 2019 г. пострадал Jammal Trust Bank, активы которого превышали 1 млрд долларов. Американцы потребовали от ЦБ Ливана ликвидировать банк, что и было сделано. В июле 2020 г. президент США подписал «Закон о защите гражданского населения Сирии», или «закон Цезаря», предусматривающий новые санкции в отношении Дамаска. Соединённые Штаты десятилетия назад признали Сирию государством-спонсором терроризма, налагая разные санкции с 70-х гг. прошлого века. Однако этот пакет никогда не касался третьих стран. Принципиальное отличие американских мер 2020 г. заключается в их экстерриториальном характере. Теперь американцы могут вводить вторичные санкции, отчего пострадает и Ливан.
Посол России в Бейруте Александр Засыпкин отмечает, что американские попытки повышения эффективности санкций «будут вести к ухудшению общей ситуации в Ливане», в то время как позиции «Хизбаллы» «наверняка лишь усилятся». Действительно, 250 млн евро, обещанные в качестве внешней помощи Ливану после взрыва в Бейруте, не повлияют на общую экономическую ситуацию, полезнее предметные переговоры между американцами и ливанцами о возможностях урегулирования и нивелирования последствий санкций для населения. Возможен сценарий, при котором «Хизбалла» предпочтёт отказаться от части нынешних политических позиций в обмен на включение организации в согласованный с внешними силами процесс выхода Ливана из кризиса. Однако этот сценарий предполагает гибкость всех ливанских и международных политических сил.
Ливанцы требуют изменений политической системы, сложившейся после гражданской войны 1975-1990 годов. В её основе так называемый принцип «мухасаса таифийя», или квотирование мест в органах государственной власти по конфессиональному признаку. Согласно ему, пост президента в Ливане достаётся представителю христианской маронитской общины, премьер-министра - сунниту, а спикера парламента - шииту. Преодоление конфессионализма - традиционная для Ливана проблема, однако до сих пор альтернативы ей не предложено.
Другой политической элиты в стране нет, и именно шаткое согласие по закреплению интересов кланов позволяло избегать массового кровопролития последние три десятилетия.
Тем не менее после взрыва в порту Бейрута в основном прозападная «ливанская улица» окончательно убедилась в банкротстве политической системы и выступила против «насквозь коррумпированных» политиков. Такому подходу активную поддержку оказывают известные прозападные эксперты и журналисты, многие из которых базируются в Бейруте.
Консолидации общества на фоне трагедии не произошло. Вновь вскрылись внутренние разногласия и раскол. Так, региональные и западные мейнстримные медиа, прозападная экспертная среда, часть христиан-маронитов и суннитов стали оказывать давление на одну из ключевых ливанских сил - шиитскую «Хизбаллу». Если в войне с Израилем в 2006 г. она завоевала доверие части христиан-маронитов и мусульман-суннитов, то после вовлечения организации в сирийскую войну отношение к ней в Ливане стало портиться. По мере ухудшения социально-экономической ситуации ливанцы стали всё чаще указывать на «Хизбаллу» как на причину. Неудивительно, что после взрыва в порту многие возложили вину на шиитов, контролирующих этот объект. В свою очередь, лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла заявил, что организация не имеет никакого отношения к порту Бейрута и не вмешивается в управление, добавив: «Как Сопротивление, мы обязаны знать, что происходит в порту Хайфы, но не в порту Бейрута». Правда, несмотря на риторику и инциденты в Сирии и на ливано-израильской границе, ни Израиль, ни «Хизбалла» сейчас не заинтересованы в эскалации.
Сторонники «Хизбаллы» не реагируют и на агрессию части ливанского общества. Помимо традиционного для последователей организации термина «мукауама» (сопротивление), всё большее значение обретает «сабр» - терпение.
«Стратегическое терпение» Хизбаллы имеет целью минимизировать риски и потери, а также подготовиться к реальной угрозе.
Сам Насралла выразил разочарование в том, что общество не сплотилось. Кроме того, он отметил, что «Хизбалла» продолжает разбирать развалины с остальными спасателями, а разбираться с политикой собирается позднее.
В речи Насраллы аналитиков также могло заинтересовать положительное восприятие визита французского президента Эммануэля Макрона. Видимо, за этим скрывается более продуманный подход «Хизбаллы» к своему позиционированию в Ливане, в частности, в отношении влиятельных сил, а также восприятие организации самими французами. Ранее Макрон заявлял о том, что Франции стоит взаимодействовать с «Хизбаллой», поскольку она значима для ливанского процесса. Член «Хизбаллы», глава ливанского парламентского блока «Верность сопротивлению» Мухаммад Раад присутствовал на встрече в Бейруте с Макроном. Раад - единственный, кто говорил на арабском языке - ветеран ливанской политики. На него, действующего депутата ливанского парламента, были наложены американские санкции. Сама же организация давно в санкционных списках и признана террористической в США. Однако французская сторона посчитала важным сохранить канал взаимодействия не только с традиционными христианскими сторонниками, но и с шиитскими движениями.
«Хизбалла» стремилась привить подход «стратегического терпения» и Тегерану. Согласно ливанским СМИ, «Хизбалла» просила Иран не комментировать ситуацию со взрывом и остаться в стороне от оценок визита Макрона в Бейрут. Возможно, обсуждаются какие-то политические уступки, на которые «Хизбалла» может пойти в будущем в обмен на помощь Франции в восстановлении Ливана.
На случай худшего сценария «Хизбалла» подготовлена к войне лучше других ливанских сил.
Опыт ведения боевых действий на протяжении более чем семи лет в таком сложном конфликте, как сирийский, укрепили военно-политическую организацию. Но, скорее всего, она постарается придерживаться тактики «стратегического терпения» и выборочного взаимодействия с другими игроками, чтобы отвести от Ливана внешние удары. Возможно, такой подход даже позволит Бейруту привлечь помощь, которая, однако, будет политизирована и завязана на условия со стороны доноров. Стратегически Ливану требуется восстановить свою банковскую систему и порт Бейрута, получить адресные инвестиции в экономику и реальный сектор. Несмотря на массовые протесты, масштабные реформы и обновление политической системы маловероятны - значимые кланы слишком привыкли к сложившейся модели.
_______
Впервые опубликовано 11 августа 2020 года на сайте журнала «Россия в глобальной политике».
Руслан Мамедов, программный менеджер РСМД
«РСМД», 12 августа 2020