Три грани марксизма, или Новое открытие доказанной истины, Ч. 3/3 / К 200-летию
Ещё социализм и идеология сегодня
Маркс современен всегда
К 200-летию со дня рождения
Ниже публикуется моя старая статья под этим заголовком, появившаяся в журнале «Коммунист» №7 за 1983 год. Она была посвящена столетию со дня кончины нашего главного пророка (14.03.1883). ©Ещё с Р.И. Косолаповым и ещё о Марксе и марксизме
___
Потревожив покой этого 34-летнего (треть века как-никак) архивного документа, я с радостью обнаружил, что он вовсе не устарел и при всех перипетиях, причем драматических и трагических, пережитого периода, удивляет своей жизненностью и свежестью. Публикация в этом случае посвящается уже другому близящемуся юбилею - 200-летию со дня рождения Карла Маркса (05.05.1818) и с новой силой подтверждает верность прежнего названия.
( Часть 2)
Рассматривая вопрос о предпосылках, при которых такое право перестанет быть необходимым, Маркс обосновывает необходимость первой и второй фаз коммунистической формации и дает развернутую характеристику коммунизма. «На высшей фазе коммунистического общества, - пишет он, - после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: «От каждого по способностям, каждому по потребностям!» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 20.)
Это классическое рассуждение великого учителя пролетариата положено в основу определения коммунизма, данного в Программе Коммунистической партии Советского Союза. Социальная действительность XX века наглядно показывает, насколько Маркс был прав.
В свое время Ленин подверг сокрушительной критике буржуазные приемы «опровержения» марксизма, состоявшие в том, чтобы в массе частных подробностей и надуманных «уточнений» топить политико-экономическую суть дела. В это же русло влились усилия новоявленных вульгаризаторов и эклектиков, тщетно доказывавших, что-де марксово предвидение будущего «не сбывается», потому что его исходная предпосылка - крупная машинная индустрия - проходит сейчас иную фазу своего развития, чем во второй половине XIX века. Не следует, однако, забывать, что эволюция промышленности от фабрично-заводского производства тех времен, когда жил Маркс, к конвейерно-поточной, а затем и частично автоматизированной стадии, равно как и развертывающаяся теперь научно-техническая революция, так или иначе предсказаны в трудах основоположников научного коммунизма. Лишь некомпетентность или же предвзятость позволяли усмотреть в этих процессах некий «противовес» экономическому закону движения современного общества - все более быстрому и многогранному прогрессу обобществления труда, которое Ленин вслед за Марксом называл главной материальной основой неизбежного наступления социализма. (См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 73.)
Наскоки на марксово предвидение существенных черт нового общества иногда аргументировались тем, что в нем якобы признается социализм лишь с единой, общенародной (государственной) формой общественной собственности и не учитывается возможность возникновения другой ее формы - кооперативно-групповой. Но это неправда. Например, в своей знаменитой «Критике Готской программы» Маркс выражает положительное отношение к современным ему рабочим кооперативным товариществам, поскольку те свидетельствуют о борьбе трудящихся за переворот в буржуазных условиях производства. «А что при переходе к полному коммунистическому хозяйству нам придется в широких масштабах применить в качестве промежуточного звена кооперативное производство, - писал Энгельс А.Бебелю в январе 1886 года, - в этом Маркс и я никогда не сомневались. Но дело должно быть поставлено так, чтобы общество - следовательно, на первое время государство - сохранило за собой собственность на средства производства и, таким образом, особые интересы кооперативного товарищества не могли бы возобладать над интересами всего общества в целом». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 36. С. 361.)
Представление Маркса о социализме пытались также пересматривать, ссылаясь на его известное высказывание о том, что право в новом обществе не признает никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие. (См.: Там же. Т. 19. С. 19.) При этом указывали на якобы несовместимость того, что говорил Маркс, с наличием при социализме двух классов - рабочего класса и кооперированного крестьянства, а также социального слоя - интеллигенции. Однако здесь мы имеем дело отнюдь не с «уязвимостью» марксовой позиции, а с тем, что новый строй, как и любой другой, может анализироваться и в более развитом и в менее развитом состоянии. Кстати, как раз на этой возможности строят многие свои спекуляции и правые, и левые ревизионисты.
Зачастую Маркс рассматривал социализм, достигший «готовых форм», «законченный социализм» (Ленин) и имел на это все основания. Совсем иначе он подходил к делу при рассмотрении во многих своих произведениях отдельных проблем становления нового общества. Именно это различие имел в виду Ленин, когда предупреждал об опасности в начале социалистического строительства «затеряться» в частных зигзагах и изломах истории. Важно, говорил Ленин, «сохранить общую перспективу, чтобы видеть красную нить, связывающую все развитие капитализма и всю дорогу к социализму, которая нам, естественно, представляется прямой, и мы должны ее представлять прямой, чтобы видеть начало, продолжение и конец, - в жизни она никогда прямой не будет, она будет невероятно сложной...» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 47.) В решении задач такого «прямого», перспективного ориентирования партии, рабочего класса, трудящихся масс под углом зрения глубинных закономерностей исторического развития, общих принципов социалистического и коммунистического строительства теоретический очерк социализма, представленный Марксом, например, в «Капитале» и в «Критике Готской программы», всегда играл и впредь будет играть незаменимую, исключительную роль.
Ходячими приемами буржуазной критики научного коммунизма служат тенденциозное сопоставление теоретических положений Маркса с реальным социализмом, попытки противопоставить марксово предвидение теории и практике ленинизма. Так, известный антикоммунист Ф. Фейто в своей книжке «Ленинское наследство. Введение в историю мирового коммунизма» без обиняков утверждал, что большевики якобы порвали с «первоначальной марксистской моделью развития...»
В близком направлении шли также странные «изыскания» с целью «доказать», будто бы Ленин после Октября создал «другую модель» социализма, нежели Маркс. На что бы ни ссылались авторы подобных ошибочных концепций, жизнь, практика решительно опрокидывали их.
В работе «Государство и революция» Ленин писал о «Критике Готской программы», в которой наиболее полно изложены марксовы представления о социализме, что ее полемическая часть первоначально, так сказать, затенила положительное содержание. В наши дни затенить это содержание не позволяет сама социалистическая действительность. Марксов труд оказывается - и чем дальше, тем во все возрастающей мере - удивительно современным в главном - в соответствии его выводов обозначившимся контурам общества, осуществляющего постепенный переход к коммунизму. Прежде всего в нашей стране ускоренными темпами продолжается совершенствование производственных отношений товарищеского сотрудничества и взаимопомощи. Оно проявляется в дальнейшей концентрации социалистической индустрии, создании производственных и научно-производственных объединений, в прогрессирующей межхозяйственной кооперации на селе и агропромышленной интеграции. Речь идет о решении не только текущих организационно-хозяйственных задач, но и проблемы принципиальной - о дальнейшем сближении государственной и колхозно-кооперативной собственности. Иначе говоря, о подходе к тому самому уровню экономического обобществления средств производства, о котором писал Маркс.
Не менее характерная черта, связанная с успешным стиранием существенных различий между городом и деревней, физическим и умственным трудом, - новое, качественно более высокое сплочение социалистического общества, ведущую роль в котором играет рабочий класс, вокруг Коммунистической партии, образование новой исторической общности людей - советского народа. При этом активно стали проявляться общие, не зависящие от социальных и национальных различий черты поведения, характера, мировоззрения советских людей, а союз рабочего класса и крестьянства, всегда составлявший основу социалистического строя, получил свое продолжение в тесном идейно-политическом единстве этих классов и интеллигенции, давно и уверенно стоящей на позициях социализма. Прочный союз всех трудящихся, работников физического и умственного труда, союз рабочего класса, колхозного крестьянства, народной интеллигенции стал реальным фактом социалистической действительности.
Более века коммунисты мира располагают «Критикой Готской программы» - этой хартией научного коммунизма, намечающей в обобщенном виде, без преувеличения практически все основные целевые установки нашего движения. И поныне она никого не оставляет равнодушным. Одни воспринимают это произведение как грандиозный, осуществляемый усилиями многих народов социально-экономический проект будущего человеческого общежития, в котором на научных принципах создаются оптимальные условия для развития свободной личности. Другие, напротив, видят в нем отражение угрожающей альтернативы своему мещанскому благополучию, частнособственническим, эксплуататорским порядкам, проявляют корыстную заинтересованность в том, чтобы внушить возможно большему числу людей превратное мнение о наследии Маркса как о литературной реликвии, принадлежащей прошлому. Классовая идеологическая борьба вокруг его идей сейчас, пожалуй, еще острее, чем в момент их появления.
Иногда можно было услышать мнение, будто Маркс и Энгельс мыслили себе коммунизм как строй, «одинаково» организованный в обеих фазах своего развития. Но это мнение - плод недоразумения. Как можно называть одинаковыми организацию производства, допускающую наличие наряду с государственными также кооперативных хозяйств, и организацию, основанную только на общенародном владении средствами производства; организацию хозяйственной жизни, опирающуюся на распределение по труду и тем самым предполагающую необходимость контроля над мерой труда и мерой потребления, и такую, которая уже осуществляет распределение по потребностям и перестала нуждаться в подобном контроле; организацию государственную (при социализме) и организацию безгосударственную, самоуправленческую (если снята угроза реставрации капитализма извне), как должно быть при коммунизме?
Переход от первой организации ко второй среди своих материально-производственных предпосылок имеет многократное увеличение интеллектуального, творческого содержания труда основного производственного персонала. Вместе с тем он невозможен без достижения в ходе развития крупной промышленности такого положения, когда «созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству!» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 213.)
Миф о якобы одинаковой организации социализма и коммунизма полностью развеивается при рассмотрении проблемы социального равенства. Известно, что социализм представляет собой такое, еще не совершенное коммунистическое общество, «которое вынуждено сначала уничтожить только ту «несправедливость», что средства производства захвачены отдельными лицами, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления «по работе» (а не по потребностям)». (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 93.) «Таким образом, - пишет Ленин, - в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) «буржуазное право» отменяется не вполне, а лишь отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т.е. лишь по отношению к средствам производства». (Там же. С. 94.) Конечно, эта «мера» не остается неизменной. Упрочение социализма и формирование коммунистических общественных отношений неизбежно ведут к тому, что ее границы становятся шире. Исторически качественный скачок, подготавливаемый всем предшествующим развитием, в конце концов приведет также к отмене названных правовых регуляторов и по отношению к предметам потребления. Это лишь иное выражение перехода к коммунизму, который, хотя бы только в силу указанного изменения, должен быть организован существенно иначе, чем социализм.
Какую бы из качественных черт, разделяющих социализм и коммунизм, мы ни взяли, дело упирается также в свойства человека, в идейный, культурный и нравственный уровень масс, который как уровень именно масс выступает в роли объективного фактора нашего развития. От того, насколько человек сориентирован на коммунистический прогресс, зависит и то, как будут «срабатывать» создаваемые им материальные предпосылки коммунизма. Формирование нового человека, овладевшего научным, марксистско-ленинским мировоззрением и навыками управления общественными делами, обладающего высокой общей и профессиональной культурой, развитой потребностью в творческом труде и умением разумно пользоваться благами социализма и коммунизма, - задача многих лет. Решение ее различными поколениями строителей нового общества имеет свои особенности и специфические черты, но для всех действенно одно требование эпохи, ведущее свое начало от третьего марксова тезиса о Фейербахе: личность имеет все меньше оснований считать себя пассивным продуктом обстоятельств, и ее развитие может быть рационально понято лишь в свете революционной практики - как совпадение изменения обстоятельств и активной человеческой деятельности.
Социализм как первая фаза коммунизма есть, по Марксу и Энгельсу, начало действительно коллективной жизни народов в противоположность тем «суррогатам коллективности», той иллюзорной общности, которыми довольствовались люди в условиях частнособственнического строя. Объективными основаниями тому служат:
- техника, технология и организация современного машинного производства, предопределяющие необходимость совместного труда больших масс людей, его непрерывность и напряженный ритм;
- коллективное, общественное присвоение средств, предметов и продуктов труда, определение доли каждого работника в сумме материальных и духовных благ в непосредственной связи с размерами и качеством личного трудового вклада;
- проведение на практике принципов социалистического уклада жизни прежде всего рабочим классом - заинтересованным массовым носителем коллективистских начал, трудовой морали и духа коллективного сотрудничества.
Разумеется, социалистическое общество пока еще не избавлено полностью от индивидуалистических, мещанских пережитков - они подчас довольно заметно дают знать о себе. Однако это не изменяет сути социализма как подлинно коллективистского строя, закрепляющего это свое сущностное свойство во всей системе общественных отношений и институтов, типе культуры, нормах нравственности и права.
Сосредоточивая внимание на экономических признаках социализма как исходных и основных, КПСС отнюдь не считает возможным ограничиваться ими. О развитой общественной системе, учил Маркс, вообще нельзя судить более или менее исчерпывающим образом, опираясь лишь на один фактор, как бы ни был он важен сам по себе, и нельзя именно потому, что это - система. Необходим анализ и других условий зрелости нового строя, помимо экономических. Но следовало бы решительно выступить против их неупорядоченного с точки зрения материалистического детерминизма изображения, против проявлений вкусовщины и субъективизма при их вычленении и характеристике.
Советским обществоведам представляется весьма плодотворным и вместе с тем требующим больших дополнительных изысканий путь, который указывал Маркс, говоря о формировании всякой новой общественной системы. «Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и, таким образом, каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой... органической системе. Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы. Таким путем система в ходе исторического развития превращается в целостность. Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 229.)
В общественной системе социализма, перерастающей в целостность, ядром которой является обобществленное хозяйство, все больше дает о себе знать закономерное взаимное соответствие между ее частями и элементами, постепенно распространяемое на широкую гамму отношений производства (технико-технологических, организационно-управленческих и экономических), вообще на весь ансамбль общественных отношений: производственных, социально-политических и нравственно-правовых, материальных и идеологических. Именно стадия превращения нашей системы в целостность и есть этап развитого социализма. При этом все элементы жизненного уклада общества перестраиваются на присущих ему коллективистских началах тем последовательнее и полнее, чем последовательнее и полнее осуществляются принципы социализма во всех сферах общественной жизни.
Процесс превращения социализма в целостность вызывает к жизни настоятельное требование комплексно, с учетом всех сколь-нибудь значимых условий, подходить к решению любой теоретической и практической задачи, настойчиво добиваться органического дополнения хозяйственного планирования социальным, предвидеть воспитательные, морально-политические последствия принимаемых административных решений, все более настойчиво исходить из ориентации на человеческий фактор во всех сферах производства и культуры.
Развитие социализма сопровождается постоянным выявлением и наращиванием его преимуществ по сравнению с частнособственническим строем. Естественным и необходимым представляется стремление народов социалистических стран превзойти капитализм по всем основным показателям уровня экономики и культуры, и успехи, достигнутые в этих областях, очевидны: высокие устойчивые темпы долговременного экономического роста, стабильная занятость, планомерно осуществляемый неуклонный подъем народного благосостояния, беспрепятственный доступ масс к духовным ценностям, гарантии прав и свобод личности. Даже при сравнительно меньшем пока производственном потенциале социалистический строй в комплексе материальных и духовных благ, социальных возможностей и перспектив в состоянии дать трудящимся больше, чем капитализм. В то же время наращивание количественных результатов и состязание в повышении качества предметов потребления не должны заслонять главное - содержательную характеристику сложившегося социалистического образа жизни, его социально-психологический климат, синтетическое представление об условиях труда и быта человека, его внутреннем мире и взаимоотношениях с другими людьми, которые (условия) при капитализме порождают упадочно-пессимистические тенденции, а при социализме, напротив, питают социальный оптимизм.
Обратимся хотя бы к такому факту, как ликвидация эксплуатации человека человеком в социалистических странах. Не подлежит никакому сомнению его громадное благотворное воздействие на формирование творческого и нравственного облика граждан нового мира. Ведь им незнакомо то постоянно давящее, деформирующее психику чувство, которое вызывают экономический, политический и национальный гнет и дискриминация - неизбежные компоненты повседневного бытия масс в эксплуататорском обществе.
Никто не вправе замалчивать то, что цена, которую относительно обеспеченные слои трудящихся высокоразвитых в промышленном отношении стран капитала вынуждены платить за достигнутый материальный достаток, лишь частично может быть выражена в денежных единицах; к ней следовало бы прибавить не поддающиеся количественному определению социальный стресс и хроническое социально-культурное недопотребление. Именно в таком широком и единственно правильном сопоставлении двух систем социализм демонстрирует (и чем дальше, тем больше будет демонстрировать) свои неоспоримые преимущества.
В самом абстрактном виде любая человеческая общность - будь это все общество, поколение, нация, класс - обладает, с одной стороны, производительной способностью, то есть определенной совокупностью средств и предметов труда, навыков и умений, энергетическими мощностями и т.п., а с другой - исторически обусловленной способностью потребительной. Характернейшая черта эксплуататорского, классово-антагонистического общества - противопоставление этих способностей друг другу и закрепление производственных обязанностей в основном за неимущими, а возможностей пользоваться потребительскими благами - по преимуществу за собственниками средств производства. Тем самым устанавливается мера потребностей, которая угнетенному классу диктует определяемые интересами эксплуататоров нормы и формы потребления, вначале примитивно-аскетические, затем программируемые вездесущей рекламой, а господствующему классу предоставляет неограниченный простор для роскоши и изощрения во все новых видах наслаждений.
Социализм как общественный строй людей труда ликвидирует указанное противоречие, поскольку уничтожает эксплуатацию вообще. Но это не означает, что перестает быть актуальной проблема потребностей. Напротив, именно теперь каждый получает возможность их удовлетворения в меру возможностей общественного производства и личного творческого вклада в общий труд ассоциации. Теперь этим вкладом всецело определяются личное благосостояние и достоинство, и тут опять-таки срабатывает марксов принцип целостности органической общественной системы, ибо все социальные явления и процессы в конечном счете должны быть увязаны и согласованы между собой.
В новом обществе полный простор получает открытый Лениным закон возвышения потребностей (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 101), согласно которому по мере покрытия разумно понятых необходимых «потребностей существования» относительно расширяется спектр духовных, социально-культурных, творческих потребностей, причем действие этого закона приводит в конечном итоге к тому, что первейшей потребностью личности становится потребность в содержательном общественно полезном труде. А это означает, что для нового человека творческий труд приобретает социальное свойство потребительной ценности. Тем самым подтверждается одно из важнейших открытий Маркса.
В наших условиях совершенно неприемлемыми выглядят копирующие схемы развития потребностей, типичные для капиталистического общества, заимствование буржуазных потребительских стандартов, деформирующих нравственный облик отдельных людей, живущих при социализме, но ведущих несоциалистический образ жизни. «Мы располагаем большими материальными и духовными возможностями для все более полного развития личности и будем наращивать их впредь, - говорилось на XXVI съезде КПСС. - Но важно вместе с тем, чтобы каждый человек умел ими разумно пользоваться. А это в конечном счете зависит от того, каковы интересы, потребности личности. Вот почему в их активном, целенаправленном формировании наша партия видит одну из важных задач социальной политики». (Материалы XXVI съезда КПСС. С. 63.)
Тот великий исторический вызов в борьбе за человека, который бросил миру капитала социализм, наши классовые противники пытаются разменять на мелкую монету узкопотребительских интересов и «страстишек». Социалистическое общество, естественно, уделяет все большее внимание задаче удовлетворения постоянно растущих материальных запросов советских людей, но мыслит поле соревнования двух систем намного масштабнее и шире.
Уместно будет вспомнить здесь высказывания замечательного советского педагога А.С.Макаренко, который считал, что самое важное, что мы привыкли ценить в человеке, - сила и красота - определяются исключительно по типу его отношения к перспективе. Речь, например, может идти о простейшем удовлетворении ближайшей потребности - обеде, посещении кино, покупке обновки. Это тоже перспектива, но самая близкая, и человек, всецело определяющий ею свое поведение, представляется самым слабым. «Если он удовлетворяется только перспективой своей собственной, хотя бы и далекой, он может представляться сильным, но он не вызывает у нас ощущения красоты личности и ее настоящей ценности, - писал педагог. - Чем шире коллектив, перспективы которого являются для человека перспективами личными, - заключал он, - тем человек красивее и выше». (Макаренко А.С. Педагогические сочинения. М.-Л., 1948. С.179.)
Одно из самых ярких достижений нового общества - присущее советским людям ощущение неразрывной связи личных перспектив с перспективами своей Отчизны, социалистического содружества, дела социального и национального освобождения народов, прогресса всего человечества. Это и есть возвышающая личность активная жизненная позиция, выработку которой XXV съезд КПСС определил как задачу нравственного воспитания. Такая позиция устойчива лишь на базе научного, марксистско-ленинского мировоззрения, интернационалистских убеждений, питающих свои корни в нашем социалистическом бытии.
«Воспитать человека - значит воспитать у него перспективные пути» (там же), - утверждал А.С. Макаренко. Этот «философский камень» оптимистического восприятия жизни найден научным коммунизмом и испытан социалистическим строем. Им быстро овладевает добросовестно изучающий наследие Маркса. Ничего подобного не в состоянии дать человеку капиталистическое общество, где личность закупорена в колбу индивидуалистических интересов. Где общий кризис частнособственнической системы выражается, кроме всего прочего, в утрате социальных и национальных целей, в патологии безбудущности. Где человека, не принадлежащего к классу эксплуататоров, чего бы он лично ни достиг в жизни, неотступно преследует тень неуверенности в завтрашнем дне.
Коллектив, чьи ближайшие и отдаленные перспективы были для Маркса перспективами личными, называется человечеством. Но к этому коллективу он не относился абстрактно, со всеядной и всепрощающей любовностью, которую иногда выдают за гуманность. Маркс, как человек партии, выделял в человечестве его передовую часть, тот драгоценный концентрат человечности, который единственно способен избавить род людской от социального и национального порабощения, - борющийся революционный пролетариат. Без понимания этой истины нельзя понять и того, почему он определял коммунизм как реальный гуманизм.
Маркс, нераздельно с которым должны изучаться Энгельс и Ленин, для нас главный воспитатель перспективных путей. Твердо стоя на реальной почве современности, он весь был обращен в завтрашний день, о нем мечтал, для него жил, за него боролся. «Поздравляю тебя... - писал он дочери Женни, узнав о рождении внука, 29 апреля 1881 года. - «Женская половина» нашей семьи надеялась, что «новый пришелец» увеличит собой «лучшую половину» человеческого рода; я же, со своей стороны, предпочитаю «мужской» пол для детей, рождающихся в этот поворотный момент истории. Перед нами - самый революционный период, какой когда-либо приходилось переживать человечеству. Плохо теперь быть «стариком» и иметь возможность лишь предвидеть, вместо того чтобы видеть самому». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 35. С. 153.)
Маркс знал, что ему не доведется дожить до начала новой, коммунистической, общественно-экономической формации, наступление которой он предсказал. Время его жизни было отделено от нее рядом десятилетий. Однако предвидение Маркса оказалось высочайшей пробы. Оно не уступает достоверной научной констатации уже свершившегося факта и продолжает успешно и неустанно работать на его последователей и революцию.
Москва, 1983-2017
Ричард Косолапов
«Советская Россия», 10-14 апреля 2018
Маркс современен всегда
К 200-летию со дня рождения
Ниже публикуется моя старая статья под этим заголовком, появившаяся в журнале «Коммунист» №7 за 1983 год. Она была посвящена столетию со дня кончины нашего главного пророка (14.03.1883). ©Ещё с Р.И. Косолаповым и ещё о Марксе и марксизме
___
Потревожив покой этого 34-летнего (треть века как-никак) архивного документа, я с радостью обнаружил, что он вовсе не устарел и при всех перипетиях, причем драматических и трагических, пережитого периода, удивляет своей жизненностью и свежестью. Публикация в этом случае посвящается уже другому близящемуся юбилею - 200-летию со дня рождения Карла Маркса (05.05.1818) и с новой силой подтверждает верность прежнего названия.
( Часть 2)
Рассматривая вопрос о предпосылках, при которых такое право перестанет быть необходимым, Маркс обосновывает необходимость первой и второй фаз коммунистической формации и дает развернутую характеристику коммунизма. «На высшей фазе коммунистического общества, - пишет он, - после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: «От каждого по способностям, каждому по потребностям!» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 20.)
Это классическое рассуждение великого учителя пролетариата положено в основу определения коммунизма, данного в Программе Коммунистической партии Советского Союза. Социальная действительность XX века наглядно показывает, насколько Маркс был прав.
В свое время Ленин подверг сокрушительной критике буржуазные приемы «опровержения» марксизма, состоявшие в том, чтобы в массе частных подробностей и надуманных «уточнений» топить политико-экономическую суть дела. В это же русло влились усилия новоявленных вульгаризаторов и эклектиков, тщетно доказывавших, что-де марксово предвидение будущего «не сбывается», потому что его исходная предпосылка - крупная машинная индустрия - проходит сейчас иную фазу своего развития, чем во второй половине XIX века. Не следует, однако, забывать, что эволюция промышленности от фабрично-заводского производства тех времен, когда жил Маркс, к конвейерно-поточной, а затем и частично автоматизированной стадии, равно как и развертывающаяся теперь научно-техническая революция, так или иначе предсказаны в трудах основоположников научного коммунизма. Лишь некомпетентность или же предвзятость позволяли усмотреть в этих процессах некий «противовес» экономическому закону движения современного общества - все более быстрому и многогранному прогрессу обобществления труда, которое Ленин вслед за Марксом называл главной материальной основой неизбежного наступления социализма. (См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 73.)
Наскоки на марксово предвидение существенных черт нового общества иногда аргументировались тем, что в нем якобы признается социализм лишь с единой, общенародной (государственной) формой общественной собственности и не учитывается возможность возникновения другой ее формы - кооперативно-групповой. Но это неправда. Например, в своей знаменитой «Критике Готской программы» Маркс выражает положительное отношение к современным ему рабочим кооперативным товариществам, поскольку те свидетельствуют о борьбе трудящихся за переворот в буржуазных условиях производства. «А что при переходе к полному коммунистическому хозяйству нам придется в широких масштабах применить в качестве промежуточного звена кооперативное производство, - писал Энгельс А.Бебелю в январе 1886 года, - в этом Маркс и я никогда не сомневались. Но дело должно быть поставлено так, чтобы общество - следовательно, на первое время государство - сохранило за собой собственность на средства производства и, таким образом, особые интересы кооперативного товарищества не могли бы возобладать над интересами всего общества в целом». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 36. С. 361.)
Представление Маркса о социализме пытались также пересматривать, ссылаясь на его известное высказывание о том, что право в новом обществе не признает никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие. (См.: Там же. Т. 19. С. 19.) При этом указывали на якобы несовместимость того, что говорил Маркс, с наличием при социализме двух классов - рабочего класса и кооперированного крестьянства, а также социального слоя - интеллигенции. Однако здесь мы имеем дело отнюдь не с «уязвимостью» марксовой позиции, а с тем, что новый строй, как и любой другой, может анализироваться и в более развитом и в менее развитом состоянии. Кстати, как раз на этой возможности строят многие свои спекуляции и правые, и левые ревизионисты.
Зачастую Маркс рассматривал социализм, достигший «готовых форм», «законченный социализм» (Ленин) и имел на это все основания. Совсем иначе он подходил к делу при рассмотрении во многих своих произведениях отдельных проблем становления нового общества. Именно это различие имел в виду Ленин, когда предупреждал об опасности в начале социалистического строительства «затеряться» в частных зигзагах и изломах истории. Важно, говорил Ленин, «сохранить общую перспективу, чтобы видеть красную нить, связывающую все развитие капитализма и всю дорогу к социализму, которая нам, естественно, представляется прямой, и мы должны ее представлять прямой, чтобы видеть начало, продолжение и конец, - в жизни она никогда прямой не будет, она будет невероятно сложной...» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 47.) В решении задач такого «прямого», перспективного ориентирования партии, рабочего класса, трудящихся масс под углом зрения глубинных закономерностей исторического развития, общих принципов социалистического и коммунистического строительства теоретический очерк социализма, представленный Марксом, например, в «Капитале» и в «Критике Готской программы», всегда играл и впредь будет играть незаменимую, исключительную роль.
Ходячими приемами буржуазной критики научного коммунизма служат тенденциозное сопоставление теоретических положений Маркса с реальным социализмом, попытки противопоставить марксово предвидение теории и практике ленинизма. Так, известный антикоммунист Ф. Фейто в своей книжке «Ленинское наследство. Введение в историю мирового коммунизма» без обиняков утверждал, что большевики якобы порвали с «первоначальной марксистской моделью развития...»
В близком направлении шли также странные «изыскания» с целью «доказать», будто бы Ленин после Октября создал «другую модель» социализма, нежели Маркс. На что бы ни ссылались авторы подобных ошибочных концепций, жизнь, практика решительно опрокидывали их.
В работе «Государство и революция» Ленин писал о «Критике Готской программы», в которой наиболее полно изложены марксовы представления о социализме, что ее полемическая часть первоначально, так сказать, затенила положительное содержание. В наши дни затенить это содержание не позволяет сама социалистическая действительность. Марксов труд оказывается - и чем дальше, тем во все возрастающей мере - удивительно современным в главном - в соответствии его выводов обозначившимся контурам общества, осуществляющего постепенный переход к коммунизму. Прежде всего в нашей стране ускоренными темпами продолжается совершенствование производственных отношений товарищеского сотрудничества и взаимопомощи. Оно проявляется в дальнейшей концентрации социалистической индустрии, создании производственных и научно-производственных объединений, в прогрессирующей межхозяйственной кооперации на селе и агропромышленной интеграции. Речь идет о решении не только текущих организационно-хозяйственных задач, но и проблемы принципиальной - о дальнейшем сближении государственной и колхозно-кооперативной собственности. Иначе говоря, о подходе к тому самому уровню экономического обобществления средств производства, о котором писал Маркс.
Не менее характерная черта, связанная с успешным стиранием существенных различий между городом и деревней, физическим и умственным трудом, - новое, качественно более высокое сплочение социалистического общества, ведущую роль в котором играет рабочий класс, вокруг Коммунистической партии, образование новой исторической общности людей - советского народа. При этом активно стали проявляться общие, не зависящие от социальных и национальных различий черты поведения, характера, мировоззрения советских людей, а союз рабочего класса и крестьянства, всегда составлявший основу социалистического строя, получил свое продолжение в тесном идейно-политическом единстве этих классов и интеллигенции, давно и уверенно стоящей на позициях социализма. Прочный союз всех трудящихся, работников физического и умственного труда, союз рабочего класса, колхозного крестьянства, народной интеллигенции стал реальным фактом социалистической действительности.
Более века коммунисты мира располагают «Критикой Готской программы» - этой хартией научного коммунизма, намечающей в обобщенном виде, без преувеличения практически все основные целевые установки нашего движения. И поныне она никого не оставляет равнодушным. Одни воспринимают это произведение как грандиозный, осуществляемый усилиями многих народов социально-экономический проект будущего человеческого общежития, в котором на научных принципах создаются оптимальные условия для развития свободной личности. Другие, напротив, видят в нем отражение угрожающей альтернативы своему мещанскому благополучию, частнособственническим, эксплуататорским порядкам, проявляют корыстную заинтересованность в том, чтобы внушить возможно большему числу людей превратное мнение о наследии Маркса как о литературной реликвии, принадлежащей прошлому. Классовая идеологическая борьба вокруг его идей сейчас, пожалуй, еще острее, чем в момент их появления.
Иногда можно было услышать мнение, будто Маркс и Энгельс мыслили себе коммунизм как строй, «одинаково» организованный в обеих фазах своего развития. Но это мнение - плод недоразумения. Как можно называть одинаковыми организацию производства, допускающую наличие наряду с государственными также кооперативных хозяйств, и организацию, основанную только на общенародном владении средствами производства; организацию хозяйственной жизни, опирающуюся на распределение по труду и тем самым предполагающую необходимость контроля над мерой труда и мерой потребления, и такую, которая уже осуществляет распределение по потребностям и перестала нуждаться в подобном контроле; организацию государственную (при социализме) и организацию безгосударственную, самоуправленческую (если снята угроза реставрации капитализма извне), как должно быть при коммунизме?
Переход от первой организации ко второй среди своих материально-производственных предпосылок имеет многократное увеличение интеллектуального, творческого содержания труда основного производственного персонала. Вместе с тем он невозможен без достижения в ходе развития крупной промышленности такого положения, когда «созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству!» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 213.)
Миф о якобы одинаковой организации социализма и коммунизма полностью развеивается при рассмотрении проблемы социального равенства. Известно, что социализм представляет собой такое, еще не совершенное коммунистическое общество, «которое вынуждено сначала уничтожить только ту «несправедливость», что средства производства захвачены отдельными лицами, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления «по работе» (а не по потребностям)». (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 93.) «Таким образом, - пишет Ленин, - в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) «буржуазное право» отменяется не вполне, а лишь отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т.е. лишь по отношению к средствам производства». (Там же. С. 94.) Конечно, эта «мера» не остается неизменной. Упрочение социализма и формирование коммунистических общественных отношений неизбежно ведут к тому, что ее границы становятся шире. Исторически качественный скачок, подготавливаемый всем предшествующим развитием, в конце концов приведет также к отмене названных правовых регуляторов и по отношению к предметам потребления. Это лишь иное выражение перехода к коммунизму, который, хотя бы только в силу указанного изменения, должен быть организован существенно иначе, чем социализм.
Какую бы из качественных черт, разделяющих социализм и коммунизм, мы ни взяли, дело упирается также в свойства человека, в идейный, культурный и нравственный уровень масс, который как уровень именно масс выступает в роли объективного фактора нашего развития. От того, насколько человек сориентирован на коммунистический прогресс, зависит и то, как будут «срабатывать» создаваемые им материальные предпосылки коммунизма. Формирование нового человека, овладевшего научным, марксистско-ленинским мировоззрением и навыками управления общественными делами, обладающего высокой общей и профессиональной культурой, развитой потребностью в творческом труде и умением разумно пользоваться благами социализма и коммунизма, - задача многих лет. Решение ее различными поколениями строителей нового общества имеет свои особенности и специфические черты, но для всех действенно одно требование эпохи, ведущее свое начало от третьего марксова тезиса о Фейербахе: личность имеет все меньше оснований считать себя пассивным продуктом обстоятельств, и ее развитие может быть рационально понято лишь в свете революционной практики - как совпадение изменения обстоятельств и активной человеческой деятельности.
Социализм как первая фаза коммунизма есть, по Марксу и Энгельсу, начало действительно коллективной жизни народов в противоположность тем «суррогатам коллективности», той иллюзорной общности, которыми довольствовались люди в условиях частнособственнического строя. Объективными основаниями тому служат:
- техника, технология и организация современного машинного производства, предопределяющие необходимость совместного труда больших масс людей, его непрерывность и напряженный ритм;
- коллективное, общественное присвоение средств, предметов и продуктов труда, определение доли каждого работника в сумме материальных и духовных благ в непосредственной связи с размерами и качеством личного трудового вклада;
- проведение на практике принципов социалистического уклада жизни прежде всего рабочим классом - заинтересованным массовым носителем коллективистских начал, трудовой морали и духа коллективного сотрудничества.
Разумеется, социалистическое общество пока еще не избавлено полностью от индивидуалистических, мещанских пережитков - они подчас довольно заметно дают знать о себе. Однако это не изменяет сути социализма как подлинно коллективистского строя, закрепляющего это свое сущностное свойство во всей системе общественных отношений и институтов, типе культуры, нормах нравственности и права.
Сосредоточивая внимание на экономических признаках социализма как исходных и основных, КПСС отнюдь не считает возможным ограничиваться ими. О развитой общественной системе, учил Маркс, вообще нельзя судить более или менее исчерпывающим образом, опираясь лишь на один фактор, как бы ни был он важен сам по себе, и нельзя именно потому, что это - система. Необходим анализ и других условий зрелости нового строя, помимо экономических. Но следовало бы решительно выступить против их неупорядоченного с точки зрения материалистического детерминизма изображения, против проявлений вкусовщины и субъективизма при их вычленении и характеристике.
Советским обществоведам представляется весьма плодотворным и вместе с тем требующим больших дополнительных изысканий путь, который указывал Маркс, говоря о формировании всякой новой общественной системы. «Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и, таким образом, каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой... органической системе. Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы. Таким путем система в ходе исторического развития превращается в целостность. Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 229.)
В общественной системе социализма, перерастающей в целостность, ядром которой является обобществленное хозяйство, все больше дает о себе знать закономерное взаимное соответствие между ее частями и элементами, постепенно распространяемое на широкую гамму отношений производства (технико-технологических, организационно-управленческих и экономических), вообще на весь ансамбль общественных отношений: производственных, социально-политических и нравственно-правовых, материальных и идеологических. Именно стадия превращения нашей системы в целостность и есть этап развитого социализма. При этом все элементы жизненного уклада общества перестраиваются на присущих ему коллективистских началах тем последовательнее и полнее, чем последовательнее и полнее осуществляются принципы социализма во всех сферах общественной жизни.
Процесс превращения социализма в целостность вызывает к жизни настоятельное требование комплексно, с учетом всех сколь-нибудь значимых условий, подходить к решению любой теоретической и практической задачи, настойчиво добиваться органического дополнения хозяйственного планирования социальным, предвидеть воспитательные, морально-политические последствия принимаемых административных решений, все более настойчиво исходить из ориентации на человеческий фактор во всех сферах производства и культуры.
Развитие социализма сопровождается постоянным выявлением и наращиванием его преимуществ по сравнению с частнособственническим строем. Естественным и необходимым представляется стремление народов социалистических стран превзойти капитализм по всем основным показателям уровня экономики и культуры, и успехи, достигнутые в этих областях, очевидны: высокие устойчивые темпы долговременного экономического роста, стабильная занятость, планомерно осуществляемый неуклонный подъем народного благосостояния, беспрепятственный доступ масс к духовным ценностям, гарантии прав и свобод личности. Даже при сравнительно меньшем пока производственном потенциале социалистический строй в комплексе материальных и духовных благ, социальных возможностей и перспектив в состоянии дать трудящимся больше, чем капитализм. В то же время наращивание количественных результатов и состязание в повышении качества предметов потребления не должны заслонять главное - содержательную характеристику сложившегося социалистического образа жизни, его социально-психологический климат, синтетическое представление об условиях труда и быта человека, его внутреннем мире и взаимоотношениях с другими людьми, которые (условия) при капитализме порождают упадочно-пессимистические тенденции, а при социализме, напротив, питают социальный оптимизм.
Обратимся хотя бы к такому факту, как ликвидация эксплуатации человека человеком в социалистических странах. Не подлежит никакому сомнению его громадное благотворное воздействие на формирование творческого и нравственного облика граждан нового мира. Ведь им незнакомо то постоянно давящее, деформирующее психику чувство, которое вызывают экономический, политический и национальный гнет и дискриминация - неизбежные компоненты повседневного бытия масс в эксплуататорском обществе.
Никто не вправе замалчивать то, что цена, которую относительно обеспеченные слои трудящихся высокоразвитых в промышленном отношении стран капитала вынуждены платить за достигнутый материальный достаток, лишь частично может быть выражена в денежных единицах; к ней следовало бы прибавить не поддающиеся количественному определению социальный стресс и хроническое социально-культурное недопотребление. Именно в таком широком и единственно правильном сопоставлении двух систем социализм демонстрирует (и чем дальше, тем больше будет демонстрировать) свои неоспоримые преимущества.
В самом абстрактном виде любая человеческая общность - будь это все общество, поколение, нация, класс - обладает, с одной стороны, производительной способностью, то есть определенной совокупностью средств и предметов труда, навыков и умений, энергетическими мощностями и т.п., а с другой - исторически обусловленной способностью потребительной. Характернейшая черта эксплуататорского, классово-антагонистического общества - противопоставление этих способностей друг другу и закрепление производственных обязанностей в основном за неимущими, а возможностей пользоваться потребительскими благами - по преимуществу за собственниками средств производства. Тем самым устанавливается мера потребностей, которая угнетенному классу диктует определяемые интересами эксплуататоров нормы и формы потребления, вначале примитивно-аскетические, затем программируемые вездесущей рекламой, а господствующему классу предоставляет неограниченный простор для роскоши и изощрения во все новых видах наслаждений.
Социализм как общественный строй людей труда ликвидирует указанное противоречие, поскольку уничтожает эксплуатацию вообще. Но это не означает, что перестает быть актуальной проблема потребностей. Напротив, именно теперь каждый получает возможность их удовлетворения в меру возможностей общественного производства и личного творческого вклада в общий труд ассоциации. Теперь этим вкладом всецело определяются личное благосостояние и достоинство, и тут опять-таки срабатывает марксов принцип целостности органической общественной системы, ибо все социальные явления и процессы в конечном счете должны быть увязаны и согласованы между собой.
В новом обществе полный простор получает открытый Лениным закон возвышения потребностей (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 101), согласно которому по мере покрытия разумно понятых необходимых «потребностей существования» относительно расширяется спектр духовных, социально-культурных, творческих потребностей, причем действие этого закона приводит в конечном итоге к тому, что первейшей потребностью личности становится потребность в содержательном общественно полезном труде. А это означает, что для нового человека творческий труд приобретает социальное свойство потребительной ценности. Тем самым подтверждается одно из важнейших открытий Маркса.
В наших условиях совершенно неприемлемыми выглядят копирующие схемы развития потребностей, типичные для капиталистического общества, заимствование буржуазных потребительских стандартов, деформирующих нравственный облик отдельных людей, живущих при социализме, но ведущих несоциалистический образ жизни. «Мы располагаем большими материальными и духовными возможностями для все более полного развития личности и будем наращивать их впредь, - говорилось на XXVI съезде КПСС. - Но важно вместе с тем, чтобы каждый человек умел ими разумно пользоваться. А это в конечном счете зависит от того, каковы интересы, потребности личности. Вот почему в их активном, целенаправленном формировании наша партия видит одну из важных задач социальной политики». (Материалы XXVI съезда КПСС. С. 63.)
Тот великий исторический вызов в борьбе за человека, который бросил миру капитала социализм, наши классовые противники пытаются разменять на мелкую монету узкопотребительских интересов и «страстишек». Социалистическое общество, естественно, уделяет все большее внимание задаче удовлетворения постоянно растущих материальных запросов советских людей, но мыслит поле соревнования двух систем намного масштабнее и шире.
Уместно будет вспомнить здесь высказывания замечательного советского педагога А.С.Макаренко, который считал, что самое важное, что мы привыкли ценить в человеке, - сила и красота - определяются исключительно по типу его отношения к перспективе. Речь, например, может идти о простейшем удовлетворении ближайшей потребности - обеде, посещении кино, покупке обновки. Это тоже перспектива, но самая близкая, и человек, всецело определяющий ею свое поведение, представляется самым слабым. «Если он удовлетворяется только перспективой своей собственной, хотя бы и далекой, он может представляться сильным, но он не вызывает у нас ощущения красоты личности и ее настоящей ценности, - писал педагог. - Чем шире коллектив, перспективы которого являются для человека перспективами личными, - заключал он, - тем человек красивее и выше». (Макаренко А.С. Педагогические сочинения. М.-Л., 1948. С.179.)
Одно из самых ярких достижений нового общества - присущее советским людям ощущение неразрывной связи личных перспектив с перспективами своей Отчизны, социалистического содружества, дела социального и национального освобождения народов, прогресса всего человечества. Это и есть возвышающая личность активная жизненная позиция, выработку которой XXV съезд КПСС определил как задачу нравственного воспитания. Такая позиция устойчива лишь на базе научного, марксистско-ленинского мировоззрения, интернационалистских убеждений, питающих свои корни в нашем социалистическом бытии.
«Воспитать человека - значит воспитать у него перспективные пути» (там же), - утверждал А.С. Макаренко. Этот «философский камень» оптимистического восприятия жизни найден научным коммунизмом и испытан социалистическим строем. Им быстро овладевает добросовестно изучающий наследие Маркса. Ничего подобного не в состоянии дать человеку капиталистическое общество, где личность закупорена в колбу индивидуалистических интересов. Где общий кризис частнособственнической системы выражается, кроме всего прочего, в утрате социальных и национальных целей, в патологии безбудущности. Где человека, не принадлежащего к классу эксплуататоров, чего бы он лично ни достиг в жизни, неотступно преследует тень неуверенности в завтрашнем дне.
Коллектив, чьи ближайшие и отдаленные перспективы были для Маркса перспективами личными, называется человечеством. Но к этому коллективу он не относился абстрактно, со всеядной и всепрощающей любовностью, которую иногда выдают за гуманность. Маркс, как человек партии, выделял в человечестве его передовую часть, тот драгоценный концентрат человечности, который единственно способен избавить род людской от социального и национального порабощения, - борющийся революционный пролетариат. Без понимания этой истины нельзя понять и того, почему он определял коммунизм как реальный гуманизм.
Маркс, нераздельно с которым должны изучаться Энгельс и Ленин, для нас главный воспитатель перспективных путей. Твердо стоя на реальной почве современности, он весь был обращен в завтрашний день, о нем мечтал, для него жил, за него боролся. «Поздравляю тебя... - писал он дочери Женни, узнав о рождении внука, 29 апреля 1881 года. - «Женская половина» нашей семьи надеялась, что «новый пришелец» увеличит собой «лучшую половину» человеческого рода; я же, со своей стороны, предпочитаю «мужской» пол для детей, рождающихся в этот поворотный момент истории. Перед нами - самый революционный период, какой когда-либо приходилось переживать человечеству. Плохо теперь быть «стариком» и иметь возможность лишь предвидеть, вместо того чтобы видеть самому». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 35. С. 153.)
Маркс знал, что ему не доведется дожить до начала новой, коммунистической, общественно-экономической формации, наступление которой он предсказал. Время его жизни было отделено от нее рядом десятилетий. Однако предвидение Маркса оказалось высочайшей пробы. Оно не уступает достоверной научной констатации уже свершившегося факта и продолжает успешно и неустанно работать на его последователей и революцию.
Москва, 1983-2017
Ричард Косолапов
«Советская Россия», 10-14 апреля 2018