И тут к Омерике прилетел КНДРатий... / Как спасти штаб глобалистов от шправедливости!
Ещё о агрессия США и Корей
КНДР: американская многоходовка
В вопрос мирного урегулирования на Корейском полуострове, похоже, вбит последний кол / Текущий момент
Очередная резолюция СБ ООН, принятая 22 декабря, до предела ужесточает все контакты и торговлю с КНДР. ©Ещё прогнозы ТМВ
___
О неизбежности конфликта речь идет и в заявлении МИД Северной Кореи от 23 декабря, в котором новые санкции недвусмысленно называются «актом войны».
Впрочем, недалеко ушли и США и их союзники, которые не только не прилагают усилий для поиска решений, а наоборот, непрестанными маневрами в Желтом и Японском морях и другими не слишком продуманными шагами под прикрытием иезуитской логики еще более накаляют обстановку. В начале декабря, когда американские и южнокорейские летчики еще не успели «вытереть пот со лба» после самых больших в истории игрищ ВВС, как практически сразу же начались учения американского и южнокорейского флотов по перехвату северокорейских ракет. При этом США еще и утверждают, что речь, дескать, идет лишь о «компьютерном моделировании» подобных военных операций. Однако, чтобы поиграть в «стрелялки» на мощных военных компьютерах, стоит ли выгонять в море целую армаду кораблей? Это напоминает эпизод из древнекитайской истории - когда правитель одного государства спросил у воинственного соседа причину сосредоточения войск на границе, то получил убаюкивающий ответ: «Ван охотится».
Сегодня можно выделить несколько признаков грядущего горячего сценария. Во-первых, это уже упомянутые военные учения, которые этой осенью следуют сплошной чередой, причем масштабы их иначе как беспрецедентными не назовешь. И хотя многие из них называют запланированными и ежегодными, может быть, отчасти это и так, но в отличие от прошлых лет сюжеты о проведении этих маневров демонстративно широко подаются в СМИ, да так чтобы внушить своим уважение, а оппонентам страх. На Пхеньян явно давят.
Во-вторых, это видимые невооруженным глазом поспешные попытки наших извечных «друзей» укрепить единство своих рядов. Свидетельство тому - беспрестанные метания американских «голубей мира» от одной позиции к другой. Возьмем главу Государственного департамента Рекса Тиллерсона. То он заявляет о готовности к диалогу с Пхеньяном безо всяких предварительных условий, то вдруг, развернувшись на 180 градусов, через несколько дней заявляет о решении проблемы силовым путем. Подобные акробатические номера признак того, что присущее, как ни крути, а работнику внешнеполитического ведомства Р. Тиллерсону миролюбие, мгновенно улетучилось под воздействием военных, почувствовавших благоволение со стороны Дональда Трампа. Практически не слышно призывов к мирному урегулированию и из уст тех, кто, казалось бы, должен быть наиболее заинтересован в нем - из уст южнокорейского президента Мун Чжэ Ина, который, кстати, пришел к власти благодаря этим призывам.
В-третьих, пожалуй, самая неприятная и шокирующая деталь.
Вашингтону, судя по всему, удалось договориться с Пекином о проведении силовой операции в отношении Пхеньяна.
Нет, речь не идет о прямом участии самой населенной страны мира в этом шоу. Китайцев, похоже, вполне удовлетворила устная гарантия США в том, что они после завершения наземной фазы операции по ликвидации оружия массового поражения КНДР готовы отвести свои войска южнее демилитаризованной зоны. Китайцы достижение подобной договоренности стараются отрицать, но это выходит у них не слишком умело, зато соловьем заливается всеведущая японская и южнокорейская пресса. Что ж, цену устным обещаниям коллективного Запада мы хорошо знаем на примере заявлений о не расширении НАТО на восток…
Очевидно, что янки воспользуются любым удобным предлогом, чтобы остаться на территории Северной Кореи, если они, конечно, победят. Тем самым партийная верхушка в Пекине станет мишенью ожесточеннейшей критики со стороны военных и других противников сближения с Западом. Последние выразили мнение через свой рупор, газету «Хуанцю шибао», в английском варианте «Глобал таймз»: КНДР трогать нельзя. Таким образом, наметился раскол в китайском руководстве. Американская многоходовка на то и рассчитана.
Лыко в строку и попытки глобального гегемона спешно сколотить коалицию из стран, принимавших участие в Корейской войне 1950-1953 годов. Первый такой сбор прошел недавно в Канаде, до этого были контакты на рабочем уровне, не ставшие даже объектом освещения в СМИ. Южнокорейские эксперты без обиняков заявляют, что таким образом США выказывают свое стремление вновь воевать с Северной Кореей под флагом ООН, избегнув таким образом обвинений в совершении агрессии. Для этого требуется согласие и Москвы, как постоянного члена ООН. В Белом доме думают, что мы дадим согласие, либо, как и в 1950-м, допустим грубейшую ошибку, не приняв участие в голосовании.
Итак, свидетельств, изобличающих подготовку США к силовой акции в отношении КНДР, более чем достаточно. Осталось понять, когда она может быть предпринята.
Исходя из опыта войн, которые вел Пентагон, можно понять, что там надеются на то, что их удар останется без ответа. Но возможно ли такое в случае с Северной Кореей, которая не раз и не два публично озвучивала свои намерения нанести сокрушительный ответный удар в случае агрессии? На первый взгляд, ответ может быть только отрицательным. Но США не были бы самими собою, если бы не умели находить выходы из любых ситуаций которые другим кажутся бесперспективными.
В подобном контексте очень подозрительной кажется возня вокруг предстоящих в феврале зимних Олимпийских игр, а вслед за ними и Параолимпийских в доселе никому неизвестном южнокорейском городе Пхенчхане. Сеульские власти из кожи вон лезут, чтобы обеспечить участие северокорейских спортсменов в предстоящем мероприятии. Не отстают и функционеры Международного олимпийского комитета - его глава Томас Бах планирует едва ли не лично отправиться в Пхеньян, чтобы уговорить КНДР направить своих «героев спорта» на данное мероприятие. Но что самое удивительное - далеко не всегда склонный к порывам щедрости Международный олимпийский комитет вдруг устроил внезапный аттракцион благотворительности: деятелей Олимпийского комитета КНДР пригласили в швейцарскую Лозанну, где всячески уговаривали поехать в Южную Корею в феврале. И это несмотря на то, что далеко не все из северокорейских спортсменов были допущены к выступлению в Олимпиаде по организационным причинам. Более того, речь шла о том, что расходы на поездку и проживание северокорейской команды возьмет на себя Олимпийский фонд. Выглядит это просто фантастикой на фоне отстранения российской сборной под предлогом допингового скандала. Довольно нелепыми смотрятся на подобном фоне и упорные попытки южнокорейцев зазвать на Олимпиаду и наших спортсменов.
Впрочем, политологи из южной части Корейского полуострова не скрывают, что приглашение северокорейцев на Олимпиаду - способ обезопасить себя от провокаций со стороны Севера, которые, мол, неизбежно будут приурочены к 8-му февраля, восьмидесятой годовщине основания Корейской народной армии.
Идет ли речь о том, что Дональд Трамп, прикрываясь Олимпиадой, собирается нанести ограниченный удар по Северной Корее?
Северокорейская команда в этом случае сыграет роль живого щита. Пхеньян, полагают американские военные, вряд ли нанесет ответный удар, боясь задеть своих граждан. Если это и случится, пострадают и гости из многих государств, что даст Вашингтону лишний повод для обвинений Пхеньяна в бесчеловечности, а заодно и появится мотив для сколачивания упомянутой международной коалиции.
Это прекрасно понимают в Сеуле и потому пытаются хоть как-то предотвратить возможный коллапс. Мун Чжэ Ин заявляет, что готов обсудить с Белым домом перенос намеченных на февраль американо-южнокорейских маневров в случае отсутствия «северокорейских провокаций». Однако практически сразу же ему дают понять, кто в доме хозяин - Рекс Тиллерсон заявляет, что ничего об этом не слышал, то есть, маневры состоятся.
___
Как избежать войны в Корее?
Тайваньский прецедент 1970-х - урок для Вашингтона, Сеула и Пхеньяна / Территория истории
Ситуация на Корейском полуострове приблизилась к военной развязке, но стороны конфликта пока не готовы к компромиссу. Между тем похожий кризис вокруг атомной программы Тайваня был успешно разрешен в начале - середине 1970-х гг., причем без участия ООН. Прежде всего, благодаря четкому пониманию в Пекине, Вашингтоне и Тайбэе последствий военных действий КНР против Тайваня с США. ©
Предыстория событий такова. После эвакуации в результате гражданской войны гоминьдановских властей и воинских частей из континентального Китая на Тайвань и ряд примыкающих к нему китайских островов (1949-1950 гг.) была провозглашена «Китайская республика на Тайване» (КРТ), над которой нависла военная угроза со стороны КНР. Тайваньские власти, получившие уже в 1950-м военно-политическую поддержку Вашингтона, решились на создание собственного атомного оружия. Эти работы были ускорены после успешных испытаний в КНР атомной бомбы в 1964 г. и водородной - в 1967-м. В тот же период КНР стала активно разрабатывать ракетное оружие и проводить его испытания, причем недалеко от Тайваньского пролива.
Еще в 1961 г. в Национальном университете КРТ «Цинхуа» в Тайбэе ввели в действие исследовательский ядерный реактор в 2 МВт. А через три года тайваньское руководство санкционировало НИОКР по созданию атомного и ракетного оружия в рамках 7-летней программы, реализуемой нацинститутом науки и техники и НИИ атомной энергии (был создан еще в 1960 г.). Словом, военно-политическая напряженность между Пекином и Тайбэем в тот период приобретала опасный характер. Особенно - в связи с эксцессами небезызвестной Культурной революции в КНР, войной США во Вьетнаме и попытками Тайваня заключить военный союз с Филиппинами, Таиландом, Южной Кореей и Южным Вьетнамом против КНР.
Напомним, что те же политические союзники Тайваня уже имели договоры о взаимной обороне с США.
Так что конфликт вполне мог трансформироваться в общерегиональный, причем с использованием оружия массового поражения. А тайваньская ядерная программа была обусловлена серьезными причинами, как и нынешняя в Северной Корее.
Сегодня это еще и, во-первых, цепочка крупных военных баз США в Южной Корее и соседней Японии, на которых, по утверждениям Пхеньяна, имеется атомное оружие, во-вторых, растущее присутствие ВМС США в примыкающих к КНДР акваториях... Но вернёмся к упомянутым тайваньским НИОКР.
Эти исследовательские структуры включали в себя все основные компоненты для производства атомных бомб: ввод в эксплуатацию тяжеловодного реактора, строительство завода по производству тяжелой воды, лаборатории по радиохимической переработке облученного ядерного топлива и выделению плутония. Общая стоимость такой программы составляла, по ряду оценок, минимум 140 млн долл. При этом Тайвань получал научно-техническую помощь от США, Канады, Франции, Израиля и ЮАР. Скажем, за 1968-1974 гг. более 300 тайваньских специалистов-ядерщиков стажировались в Соединенных Штатах.
В ходе переговоров представителей США и КНР в Варшаве в 1958-1971 гг. Пекин в 1967-м дал понять, что может применить любое оружие против атомных объектов на Тайване. Впрочем, растущая напряженность на обеих берегах Тайваньского пролива была связана и с тем, что в тот период участились «случайные» (по официальной терминологии Вашингтона) бомбардировки американскими ВВС юго-восточного побережья КНР, сопредельного с Северным Вьетнамом (ДРВ). Пекин, как известно, оказывал разностороннюю помощь ДРВ и через его территорию осуществлялся транзит военных грузов в Северный Вьетнам и в Лаос из СССР, Монголии, КНДР и большинства восточноевропейских соцстран.
Тем временем в тайваньском НИИ атомной энергии в 1969 г. началось строительство тяжеловодного реактора мощностью 40 МВт на природном уране, ввозимом из Канады. А профильная французская компания «Saint-Gobain Nucleaire» поставила в 1967 г. лабораторную установку по выделению плутония. Как следствие КНР в те годы возобновила обстрел прибрежных островов, контролируемых «Китайской республикой на Тайване», и поставила в известность США о намерении предотвратить обладание Тайбэем атомным оружием. Призывы же «Освободить Тайвань!» были в тот период среди главных тем дацзыбао (агитплакатов времен Культурной революции).
Очевидно, что для США, терпящих поражение как в Южном Вьетнаме, так и в Лаосе, не было резона втягиваться ещё и в конфликт Тайбэя с Пекином.
Тем более что американцы рассчитывали извлечь выгоды из конфронтации Пекина с Москвой. Поэтому в 1970 г. представители Вашингтона на переговорах в Варшаве с коллегами из КНР обозначили свою позицию так: США начнут вывод своих военных баз с Тайваня и с островов Тайваньского пролива, прекратят регулярное патрулирование пролива и дезавуируют тайваньскую программу по атомному оружию. В свою очередь, Пекину предлагалось взять обязательство не применять военную силу против Тайваня и свести к минимуму размещение объектов оружия массового поражения вблизи пролива. КНР согласилась на такой «бартер».
Надо сказать, что реализацию этих мер США начали еще в конце 1960-х. Не без давления со стороны американцев 1 июля 1968 г. Тайвань подписал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а 27 января 1970-го завершил все процедуры ратификации Договора. Гарантии относительно использования Тайванем атомной энергии в невоенных целях предусмотрены двумя соглашениями МАГАТЭ с Тайванем, действующими с 13 октября 1969 г. и 6 декабря 1971 г. Они же предусматривают беспрепятственный доступ представителей этого агентства во все секторы, использующие атомную энергию, и к тайванским АЭС (их на острове сегодня три).
Схожие договоренности КНДР с США предопределили подписание Северной Кореей ДНЯО в 1985-м.
Но Пхеньян вышел из этого договора в 2003 г., согласно заявлению северокорейского правительства, в связи «…с серьезной ситуацией, при которой нарушаются суверенитет корейской нации и безопасность КНДР в результате враждебной политики США по отношению к КНДР».
Потому что в отличие от Тайваня и Тайваньского пролива, откуда военные базы США были эвакуированы в 1972-1975 гг., - присутствие всех родов войск США вблизи КНДР продолжало усиливаться и поныне усиливается.
И всё же в апреле 1973 г. был осуществлен запуск тяжеловодного реактора на Тайване, так как власти уже не надеялись - особенно после визита президента США Р. Никсона в КНР в феврале 1972 г. - на безоговорочную помощь Вашингтона в случае вторжения войск КНР. Заметим, что похожие, если, по сути, не аналогичные причины, лежат и в основе северокорейских защитных мер. Важнейшие из этих причин проявились еще на рубеже 1980-х - 1990-х гг.: официальное признание Пекином южнокорейского государства; прекращение действия советско-северокорейского договора о дружбе и взаимопомощи (1960 г.) ввиду роспуска СССР; усиление группировки войск Южной Кореи вблизи межкорейской демаркационной линии; повторные отказы США заменить соглашение о перемирии (1953 г.) бессрочным мирным соглашением Вашингтона и Сеула с Пхеньяном. Поэтому Пхеньян уже с середины 1990-х, как и Тайбэй в 1970-х - начале 1980-х, сокращал объемы передаваемой в МАГАТЭ информации, усложнял условия инспекции экспертами агентства атомных и смежных объектов.
Тем временем эксперты МГАТЭ в 1976 г. выявили на Тайване эксперименты в военном секторе с неучтёнными 500 граммами тайваньского плутония. В результате под давлением США и МАГАТЭ власти острова официально заявили в сентябре 1976-го (вскоре после похорон Мао Цзэдуна) об отказе от военных разработок в ядерной сфере. Но окончательное прекращение патрулирования ВМС США Тайваньского пролива с 1978 г. и официальное признание в январе 1979-го Соединенными Штатами КНР с одновременным разрывом официальных дипотношений США с Тайванем стали новыми стимулами для реанимации тайваньской программы по атомному оружию. В частности, в НИИ атомной энергии в 1987 г. началось строительство горячих камер для выделения плутония.
Такая ситуация ставила под вопрос всё более благоприятные тренды в политико-экономических взаимоотношениях США с КНР.
Поэтому МАГАТЭ и особенно Вашингтон приложили максимум усилий (в т.ч. в сфере торговли и инвестиционного сотрудничества США с Тайванем) для окончательного прекращения тайваньской ядерной программы.
Это возымело действие: в 1990-м власти «Китайской республики на Тайване» официально отказались от данной программы. Тяжеловодный реактор, размещенный в НИИ атомной энергии, был в первой половине 1990-х остановлен, а затем и демонтирован.
Нелишне напомнить и о том, что разрядке напряженности между Тайбэем и Пекином способствовала наряду с упомянутыми факторами эвакуация в 1972-1974 гг. атомного оружия США с их военных баз на Тайване и на островах в Тайваньском проливе (размещенного там с 1958 г.). Но сегодня правительство КНДР утверждает, что такое оружие, во-первых, сохраняется на военных базах США и в Южной Корее, и в Японии. Во-вторых, обладают им американские ВМС и ВВС, уже обосновавшиеся вблизи Северной Кореи. Потому ее власти, скажем так, ныне реализуют «планы Тайваня».
Подведем итог: полноценная разрядка напряженности между Пекином, с одной стороны, Тайбэем и Вашингтоном, с другой, состоялась на основе компромиссов: вывод военных баз США, в т.ч. американского атомного оружия из Тайваньского региона; дипломатическое признание Вашингтоном КНР; отказ США от политико-экономического блокирования континентального Китая. Пекин, в свою очередь, отказался от военного воссоединения с Тайванем, провёл демилитаризацию своего берега Тайванского пролива и примыкающего к нему региона, включая оружие массового поражения. Именно в таких рамках оказалось успешным давление на Тайбэй с целью прекращения ядерной программы. Видимо, столь же комплексный подход требуется и в северокорейском конфликте. Как свидетельствует опыт недавней истории, прежде всего, нужны прямые переговоры Вашингтона и Сеула с Пхеньяном.
Дмитрий Мельников / Артём Леонов
специально для «Столетия», 25 декабря 2017
КНДР: американская многоходовка
В вопрос мирного урегулирования на Корейском полуострове, похоже, вбит последний кол / Текущий момент
Очередная резолюция СБ ООН, принятая 22 декабря, до предела ужесточает все контакты и торговлю с КНДР. ©Ещё прогнозы ТМВ
___
О неизбежности конфликта речь идет и в заявлении МИД Северной Кореи от 23 декабря, в котором новые санкции недвусмысленно называются «актом войны».
Впрочем, недалеко ушли и США и их союзники, которые не только не прилагают усилий для поиска решений, а наоборот, непрестанными маневрами в Желтом и Японском морях и другими не слишком продуманными шагами под прикрытием иезуитской логики еще более накаляют обстановку. В начале декабря, когда американские и южнокорейские летчики еще не успели «вытереть пот со лба» после самых больших в истории игрищ ВВС, как практически сразу же начались учения американского и южнокорейского флотов по перехвату северокорейских ракет. При этом США еще и утверждают, что речь, дескать, идет лишь о «компьютерном моделировании» подобных военных операций. Однако, чтобы поиграть в «стрелялки» на мощных военных компьютерах, стоит ли выгонять в море целую армаду кораблей? Это напоминает эпизод из древнекитайской истории - когда правитель одного государства спросил у воинственного соседа причину сосредоточения войск на границе, то получил убаюкивающий ответ: «Ван охотится».
Сегодня можно выделить несколько признаков грядущего горячего сценария. Во-первых, это уже упомянутые военные учения, которые этой осенью следуют сплошной чередой, причем масштабы их иначе как беспрецедентными не назовешь. И хотя многие из них называют запланированными и ежегодными, может быть, отчасти это и так, но в отличие от прошлых лет сюжеты о проведении этих маневров демонстративно широко подаются в СМИ, да так чтобы внушить своим уважение, а оппонентам страх. На Пхеньян явно давят.
Во-вторых, это видимые невооруженным глазом поспешные попытки наших извечных «друзей» укрепить единство своих рядов. Свидетельство тому - беспрестанные метания американских «голубей мира» от одной позиции к другой. Возьмем главу Государственного департамента Рекса Тиллерсона. То он заявляет о готовности к диалогу с Пхеньяном безо всяких предварительных условий, то вдруг, развернувшись на 180 градусов, через несколько дней заявляет о решении проблемы силовым путем. Подобные акробатические номера признак того, что присущее, как ни крути, а работнику внешнеполитического ведомства Р. Тиллерсону миролюбие, мгновенно улетучилось под воздействием военных, почувствовавших благоволение со стороны Дональда Трампа. Практически не слышно призывов к мирному урегулированию и из уст тех, кто, казалось бы, должен быть наиболее заинтересован в нем - из уст южнокорейского президента Мун Чжэ Ина, который, кстати, пришел к власти благодаря этим призывам.
В-третьих, пожалуй, самая неприятная и шокирующая деталь.
Вашингтону, судя по всему, удалось договориться с Пекином о проведении силовой операции в отношении Пхеньяна.
Нет, речь не идет о прямом участии самой населенной страны мира в этом шоу. Китайцев, похоже, вполне удовлетворила устная гарантия США в том, что они после завершения наземной фазы операции по ликвидации оружия массового поражения КНДР готовы отвести свои войска южнее демилитаризованной зоны. Китайцы достижение подобной договоренности стараются отрицать, но это выходит у них не слишком умело, зато соловьем заливается всеведущая японская и южнокорейская пресса. Что ж, цену устным обещаниям коллективного Запада мы хорошо знаем на примере заявлений о не расширении НАТО на восток…
Очевидно, что янки воспользуются любым удобным предлогом, чтобы остаться на территории Северной Кореи, если они, конечно, победят. Тем самым партийная верхушка в Пекине станет мишенью ожесточеннейшей критики со стороны военных и других противников сближения с Западом. Последние выразили мнение через свой рупор, газету «Хуанцю шибао», в английском варианте «Глобал таймз»: КНДР трогать нельзя. Таким образом, наметился раскол в китайском руководстве. Американская многоходовка на то и рассчитана.
Лыко в строку и попытки глобального гегемона спешно сколотить коалицию из стран, принимавших участие в Корейской войне 1950-1953 годов. Первый такой сбор прошел недавно в Канаде, до этого были контакты на рабочем уровне, не ставшие даже объектом освещения в СМИ. Южнокорейские эксперты без обиняков заявляют, что таким образом США выказывают свое стремление вновь воевать с Северной Кореей под флагом ООН, избегнув таким образом обвинений в совершении агрессии. Для этого требуется согласие и Москвы, как постоянного члена ООН. В Белом доме думают, что мы дадим согласие, либо, как и в 1950-м, допустим грубейшую ошибку, не приняв участие в голосовании.
Итак, свидетельств, изобличающих подготовку США к силовой акции в отношении КНДР, более чем достаточно. Осталось понять, когда она может быть предпринята.
Исходя из опыта войн, которые вел Пентагон, можно понять, что там надеются на то, что их удар останется без ответа. Но возможно ли такое в случае с Северной Кореей, которая не раз и не два публично озвучивала свои намерения нанести сокрушительный ответный удар в случае агрессии? На первый взгляд, ответ может быть только отрицательным. Но США не были бы самими собою, если бы не умели находить выходы из любых ситуаций которые другим кажутся бесперспективными.
В подобном контексте очень подозрительной кажется возня вокруг предстоящих в феврале зимних Олимпийских игр, а вслед за ними и Параолимпийских в доселе никому неизвестном южнокорейском городе Пхенчхане. Сеульские власти из кожи вон лезут, чтобы обеспечить участие северокорейских спортсменов в предстоящем мероприятии. Не отстают и функционеры Международного олимпийского комитета - его глава Томас Бах планирует едва ли не лично отправиться в Пхеньян, чтобы уговорить КНДР направить своих «героев спорта» на данное мероприятие. Но что самое удивительное - далеко не всегда склонный к порывам щедрости Международный олимпийский комитет вдруг устроил внезапный аттракцион благотворительности: деятелей Олимпийского комитета КНДР пригласили в швейцарскую Лозанну, где всячески уговаривали поехать в Южную Корею в феврале. И это несмотря на то, что далеко не все из северокорейских спортсменов были допущены к выступлению в Олимпиаде по организационным причинам. Более того, речь шла о том, что расходы на поездку и проживание северокорейской команды возьмет на себя Олимпийский фонд. Выглядит это просто фантастикой на фоне отстранения российской сборной под предлогом допингового скандала. Довольно нелепыми смотрятся на подобном фоне и упорные попытки южнокорейцев зазвать на Олимпиаду и наших спортсменов.
Впрочем, политологи из южной части Корейского полуострова не скрывают, что приглашение северокорейцев на Олимпиаду - способ обезопасить себя от провокаций со стороны Севера, которые, мол, неизбежно будут приурочены к 8-му февраля, восьмидесятой годовщине основания Корейской народной армии.
Идет ли речь о том, что Дональд Трамп, прикрываясь Олимпиадой, собирается нанести ограниченный удар по Северной Корее?
Северокорейская команда в этом случае сыграет роль живого щита. Пхеньян, полагают американские военные, вряд ли нанесет ответный удар, боясь задеть своих граждан. Если это и случится, пострадают и гости из многих государств, что даст Вашингтону лишний повод для обвинений Пхеньяна в бесчеловечности, а заодно и появится мотив для сколачивания упомянутой международной коалиции.
Это прекрасно понимают в Сеуле и потому пытаются хоть как-то предотвратить возможный коллапс. Мун Чжэ Ин заявляет, что готов обсудить с Белым домом перенос намеченных на февраль американо-южнокорейских маневров в случае отсутствия «северокорейских провокаций». Однако практически сразу же ему дают понять, кто в доме хозяин - Рекс Тиллерсон заявляет, что ничего об этом не слышал, то есть, маневры состоятся.
___
Как избежать войны в Корее?
Тайваньский прецедент 1970-х - урок для Вашингтона, Сеула и Пхеньяна / Территория истории
Ситуация на Корейском полуострове приблизилась к военной развязке, но стороны конфликта пока не готовы к компромиссу. Между тем похожий кризис вокруг атомной программы Тайваня был успешно разрешен в начале - середине 1970-х гг., причем без участия ООН. Прежде всего, благодаря четкому пониманию в Пекине, Вашингтоне и Тайбэе последствий военных действий КНР против Тайваня с США. ©
Предыстория событий такова. После эвакуации в результате гражданской войны гоминьдановских властей и воинских частей из континентального Китая на Тайвань и ряд примыкающих к нему китайских островов (1949-1950 гг.) была провозглашена «Китайская республика на Тайване» (КРТ), над которой нависла военная угроза со стороны КНР. Тайваньские власти, получившие уже в 1950-м военно-политическую поддержку Вашингтона, решились на создание собственного атомного оружия. Эти работы были ускорены после успешных испытаний в КНР атомной бомбы в 1964 г. и водородной - в 1967-м. В тот же период КНР стала активно разрабатывать ракетное оружие и проводить его испытания, причем недалеко от Тайваньского пролива.
Еще в 1961 г. в Национальном университете КРТ «Цинхуа» в Тайбэе ввели в действие исследовательский ядерный реактор в 2 МВт. А через три года тайваньское руководство санкционировало НИОКР по созданию атомного и ракетного оружия в рамках 7-летней программы, реализуемой нацинститутом науки и техники и НИИ атомной энергии (был создан еще в 1960 г.). Словом, военно-политическая напряженность между Пекином и Тайбэем в тот период приобретала опасный характер. Особенно - в связи с эксцессами небезызвестной Культурной революции в КНР, войной США во Вьетнаме и попытками Тайваня заключить военный союз с Филиппинами, Таиландом, Южной Кореей и Южным Вьетнамом против КНР.
Напомним, что те же политические союзники Тайваня уже имели договоры о взаимной обороне с США.
Так что конфликт вполне мог трансформироваться в общерегиональный, причем с использованием оружия массового поражения. А тайваньская ядерная программа была обусловлена серьезными причинами, как и нынешняя в Северной Корее.
Сегодня это еще и, во-первых, цепочка крупных военных баз США в Южной Корее и соседней Японии, на которых, по утверждениям Пхеньяна, имеется атомное оружие, во-вторых, растущее присутствие ВМС США в примыкающих к КНДР акваториях... Но вернёмся к упомянутым тайваньским НИОКР.
Эти исследовательские структуры включали в себя все основные компоненты для производства атомных бомб: ввод в эксплуатацию тяжеловодного реактора, строительство завода по производству тяжелой воды, лаборатории по радиохимической переработке облученного ядерного топлива и выделению плутония. Общая стоимость такой программы составляла, по ряду оценок, минимум 140 млн долл. При этом Тайвань получал научно-техническую помощь от США, Канады, Франции, Израиля и ЮАР. Скажем, за 1968-1974 гг. более 300 тайваньских специалистов-ядерщиков стажировались в Соединенных Штатах.
В ходе переговоров представителей США и КНР в Варшаве в 1958-1971 гг. Пекин в 1967-м дал понять, что может применить любое оружие против атомных объектов на Тайване. Впрочем, растущая напряженность на обеих берегах Тайваньского пролива была связана и с тем, что в тот период участились «случайные» (по официальной терминологии Вашингтона) бомбардировки американскими ВВС юго-восточного побережья КНР, сопредельного с Северным Вьетнамом (ДРВ). Пекин, как известно, оказывал разностороннюю помощь ДРВ и через его территорию осуществлялся транзит военных грузов в Северный Вьетнам и в Лаос из СССР, Монголии, КНДР и большинства восточноевропейских соцстран.
Тем временем в тайваньском НИИ атомной энергии в 1969 г. началось строительство тяжеловодного реактора мощностью 40 МВт на природном уране, ввозимом из Канады. А профильная французская компания «Saint-Gobain Nucleaire» поставила в 1967 г. лабораторную установку по выделению плутония. Как следствие КНР в те годы возобновила обстрел прибрежных островов, контролируемых «Китайской республикой на Тайване», и поставила в известность США о намерении предотвратить обладание Тайбэем атомным оружием. Призывы же «Освободить Тайвань!» были в тот период среди главных тем дацзыбао (агитплакатов времен Культурной революции).
Очевидно, что для США, терпящих поражение как в Южном Вьетнаме, так и в Лаосе, не было резона втягиваться ещё и в конфликт Тайбэя с Пекином.
Тем более что американцы рассчитывали извлечь выгоды из конфронтации Пекина с Москвой. Поэтому в 1970 г. представители Вашингтона на переговорах в Варшаве с коллегами из КНР обозначили свою позицию так: США начнут вывод своих военных баз с Тайваня и с островов Тайваньского пролива, прекратят регулярное патрулирование пролива и дезавуируют тайваньскую программу по атомному оружию. В свою очередь, Пекину предлагалось взять обязательство не применять военную силу против Тайваня и свести к минимуму размещение объектов оружия массового поражения вблизи пролива. КНР согласилась на такой «бартер».
Надо сказать, что реализацию этих мер США начали еще в конце 1960-х. Не без давления со стороны американцев 1 июля 1968 г. Тайвань подписал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а 27 января 1970-го завершил все процедуры ратификации Договора. Гарантии относительно использования Тайванем атомной энергии в невоенных целях предусмотрены двумя соглашениями МАГАТЭ с Тайванем, действующими с 13 октября 1969 г. и 6 декабря 1971 г. Они же предусматривают беспрепятственный доступ представителей этого агентства во все секторы, использующие атомную энергию, и к тайванским АЭС (их на острове сегодня три).
Схожие договоренности КНДР с США предопределили подписание Северной Кореей ДНЯО в 1985-м.
Но Пхеньян вышел из этого договора в 2003 г., согласно заявлению северокорейского правительства, в связи «…с серьезной ситуацией, при которой нарушаются суверенитет корейской нации и безопасность КНДР в результате враждебной политики США по отношению к КНДР».
Потому что в отличие от Тайваня и Тайваньского пролива, откуда военные базы США были эвакуированы в 1972-1975 гг., - присутствие всех родов войск США вблизи КНДР продолжало усиливаться и поныне усиливается.
И всё же в апреле 1973 г. был осуществлен запуск тяжеловодного реактора на Тайване, так как власти уже не надеялись - особенно после визита президента США Р. Никсона в КНР в феврале 1972 г. - на безоговорочную помощь Вашингтона в случае вторжения войск КНР. Заметим, что похожие, если, по сути, не аналогичные причины, лежат и в основе северокорейских защитных мер. Важнейшие из этих причин проявились еще на рубеже 1980-х - 1990-х гг.: официальное признание Пекином южнокорейского государства; прекращение действия советско-северокорейского договора о дружбе и взаимопомощи (1960 г.) ввиду роспуска СССР; усиление группировки войск Южной Кореи вблизи межкорейской демаркационной линии; повторные отказы США заменить соглашение о перемирии (1953 г.) бессрочным мирным соглашением Вашингтона и Сеула с Пхеньяном. Поэтому Пхеньян уже с середины 1990-х, как и Тайбэй в 1970-х - начале 1980-х, сокращал объемы передаваемой в МАГАТЭ информации, усложнял условия инспекции экспертами агентства атомных и смежных объектов.
Тем временем эксперты МГАТЭ в 1976 г. выявили на Тайване эксперименты в военном секторе с неучтёнными 500 граммами тайваньского плутония. В результате под давлением США и МАГАТЭ власти острова официально заявили в сентябре 1976-го (вскоре после похорон Мао Цзэдуна) об отказе от военных разработок в ядерной сфере. Но окончательное прекращение патрулирования ВМС США Тайваньского пролива с 1978 г. и официальное признание в январе 1979-го Соединенными Штатами КНР с одновременным разрывом официальных дипотношений США с Тайванем стали новыми стимулами для реанимации тайваньской программы по атомному оружию. В частности, в НИИ атомной энергии в 1987 г. началось строительство горячих камер для выделения плутония.
Такая ситуация ставила под вопрос всё более благоприятные тренды в политико-экономических взаимоотношениях США с КНР.
Поэтому МАГАТЭ и особенно Вашингтон приложили максимум усилий (в т.ч. в сфере торговли и инвестиционного сотрудничества США с Тайванем) для окончательного прекращения тайваньской ядерной программы.
Это возымело действие: в 1990-м власти «Китайской республики на Тайване» официально отказались от данной программы. Тяжеловодный реактор, размещенный в НИИ атомной энергии, был в первой половине 1990-х остановлен, а затем и демонтирован.
Нелишне напомнить и о том, что разрядке напряженности между Тайбэем и Пекином способствовала наряду с упомянутыми факторами эвакуация в 1972-1974 гг. атомного оружия США с их военных баз на Тайване и на островах в Тайваньском проливе (размещенного там с 1958 г.). Но сегодня правительство КНДР утверждает, что такое оружие, во-первых, сохраняется на военных базах США и в Южной Корее, и в Японии. Во-вторых, обладают им американские ВМС и ВВС, уже обосновавшиеся вблизи Северной Кореи. Потому ее власти, скажем так, ныне реализуют «планы Тайваня».
Подведем итог: полноценная разрядка напряженности между Пекином, с одной стороны, Тайбэем и Вашингтоном, с другой, состоялась на основе компромиссов: вывод военных баз США, в т.ч. американского атомного оружия из Тайваньского региона; дипломатическое признание Вашингтоном КНР; отказ США от политико-экономического блокирования континентального Китая. Пекин, в свою очередь, отказался от военного воссоединения с Тайванем, провёл демилитаризацию своего берега Тайванского пролива и примыкающего к нему региона, включая оружие массового поражения. Именно в таких рамках оказалось успешным давление на Тайбэй с целью прекращения ядерной программы. Видимо, столь же комплексный подход требуется и в северокорейском конфликте. Как свидетельствует опыт недавней истории, прежде всего, нужны прямые переговоры Вашингтона и Сеула с Пхеньяном.
Дмитрий Мельников / Артём Леонов
специально для «Столетия», 25 декабря 2017