Сдавать Сталина оне начали... при его жизни / Ползучая десталинизация

[mamlas]

Оригинал взят у mamlas в Сдавать Сталина оне начали... при его жизни / Ползучая десталинизация
Ещё о хрущёвском антисталинизме здесь и здесь

«Надо проявить мужество, сказать правду»
Десталинизация и антисоветизм / При содействии издательства Вагриус «Коммерсантъ Власть» представляет серию исторических материалов в рубрике «Архив» / Статья 2006 года

Полвека назад, в 1956 году, открылся XX съезд КПСС, на котором, как принято считать, был разоблачен культ личности Сталина. ©



Ближняя дача Сталина, превращенная после его смерти в музей, надежно охранялась от посетителей
Однако обозреватель "Власти" Евгений Жирнов выяснил, что ползучая десталинизация началась еще при жизни отца всех народов.
Съезд тихих ниспровергателей

Проблема борьбы с культом личности неизбежно возникает у преемников любого увлеченного саморекламой правителя. Наследников гложет элементарный страх. Они боятся, что не смогут выглядеть столь же выдающимися руководителями, и потому поневоле берутся за разоблачение культа личности. Причем в то время, когда личность еще вполне жива и хотя бы формально держит в руках все рычаги власти.

Технология процесса хорошо известна по последним годам брежневского правления. Сначала во время прямых трансляций различных мероприятий народу показывали, что Леонид Ильич маразматик и полная развалина. А затем членов семьи и окружения Брежнева изобличали в коррупции, и это неизбежно должно было привести граждан к выводу о том, что сам генсек тоже прожженный коррупционер. Завершающим этапом борьбы с брежневским культом стала чисто рекламная кампания по наведению порядка с бессмысленными рейдами по баням и кинотеатрам и популистская борьба с нетрудовыми доходами.

Вот только тогда никто не догадывался, а точнее не помнил, что вся эта развернутая Андроповым и его сотрудниками кампания - лишь адаптированный к новым условиям вариант того, что происходило тремя десятилетиями раньше, в начале 1950-х. Большинство граждан СССР пребывали тогда в полной уверенности, что эпоха Сталина будет длиться если не вечно, то еще весьма и весьма долго. И лишь ближний круг видел, что старик все больше и больше сдает. Любая попытка донести информацию до широких масс привела бы к тяжелым последствиям для ее инициаторов. И потому был избран обходной и конспиративный маневр, о котором не знали даже весьма высокопоставленные партийные чиновники.

Бывший кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК КПСС Борис Пономарев, который в 1952 году был первым замом председателя Внешнеполитической комиссии ЦК, рассказывал мне: "Меня в числе других товарищей пригласили готовить отчетный доклад XIX съезду. Это было важнейшее мероприятие - съезда не было 13 лет. XVIII проходил в 1939 году. Мы работали на загородной даче, писали каждый свой раздел. Через какое-то время был готов общий текст доклада. Ответственность громадная - мы были уверены, что читать доклад съезду будет сам Сталин. Но несколько дней спустя мы получили текст с поправками Маленкова. Знаете, мы были очень удивлены. Можно даже сказать, шокированы. Мы и подумать не могли, что важнейший доклад может сделать кто-то, кроме Сталина. Я подумал: 'Неужели он настолько нездоров?' Наверное, об этом думали и другие товарищи. Но никто ни с кем ничего не обсуждал".



___Вынужденная лаконичность выступления дряхлеющего вождя на XIX съезде помогла советским людям вычитать между строк "Литературной газеты", ранее немыслимые вещи

В октябре 1952 года те же самые мысли возникли и у делегатов съезда, а затем, после публикации доклада Маленкова в газетах, и среди населения, приученного советской властью к виртуозному чтению между строк. Можно предположить, что большой мастер политической игры Сталин на съезде понял, что совершенно напрасно согласился передать главное съездовское выступление Маленкову. И, чтобы как-то поправить дело и показать всем, что контролирует ситуацию, обрушился с жесткой и совершенно напрасной критикой на Молотова и Микояна. Но ему так и не удалось нейтрализовать отрицательный эффект. Делегаты и гости съезда, с которыми мне приходилось говорить, вспоминали, что старались понять: насколько изменился Сталин, насколько тяжело он идет к трибуне, как говорит.

Маленков и Берия - видимо, они и были авторами этой комбинации - сделали первый шаг на пути десталинизации. За ним последовал и второй.



___Главный редактор Константин Симонов

Антиреволюционная болтовня

Чуть более двух месяцев спустя, в январе 1953 года, в Союзе писателей началась дискуссия о проблемах изучения творчества Владимира Маяковского. Ничего удивительного в этом не было. Летом должно было состояться празднование 60-летия со дня рождения "лучшего, талантливейшего поэта нашей советской эпохи". И с этим тезисом Сталина спорить, казалось бы, никто не собирался. Однако дискуссия достаточно быстро перекочевала на страницы газет, причем особую активность проявила "Комсомольская правда", подведомственная выдвиженцу Маленкова - первому секретарю ЦК ВЛКСМ Николаю Михайлову. От изучения творчества Маяковского газета перешла к обсуждению вопроса, имел ли юный поэт право покинуть ряды РСДРП.

"Мелкобуржуазная анархическая группа футуристов, с которой сотрудничал Маяковский, оказала на молодого поэта отрицательное влияние,- писала 'Комсомолка'.- Прекратив партийную работу, Маяковский отошел от революционной среды, сделал неверный шаг".

Теперь уже не могли молчать писатели. В ходе дискуссии В. Друзин разнес тезисы молодых коллег в пух и прах, доказывая, что Маяковский вышел из партии до знакомства с футуристами. И его выступление напечатала "Литературная газета", главным редактором которой был Константин Симонов. Сам Маяковский писал в автобиографии: "Разве революция не потребует от меня серьезной школы?.. Я прервал партийную работу. Я сел учиться". То есть просто вернулся к учебе.

Но теперь главный вопрос дискуссии уже выглядел совершенно иначе: а был ли Маяковский подлинно советским поэтом? Мыслящий читатель мог продолжить эту линию дальше: а был ли прав Сталин, дав ему такую характеристику?

Точнее всех почувствовал изменение направления дискуссии Молотов. Но он после XIX съезда фактически был в опале и не желал усугублять свое положение. И лишь после смерти Сталина, ареста Берии и восстановления во властных правах высказался по поводу этой дискуссии. На Президиуме ЦК он устроил разнос Симонову. А затем в ответ на оправдания главы "Литературки" направил ему гневное письмо, в котором говорилось: "Откровенно говоря, я не мог и не могу без негодования читать всю эту антиреволюционную болтовню Друзина о нашей большевистской партии. Я слишком мало знаю о В. Друзине, чтобы судить о нем, но что Друзин не способен по-настоящему защищать знамя и честь партии, это достаточно ясно".

Симонов покаялся: "Благодарю Вас за Ваше письмо. Оно помогло мне понять, в чем состояла моя ошибка и с публикацией изложения доклада В. Друзина, и с последующей неверной оценкой с моей стороны содержавшихся там половинчатых, беспринципных суждений. Но дело не только в этом - Ваше письмо для меня - сравнительно еще молодого коммуниста - послужит большой наукой на будущее. Что это так - надеюсь доказать делом".



___Минкульт начал борьбу с культом в 1953 году, убрав фильмы, славившие вождя, на полки, а подарки трудящихся отцу народов - в запасники (экскурсия в Музее революции)

Однако главное дело было сделано. Кампания по десталинизации, несмотря на сопротивление старых соратников Сталина - Молотова и Ворошилова,- набирала обороты. Еще один выдвиженец Маленкова, Пантелеймон Пономаренко, назначенный министром культуры после смерти Сталина, очищал от прославляющих отца народов произведений экран и сцену. "Если пьесы, романы, в которых имеет место культ личности И. В. Сталина,- говорилось в докладе Минкульта,- поддаются исправлению, то фильмы и произведения живописи, к сожалению, большей частью исправить нельзя". И фильмы, прославляющие вождя, которые всего несколько месяцев назад, по официальной статистике, были лидерами проката (например, "Падение Берлина"), ложились на полку.

Министерство полностью поддерживал отдел науки и культуры ЦК, писавший, к примеру, о фильме "Незабываемый 1919-й": "Этот фильм имеет существенные недостатки и по своему идейно-художественному уровню значительно уступает ранее выпущенным картинам того же режиссера. В фильме малоудачным является образ В. И. Ленина в исполнении артиста П. Молчанова. Значительно ниже своих возможностей играет артист М. Геловани (роль И. Сталина). В картине не создано ярких, глубоких образов представителей народа, бледно отражено участие широких народных масс в исторических событиях 1919 года. В композиционном отношении фильм страдает рыхлостью и неоправданными длиннотами в ряде сцен".



___Съемки "Падения Берлина"

Музейная панорама

Правда, даже не все бойцы идеологического фронта могли поверить, что руководство страны решится на развенчание Сталина. В 1953 году в ЦК поступила записка от директора Института Маркса-Энгельса-Ленина Г. Обичкина и его коллеги из Центрального музея В. И. Ленина В. Морозова:

"В связи с кончиной И. В. Сталина в Институт Маркса-Энгельса-Ленина и Центральный музей В. И. Ленина поступают многочисленные предложения от трудящихся СССР о переименовании Центрального музея В. И. Ленина в Центральный музей В. И. Ленина и И. В. Сталина и о реорганизации его с тем, чтобы показать деятельность И. В. Сталина как великого продолжателя дела Ленина. В целях увековечения памяти И. В. Сталина считали бы целесообразным внести в ЦК предложение о переименовании и реорганизации Центрального музея В. И. Ленина в Центральный музей В. И. Ленина и И. В. Сталина".



___Хрущев и его окружение делали все, чтобы шинель Сталина как можно скорее вышла из моды (на фото - прихожая на Ближней даче)

Однако ни согласия на переименования, ни средств на создание сталинских залов в ЦК так и не дали. Мало того, в том же 1953 году ликвидировали существовавшую уже несколько лет и работавшую сразу в двух музеях - революции и изобразительных искусств имени Пушкина - выставку подарков Сталину. Управление делами ЦК, в чьем ведении она находилась, попыталось немедленно избавиться от этого тяжкого во всех смыслах груза прошлого:

"Выставка подарков И. В. Сталину закончила передачу другим музеям подарков-экспонатов, находившихся в помещении Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, и заканчивает передачу подарков Государственному музею Революции СССР, экспонируемых в залах указанного музея. Не закончена в данный момент передача подарков, хранимых выставкой в запаснике-складе помещения Государственного музея Революции СССР, в количестве до 20 000 наименований. Подарки, хранимые в запаснике из-за недостатка помещений, не экспонировались и не экспонируются в настоящее время, указаний Министерства культуры, каким музеям эти подарки должны быть переданы, не имеется. Штат выставки, состоявший из 80 человек, в основном сокращен, для проведения в дальнейшем работы по подготовке к передаче подарков, хранимых в запаснике, выставке сохранен штат работников в количестве 17 человек. Учитывая, что выставка подарков И. В. Сталину прекратила свою деятельность по экспонированию подарков в помещении Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Управление делами ЦК КПСС считает целесообразным передать подарки, хозинвентарь и другое оборудование, находящиеся в запаснике, Государственному музею Революции СССР, т. е. по месту их хранения".



___Стены мраморного саркофага защитили дом-музей Сталина в его родном Гори от капризов погоды, а земляки вождя - от ветров политических перемен

Постепенно один за другим преобразовывались и другие музеи, которые создавались в местах, связанных с именем Сталина. Часть из них впоследствии была переименована в филиалы Музея имени Ленина. А, к примеру, дом в Сольвычегодске, где в ссылке жил Сталин, стал именоваться Музеем политической ссылки.

Однако был один музей, который Молотов и Ворошилов пытались отстоять, и время от времени были близки к успеху.



___Доклад Хрущева "О культе личности и его последствиях", не без труда одобренный членами Президиума ЦК стал полной неожиданностью для зарубежных гостей XX съезда КПСС

Дачная эпопея

В первые дни после смерти Сталина против создания его дома-музея открыто никто из членов Президиума ЦК не возражал. По существу, никакой квартиры в Москве у вождя давным-давно не было, и все последние годы он жил на Ближней даче, в двух шагах от нынешнего Парка Победы. Однако сторонники десталинизации Берия и Маленков предложили вместо дома-музея создать в память о Сталине на его даче детский дом.

Не знавшая ничего об этом решении дочь вождя Светлана Аллилуева потом вспоминала, что, приехав на дачу, с ужасом увидела, как с дачи выносят отцовские вещи. Однако вскоре решение было отменено, на даче восстановили охрану и все-таки решили организовать музей. Одновременно начали готовить к приему посетителей Горки, где доживал свои дни Ленин и где некоторое время жил Сталин, фактически выгнав близких вождя мирового пролетариата. К осени 1953 года оба музея должны были быть готовы к приему экскурсантов. Но и в 1954 году дом-музей на Ближней не открыли, более того, по просьбе управления правительственной охраны КГБ СССР передали ему массу вещей с дачи, которые могли быть использованы на других дачах охраняемых лиц.



Список вещей насчитывал почти две сотни позиций. От кресел и столов до чайников, скатертей, халатов и мясорубок. ЦК не отказал, тем более что решение об открытии музея по-прежнему дискутировали в Президиуме ЦК. Последняя попытка открыть дом-музей была предпринята в январе 1956 года. Директор музея Ленина Морозов предложил начать прием экскурсантов в феврале, предоставив право быть первыми посетителями делегатам открывающегося XX съезда. А 5 марта, в день смерти вождя, открыть музей для всех граждан. Но его просьба была без рассмотрения списана в архив.



Морозов опять не уловил направление политического ветра, ведь понять, что возврата к прославлению Сталина не будет, можно было по тому, как отмечалось в стране 21 декабря - день его рождения. В 1955 году после дискуссии на Президиуме пришли к выводу, что собрания больше проводить не надо, отметив событие статьями в газетах и сообщениями на радио. А дачу вскоре вновь решили передать детям. На части ее территории создали детский сад для детей со слабым здоровьем. Дом охраны занимали курсы переподготовки партийных работников, затем он был отдан под кремлевскую больницу. На даче собирались сочинители партийных докладов и какое-то время жили второстепенные члены хрущевского Президиума ЦК. Но главный дом, где жил и умер Сталин, говорят, хранили в нетронутом виде и показывали только особо заслуживающим доверия гостям.



___Памятный знак в городе Полярном

К февралю 1956 года, вновь после долгих дискуссий, решили обнародовать доклад съезду о преступлениях Сталина. Во-первых, сам Хрущев с помощью председателя КГБ Ивана Серова успел изъять из архивов большую часть документов о своем участии в репрессиях и теперь мог спокойно бить этим компроматом своих старых соратников-противников. Но главное, народ уже был достаточно подготовлен ползучей десталинизацией к разоблачению культа, и существовал риск, что теперь процесс пойдет по нарастающей и стихийно. Эту мысль на заседании Президиума ЦК лучше всех сформулировал Николай Шверник: "Сейчас ЦК не может молчать - иначе предоставить улице говорить".

Доклад подготовили, Хрущев его прочел. Началась реабилитация и недолгая оттепель. Международную реакцию, как обычно, не просчитали и не угадали. Большинство братских компартий, считанные дни назад славивших Сталина, оказались в дурацком положении. Особенно обиделись Китай и Албания, где культ местных вождей базировался на сталинском. В Польше и Венгрии начались брожения и волнения. Бунт был и в Грузии.



___Монументальность памятников многолетнего культа личности вождя (памятник Сталину на Волго-Донском канале) не помешала их моментальному исчезновению

Но в большинстве городов и областей страны все обошлось без эксцессов. Выдрессированные за годы культа аппаратчики быстро переориентировались. И Сталинградский обком КПСС, например, по просьбам трудящихся заменил статую Сталина на Волго-Донском канале на Ленина на том же постаменте. Впрочем, средства на подобную реконструкцию нашлись не у всех, и еще долго на площадях многих городов страны посреди роскошных клумб мраморными и бронзовыми пнями стояли пустые постаменты.

Евгений Жирнов
журнал «Коммерсантъ Власть», №6, стр.32, 13 февраля 2006