Самый лучший судья / Суд присяжных - лишняя навязанная проблема
Ещё о судебной Мордовии
«Чтобы кто-нибудь из моих коллег в угоду какому-нибудь начальнику принял решение? Не поверю в это никогда!»
Судья Верховного суда Мордовии Алексей Лукшин
По итогам года его признали лучшим судьей Верховного суда Мордовии. Но громкое звание он воспринимает более чем скромно. «Если честно, до сих пор не знаю, за что я удостоился такой чести», - улыбается 52-летний Алексей Лукшин. ©
Алексей Лукшин
Что он думает о качестве российской судебной системы? Как влияет любимая профессия на личную жизнь? За что любит передачу «Давай поженимся»? Эти и другие вопросы Лукшину задали Екатерина Смирнова и Елена Ирикина.
…Из его рабочего кабинета виден потрясающий закат над площадью Тысячелетия. Сотни солнечных бликов отражаются в окнах торгового центра и Пушкинской библиотеки. «Люблю смотреть на такую красоту, - признается Лукшин. - Это помогает отвлечься от работы и восстановить душевные силы…»
«С»: По итогам 2014 года вас признали лучшим судьей Верховного суда республики. Как думаете, почему это произошло?
- Не могу сказать. Я работал как все. Наверное, просто пришел мой черед. (Улыбается - «С».) Никогда не считал, что, получив звание, нужно работать лучше или хуже. Сама наша профессия предполагает большую ответственность. Тем более что я не просто судья, а руководитель состава по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции. Мы рассматриваем уголовные дела о самых тяжких преступлениях, в основном убийства с различными квалифицирующими признаками. В момент проведения конкурса я как раз закончил рассмотрение с участием присяжных заседателей объемного сложного дела, касающегося преступного сообщества «Мордва». Может быть, этот факт повлиял на решение комиссии? Сложно сказать. Судебный процесс продолжался два с лишним года и завершился обвинительным вердиктом коллегии присяжных заседателей и обвинительным приговором. Сторона защиты обжаловала приговор в Верховном суде России, но безуспешно…
«С»: В чем была сложность рассмотрения этого уголовного дела?
- Не хочу говорить что-то конкретное о существе дела. Лучше отмечу работу присяжных. Им приходится непросто. Деятельность этих «судей факта» строго регламентирована в процессуальном плане. По закону присяжные не могут пропускать судебные заседания, иначе подлежат исключению из списка. И вот представьте ситуацию. Два года, пока рассматривалось дело «Мордвы», около 20 человек присяжных заседателей приходили к нам как на работу. По делу проведено более 250 судебных заседаний, на момент окончания рассмотрения дела его объем составлял свыше 200 томов. Меня удивляет их стойкость духа! Я представляю: если бы нас, судей, обязывали каждую неделю практически ежедневно ездить в другую часть города, например в больницу, и участвовать в консилиумах врачей, а затем и принимать решение о судьбе больного, мы бы выдержали, смогли бы? Ответственность колоссальная! Судя по тому, что вердикты присяжными не всегда принимаются единодушно, а после их вынесения в здании суда в течение нескольких дней стоит стойкий запах корвалола, принятие решения дается в муках. Не случайно, например, в Великобритании присяжные заседатели не только после рассмотрения, но и порой во время судебного разбирательства по некоторым категориям уголовных дел обеспечиваются помощью психолога, проходят курс реабилитации. У нас законодатель так далеко не пошел. Он подумал о ком угодно, но только не о потерпевших от преступлений и не о гражданах, участвовать в роли присяжных заседателях которых хотя и почетная, но обязанность. Недаром во время встречи с одним из судей США тот сказал: «Мы не можем избавиться от суда присяжных, вы же вводите его. У вас других проблем нет?»
«С»: А граждане с желанием идут осуществлять эту почетную обязанность - быть присяжным заседателем?
- Вы попали в одну из самых болевых точек этой проблемы. Вводя институт суда присяжных, никто не спросил народ: а хочет ли он участвовать в осуществлении правосудия, имеет ли он для этого желание и возможности? Есть ли возможность у работодателей на год-два освобождать своего работника от осуществления трудовых функций? Практика показывает, что не всегда удается сформировать коллегию присяжных заседателей и за 3-5 судебных заседаний. Желающих и имеющих реальную возможность участвовать в качестве присяжных заседателей по истине единицы. И когда сейчас представители так называемого «правозащитного движения» навязывают Президенту необходимость расширения категории уголовных дел, рассматриваемых с участием присяжных заседателей, нужно не один раз взвесить, а есть ли для этого людские возможности, а у государства - материальные?
___Вячеслав Андреевич Лукшин более 30 лет проработал судьей. Его мнение в семье никогда не подвергалось сомнению
«С»: С чего начинался ваш трудовой путь?
- С работы в прокуратуре, которой я посвятил 15 лет. Поначалу мне было удивительно, почему молоденькие секретари судебных заседаний грезили стать вершителями правосудия. Я при солидном стаже не считал себя достойным такой ответственной работы… Но в 2000-х годах обстоятельства сложились так, что мне пришлось сменить прокурорские погоны на судейскую мантию. Тем самым я продолжил нашу семейную династию. Мой отец Вячеслав Андреевич Лукшин более 30 лет проработал судьей, был первым председателем Октябрьского райсуда Саранска и заслуженным юристом РСФСР. Он долгое время трудился в Ленинском райсуде. Мама Юлия Николаевна более 30 лет посвятила работе в системе нотариата. Я же сначала попал в Рузаевский суд, а спустя несколько лет перешел в Верховный. Сегодня тенденция немного изменилась. Если раньше в судьи шли в основном сотрудники прокуратуры, то сейчас ими чаще становятся работники судебного аппарата - помощники судей, секретари. На мой взгляд, и тот и другой подходы правильные. Люди приходят уже подготовленными, знают «кухню». Я считаю, что прокурорская школа многое мне дала - дисциплинированность, ответственность и принципиальность. И если кто-то скажет, что прокурорское прошлое оставляет отпечаток в виде обвинительного уклона, не соглашусь. Все зависит от человека - с какими намерениями он сюда пришел. По крайней мере, знавал я судей - бывших адвокатов - то ли им гонорары в свое время недоплачивали, то ли что иное, но строгости в них было хоть отбавляй.
«С»: Помните первое уголовное дело, которое рассматривали?
- Если честно, нет. Знаю судей, которые даже спустя годы вспоминают фамилии осужденных. Я не из их числа. Не вижу в этом смысла. И уж поверьте, не видел судей, кто бы в частных беседах мог похвастаться, какие строгие меры наказания они назначали. Это в нашей среде - не предмет гордости. Если у тебя принятые решения остаются в силе, когда осужденный, несмотря на строгость назначенного наказания, говорит, что все понял и приговор справедлив, - это другое дело.
«С»: Как готовитесь к процессу?
- Существует досужее мнение, что судейская работа дается легко, поскольку нам не надо, как следователям, выискивать доказательства. Обывательский взгляд - тебе дали готовое дело и нужно всего лишь определить его исход. Но это не так. Ответственность действительно огромная. Как бы высокопарно это ни звучало - ты решаешь людские судьбы! Я всегда настраиваюсь перед процессом - как общаться с подсудимым, как сделать так, чтобы потерпевший, и так пострадавший в результате преступления, в зале судебного заседания чувствовал себя комфортно. В нашей работе важно каждое действие, каждое слово. Даже по тому, как на судье надета мантия, можно судить о нем как о профессионале. Многие недоумевают, как можно судить людей? А я удивляюсь, как врач может проводить операции на живом человеке. В каждой работе есть свои нюансы, своя ответственность. Но трудно не признать, что ответственность врача и судьи крайне велика.
«С»: Зачастую вам приходится общаться с далеко не лучшими слоями нашего общества. Как справляетесь с эмоциями?
- Раньше мы рассматривали дела по насильственным преступлениям, совершенным в отношении малолетних. Не знаю почему, но в один период их было особенно много. Сейчас исход этих дел лежит на плечах районных судей. Сложно общаться с людьми, которые вытворяют непотребные вещи с мальчиками и девочками. Конечно, приходится себя преодолевать. Умение отбрасывать в сторону эмоции приходит с годами. Скажу прямо, копаться в чужом грязном белье - занятие не из приятных. Но кто-то должен и этим заниматься.
«С»: Бытует мнение, что, когда вершитель правосудия удаляется в совещательную комнату, решение уже готово…
- Как правило, судья уже имеет определенную практику рассмотрения дел по той или иной статье. Он предполагает ход судебного следствия. В большей части знает, какие доказательства будут исследованы, кто будет допрошен. Иначе говоря, общая канва решения складывается в голове судьи заранее. Приговоры бывают на 60 листах и более, а некоторые вообще составляют несколько томов. К изготовлению приговора судья приступает, когда уже все доказательства сторонами представлены и судьей проанализированы, осмыслены. Думаю, вы не поверите, что судья удаляется в совещательную комнату и, не выходя сутками, печатает сотни листов. В былые времена судьи и ночевали в совещательной комнате, и не одни сутки, вместе с народными заседателями. И приговоры тогда писали от руки… Как правило, проект решения уже заранее в целом готов, а доводится он до конца и подписывается в совещательной комнате. Кстати, такого требования, чтобы проект приговора в полном объеме составлялся именно в совещательной комнате, закон не содержит. Кроме того, судья может составлять приговор и несколько суток в своем кабинете, удаляясь в вечернее время домой. Главное - чтобы он не общался ни с кем на тему уголовного дела, избегая возможного воздействия на него.
«С»: Какие эмоции испытываете, зачитывая приговор?
- Момент этот в значительной степени волнительный. Конечно, осознаешь, что на тебя устремился не один взгляд, решается судьба, и не только подсудимого, но во многом его близких, а также потерпевших. В любом случае первую фразу произношу громче всех - «Именем Российской Федерации…» И внятно! Чтобы люди слышали не «Эминем Российской Федерации», как в известной шутке в КВН (смеется - «С»).
«С»: Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать служитель Фемиды?
- Все кандидаты в судьи при заполнении анкеты, как правило, пишут одну и ту же фразу: «Статус судьи - это венец карьеры юриста! Хочу занять эту должность с целью повысить свой профессиональный уровень!» (Улыбается - «С».) Да, в юридической сфере нет выше должности. Поэтому судья должен быть профессионалом, порядочным и честным человеком, гуманистом в широком понимании этого слова. Не помешает и определенный житейский опыт. Хотя, согласно закону «О статусе судей в Российской Федерации», на должность судьи может претендовать гражданин, достигший возраста 25 лет и имеющий стаж работы в области юриспруденции не менее 5 лет, но все же выносить серьезные решения именем государства должен более зрелый человек…
«С»: А качество подготовки судей меняется с годами?
- Да. Не секрет, что основная масса работников судебной системы республики - выпускники юридического факультета МГУ им. Огарева… Вспоминаю, как мы учились - не особо напрягаясь, три пары занятий, и все, ты свободен. В этом году мой сын поступил на юридический. Раньше 20.00 он редко домой приходит! Не знаю, чем они там занимаются, больше, наверное, общественной работой. Да и качество преподавания сейчас выше. А что касается судейства, сейчас более строгий отбор. Стало больше желающих, потому как выросло количество юристов. В связи с этим председатель Верховного суда Мордовии Сергей Штанов выдвинул вопрос подготовки кадров на первое место. Если раньше претендент просто обращался в квалификационную коллегию с соответствующим заявлением и проходил конкурс, то сейчас после сдачи квалификационных экзаменов он задействован в серьезной плановой подготовке. Кандидаты «разыгрывают» процессы, участвуют в заседаниях круглых столов, конференциях и т. д. Получается, сегодня подготовка претендентов на должность судьи качественно улучшилась. Идти на эту работу нужно лишь с чистыми помыслами и высокой профессиональной подготовкой. Несколько раз взвесить решение примерить судейскую мантию. Потому что не только в одной зарплате дело…
«С»: Сын планирует продолжать династию судей?
- Думаю, что да. По крайней мере, если он когда-то решится на это, я поддержу это решение… Не верю артистам, которые говорят, что не желают своей «невозможно тяжелой и неблагодарной» профессии для детей… Судейская работа действительно интересная. Одно из главных достоинств в том, что над нами нет начальников. Мы подчиняемся только закону. Уверяю вас, в деятельность судей никто не вмешивается. Чтобы кто-то из нас в угоду какому-нибудь начальнику принял решение? Не поверю в это никогда! Почему раньше люди приходили в судейство из прокуратуры? Потому что там система подчинения. Начальник сказал: хочешь не хочешь - исполняй. А здесь начальников нет. Председатель не может мне приказать, чтобы я вынес то или иное решение…
«С»: А что самое трудное в вашей работе?
- Быстро изменяющееся и не всегда, как нам кажется, продуманное законодательство. Не успевает одна практика правоприменения сложиться, как вводят новую норму. К тому же недавно Верховный суд России в значительной мере обновил кадровый состав, соответственно, изменилась судебная практика. В общем, необходимо постоянно держать руку на пульсе нормотворчества и правоприменения.
«С»: В связи с громкими убийствами в Красногорске депутаты от ЛДПР и КПРФ выступили с инициативой снять мораторий со смертной казни. Что вы думаете по этому поводу?
- Мы, судьи, всего лишь исполняем закон. Поэтому как Федеральное собрание и Президент решат, так и будет. Но если государство соответствующими положениями закона разрешает гражданам обеспечивать право на самооборону путем уничтожения преступника, позволяет сотрудникам правоохранительных органов убивать преступника при задержании, то как гражданин не вижу причин не предоставить право компетентному суду после проведения судебного разбирательства назначить высшую меру наказания. В противном случае было бы логично запретить и сотрудникам правоохранительных органов причинять смерть преступникам в разрешенных в настоящее время случаях.
«С»: А как в целом вы оцениваете нормотворческую деятельность и судебную реформу в стране?
- Безусловно положительно. Вспоминаю советские времена. Чтобы сдвинуть с мертвой точки закон, нужны были годы. Сейчас ситуация меняется. Например, недавно Рамзан Кадыров раскритиковал решение Южно-Сахалинского суда, который признал экстремистской книгу с цитатами из Корана. Если бы еще более корректно отозвался о судьях, было бы совсем замечательно - не они проводили по делу экспертизу и не сами присвоили себе право рассматривать такого рода дела! Спустя несколько дней Президент внес в Госдуму законопроект о запрете проверять Библию и Коран на экстремизм. Какое-то крупное ДТП порождает ужесточение уголовного наказания за данный вид преступления… Сейчас многие утраченные нормы возвращаются в российское законодательство. В свое время было предусмотрено уголовное наказание для тех, кого в течение года дважды задерживали пьяным за рулем. Сейчас на этот счет в Уголовный кодекс введена специальная статья. Помню, в советском законодательстве была хорошая норма, позволяющая бороться с алкоголизмом, - помещение в лечебно-трудовой профилакторий. Хотя человек не совершал преступлений, но по решению суда помещался туда и занимался общественно-полезным трудом, его пытались излечить от этого недуга принудительно. И эта превентивная мера явно работала на результат. Сейчас значительная часть преступлений совершается в нетрезвом состоянии, и боюсь, что возможный запрет на продажу алкоголя в Москве по пятницам эту проблему не решит… Что касается деятельности судебной системы Мордовии, то считаю, что она в нашей республике находится на достаточно высоком уровне. Положительную оценку даю не потому, что работаю в ней, а потому, что знаю ее изнутри. Как бы некоторые граждане ни ругали судебную систему, без нее не обойтись. И, как правило, именно они - самые частые «гости» в судебных коридорах. И встречаемся мы с ними как со старыми, хотя и не всегда добрыми знакомыми.
«С»: В вашем случае судья - это профессия или призвание?
- Наверное, первое. Призвание больше относится к творческой деятельности. Не представляю, где бы я мог еще работать, кроме как в юридической сфере.
«С»: Профессия накладывает отпечаток на личную жизнь?
- Думаю, что любая работа отражается на ней. Помню, когда отец был судьей, я над ним посмеивался. Умываясь утром, он сам с собой разговаривал. Теперь-то я понимаю, что отец так готовился к предстоящим судебным заседаниям, находил слова для судебного процесса или решения. Я сам с собой вслух не разговариваю, может, все впереди, но возможные варианты предстоящих судебных решений в голове прокручиваю. И умные мысли не всегда приходят только в рабочее время.
«С»: Кто ваш собственный судья?
- Наверное, я сам себе судья. Ну, и Господь Бог. Если стоит выбор поступка, зачастую думаю, какой из них одобрил бы отец. Его мнение в семье сомнению не подвергалось никогда.
«С»: Вам приходилось обращаться в суд за защитой своих интересов?
- Нет. В судейском сообществе это не принято. Даже если стану жертвой обмана, десять раз подумаю, прежде чем обратиться в суд, чтобы не вызвать предубеждение окружающих. Тем не менее судебная система действительно стала доступной. Хоть кто-то и не верит в ее качество в целом, уверяю, что если и есть какая-то действенная власть в России помимо Президента, то это суд.
«С»: Чем занимаетесь в свободное от работы время?
- Общаюсь с семьей и друзьями, много времени провожу на природе. Среди увлечений - плавание, подводное плавание, лыжные прогулки… В выходные нас дома не застать. Коллеги смеются по поводу того, что мне нравится программа «Давай поженимся». А для меня это - лучший способ забыть о работе и поднять настроение. Я, наверное, не пропустил еще ни одного выпуска! А еще очень любим путешествовать. Больше всего запомнилась поездка в Норвегию.
«С»: Как оцениваете свои силы на профессиональном поприще?
- Закон позволяет занимать должность судьи до 70 лет. В Мордовии есть судьи, которые доходят до этой планки. Главное - сохранить ясность ума, способность впитывать новое и трезво относиться к тому, что наступающая на пятки молодежь не глупее тебя. Я, пожалуй, дождусь момента, когда сын получит диплом юриста и начнет работать. Главное - не мешать на жизненном пути своему ребенку.
Личное дело
Алексей Лукшин родился в 1963 году в Саранске. В 1985-м окончил Мордовский государственный университет им. Огарева по специальности «Правоведение». Трудовой путь начал с должности стажера прокуратуры Пролетарского района. Работал следователем, помощником прокурора, заместителем рузаевского межрайонного прокурора. В 2000 году назначен на должность судьи Рузаевского райсуда. С 2003-го - судья Верховного суда Мордовии. Имеет первый квалификационный класс. В 2010 году удостоен звания «Заслуженный юрист Мордовии». Член президиума Верховного суда РМ. Женат. Супруга работает врачом. Двое детей.
Екатерина Смирнова, Елена Ирикина
«Столица С», Мордовия, 8 ноября 2015
«Чтобы кто-нибудь из моих коллег в угоду какому-нибудь начальнику принял решение? Не поверю в это никогда!»
Судья Верховного суда Мордовии Алексей Лукшин
По итогам года его признали лучшим судьей Верховного суда Мордовии. Но громкое звание он воспринимает более чем скромно. «Если честно, до сих пор не знаю, за что я удостоился такой чести», - улыбается 52-летний Алексей Лукшин. ©
Алексей Лукшин
Что он думает о качестве российской судебной системы? Как влияет любимая профессия на личную жизнь? За что любит передачу «Давай поженимся»? Эти и другие вопросы Лукшину задали Екатерина Смирнова и Елена Ирикина.
…Из его рабочего кабинета виден потрясающий закат над площадью Тысячелетия. Сотни солнечных бликов отражаются в окнах торгового центра и Пушкинской библиотеки. «Люблю смотреть на такую красоту, - признается Лукшин. - Это помогает отвлечься от работы и восстановить душевные силы…»
«С»: По итогам 2014 года вас признали лучшим судьей Верховного суда республики. Как думаете, почему это произошло?
- Не могу сказать. Я работал как все. Наверное, просто пришел мой черед. (Улыбается - «С».) Никогда не считал, что, получив звание, нужно работать лучше или хуже. Сама наша профессия предполагает большую ответственность. Тем более что я не просто судья, а руководитель состава по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции. Мы рассматриваем уголовные дела о самых тяжких преступлениях, в основном убийства с различными квалифицирующими признаками. В момент проведения конкурса я как раз закончил рассмотрение с участием присяжных заседателей объемного сложного дела, касающегося преступного сообщества «Мордва». Может быть, этот факт повлиял на решение комиссии? Сложно сказать. Судебный процесс продолжался два с лишним года и завершился обвинительным вердиктом коллегии присяжных заседателей и обвинительным приговором. Сторона защиты обжаловала приговор в Верховном суде России, но безуспешно…
«С»: В чем была сложность рассмотрения этого уголовного дела?
- Не хочу говорить что-то конкретное о существе дела. Лучше отмечу работу присяжных. Им приходится непросто. Деятельность этих «судей факта» строго регламентирована в процессуальном плане. По закону присяжные не могут пропускать судебные заседания, иначе подлежат исключению из списка. И вот представьте ситуацию. Два года, пока рассматривалось дело «Мордвы», около 20 человек присяжных заседателей приходили к нам как на работу. По делу проведено более 250 судебных заседаний, на момент окончания рассмотрения дела его объем составлял свыше 200 томов. Меня удивляет их стойкость духа! Я представляю: если бы нас, судей, обязывали каждую неделю практически ежедневно ездить в другую часть города, например в больницу, и участвовать в консилиумах врачей, а затем и принимать решение о судьбе больного, мы бы выдержали, смогли бы? Ответственность колоссальная! Судя по тому, что вердикты присяжными не всегда принимаются единодушно, а после их вынесения в здании суда в течение нескольких дней стоит стойкий запах корвалола, принятие решения дается в муках. Не случайно, например, в Великобритании присяжные заседатели не только после рассмотрения, но и порой во время судебного разбирательства по некоторым категориям уголовных дел обеспечиваются помощью психолога, проходят курс реабилитации. У нас законодатель так далеко не пошел. Он подумал о ком угодно, но только не о потерпевших от преступлений и не о гражданах, участвовать в роли присяжных заседателях которых хотя и почетная, но обязанность. Недаром во время встречи с одним из судей США тот сказал: «Мы не можем избавиться от суда присяжных, вы же вводите его. У вас других проблем нет?»
«С»: А граждане с желанием идут осуществлять эту почетную обязанность - быть присяжным заседателем?
- Вы попали в одну из самых болевых точек этой проблемы. Вводя институт суда присяжных, никто не спросил народ: а хочет ли он участвовать в осуществлении правосудия, имеет ли он для этого желание и возможности? Есть ли возможность у работодателей на год-два освобождать своего работника от осуществления трудовых функций? Практика показывает, что не всегда удается сформировать коллегию присяжных заседателей и за 3-5 судебных заседаний. Желающих и имеющих реальную возможность участвовать в качестве присяжных заседателей по истине единицы. И когда сейчас представители так называемого «правозащитного движения» навязывают Президенту необходимость расширения категории уголовных дел, рассматриваемых с участием присяжных заседателей, нужно не один раз взвесить, а есть ли для этого людские возможности, а у государства - материальные?
___Вячеслав Андреевич Лукшин более 30 лет проработал судьей. Его мнение в семье никогда не подвергалось сомнению
«С»: С чего начинался ваш трудовой путь?
- С работы в прокуратуре, которой я посвятил 15 лет. Поначалу мне было удивительно, почему молоденькие секретари судебных заседаний грезили стать вершителями правосудия. Я при солидном стаже не считал себя достойным такой ответственной работы… Но в 2000-х годах обстоятельства сложились так, что мне пришлось сменить прокурорские погоны на судейскую мантию. Тем самым я продолжил нашу семейную династию. Мой отец Вячеслав Андреевич Лукшин более 30 лет проработал судьей, был первым председателем Октябрьского райсуда Саранска и заслуженным юристом РСФСР. Он долгое время трудился в Ленинском райсуде. Мама Юлия Николаевна более 30 лет посвятила работе в системе нотариата. Я же сначала попал в Рузаевский суд, а спустя несколько лет перешел в Верховный. Сегодня тенденция немного изменилась. Если раньше в судьи шли в основном сотрудники прокуратуры, то сейчас ими чаще становятся работники судебного аппарата - помощники судей, секретари. На мой взгляд, и тот и другой подходы правильные. Люди приходят уже подготовленными, знают «кухню». Я считаю, что прокурорская школа многое мне дала - дисциплинированность, ответственность и принципиальность. И если кто-то скажет, что прокурорское прошлое оставляет отпечаток в виде обвинительного уклона, не соглашусь. Все зависит от человека - с какими намерениями он сюда пришел. По крайней мере, знавал я судей - бывших адвокатов - то ли им гонорары в свое время недоплачивали, то ли что иное, но строгости в них было хоть отбавляй.
«С»: Помните первое уголовное дело, которое рассматривали?
- Если честно, нет. Знаю судей, которые даже спустя годы вспоминают фамилии осужденных. Я не из их числа. Не вижу в этом смысла. И уж поверьте, не видел судей, кто бы в частных беседах мог похвастаться, какие строгие меры наказания они назначали. Это в нашей среде - не предмет гордости. Если у тебя принятые решения остаются в силе, когда осужденный, несмотря на строгость назначенного наказания, говорит, что все понял и приговор справедлив, - это другое дело.
«С»: Как готовитесь к процессу?
- Существует досужее мнение, что судейская работа дается легко, поскольку нам не надо, как следователям, выискивать доказательства. Обывательский взгляд - тебе дали готовое дело и нужно всего лишь определить его исход. Но это не так. Ответственность действительно огромная. Как бы высокопарно это ни звучало - ты решаешь людские судьбы! Я всегда настраиваюсь перед процессом - как общаться с подсудимым, как сделать так, чтобы потерпевший, и так пострадавший в результате преступления, в зале судебного заседания чувствовал себя комфортно. В нашей работе важно каждое действие, каждое слово. Даже по тому, как на судье надета мантия, можно судить о нем как о профессионале. Многие недоумевают, как можно судить людей? А я удивляюсь, как врач может проводить операции на живом человеке. В каждой работе есть свои нюансы, своя ответственность. Но трудно не признать, что ответственность врача и судьи крайне велика.
«С»: Зачастую вам приходится общаться с далеко не лучшими слоями нашего общества. Как справляетесь с эмоциями?
- Раньше мы рассматривали дела по насильственным преступлениям, совершенным в отношении малолетних. Не знаю почему, но в один период их было особенно много. Сейчас исход этих дел лежит на плечах районных судей. Сложно общаться с людьми, которые вытворяют непотребные вещи с мальчиками и девочками. Конечно, приходится себя преодолевать. Умение отбрасывать в сторону эмоции приходит с годами. Скажу прямо, копаться в чужом грязном белье - занятие не из приятных. Но кто-то должен и этим заниматься.
«С»: Бытует мнение, что, когда вершитель правосудия удаляется в совещательную комнату, решение уже готово…
- Как правило, судья уже имеет определенную практику рассмотрения дел по той или иной статье. Он предполагает ход судебного следствия. В большей части знает, какие доказательства будут исследованы, кто будет допрошен. Иначе говоря, общая канва решения складывается в голове судьи заранее. Приговоры бывают на 60 листах и более, а некоторые вообще составляют несколько томов. К изготовлению приговора судья приступает, когда уже все доказательства сторонами представлены и судьей проанализированы, осмыслены. Думаю, вы не поверите, что судья удаляется в совещательную комнату и, не выходя сутками, печатает сотни листов. В былые времена судьи и ночевали в совещательной комнате, и не одни сутки, вместе с народными заседателями. И приговоры тогда писали от руки… Как правило, проект решения уже заранее в целом готов, а доводится он до конца и подписывается в совещательной комнате. Кстати, такого требования, чтобы проект приговора в полном объеме составлялся именно в совещательной комнате, закон не содержит. Кроме того, судья может составлять приговор и несколько суток в своем кабинете, удаляясь в вечернее время домой. Главное - чтобы он не общался ни с кем на тему уголовного дела, избегая возможного воздействия на него.
«С»: Какие эмоции испытываете, зачитывая приговор?
- Момент этот в значительной степени волнительный. Конечно, осознаешь, что на тебя устремился не один взгляд, решается судьба, и не только подсудимого, но во многом его близких, а также потерпевших. В любом случае первую фразу произношу громче всех - «Именем Российской Федерации…» И внятно! Чтобы люди слышали не «Эминем Российской Федерации», как в известной шутке в КВН (смеется - «С»).
«С»: Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать служитель Фемиды?
- Все кандидаты в судьи при заполнении анкеты, как правило, пишут одну и ту же фразу: «Статус судьи - это венец карьеры юриста! Хочу занять эту должность с целью повысить свой профессиональный уровень!» (Улыбается - «С».) Да, в юридической сфере нет выше должности. Поэтому судья должен быть профессионалом, порядочным и честным человеком, гуманистом в широком понимании этого слова. Не помешает и определенный житейский опыт. Хотя, согласно закону «О статусе судей в Российской Федерации», на должность судьи может претендовать гражданин, достигший возраста 25 лет и имеющий стаж работы в области юриспруденции не менее 5 лет, но все же выносить серьезные решения именем государства должен более зрелый человек…
«С»: А качество подготовки судей меняется с годами?
- Да. Не секрет, что основная масса работников судебной системы республики - выпускники юридического факультета МГУ им. Огарева… Вспоминаю, как мы учились - не особо напрягаясь, три пары занятий, и все, ты свободен. В этом году мой сын поступил на юридический. Раньше 20.00 он редко домой приходит! Не знаю, чем они там занимаются, больше, наверное, общественной работой. Да и качество преподавания сейчас выше. А что касается судейства, сейчас более строгий отбор. Стало больше желающих, потому как выросло количество юристов. В связи с этим председатель Верховного суда Мордовии Сергей Штанов выдвинул вопрос подготовки кадров на первое место. Если раньше претендент просто обращался в квалификационную коллегию с соответствующим заявлением и проходил конкурс, то сейчас после сдачи квалификационных экзаменов он задействован в серьезной плановой подготовке. Кандидаты «разыгрывают» процессы, участвуют в заседаниях круглых столов, конференциях и т. д. Получается, сегодня подготовка претендентов на должность судьи качественно улучшилась. Идти на эту работу нужно лишь с чистыми помыслами и высокой профессиональной подготовкой. Несколько раз взвесить решение примерить судейскую мантию. Потому что не только в одной зарплате дело…
«С»: Сын планирует продолжать династию судей?
- Думаю, что да. По крайней мере, если он когда-то решится на это, я поддержу это решение… Не верю артистам, которые говорят, что не желают своей «невозможно тяжелой и неблагодарной» профессии для детей… Судейская работа действительно интересная. Одно из главных достоинств в том, что над нами нет начальников. Мы подчиняемся только закону. Уверяю вас, в деятельность судей никто не вмешивается. Чтобы кто-то из нас в угоду какому-нибудь начальнику принял решение? Не поверю в это никогда! Почему раньше люди приходили в судейство из прокуратуры? Потому что там система подчинения. Начальник сказал: хочешь не хочешь - исполняй. А здесь начальников нет. Председатель не может мне приказать, чтобы я вынес то или иное решение…
«С»: А что самое трудное в вашей работе?
- Быстро изменяющееся и не всегда, как нам кажется, продуманное законодательство. Не успевает одна практика правоприменения сложиться, как вводят новую норму. К тому же недавно Верховный суд России в значительной мере обновил кадровый состав, соответственно, изменилась судебная практика. В общем, необходимо постоянно держать руку на пульсе нормотворчества и правоприменения.
«С»: В связи с громкими убийствами в Красногорске депутаты от ЛДПР и КПРФ выступили с инициативой снять мораторий со смертной казни. Что вы думаете по этому поводу?
- Мы, судьи, всего лишь исполняем закон. Поэтому как Федеральное собрание и Президент решат, так и будет. Но если государство соответствующими положениями закона разрешает гражданам обеспечивать право на самооборону путем уничтожения преступника, позволяет сотрудникам правоохранительных органов убивать преступника при задержании, то как гражданин не вижу причин не предоставить право компетентному суду после проведения судебного разбирательства назначить высшую меру наказания. В противном случае было бы логично запретить и сотрудникам правоохранительных органов причинять смерть преступникам в разрешенных в настоящее время случаях.
«С»: А как в целом вы оцениваете нормотворческую деятельность и судебную реформу в стране?
- Безусловно положительно. Вспоминаю советские времена. Чтобы сдвинуть с мертвой точки закон, нужны были годы. Сейчас ситуация меняется. Например, недавно Рамзан Кадыров раскритиковал решение Южно-Сахалинского суда, который признал экстремистской книгу с цитатами из Корана. Если бы еще более корректно отозвался о судьях, было бы совсем замечательно - не они проводили по делу экспертизу и не сами присвоили себе право рассматривать такого рода дела! Спустя несколько дней Президент внес в Госдуму законопроект о запрете проверять Библию и Коран на экстремизм. Какое-то крупное ДТП порождает ужесточение уголовного наказания за данный вид преступления… Сейчас многие утраченные нормы возвращаются в российское законодательство. В свое время было предусмотрено уголовное наказание для тех, кого в течение года дважды задерживали пьяным за рулем. Сейчас на этот счет в Уголовный кодекс введена специальная статья. Помню, в советском законодательстве была хорошая норма, позволяющая бороться с алкоголизмом, - помещение в лечебно-трудовой профилакторий. Хотя человек не совершал преступлений, но по решению суда помещался туда и занимался общественно-полезным трудом, его пытались излечить от этого недуга принудительно. И эта превентивная мера явно работала на результат. Сейчас значительная часть преступлений совершается в нетрезвом состоянии, и боюсь, что возможный запрет на продажу алкоголя в Москве по пятницам эту проблему не решит… Что касается деятельности судебной системы Мордовии, то считаю, что она в нашей республике находится на достаточно высоком уровне. Положительную оценку даю не потому, что работаю в ней, а потому, что знаю ее изнутри. Как бы некоторые граждане ни ругали судебную систему, без нее не обойтись. И, как правило, именно они - самые частые «гости» в судебных коридорах. И встречаемся мы с ними как со старыми, хотя и не всегда добрыми знакомыми.
«С»: В вашем случае судья - это профессия или призвание?
- Наверное, первое. Призвание больше относится к творческой деятельности. Не представляю, где бы я мог еще работать, кроме как в юридической сфере.
«С»: Профессия накладывает отпечаток на личную жизнь?
- Думаю, что любая работа отражается на ней. Помню, когда отец был судьей, я над ним посмеивался. Умываясь утром, он сам с собой разговаривал. Теперь-то я понимаю, что отец так готовился к предстоящим судебным заседаниям, находил слова для судебного процесса или решения. Я сам с собой вслух не разговариваю, может, все впереди, но возможные варианты предстоящих судебных решений в голове прокручиваю. И умные мысли не всегда приходят только в рабочее время.
«С»: Кто ваш собственный судья?
- Наверное, я сам себе судья. Ну, и Господь Бог. Если стоит выбор поступка, зачастую думаю, какой из них одобрил бы отец. Его мнение в семье сомнению не подвергалось никогда.
«С»: Вам приходилось обращаться в суд за защитой своих интересов?
- Нет. В судейском сообществе это не принято. Даже если стану жертвой обмана, десять раз подумаю, прежде чем обратиться в суд, чтобы не вызвать предубеждение окружающих. Тем не менее судебная система действительно стала доступной. Хоть кто-то и не верит в ее качество в целом, уверяю, что если и есть какая-то действенная власть в России помимо Президента, то это суд.
«С»: Чем занимаетесь в свободное от работы время?
- Общаюсь с семьей и друзьями, много времени провожу на природе. Среди увлечений - плавание, подводное плавание, лыжные прогулки… В выходные нас дома не застать. Коллеги смеются по поводу того, что мне нравится программа «Давай поженимся». А для меня это - лучший способ забыть о работе и поднять настроение. Я, наверное, не пропустил еще ни одного выпуска! А еще очень любим путешествовать. Больше всего запомнилась поездка в Норвегию.
«С»: Как оцениваете свои силы на профессиональном поприще?
- Закон позволяет занимать должность судьи до 70 лет. В Мордовии есть судьи, которые доходят до этой планки. Главное - сохранить ясность ума, способность впитывать новое и трезво относиться к тому, что наступающая на пятки молодежь не глупее тебя. Я, пожалуй, дождусь момента, когда сын получит диплом юриста и начнет работать. Главное - не мешать на жизненном пути своему ребенку.
Личное дело
Алексей Лукшин родился в 1963 году в Саранске. В 1985-м окончил Мордовский государственный университет им. Огарева по специальности «Правоведение». Трудовой путь начал с должности стажера прокуратуры Пролетарского района. Работал следователем, помощником прокурора, заместителем рузаевского межрайонного прокурора. В 2000 году назначен на должность судьи Рузаевского райсуда. С 2003-го - судья Верховного суда Мордовии. Имеет первый квалификационный класс. В 2010 году удостоен звания «Заслуженный юрист Мордовии». Член президиума Верховного суда РМ. Женат. Супруга работает врачом. Двое детей.
Екатерина Смирнова, Елена Ирикина
«Столица С», Мордовия, 8 ноября 2015