Новогодняя ночь в Грозном... / «Здравствуй, воин!..»
Ещё из военных биографий Мордовии и о чеченской войне
Уроженец Саранска награжден Орденом Мужества посмертно. Каким парнем был Алексей Большаков
Уроженец Саранска Алексей Большаков в составе 81-го мотострелкового полка штурмовал Грозный в новогоднюю ночь 1995 года, а затем пропал без вести. Близкие и друзья до сих пор не верят в смерть
Уроженец Саранска Алексей Большаков пропал без вести в 1995-м в ходе новогодних боев за Грозный. Спасая раненого командира, 19-летний младший сержант получил пулю в спину, а после перевязки попал в плен. ©
Алексей быстро освоил гитару…
Мать солдата Любовь Большакова пять раз приезжала в Чечню на его поиски и даже встречалась с полевым командиром Шамилем Басаевым. Боевики потребовали за жизнь парня 150 миллионов рублей. Необходимая сумма была собрана, но «торговцы» больше не позвонили…
В 2000 году останки бойца из Мордовии были преданы земле на Богородском кладбище в Ногинском районе Московской области. Спустя два года семья перевезла их в Саранск. Но до сих пор родные верят, что Алексей жив, на эту мысль наталкивают множество несовпадений. История жизни солдата - в материале Екатерины Смирновой.
Саранская рок-группа «Ритуал», в которой Алексей был ударником
Война
11 декабря 1994 года Президент России Борис Ельцин подписал указ о пресечении деятельности незаконных вооруженных формирований на территории самопровозглашенной Ичкерии. «Чеченская республика - часть Российской Федерации, и по Конституции она не имеет права отделиться!» - заявил глава государства. Министр обороны Павел Грачев самонадеянно добавил: «Грозный возьмем двумя десантными полками!» Тогда никто не знал, что война затянется на долгие 6 лет и заберет жизни более 12 тысяч солдат…
На следующий день 81-й мотострелковый самарский полк, в котором служил младший сержант Большаков, получил приказ выдвигаться в Чечню. Единственное, что успело сделать командование - добрать личный состав из частей Приволжского федерального округа. На боевую подготовку солдат времени не было. 20 декабря полк прибыл в Моздок. Бойцы разгрузили эшелон с техникой и приготовились к броску на Грозный. Они получили задачу блокировать дворец непризнанного президента республики Джохара Дудаева.
31 декабря «самарцы» без боя заняли аэродром «Северный» и направились к резиденции. В городе повсюду виднелись следы противостояния дудаевцев и бойцов пророссийского временного совета: окна в домах разбиты, стены изрешечены пулями… На улицах ни души. Молодые ребята ехали на танках. Позже стало известно, что боевики специально пропустили тяжелую технику в центр города. Когда до правительственных зданий осталось всего 300 метров, они начали обстрел… Причем, со всех сторон. Первым делом боевики подбили российские танки, замыкавшие колонну. Тем самым, перекрыв пути отхода наших солдат. Бронетехника не может маневрировать на узких улицах. Прикрывать отступление приказали управлению батальона, гранатометному взводу и 3-й мотострелковой роте под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Прохоренко. В центре осталась рота связистов, которая обеспечивала связь между штабом и другими подразделениями. Бойцы держали круговую оборону, укрывшись в зданиях. Дудаевцы действовали мелкими группами. С помощью гранатометов они методично выводили технику из строя. Командно-штабная машина, из которой Алексей обеспечивал связь, стояла возле нефтяного института. «В нашу сторону шел шквальный огонь! - вспоминает командир взвода лейтенант Дмитрий Рзаев. - Получили ранения сразу несколько танкистов, которые пытались укрыться в своих машинах. Мы ответили боевикам из БМП, стрельба со стороны президентского дворца прекратилась. Комбат построил колонну для отхода. На выезде из города командир 3-й мотострелковой роты Дима Прохоренко спрыгнул с брони и побежал к раненому. В этот момент его подстрелил снайпер. Дима упал…» К нему на помощь бросились младший сержант Алексей Большаков и лейтенант Сергей Коломанцев. Они погрузили Прохоренко на танк и побежали к своим машинам. Снова раздались выстрелы. Бойцы получили ранения. Товарищи перевязали Большакова и вкололи промедол, чтобы уменьшить боль. «Терпи», - приказал Коломанцев. «Да терпеть можно», - слабо улыбнулся Алексей. Все, кто мог держать оружие, продолжали отстреливаться. Противостояние продолжалось до вечера.
По рации запросили командование о помощи, так как боевики превосходили их по численности в несколько раз. Боеприпасы таяли на глазах. На первый этаж института все чаще заносили раненых и убитых. Командир самарского полка Александр Ярославцев сокрушался: «Из обещанных двух батальонов прибыло… три бронетранспортера с солдатами МВД! Позже выяснилось, что командованию просто было не до подчиненных - оно отмечало Новый год…»
Семья Большаковых в начале 1990-х…
Солдаты спешно собрали уцелевшую технику и раненых. Двигались под плотным обстрелом. «Была команда стрелять во все, что движется! Даже в детей… - вспоминает лейтенант Данис Сабиров. - Каждый стрелял, сколько мог, пока оставались патроны, чтобы колонна выжила… Дальше я ничего не видел. Мы взорвали дымовые шашки и под образовавшейся завесой добрались до аэропорта. Честно скажу, хоть и был офицером, но сильно испугался. Только потом со временем испуг превратился в какой-то спортивный азарт. Я в июне 1994-го окончил военное училище, а уже через полгода попал в эту кровавую заваруху. Нас, связистов, к танковым атакам не готовили. Да и вообще психологически тоже не готовили к войне…» Остатки других подразделений также попытались вырваться из окружения. Делали это самостоятельно - по одиночке и небольшими группами. Немногим удалось пробиться к своим. В лесопосадках возле аэродрома развернулся медсанбат. Сергей Коломанцев нашел раненых сослуживцев и спросил: «Где Большаков?» Они пожали плечами: «Не знаем…» Не вернулся и танк с раненым командиром Прохоренко. Останки офицера нашли только спустя 5 лет и похоронили в его родной Белоруссии… Старший техник первой роты 81-го полка Кириченко вспоминает: «Вернувшись в город, я не поверил глазам: полка нет! Вообще никого нет. Тишина и пустота! Осторожно поехал, свернул на улицу Первомайскую… Не сосчитать, сколько горело танков, БМП, БТР! Трупы на мостовой, вокруг раненые - ползут, стонут…» Всего в новогоднюю ночь на улицах Грозного погибли и пропали без вести более 1,5 тысячи солдат и офицеров. Ранения получили более 4,5 тысяч военнослужащих, свыше 200 попали в плен. Сопротивление боевиков в центре города было сломлено лишь 6 февраля. Через месяц федеральные войска заняли последний грозненский район - Черноречье…
Командир 8-й танковой роты 81-го полка капитан Игорь Вечканов признался через несколько лет: «Нас послали в Грозный не побеждать, а погибать, весь штурм - сплошной обман… Жизнь солдат, прапорщиков, офицеров и некоторых генералов стала «разменной монетой» в чьей-то игре».
Плен
11 января семья Большаковых получила известие, что Алексей пропал без вести. Никто не знал, что делать. На следующий день в газете «Комсомольская правда» вышла короткая заметка: «В середине декабря из Самары на фронт ушел 81-й мотострелковый полк численностью 1114 человек. На сегодняшний день о его судьбе достоверно известно лишь то, что в новогоднюю ночь он попал в окружение на улицах Грозного и был расстрелян боевиками. Есть только списки погибших и раненых, составленные оперативной группой, вернувшейся из Моздока. В графе погибших 22 человека. 200 раненых. 138 пропали без вести…»
За финансовой помощью для поездки в Грозный Большаковы обратились в Верховный Совет Мордовии, но получили отказ. Собрав необходимую сумму у родственников, Любовь Большакова отправилась в Чечню вместе с грузом гуманитарной помощи. Сначала близкие пропавших бойцов расположились в Моздоке - в кинотеатре «Родина». От пола до потолка было натянуто белое полотно, полностью исписанное информацией о пропавших - фамилии, номера части, звания, туда прикалывали фотографии… Переночевав на голом полу, Большакова вместе с другими матерями решила добираться в Грозный. Водители грузовиков с гуманитарной помощью не знали, как туда доехать. Случайно возле кинотеатра оказался «Газ-66» из 81-го полка. «Женщины, забирайтесь в кузов - довезу!» - сказал пьяный офицер и сел за руль. Но он перепутал маршрут. Машина уперлась в… чеченский блокпост. Боевики пытались разоружить российских военнослужащих, но матери начали кричать. В результате ситуация благополучно разрешилась. Им удалось оттуда уехать. Спустя некоторое время Большакова оказалась в поселке Червленое, где дислоцировалась часть Алексея. К ней вышел худенький молодой человек, спросил фамилию и посадил в штабную машину. «Я - майор Давлетов из контрразведки, - представился он. - Я общался с Алексеем 15 февраля. Он в плену…» Мать пришла на пост боевиков в Ведено. «Шла и думала: «Расстреляют - так расстреляют! Мне уже нечего терять!» - вспоминает женщина. В доме сидели несколько чеченцев. Одному из них, рыжему, Любовь показала фотографию сына. «Это Леха Большой, мордвин! Я видел его!» - «И что с ним?» - спросила мать. «Ниче! Я в голову раненый, не помню…» В этот момент российские войска начали обстрел. Жительницу Саранска приютила бабушка-чеченка. Три ночи Любовь провела у нее. Хозяйка причитала: «Вах! Рус, не ходи, убьют!» «А мне было все равно… - рассказывает Большакова. - Помню, отправилась за водой. Сапоги увязли в липкой земле, и подошвы оторвались. Вернулась, чуть ли не босиком. Чеченка отдала мне свои резиновые калоши, вязаные чулки и ничего не потребовала взамен…»
Любовь вернулась в Саранск. Вскоре заказным письмом Большаковым прислали военный билет Алексея. Но где и при каких обстоятельствах он был найден, неизвестно до сих пор. Помятая красная книжечка со следами желтой грязи бережно хранится в семейном архиве…
После теракта в Буденновске был введен мораторий на ведение боевых действий в Чечне. Родственники пленных хлынули на прием к президенту Дудаеву в надежде вернуть сыновей. Просители отдали фотографии пропавших и спросили, где их искать. «Дудаев долго держал в руках снимок Алексея, рассматривал и молчал, - вспоминает Большакова. - После сказал: «Идите в чеченские семьи, они будут вас оберегать и помогать в поиске этого человека!» Мать так и сделала. Полгода она прожила в местной семье, ежедневно совершая обходы города и близлежащих поселков с фотографией сына в руке. Безуспешно… «Некоторым родителям удавалось выкупить своих детей и увезти домой, - продолжает женщина. - Но они не говорили о том, как удалось это сделать, боялись. Мне рассказывали, как наши солдаты уже перед выводом войск обнаружили в горах пленников. Ребята находились в больших норах, которые вырыли руками. Больные. Израненные. Обессиленные. Их оттуда доставали на веревках…» Надежда найти сына таяла на глазах. Перед самым отъездом Большакова пришла в Ведено к печально известному полевому командиру Шамилю Басаеву. «Он мог меня убить и никто никогда бы не нашел могилы… - рассказывает Любовь Михайловна. - Но никакого страха не было. Басаев терпеливо выслушал мой рассказ и сказал, что у него пленных нет. «Пройдет время, и многие мертвые спустятся с гор!» - произнес он. Как понять эти слова, до сих пор не знаю! Тут пришел старейшина, и мне пришлось удалиться. Вся в слезах пошла на рынок. Ко мне подбежал чеченский мальчишка: «Тетя, ты что плачешь?» - «Я сына ищу!» - ответила я. Он приобнял меня и шепнул: «Не плачь! Может, он жив. Многих пленных продали в Турцию за оружие…»
«Один Бог знает, как Большакова рисковала своей жизнью, - говорит журналист Виталий Моисеев, в то время работавший в «Столице С» и писавший репортажи с первой чеченской войны. - Многих российских матерей боевики брали в заложники и даже убивали, а ей чудом удалось этого миновать…» Через месяц Большаковым позвонили боевики: «150 миллионов рублей, и сын будет с вами! Собирайте сумму, а после мы с вами свяжемся…» Двухкомнатная квартира в центре Саранска тогда стоила 15 миллионов… «Я обратилась к председателю Верховного Совета Мордовии Николаю Бирюкову, но он сказал, что у республики таких денег нет! - рассказывает родительница. - Моя мать успокоила: «Соберись с мыслями и обратись к тем, кто реально может помочь!» Я начала действовать. Обзвонила руководителей разных регионов, дошла даже до генерала Алексея Лебедя! Но все бесполезно… Откликнулся только губернатор Самарской области Константин Титов: «Я вам помогу. Ждите сообщения от боевиков, а потом выезжайте в Чечню. Если вам покажут живого сына, мы тут же переведем необходимую сумму». Но больше из Чечни не позвонили…» Когда Президентом стал Владимир Путин, Большаковы трижды пытались поговорить с ним во время «прямой линии». Вопрос был один - как власть планирует вызволять из плена их сына и других российских солдат? Операторы зафиксировали обращение, но из студии так и не перезвонили… В мае 2000 года пришло письмо из Ростовского патологоанотомического центра: «Приезжайте на опознание…»
Применяя компьютерные технологии, эксперты по останкам восстанавливали внешность погибших военнослужащих. «Сотрудники лаборатории сказали, что Леша погиб с 31-го на 1 января 1995-го, - говорит Любовь Большакова. - Но я не поверила. Ведь люди видели сына живым намного позже… Составленный фоторобот был не похож на него и ранения отличались. Зато якобы совпали данные крови…»
25 сентября 2000 года на подмосковном Богородском кладбище состоялось захоронение останков бойцов, несколько месяцев находившихся в Ростовском центре. Земле были преданы более 600 солдат. Несколько месяцев Большакова настаивала на том, чтобы похоронить сына на родине. Этого удалось добиться лишь летом 2002-го. Пес по кличке Ургун, которого Алексей завел перед уходом в армию, не отходил от гроба и даже ночевал рядом…
Жизнь
«Сыночек родился через трое суток после Дня Победы - 11 мая, - рассказывает мать. - Мы почему-то сразу вспомнили песню «Стоит над горою Алеша», написанную на стихи Константина Ваншенкина. Вот в честь ее героя и назвали. Сын с самых малых лет был очень серьезный. Видите фотографии - он нигде не улыбается. Твердый характер получил в наследство от дедушки…» Родители работали на предприятии «Орбита».
Алексей рос спокойным мальчуганом и не доставлял им лишних хлопот. Правда, уже в младенчестве с ним произошел странный случай. Мать вышла на улицу развесить белье, и вдруг сторожевая овчарка сорвалась с привязи и забежала в дом. Родительница бросилась следом и едва не лишилась чувств. Пес замер, положив передние лапы на коляску, в которой находился ребенок.
Мальчик и животное радостно разглядывали друг друга… «Леша терпеливо всему учился, - продолжает Любовь Михайловна. - В садике воспитательница сделала замечание, что он не умеет рисовать танки. Леша много вечеров провел с карандашом в руках, пока не остался доволен результатом.
Читать и писать тоже научился самостоятельно еще до школы. Когда в первом классе одноклассники осваивали азбуку, ему было очень скучно…»
В третьем классе мальчик занялся лыжным спортом. Через четыре года, когда семья переехала из центра города на Химмаш, записался в секцию дзюдо. Находился на хорошем счету в школе №15. Получал только «четверки» и «пятерки». «Всегда собран, аккуратен, дисциплинирован, умеет не только подчиняться, но и командовать, - писала в характеристике классный руководитель Роза Колмыкова. - Всегда готов прийти на помощь. Среди педагогов и друзей пользуется любовью и уважением. Внимательный, добрый, воспитанный, исполнительный… Наиболее яркие черты характера - оптимизм, простота в общении, откровенность…» Когда в 8-м классе встал вопрос о выборе профессии, Леша заявил, что хочет стать электронщиком. Однако педагоги не хотели отпускать талантливого ученика из школы. Родителям пришлось схитрить. Сказали, что в Саранском техникуме электронных приборов большой конкурс на место, его не удастся преодолеть, и тогда Алексей вернется доучиваться в 9-й класс. Однако Большакова зачислили сразу после собеседования. Первую сессию студент сдал на «отлично». На повышенную стипендию купил сестре часы, а себе - набор шариковых ручек… В студенческие годы в молодом человеке пробудилась любовь к музыке. Алексей сочинял сам тексты для песен, стыдливо пряча исписанные тетрадки от родителей. Вместе с одногруппником Андреем Просвиркиным они создали рок-группу «Ритуал». «Все получилось как-то спонтанно, - вспоминает приятель. - Тогда не было мобильных телефонов и Интернета, молодежь просто ходила друг другу в гости. Так однажды ко мне забежал Леха. Мы вместе с другим приятелем как раз разучивали песню под гитару, и нам не хватало ударника. Леха вызвался помочь. «Инструмент» соорудили тут же из коробок и кастрюль…» Алексей сразу разобрался, что к чему.
Родители, поверив в способности сына, купили для него в Пензе современную ударную установку. Так квартира превратилась в… музыкальную студию. Уже через несколько месяцев студент стал заправским ударником. Парни создали для солидности собственный флаг - проткнутый копьем череп на черном полотне. Группа играла главным образом «трэш» и «дэд-металл» - очень тяжелую и суровую музыку. «Мы были металлистами, отращивали длинные волосы, втыкали заклепки на ремни, - вспоминает Андрей. - За рок-атрибутикой я специально ездил в Москву, в Саранске ее не продавали. Нет, люди нас не пугались, так как днем мы хорошо маскировались. В 1990-е за длинные волосы парень мог легко получить удар ногой в лицо. Прятали хвостики под куртку и натягивали шапочку на глаза… Да и девчонки нас не жаловали. Тогда пределом их мечтаний были бритоголовые мальчики в кепочках и штанишках «адидас»… Помню, как мы старательно учили Леху пить водку. Он был спортсменом и презирал выпивку. Мы настаивали: «Рок без алкоголя - это попса!» Он так и не смог привыкнуть… Но если честно, нам и без водки было весело. У тогдашних молодых людей не было планов на будущее! Черт-те-что творилось в стране, мы не знали, что будет завтра… Наверное, потому пели мрачные песни (смеется - «С».)
А потом всю эту разобщенную рок-тусовку объединил Алексей Рубцов. Он оборудовал студию «Рюрик» и пригрел нашу и другие группы. Все это привело к организации фестиваля «ПроРок». Играли мы «не всклад, ни в лад», зато было море эмоций и энтузиазма! Леша к тому времени уже освоил гитару! Мог сходу исполнить любую мелодию. А еще сочинял лирические песни. Несмотря на то, что занимался борьбой и был физически крепкий, песни сочинял тонкие, душевные… В декабре 1993-го состоялся первый фестиваль «ПроРок». Наша группа выступила с оглушительным успехом!..» «Мы с мужем хотели пойти на концерт и говорили сыну, что будем хлопать громче всех, - вспоминает мать. - Алексей отговаривал: «Там будет шумно и накурено… А если мы еще плохо сыграем? Не ходите!» Он ведь даже не курил. Первый раз в 18 лет спросил: «Мама, можно я шампанского чуть-чуть выпью?». К моменту открытия «ПроРока» ребята играли уже прилично. Помню, на день своего рождения сын организовал концерт для всего нашего двора. Вынес на улицу установку, друзья заняли места и начали петь… Исполняли всем известные песни. Люди высыпали на улицу, заполнили окна. Все подумали, что празднуется День двора и долго просили ребят выступить «на бис». Они пели до глубокой ночи…»
Военный билет Алексея Большаковым прислали по почте. При каких обстоятельствах он был найден - так и осталось тайной…
Армия
А через два месяца студенты неожиданно получили повестки в армию и спешно защитили диплом. «У сына и мысли не было «откосить», - вспоминает Любовь Большакова. - Хотя у нас имелась возможность оформить военный билет. Но Леша сходу отрезал: «Пойду и точка!»
Родители не устраивали шумных проводов, так как за две недели до этого умер дедушка. Мама собрала выпивки и закуски, и Леша ушел в музыкальную студию к друзьям. Там он устроил проводы на славу, его провожало все рок-сообщество… Алексея распределили в войска связи в Самаре. Он был доволен службой. Писал домой с восхищением: «Проводили ротно-тактические учения. Они были максимально приближены к боевым - вертолеты, танки. Вертушек аж четыре, два Ми-8 (боевые, с навесными ракетами) и два боевых вертолета типа «Акула». Вот они наяривали - как жахнут со всех стволов! Здорово смотрится, а когда полгоры снесли, еще лучше стало. Все стреляют. Пехота еще с вертолетов высаживалась, а нам не дали, места не хватило. Пришлось на БМП их догонять…» Несколько месяцев до чеченской командировки Алексей исполнял функции командира взвода.
Только перед самой отправкой им прислали молоденького лейтенанта. На присяге командир части похвалил Большакова: «Самый сознательный боец! Задает такие вопросы, на которые даже офицеры не могут ответить…». После торжественной клятвы солдату предоставили три дня увольнения. К нему приехала семья в полном составе. Большаковы гуляли по набережной Волги, ходили в кино. Это были последние дни перед долгой разлукой…
«Мы переписывались с Лехой, - говорит Андрей Просвиркин, который в то время тоже служил в армии. - У нас были невероятные планы - вернуться домой и взорвать рок-сообщество! Тем временем в Саранске прошел уже второй «ПроРок». Друзья расписывали в письмах на шести листах, как все было круто. Мы рвались назад! В музыке был весь смысл нашей жизни… А осенью 1994-го Леха написал, что его часть отправляют на Кавказ. Обещал новый адрес прислать позже…»
В последнем письме домой Алексей попросил родителей привезти к Новому году что-нибудь сладенькое. «Только возьмите столько, чтобы хватило на всех! Я угощу друзей…» Родственники приехали 18 декабря, но казармы уже опустели. Полк Большакова перебросили в Северную Осетию. «Офицеры оставили женам записки, что их отправили в Моздок на учения, - вспоминает Большакова. - Больше мы не знали ничего…» 31 декабря семья собралась за праздничным столом. «Я места себе не находила - встану, сяду, лягу, - говорит Любовь Михайловна. - Пес Ургун тоже беспокоился, ходил за мной по пятам… И тут в новостях показали, как 81-й мотострелковый полк вошел в Грозный. Кошмарная ночь была! Только после полуночи я успокоилась…»
Сразу после демобилизации Просвиркин навестил Большаковых. С исчезновением сына в семье все изменилось. Андрей утешал. Говорил обнадеживающие слова… «Я пытался заниматься музыкой, но без Лехи это было уже не то, - рассказывает Андрей. - Помню, как Рубцов постоянно твердил: «Леха жив! Я видел по телевизору колонну пленных, он был среди них!» Мы жили ожиданием возвращения друга. Никто не думал, что все так закончится… Через два года все разъехались кто куда. Я еще немного ходил к Большаковым, а после уехал в Москву. Больше у них не появлялся. Чувствовал себя неловко. Я-то живой и здоровый, а где друг и что с ним - неизвестно… Даже не ходил к Лехе на могилу. Просто не верю, что он там лежит… Мне снилось, будто друг вернулся домой. Была зима. Он подходил к своему подъезду, в фуфайке и какой-то дурацкой шапке. Я вышел навстречу, а он меня не узнает. Говорю: «Леха, это ж я!» Но он молча прошел мимо… Если бы друг был жив, у него все бы все хорошо сложилось в жизни. Музыкантами мы, скорее всего бы, не стали. Но из Леши получился бы прекрасный семьянин. Хороший он был человек, не было в нем зла…»
Матери сын приснился только один раз. «Леша брел по песку в арабской одежде и почему-то в лаптях, - вспоминает она. - Клетчатый платок на голове поддерживал ободок. Сын вел за руку двоих мальчишек, а третьего нес на руках…» «До сих пор не исключаем возможности, что брат жив, - вступает в разговор сестра Марина. - Мы похоронили останки после 5 лет неизвестности… Да, ходим на кладбище, ухаживаем за могилой. Но родители до сих пор не верят, что Леши нет на этом свете». «Когда прихожу на кладбище, то никогда не называю могилу Алешиным именем, - с трудом добавляет отец Владимир Алексеевич. - Просто говорю: «Здравствуй, воин!..»
Глава Мордовии передал награду матери героя
Указом Президента России погибший в Чечне младший сержант Алексей Большаков награжден посмертно орденом Мужества. Награду матери героя передал Глава Мордовии Владимир Волков. Также Любовь Большакова получила денежную компенсацию… Алексей родился 11 мая 1975 году в Саранске. Окончив среднюю школу, поступил в техникум электронных приборов. В марте 1994-го был призван армию, прошел подготовку в учебной части связистов в Самаре. После этого получил направление в Чечню, служил в 81-м полку - в поселке Черноречье Заводского района города Грозного. 1 января 1995-го в ходе боев пропал без вести. В апреле того же года в передаче «Версия» демонстрировался видеоматериал о захваченных боевиками пленных, среди которых был Алексей Большаков…
Незадолго до отправки в армию Алексей написал такие строчки:
«Я хочу любить, не хочу убивать.
Я хочу жить, не хочу умирать…»
Из чеченской тетради:
«Вы искали зло, таков ваш разум.
Нуждаясь в проклятых и нашем проклятье
За боязнь пустоты и идти наугад
И, сделав шаг вперед, вернулись назад.
Вы протянули нам в немощи руки,
Чтоб помощь пришла или дали совет,
Но вам уже ничто не поможет,
Бог простит, а мы уже нет!
Эй, вы! Мы еще живы!
Нас рано еще хоронить!
Эй, вы! Мы еще живы!
В нашем теле есть еще жизнь.
Эй, вы, мы еще живы!..
И нам еще хочется жить!
Мы умирали, вы были рады.
Но выжили мы, и в вас радости нет!
Склотили надгробье из дерьма и смрада,
Но для себя, нас в гробе нет!
Свои сердца вы отдали химере.
Деньги, власть, огонь и смерть.
Но чтоб ожить, нужно время,
И в нашем теле еще есть жизнь.
Увидев спящее тело, нас рано еще хоронить.
Это не значит, что мы мертвы, мы продолжаем жить.
Пепел небес у твоих ног.
По кругу обманчивых глаз
Пройди, если сможешь, путь до конца.
Мы даем вам свободу, отпуская вас…»
...
«Молодым обидно умирать.
Будут матери молиться,
Будут лбом о землю биться.
Нас снова заставляют убивать…»
Екатерина Смирнова
«Столица С», Мордовия, 11 августа 2015
Уроженец Саранска награжден Орденом Мужества посмертно. Каким парнем был Алексей Большаков
Уроженец Саранска Алексей Большаков в составе 81-го мотострелкового полка штурмовал Грозный в новогоднюю ночь 1995 года, а затем пропал без вести. Близкие и друзья до сих пор не верят в смерть
Уроженец Саранска Алексей Большаков пропал без вести в 1995-м в ходе новогодних боев за Грозный. Спасая раненого командира, 19-летний младший сержант получил пулю в спину, а после перевязки попал в плен. ©
Алексей быстро освоил гитару…
Мать солдата Любовь Большакова пять раз приезжала в Чечню на его поиски и даже встречалась с полевым командиром Шамилем Басаевым. Боевики потребовали за жизнь парня 150 миллионов рублей. Необходимая сумма была собрана, но «торговцы» больше не позвонили…
В 2000 году останки бойца из Мордовии были преданы земле на Богородском кладбище в Ногинском районе Московской области. Спустя два года семья перевезла их в Саранск. Но до сих пор родные верят, что Алексей жив, на эту мысль наталкивают множество несовпадений. История жизни солдата - в материале Екатерины Смирновой.
Саранская рок-группа «Ритуал», в которой Алексей был ударником
Война
11 декабря 1994 года Президент России Борис Ельцин подписал указ о пресечении деятельности незаконных вооруженных формирований на территории самопровозглашенной Ичкерии. «Чеченская республика - часть Российской Федерации, и по Конституции она не имеет права отделиться!» - заявил глава государства. Министр обороны Павел Грачев самонадеянно добавил: «Грозный возьмем двумя десантными полками!» Тогда никто не знал, что война затянется на долгие 6 лет и заберет жизни более 12 тысяч солдат…
На следующий день 81-й мотострелковый самарский полк, в котором служил младший сержант Большаков, получил приказ выдвигаться в Чечню. Единственное, что успело сделать командование - добрать личный состав из частей Приволжского федерального округа. На боевую подготовку солдат времени не было. 20 декабря полк прибыл в Моздок. Бойцы разгрузили эшелон с техникой и приготовились к броску на Грозный. Они получили задачу блокировать дворец непризнанного президента республики Джохара Дудаева.
31 декабря «самарцы» без боя заняли аэродром «Северный» и направились к резиденции. В городе повсюду виднелись следы противостояния дудаевцев и бойцов пророссийского временного совета: окна в домах разбиты, стены изрешечены пулями… На улицах ни души. Молодые ребята ехали на танках. Позже стало известно, что боевики специально пропустили тяжелую технику в центр города. Когда до правительственных зданий осталось всего 300 метров, они начали обстрел… Причем, со всех сторон. Первым делом боевики подбили российские танки, замыкавшие колонну. Тем самым, перекрыв пути отхода наших солдат. Бронетехника не может маневрировать на узких улицах. Прикрывать отступление приказали управлению батальона, гранатометному взводу и 3-й мотострелковой роте под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Прохоренко. В центре осталась рота связистов, которая обеспечивала связь между штабом и другими подразделениями. Бойцы держали круговую оборону, укрывшись в зданиях. Дудаевцы действовали мелкими группами. С помощью гранатометов они методично выводили технику из строя. Командно-штабная машина, из которой Алексей обеспечивал связь, стояла возле нефтяного института. «В нашу сторону шел шквальный огонь! - вспоминает командир взвода лейтенант Дмитрий Рзаев. - Получили ранения сразу несколько танкистов, которые пытались укрыться в своих машинах. Мы ответили боевикам из БМП, стрельба со стороны президентского дворца прекратилась. Комбат построил колонну для отхода. На выезде из города командир 3-й мотострелковой роты Дима Прохоренко спрыгнул с брони и побежал к раненому. В этот момент его подстрелил снайпер. Дима упал…» К нему на помощь бросились младший сержант Алексей Большаков и лейтенант Сергей Коломанцев. Они погрузили Прохоренко на танк и побежали к своим машинам. Снова раздались выстрелы. Бойцы получили ранения. Товарищи перевязали Большакова и вкололи промедол, чтобы уменьшить боль. «Терпи», - приказал Коломанцев. «Да терпеть можно», - слабо улыбнулся Алексей. Все, кто мог держать оружие, продолжали отстреливаться. Противостояние продолжалось до вечера.
По рации запросили командование о помощи, так как боевики превосходили их по численности в несколько раз. Боеприпасы таяли на глазах. На первый этаж института все чаще заносили раненых и убитых. Командир самарского полка Александр Ярославцев сокрушался: «Из обещанных двух батальонов прибыло… три бронетранспортера с солдатами МВД! Позже выяснилось, что командованию просто было не до подчиненных - оно отмечало Новый год…»
Семья Большаковых в начале 1990-х…
Солдаты спешно собрали уцелевшую технику и раненых. Двигались под плотным обстрелом. «Была команда стрелять во все, что движется! Даже в детей… - вспоминает лейтенант Данис Сабиров. - Каждый стрелял, сколько мог, пока оставались патроны, чтобы колонна выжила… Дальше я ничего не видел. Мы взорвали дымовые шашки и под образовавшейся завесой добрались до аэропорта. Честно скажу, хоть и был офицером, но сильно испугался. Только потом со временем испуг превратился в какой-то спортивный азарт. Я в июне 1994-го окончил военное училище, а уже через полгода попал в эту кровавую заваруху. Нас, связистов, к танковым атакам не готовили. Да и вообще психологически тоже не готовили к войне…» Остатки других подразделений также попытались вырваться из окружения. Делали это самостоятельно - по одиночке и небольшими группами. Немногим удалось пробиться к своим. В лесопосадках возле аэродрома развернулся медсанбат. Сергей Коломанцев нашел раненых сослуживцев и спросил: «Где Большаков?» Они пожали плечами: «Не знаем…» Не вернулся и танк с раненым командиром Прохоренко. Останки офицера нашли только спустя 5 лет и похоронили в его родной Белоруссии… Старший техник первой роты 81-го полка Кириченко вспоминает: «Вернувшись в город, я не поверил глазам: полка нет! Вообще никого нет. Тишина и пустота! Осторожно поехал, свернул на улицу Первомайскую… Не сосчитать, сколько горело танков, БМП, БТР! Трупы на мостовой, вокруг раненые - ползут, стонут…» Всего в новогоднюю ночь на улицах Грозного погибли и пропали без вести более 1,5 тысячи солдат и офицеров. Ранения получили более 4,5 тысяч военнослужащих, свыше 200 попали в плен. Сопротивление боевиков в центре города было сломлено лишь 6 февраля. Через месяц федеральные войска заняли последний грозненский район - Черноречье…
Командир 8-й танковой роты 81-го полка капитан Игорь Вечканов признался через несколько лет: «Нас послали в Грозный не побеждать, а погибать, весь штурм - сплошной обман… Жизнь солдат, прапорщиков, офицеров и некоторых генералов стала «разменной монетой» в чьей-то игре».
Плен
11 января семья Большаковых получила известие, что Алексей пропал без вести. Никто не знал, что делать. На следующий день в газете «Комсомольская правда» вышла короткая заметка: «В середине декабря из Самары на фронт ушел 81-й мотострелковый полк численностью 1114 человек. На сегодняшний день о его судьбе достоверно известно лишь то, что в новогоднюю ночь он попал в окружение на улицах Грозного и был расстрелян боевиками. Есть только списки погибших и раненых, составленные оперативной группой, вернувшейся из Моздока. В графе погибших 22 человека. 200 раненых. 138 пропали без вести…»
За финансовой помощью для поездки в Грозный Большаковы обратились в Верховный Совет Мордовии, но получили отказ. Собрав необходимую сумму у родственников, Любовь Большакова отправилась в Чечню вместе с грузом гуманитарной помощи. Сначала близкие пропавших бойцов расположились в Моздоке - в кинотеатре «Родина». От пола до потолка было натянуто белое полотно, полностью исписанное информацией о пропавших - фамилии, номера части, звания, туда прикалывали фотографии… Переночевав на голом полу, Большакова вместе с другими матерями решила добираться в Грозный. Водители грузовиков с гуманитарной помощью не знали, как туда доехать. Случайно возле кинотеатра оказался «Газ-66» из 81-го полка. «Женщины, забирайтесь в кузов - довезу!» - сказал пьяный офицер и сел за руль. Но он перепутал маршрут. Машина уперлась в… чеченский блокпост. Боевики пытались разоружить российских военнослужащих, но матери начали кричать. В результате ситуация благополучно разрешилась. Им удалось оттуда уехать. Спустя некоторое время Большакова оказалась в поселке Червленое, где дислоцировалась часть Алексея. К ней вышел худенький молодой человек, спросил фамилию и посадил в штабную машину. «Я - майор Давлетов из контрразведки, - представился он. - Я общался с Алексеем 15 февраля. Он в плену…» Мать пришла на пост боевиков в Ведено. «Шла и думала: «Расстреляют - так расстреляют! Мне уже нечего терять!» - вспоминает женщина. В доме сидели несколько чеченцев. Одному из них, рыжему, Любовь показала фотографию сына. «Это Леха Большой, мордвин! Я видел его!» - «И что с ним?» - спросила мать. «Ниче! Я в голову раненый, не помню…» В этот момент российские войска начали обстрел. Жительницу Саранска приютила бабушка-чеченка. Три ночи Любовь провела у нее. Хозяйка причитала: «Вах! Рус, не ходи, убьют!» «А мне было все равно… - рассказывает Большакова. - Помню, отправилась за водой. Сапоги увязли в липкой земле, и подошвы оторвались. Вернулась, чуть ли не босиком. Чеченка отдала мне свои резиновые калоши, вязаные чулки и ничего не потребовала взамен…»
Любовь вернулась в Саранск. Вскоре заказным письмом Большаковым прислали военный билет Алексея. Но где и при каких обстоятельствах он был найден, неизвестно до сих пор. Помятая красная книжечка со следами желтой грязи бережно хранится в семейном архиве…
После теракта в Буденновске был введен мораторий на ведение боевых действий в Чечне. Родственники пленных хлынули на прием к президенту Дудаеву в надежде вернуть сыновей. Просители отдали фотографии пропавших и спросили, где их искать. «Дудаев долго держал в руках снимок Алексея, рассматривал и молчал, - вспоминает Большакова. - После сказал: «Идите в чеченские семьи, они будут вас оберегать и помогать в поиске этого человека!» Мать так и сделала. Полгода она прожила в местной семье, ежедневно совершая обходы города и близлежащих поселков с фотографией сына в руке. Безуспешно… «Некоторым родителям удавалось выкупить своих детей и увезти домой, - продолжает женщина. - Но они не говорили о том, как удалось это сделать, боялись. Мне рассказывали, как наши солдаты уже перед выводом войск обнаружили в горах пленников. Ребята находились в больших норах, которые вырыли руками. Больные. Израненные. Обессиленные. Их оттуда доставали на веревках…» Надежда найти сына таяла на глазах. Перед самым отъездом Большакова пришла в Ведено к печально известному полевому командиру Шамилю Басаеву. «Он мог меня убить и никто никогда бы не нашел могилы… - рассказывает Любовь Михайловна. - Но никакого страха не было. Басаев терпеливо выслушал мой рассказ и сказал, что у него пленных нет. «Пройдет время, и многие мертвые спустятся с гор!» - произнес он. Как понять эти слова, до сих пор не знаю! Тут пришел старейшина, и мне пришлось удалиться. Вся в слезах пошла на рынок. Ко мне подбежал чеченский мальчишка: «Тетя, ты что плачешь?» - «Я сына ищу!» - ответила я. Он приобнял меня и шепнул: «Не плачь! Может, он жив. Многих пленных продали в Турцию за оружие…»
«Один Бог знает, как Большакова рисковала своей жизнью, - говорит журналист Виталий Моисеев, в то время работавший в «Столице С» и писавший репортажи с первой чеченской войны. - Многих российских матерей боевики брали в заложники и даже убивали, а ей чудом удалось этого миновать…» Через месяц Большаковым позвонили боевики: «150 миллионов рублей, и сын будет с вами! Собирайте сумму, а после мы с вами свяжемся…» Двухкомнатная квартира в центре Саранска тогда стоила 15 миллионов… «Я обратилась к председателю Верховного Совета Мордовии Николаю Бирюкову, но он сказал, что у республики таких денег нет! - рассказывает родительница. - Моя мать успокоила: «Соберись с мыслями и обратись к тем, кто реально может помочь!» Я начала действовать. Обзвонила руководителей разных регионов, дошла даже до генерала Алексея Лебедя! Но все бесполезно… Откликнулся только губернатор Самарской области Константин Титов: «Я вам помогу. Ждите сообщения от боевиков, а потом выезжайте в Чечню. Если вам покажут живого сына, мы тут же переведем необходимую сумму». Но больше из Чечни не позвонили…» Когда Президентом стал Владимир Путин, Большаковы трижды пытались поговорить с ним во время «прямой линии». Вопрос был один - как власть планирует вызволять из плена их сына и других российских солдат? Операторы зафиксировали обращение, но из студии так и не перезвонили… В мае 2000 года пришло письмо из Ростовского патологоанотомического центра: «Приезжайте на опознание…»
Применяя компьютерные технологии, эксперты по останкам восстанавливали внешность погибших военнослужащих. «Сотрудники лаборатории сказали, что Леша погиб с 31-го на 1 января 1995-го, - говорит Любовь Большакова. - Но я не поверила. Ведь люди видели сына живым намного позже… Составленный фоторобот был не похож на него и ранения отличались. Зато якобы совпали данные крови…»
25 сентября 2000 года на подмосковном Богородском кладбище состоялось захоронение останков бойцов, несколько месяцев находившихся в Ростовском центре. Земле были преданы более 600 солдат. Несколько месяцев Большакова настаивала на том, чтобы похоронить сына на родине. Этого удалось добиться лишь летом 2002-го. Пес по кличке Ургун, которого Алексей завел перед уходом в армию, не отходил от гроба и даже ночевал рядом…
Жизнь
«Сыночек родился через трое суток после Дня Победы - 11 мая, - рассказывает мать. - Мы почему-то сразу вспомнили песню «Стоит над горою Алеша», написанную на стихи Константина Ваншенкина. Вот в честь ее героя и назвали. Сын с самых малых лет был очень серьезный. Видите фотографии - он нигде не улыбается. Твердый характер получил в наследство от дедушки…» Родители работали на предприятии «Орбита».
Алексей рос спокойным мальчуганом и не доставлял им лишних хлопот. Правда, уже в младенчестве с ним произошел странный случай. Мать вышла на улицу развесить белье, и вдруг сторожевая овчарка сорвалась с привязи и забежала в дом. Родительница бросилась следом и едва не лишилась чувств. Пес замер, положив передние лапы на коляску, в которой находился ребенок.
Мальчик и животное радостно разглядывали друг друга… «Леша терпеливо всему учился, - продолжает Любовь Михайловна. - В садике воспитательница сделала замечание, что он не умеет рисовать танки. Леша много вечеров провел с карандашом в руках, пока не остался доволен результатом.
Читать и писать тоже научился самостоятельно еще до школы. Когда в первом классе одноклассники осваивали азбуку, ему было очень скучно…»
В третьем классе мальчик занялся лыжным спортом. Через четыре года, когда семья переехала из центра города на Химмаш, записался в секцию дзюдо. Находился на хорошем счету в школе №15. Получал только «четверки» и «пятерки». «Всегда собран, аккуратен, дисциплинирован, умеет не только подчиняться, но и командовать, - писала в характеристике классный руководитель Роза Колмыкова. - Всегда готов прийти на помощь. Среди педагогов и друзей пользуется любовью и уважением. Внимательный, добрый, воспитанный, исполнительный… Наиболее яркие черты характера - оптимизм, простота в общении, откровенность…» Когда в 8-м классе встал вопрос о выборе профессии, Леша заявил, что хочет стать электронщиком. Однако педагоги не хотели отпускать талантливого ученика из школы. Родителям пришлось схитрить. Сказали, что в Саранском техникуме электронных приборов большой конкурс на место, его не удастся преодолеть, и тогда Алексей вернется доучиваться в 9-й класс. Однако Большакова зачислили сразу после собеседования. Первую сессию студент сдал на «отлично». На повышенную стипендию купил сестре часы, а себе - набор шариковых ручек… В студенческие годы в молодом человеке пробудилась любовь к музыке. Алексей сочинял сам тексты для песен, стыдливо пряча исписанные тетрадки от родителей. Вместе с одногруппником Андреем Просвиркиным они создали рок-группу «Ритуал». «Все получилось как-то спонтанно, - вспоминает приятель. - Тогда не было мобильных телефонов и Интернета, молодежь просто ходила друг другу в гости. Так однажды ко мне забежал Леха. Мы вместе с другим приятелем как раз разучивали песню под гитару, и нам не хватало ударника. Леха вызвался помочь. «Инструмент» соорудили тут же из коробок и кастрюль…» Алексей сразу разобрался, что к чему.
Родители, поверив в способности сына, купили для него в Пензе современную ударную установку. Так квартира превратилась в… музыкальную студию. Уже через несколько месяцев студент стал заправским ударником. Парни создали для солидности собственный флаг - проткнутый копьем череп на черном полотне. Группа играла главным образом «трэш» и «дэд-металл» - очень тяжелую и суровую музыку. «Мы были металлистами, отращивали длинные волосы, втыкали заклепки на ремни, - вспоминает Андрей. - За рок-атрибутикой я специально ездил в Москву, в Саранске ее не продавали. Нет, люди нас не пугались, так как днем мы хорошо маскировались. В 1990-е за длинные волосы парень мог легко получить удар ногой в лицо. Прятали хвостики под куртку и натягивали шапочку на глаза… Да и девчонки нас не жаловали. Тогда пределом их мечтаний были бритоголовые мальчики в кепочках и штанишках «адидас»… Помню, как мы старательно учили Леху пить водку. Он был спортсменом и презирал выпивку. Мы настаивали: «Рок без алкоголя - это попса!» Он так и не смог привыкнуть… Но если честно, нам и без водки было весело. У тогдашних молодых людей не было планов на будущее! Черт-те-что творилось в стране, мы не знали, что будет завтра… Наверное, потому пели мрачные песни (смеется - «С».)
А потом всю эту разобщенную рок-тусовку объединил Алексей Рубцов. Он оборудовал студию «Рюрик» и пригрел нашу и другие группы. Все это привело к организации фестиваля «ПроРок». Играли мы «не всклад, ни в лад», зато было море эмоций и энтузиазма! Леша к тому времени уже освоил гитару! Мог сходу исполнить любую мелодию. А еще сочинял лирические песни. Несмотря на то, что занимался борьбой и был физически крепкий, песни сочинял тонкие, душевные… В декабре 1993-го состоялся первый фестиваль «ПроРок». Наша группа выступила с оглушительным успехом!..» «Мы с мужем хотели пойти на концерт и говорили сыну, что будем хлопать громче всех, - вспоминает мать. - Алексей отговаривал: «Там будет шумно и накурено… А если мы еще плохо сыграем? Не ходите!» Он ведь даже не курил. Первый раз в 18 лет спросил: «Мама, можно я шампанского чуть-чуть выпью?». К моменту открытия «ПроРока» ребята играли уже прилично. Помню, на день своего рождения сын организовал концерт для всего нашего двора. Вынес на улицу установку, друзья заняли места и начали петь… Исполняли всем известные песни. Люди высыпали на улицу, заполнили окна. Все подумали, что празднуется День двора и долго просили ребят выступить «на бис». Они пели до глубокой ночи…»
Военный билет Алексея Большаковым прислали по почте. При каких обстоятельствах он был найден - так и осталось тайной…
Армия
А через два месяца студенты неожиданно получили повестки в армию и спешно защитили диплом. «У сына и мысли не было «откосить», - вспоминает Любовь Большакова. - Хотя у нас имелась возможность оформить военный билет. Но Леша сходу отрезал: «Пойду и точка!»
Родители не устраивали шумных проводов, так как за две недели до этого умер дедушка. Мама собрала выпивки и закуски, и Леша ушел в музыкальную студию к друзьям. Там он устроил проводы на славу, его провожало все рок-сообщество… Алексея распределили в войска связи в Самаре. Он был доволен службой. Писал домой с восхищением: «Проводили ротно-тактические учения. Они были максимально приближены к боевым - вертолеты, танки. Вертушек аж четыре, два Ми-8 (боевые, с навесными ракетами) и два боевых вертолета типа «Акула». Вот они наяривали - как жахнут со всех стволов! Здорово смотрится, а когда полгоры снесли, еще лучше стало. Все стреляют. Пехота еще с вертолетов высаживалась, а нам не дали, места не хватило. Пришлось на БМП их догонять…» Несколько месяцев до чеченской командировки Алексей исполнял функции командира взвода.
Только перед самой отправкой им прислали молоденького лейтенанта. На присяге командир части похвалил Большакова: «Самый сознательный боец! Задает такие вопросы, на которые даже офицеры не могут ответить…». После торжественной клятвы солдату предоставили три дня увольнения. К нему приехала семья в полном составе. Большаковы гуляли по набережной Волги, ходили в кино. Это были последние дни перед долгой разлукой…
«Мы переписывались с Лехой, - говорит Андрей Просвиркин, который в то время тоже служил в армии. - У нас были невероятные планы - вернуться домой и взорвать рок-сообщество! Тем временем в Саранске прошел уже второй «ПроРок». Друзья расписывали в письмах на шести листах, как все было круто. Мы рвались назад! В музыке был весь смысл нашей жизни… А осенью 1994-го Леха написал, что его часть отправляют на Кавказ. Обещал новый адрес прислать позже…»
В последнем письме домой Алексей попросил родителей привезти к Новому году что-нибудь сладенькое. «Только возьмите столько, чтобы хватило на всех! Я угощу друзей…» Родственники приехали 18 декабря, но казармы уже опустели. Полк Большакова перебросили в Северную Осетию. «Офицеры оставили женам записки, что их отправили в Моздок на учения, - вспоминает Большакова. - Больше мы не знали ничего…» 31 декабря семья собралась за праздничным столом. «Я места себе не находила - встану, сяду, лягу, - говорит Любовь Михайловна. - Пес Ургун тоже беспокоился, ходил за мной по пятам… И тут в новостях показали, как 81-й мотострелковый полк вошел в Грозный. Кошмарная ночь была! Только после полуночи я успокоилась…»
Сразу после демобилизации Просвиркин навестил Большаковых. С исчезновением сына в семье все изменилось. Андрей утешал. Говорил обнадеживающие слова… «Я пытался заниматься музыкой, но без Лехи это было уже не то, - рассказывает Андрей. - Помню, как Рубцов постоянно твердил: «Леха жив! Я видел по телевизору колонну пленных, он был среди них!» Мы жили ожиданием возвращения друга. Никто не думал, что все так закончится… Через два года все разъехались кто куда. Я еще немного ходил к Большаковым, а после уехал в Москву. Больше у них не появлялся. Чувствовал себя неловко. Я-то живой и здоровый, а где друг и что с ним - неизвестно… Даже не ходил к Лехе на могилу. Просто не верю, что он там лежит… Мне снилось, будто друг вернулся домой. Была зима. Он подходил к своему подъезду, в фуфайке и какой-то дурацкой шапке. Я вышел навстречу, а он меня не узнает. Говорю: «Леха, это ж я!» Но он молча прошел мимо… Если бы друг был жив, у него все бы все хорошо сложилось в жизни. Музыкантами мы, скорее всего бы, не стали. Но из Леши получился бы прекрасный семьянин. Хороший он был человек, не было в нем зла…»
Матери сын приснился только один раз. «Леша брел по песку в арабской одежде и почему-то в лаптях, - вспоминает она. - Клетчатый платок на голове поддерживал ободок. Сын вел за руку двоих мальчишек, а третьего нес на руках…» «До сих пор не исключаем возможности, что брат жив, - вступает в разговор сестра Марина. - Мы похоронили останки после 5 лет неизвестности… Да, ходим на кладбище, ухаживаем за могилой. Но родители до сих пор не верят, что Леши нет на этом свете». «Когда прихожу на кладбище, то никогда не называю могилу Алешиным именем, - с трудом добавляет отец Владимир Алексеевич. - Просто говорю: «Здравствуй, воин!..»
Глава Мордовии передал награду матери героя
Указом Президента России погибший в Чечне младший сержант Алексей Большаков награжден посмертно орденом Мужества. Награду матери героя передал Глава Мордовии Владимир Волков. Также Любовь Большакова получила денежную компенсацию… Алексей родился 11 мая 1975 году в Саранске. Окончив среднюю школу, поступил в техникум электронных приборов. В марте 1994-го был призван армию, прошел подготовку в учебной части связистов в Самаре. После этого получил направление в Чечню, служил в 81-м полку - в поселке Черноречье Заводского района города Грозного. 1 января 1995-го в ходе боев пропал без вести. В апреле того же года в передаче «Версия» демонстрировался видеоматериал о захваченных боевиками пленных, среди которых был Алексей Большаков…
Незадолго до отправки в армию Алексей написал такие строчки:
«Я хочу любить, не хочу убивать.
Я хочу жить, не хочу умирать…»
Из чеченской тетради:
«Вы искали зло, таков ваш разум.
Нуждаясь в проклятых и нашем проклятье
За боязнь пустоты и идти наугад
И, сделав шаг вперед, вернулись назад.
Вы протянули нам в немощи руки,
Чтоб помощь пришла или дали совет,
Но вам уже ничто не поможет,
Бог простит, а мы уже нет!
Эй, вы! Мы еще живы!
Нас рано еще хоронить!
Эй, вы! Мы еще живы!
В нашем теле есть еще жизнь.
Эй, вы, мы еще живы!..
И нам еще хочется жить!
Мы умирали, вы были рады.
Но выжили мы, и в вас радости нет!
Склотили надгробье из дерьма и смрада,
Но для себя, нас в гробе нет!
Свои сердца вы отдали химере.
Деньги, власть, огонь и смерть.
Но чтоб ожить, нужно время,
И в нашем теле еще есть жизнь.
Увидев спящее тело, нас рано еще хоронить.
Это не значит, что мы мертвы, мы продолжаем жить.
Пепел небес у твоих ног.
По кругу обманчивых глаз
Пройди, если сможешь, путь до конца.
Мы даем вам свободу, отпуская вас…»
...
«Молодым обидно умирать.
Будут матери молиться,
Будут лбом о землю биться.
Нас снова заставляют убивать…»
Екатерина Смирнова
«Столица С», Мордовия, 11 августа 2015