Мол, Россия сама себя и похоронит... к 2020-му #1/2
Оригинал взят у mamlas в Мол, Россия сама себя и похоронит... к 2020-му #1/2
Ещё прогнозы о России
Ахиезер: Почему в России всегда побеждает архаизация
«Россия: критика исторического опыта»
Россия продолжает находиться в догосударственном состоянии, а её основой является архаизация. Страной управляют волны мифов, приводимые в движение не высшим руководством, а общественностью, давление которой на власть ведёт страну от одной катастрофы к следующей. ©
Такова оригинальная концепция российской системы философа Ахиезера.
Среди современных отечественных философов незаслуженно забытыми являются труды Александра Ахиезера (умершего в 2007 году) - он сделал понятие «архаизация» одним из главных в своей масштабной социокультурной теории истории России. Ахиезер в советское время был признанным специалистом по урбанизации, однако дома в течение почти трёх десятилетий философ писал свой самый главный труд - «Россия: критика исторического опыта». Он начала работу над ним ещё в начале 1970-х. В 1980-е годы рукопись была изъята сотрудниками КГБ, и учёному пришлось переписывать труд заново. Первое трёхтомное издание книги увидело свет в 1991 году (второе - расширенное и дополненное - в 1997-1998 году).
Но уже в нулевые не только труды Ахиезера, но и он сам были забыты. Философ последние десять лет жизни провёл в одиночестве и нищете, и умер почти в безвестности.
Его теория циклического развития Росси объясняет закономерности маятникового развития циклов, начиная с Киевской Руси и по настоящее время. Он также показал природу раскола русской культуры и общества, механизм адаптации русской культуры к расколу, что рассматривается им как «историческая ловушка», в которой находится русская культура. Сегодня это единственная в российской науке теория развития России, основанная на социокультурной методологии. Ахиезер предсказал логику и время распада СССР, а также и её преемницы России (в 2020-х годах, когда утилитаризм наконец-то сможет победить архаизацию).
Александр Ахиезер
Как уже говорилось выше, теория Ахиезера об исторических циклах России и их главной движущей силы - архаизации - занимает три тома. Мы попробуем изложить её кратко - в двух частях.
«Общество, личность могут отвечать на кризисную ситуацию, на опасности либо вырабатывая инновационную идею, открывающую новые творческие возможности, либо возвращаясь к старым идеям, оправдавшим себя во времена прошлых кризисов. Общеисторический смысл решений первого типа - в стремлении людей повышать эффективность собственной деятельности в соответствии с возрастающей сложностью подлежащих формулировке и разрешению проблем. Смысл решений второго типа заключается в том, что усложнение проблем соответствующего субъекта не рождает адекватного творческого потенциала. Субъект находится во власти исторического опыта, сложившегося в более простых условиях, и, следовательно, опирается на неэффективные, неадекватные новой ситуации решения.
Различие этих векторов решений, векторов развития культуры в процессе усложнения проблем можно свести к дуальной оппозиции «ориентация субъекта на собственное воспроизводство в соответствии с исторически сложившимся идеалом - ориентация субъекта на воспроизводство на основе повышения эффективности своей деятельности, поиска нового, всё более эффективного идеала».
Архаизация - результат следования субъекта культурным программам, которые исторически сложились в пластах культуры, сформировавшихся в более простых условиях и не отвечающих сегодня возрастающей сложности мира, характеру и масштабам опасностей. Архаизация выступает как форма регресса, в которой программы деятельности носят специфический для догосударственного общества характер, связанный с доосевой культурой, с господством чисто локальных миров, где отношения основаны на эмоциях людей, чей кругозор ограничивался лично знакомыми членами локального сообщества, не знавшими развития как культурной ценности.
Архаизация проявляется в условиях большого общества, государства как попытка полностью или частично вернуться к догосударственным формам культуры и деятельности. Чаяния огромных человеческих масс, как правило, вырываются из неосознанных психологических пластов - из глубоко традиционного, подчас даже инфантильного и архаического, - если угодно, фрейдистского - духовного и психологического материала. Архаизация овладевает мыслями, приводит к массовым практическим действиям.
Российское общество сегодня (на начало нулевых - БТ) оказалось заражённым архаикой. Оно идёт к рефеодализации.
Ныне многие отечественные исследователи говорят о глубоких пластах архаики в российском обществе. В капитальной монографии Л. Милова говорится, что Россия выступает как «архаичный социум, в котором был сохранён и архаичный защитный механизм общинного землепользования». Тут можно говорить о существовании двух типов капитализма: продуктивно-предпринимательского, основанного на этике сбережений и труда, индивидуальной инициативе и личной ответственности, и архаического, покоящегося на допотопном кулачном праве. В России сформировался капитализм второго типа - кулачный.
Архаизация в советский период связана с возрождением общины в крестьянской среде, составляющей 80% населения страны. Архаика у нас - не достояние истории, она в нашей повседневности.
Глубокие основы архаизации заключаются в том, что в российском обществе на протяжении почти всей истории преобладал традиционный тип нравственности, в той или иной степени разъедаемый умеренным утилитаризмом. Люди отвечали на вызовы истории, в частности на попытки реформ, не на языке диалога, но на языке насилия, бунтом, попытками сломить источники угроз, прежде всего государство, а также попытками уйти от угроз прямым бегством от власти государства, игнорированием попыток власти изменить массовое поведение.
Октябрьский переворот следует рассматривать прежде всего как массовую архаическо-традиционалистскую реакцию на предшествующую попытку власти насильственно сдвинуть схематизм нравственности к полюсу либерализма и развитого утилитаризма.
Волны архаизации провоцировались экономическими реформами. Её вызвала даже отмена крепостного права и последующие попытки расшатать общину. В итоге российское общество вернулось к крепостничеству в форме сталинского тоталитаризма, который был доведён до неслыханных в истории форм и масштабов.
Сельские жители составляли в 1917 году 85% всего населения страны. С 1868 по 1897 год количество лиц, проживающих в городах, но принадлежащих к крестьянскому сословию, увеличилось в 4,6 раза [9]. Исследования ментальности горожан показывают, что городское (по статистике) российское общество имеет в значительной степени аграрный менталитет. Приоритетность продовольственного самообеспечения, негативное восприятие социального неравенства и купли-продажи земли, подозрительное отношение к иностранцам - всё это требует учета как ментальное ограничение вестернизации. Налицо историческая слабость городской культуры, городского образа жизни, городских ценностей, очагов интеллектуализации, т.е. именно того, что могло бы в перспективе стать соразмерной силой, противостоящей архаизации.
Жизнь крестьянства исторически формировалась в родовых общинах, которые затем эволюционировали в территориальные. Эти люди никогда не знали индивидуальной частной собственности, как правило, негативно относились к торговле, особенно к возможности превращения её в определяющий экономический фактор жизни. Их образ жизни и повседневная хозяйственная деятельность были пронизаны общинным сознанием, покоились на принципах общинного вечевого управления, сформировавшихся в условиях догосударственной жизни. Власть общины превращала крестьянина в крепостного локального сельского мира. Столыпинская реформа дала крестьянину право выйти из общины с землей, но социокультурная архаика в итоге взяла верх, и власть сельского мира над личностью была восстановлена в советских колхозах.
Негативное влияние на результаты попыток прогрессивных экономических реформ оказало представление о якобы далеко зашедшем в России развитии капитализма. Новые исследования показали, что, по сути, российские монополистические синдикаты появились вовсе не в ходе острой конкурентной, характерной для капитализма борьбы, а, наоборот, в результате недостатка конкуренции или искусственного её ограничения, посредством финансовой поддержки власти в условиях слабого развития производительных сил. Сегодня мы видим в России тот же тип капитализма, что и в начале ХХ века. В России сложилась совсем другая монополистическая буржуазия, базирующаяся не на монополии нового типа, а на старой русской сверхприбыли.
Славянофильский миф постепенно завоевал в XIX веке культурную элиту страны. В основе структуры ценностей славянофильских мифов лежало стремление воспроизвести русские крестьянские ценности, но в переводе на язык Просвещения, на язык науки или того, что понималось в то время под наукой.
Славянофилы переводили на свой язык чисто мифологическое эмоциональное сознание. Среди важных его особенностей - стремление замкнуть свою производственную и бытовую жизнь в локальных эмоционально интегрированных мирах. Эта архаичная мифологическая культурная основа создала для славянофилов, безгранично и некритично поклоняющихся народу как тотему, основу для формирования версии имперской идеологии. Отношения «Мы - Они» переносились с отношения к соседней деревне на отношения к другим народам и государствам, на всё человечество, интерпретацию ситуации через манихейскую схему всеобщей борьбы добра и зла. Эта культура, будучи экстраполирована на большое общество, вступила в возрастающее разрушительное противоречие с усложнением подлежащих формулировке и разрешению проблем. Её периодическая активизация может достигать крайних форм разрушения и при этом в глазах её носителей выступать как естественная, нравственно оправданная, неизбежная, а это маскирует её неадекватность большому обществу (примерно то же самое мы видим сегодня в воссозданном т.н. «Русском мiре» - БТ).
Волны активизации мифа могут, как лесной пожар, охватывать значительные массы людей, побуждая всё общество рваться к безумным, но священным традициям, решениям. Анализ этих мифологических волн в России раскрывает их поразительную устойчивость, слабую зависимость от изменений условий и средств, господствующих в обществе.
Разгул мифологических массовых ритмов в большом обществе - всегда безумие. Россия и Германия XX века оставили вечные непревзойдённые памятники разрушительных мифологических волн. В российской истории постепенно выявлялись трагические последствия недостаточной способности общества вступать в диалог с носителями мифологии. В 1825-1921 годах страна под давлением общественности принимала важнейшие решения на основе активизации мифов, поразительным образом игнорируя изменение условий и средств, нарастающую сложность мира, требующую развития способности принимать всё более сложные решения, углублять их методологию, критику исторического опыта.
Россией управляли волны мифов, приводимые в движение не высшим руководством, не царём, а общественностью, давление которой на власть, совершаемое вопреки элементарному здравому смыслу, вело страну от одной катастрофы к следующей. Это одновременно свидетельствовало о беспомощности высшей власти перед общественным угаром, о соблазнительном её стремлении, пренебрегая своей ответственностью, найти в очередной войне столь вожделенное слияние с общественностью.
В качестве расплаты правящая элита всегда получала инверсионный переход общественности от экстаза слияния с властью к ненависти к ней как ответственной за очередное поражение. Однако миф восстановления, расширения империи, продолжение бесконечной колонизации, которая сливалась с помощью братьев то ли по вере, то ли по крови, то ли по классу и т.д., лишь временно отступал на задний план, готовясь к своему очередному звездному часу.
Либеральное движение, которое по своей сути должно быть нацелено на господство либеральной нравственности, либерально-модернистской суперцивилизации, как правило, в России плыло в первых рядах сторонников агрессивных и безнравственных войн. Например, среди поддерживающих афганскую и чеченскую войны стыдно видеть тех, кто считает себя либералами, тех, кто по самой сути должен уводить страну от вековой традиции насильственно разрешать сложные вопросы.
Сокрушительные мифологические волны продолжают наносить мощные разрушительные удары по стране. Как и в прошлом, за каждым воинственным подъемом они заставляют людей забывать о самом главном - о предотвращении движения по пути роста дезорганизации, опасные последствия которой усиливаются в процессе усложнения общества. Общество продолжает жить в комфортных мифах вопреки катастрофическому опыту не только известному нам из истории, но и сформированному с нашим участием.
Архаизация переходит из формы культуры в форму массового социального поведения, массовой деятельности. Историк В. Булдаков пытается выявить духовный субстрат нашей страны. Россия рассматривается как крестьянская страна, где и город был пронизан крестьянскими образом жизни и ценностями.
Смысл истории Булдаков ищет в том, что гигантские массы людей - носителей архаичной психоментальности, попав в государство, в города, в сложный и опасный мир урбанизации, индустриализации и т.д., ведут себя неадекватно. Человек отвечает на неадекватность своей (суб)культуре изменившегося мира активизацией деятельности на основе архаичных ценностей.
Архаичный человек, попавший в большое общество, в момент кризиса замещает отношения, специфические для большого общества, отношениями между догосударственными локальными мирами. Здесь возможно всё, вплоть до возврата к первобытному геноциду. Булдаков говорит о законе саморазвития хаоса, который описывается через дуальную оппозицию двух форм насилия, выступающего как элемент и архаизации, и борьбы с ней. Насилие архаичной массы переходит в насилие власти, пытающейся восстановить государство.
В обществе, которое несет в себе сильный потенциал архаики и одновременно пытается быть современным, формирование власти крайне затруднено. Крестьяне обладают способностью самоорганизации власти на нижнем уровне общества. Однако утопично распространять эту способность на всё общество.
Фото © Фёдор Телков
В результате само формирование государства превращается в хаотический, террористический процесс. Всё это, однако, не снимает необходимости решения загадки, сформулированной ещё Н. Бердяевым, т.е. формирования государственности в стране с низким уровнем государственного сознания».
Продолжение следует...
© «Толкователь», 31 октября 2014