Русские рабы XXI века

[mamlas]

Русские рабы XXI века

29 Мая 2013 22:01
Корреспонденты «КП» попытались разобраться, как русские со всей страны попадают на дагестанские кирпичные заводы. И почему их ищет не полиция, а волонтеры [видео]

Подробнее »38-летний Вячеслав Комаров вышел на привычную прогулку 1 мая этого года. После страшной травмы головы, полученной в автоаварии, вся его жизнь расписана по часам. Ему противопоказан физический труд, горы лекарств вошли в обычный рацион. Без них не протянуть и месяца... Вячеслав присел на лавочку у автобусной остановки на юге Москвы. Через несколько минут к нему подошли двое с неожиданным предложением - поехать поработать на кирпичном заводе в Дагестане. Инвалид II группы попытался как мог объяснить, что в трудоустройстве не заинтересован. Но вербовщики были настойчивы.



- Папа, я на автовокзале у метро «Теплый Стан», забери меня отсюда, - успел Комаров позвонить отцу с чужого номера.

Примчавшись на вокзал, отец нашел женщину, с чьего телефона звонил его больной сын. Она и поведала, что Вячеслава посадили в автобус до Махачкалы. Лекарств у него с собой не было, смертельный обратный отсчет пошел...


Освобождение невольников в Левашинском районе Дагестана проходило с привлечением спецназа под прикрытием пулеметчиков
Фото: Олег МЕЛЬНИКОВ, Дмитрий Стешин и Александр Коц
Связующее звено

Рабство на Северном Кавказе давно уже стало секретом Полишинеля. Разумеется, бичи, бомжи и деклассированные элементы всегда любили юг страны, даже в советские времена. Вот только в СССР эти люди ехали на Кавказ добровольно. А сейчас их доставляют в рабство по отработанным схемам, когда сладкий обман смешан с насилием, психическим давлением и препаратами типа клофелина.

Недавно мы с удивлением узнали, что в Дагестане действует группа общественников из России. Русские парни из организации «Альтернатива» приезжают на Кавказ и вытаскивают рабов из застенков. Именно к ним обратились родственники Вячеслава Комарова, столкнувшись с циничным безразличием полиции.



Олег Мельников - лидер организации «Альтернатива»

Олег Мельников по соображениям безопасности - единственное публичное лицо «Альтернативы». Он встречает нас в махачкалинском аэропорту, сажает в дребезжащую «четверку» с местным водителем-волонтером и везет на конспиративную базу «охотников за рабовладельцами». Это обычный дом на окраине республиканской столицы, в котором живет обычная семья, бескорыстно помогающая волонтерам. Олег говорит нам, что в какой-то момент его возмутило, что все знают про рабство и ничего не делают.

- Русские всегда были освободителями, и мне хотелось быть похожим на своих предков, - рассуждает он. - С первыми активистами-помощниками мы познакомились в автобусе по дороге в Дагестан. Потом появился круг информаторов - это местные жители, которые не знают, что делать со сведениями о рабах. В итоге в первую поездку освободили троих мужчин с кирпичного завода и двух девушек, которых заставляли заниматься проституцией.

- А что же полиция?

- Местные не хотят сотрудничать с МВД. Доверия к силовикам в Дагестане не хватает. Как и в целом в России. Нам говорили: приезжайте одни, мы расскажем, где держат рабов. Поэтому мы тут являемся связующим звеном между МВД и народом.

Результат не заставил себя долго ждать. За один год работы общественники умудрились вытащить из рабства и отправить домой около 50 человек.

15 тысяч за голову

Нынешний их визит в Дагестан - адресный. Ребята приехали искать конкретного человека, Вячеслава Комарова. В республике они уже две недели. Время неумолимо уходит, но у них по-прежнему ни одной зацепки. Зато за это время удалось найти и вытащить с кирпичного завода в Левашинском районе семерых рабов. Троих взяли под опеку силовики - с ними сейчас работают следователи. Еще четверых по зловещей иронии поселили на закрытом кирпичном заводе на окраине Махачкалы. На огромном пустыре осталось несколько штабелей готовой продукции и пара вагончиков. Таких же, как у рабовладельца.



Этот кирпичный завод закрыли по формальной причине - он находится на территории Махачкалы
- Только здесь кровати двухъярусные и телевизор, - улыбается 22-летний детдомовец Сергей. - А там одна шконка на семерых, на которой и спали, и ели, и готовили, и мылись.



Здесь жили семь рабов
Сергей просит не называть его фамилии, говорит, что, пока не выехал из Дагестана, опасается за свою жизнь. Он до сих пор не верит в то, что злоключения уже позади. Психология раба - это первое, что приобретают люди, приехавшие на заработки и попавшие в неволю на местных кирпичных заводах. Хозяева сразу отбирают документы и с ходу обламывают всю спесь осознавших свое положение невольников. В ход идут и побои, и угрозы, и заверения в том, что в случае побега им не поможет даже полиция. Кто будет возиться с человеком без документов? А если еще директор завода окажется родственником участкового, сразу вернет беглеца владельцу, предварительно взяв расписку в том, что на положении раба несчастный трудится вполне добровольно. У запуганных невольников просто не хватает смелости проверить, так ли это на самом деле.



Как девушку из Питера занесло на кирпичный завод в Дагестане? Сказала, что не смогла дома найти работу с зарплатой 8 тысяч
Сергей не похож на опустившегося маргинала. В интернате он освоил специальность штукатура-маляра, успел поработать и на строительных шабашках в Ярославле, и курьером в Москве, и администратором магазина бытовой техники в Подмосковье. На Кавказ его соблазнили заманчивые посулы.

- На московских трех вокзалах мне предложили поработать в Махачкале, - вспоминает парень. - Сказали, что питание и жилье бесплатное, зарплата - минимум 25, море, футбол на стадионе «Анжи»... Согласился, поехал на автобусе. Здесь нас встретил хозяин - Магомедшапи Магомедов, увез на машине в горы на свою каменоломню и объявил, что мы должны ему по 15 тысяч.

15 тысяч рублей за голову - стандартная такса в Дагестане. Сделка купли-продажи происходит прямо на автовокзале, как правило, ночью. А работяги до последнего не понимают, что их продали.



Вячеслав Комаров до рабства. Это фото было использовано в ориентировке и прошло почти по всем СМИ Дагестана.
Но, Вячеслава или не узнали, или не захотели узнавать
- Я поздно сообразил, - вспоминает другой освобожденный, Василий из Нижегородской области. - Хотя по дороге в Дагестан нас несколько раз перед постами заставляли спускаться в багажное отделение. Полный трюм живым товаром набивали.

- Неужели вас это не насторожило?

- Да как сказать... Мы же понимаем, что они не вполне законно нас нанимают. Я в Чечне работал на шабашках. Вообще проблем не было, человеческое отношение, условия, зарплата вовремя. А тут - одна шконка, одеялами застеленная. И долг только продолжал расти.

В какой-то момент русские рабы Магомедова сообща решили бежать. Но отважились только двое.

- Ночью шли, день провели в кустах на горе, - вспоминает Сергей. - Затем вышли к местным, решили рискнуть. Я позвонил другу в Москву, тот позвонил Олегу Мельникову, и он за нами приехал.

На следующий день активисты «Альтернативы» заявились на завод уже с полицией и СОБРом и забрали оставшихся россиян.



Олег Мельников, «охотник за рабовладельцами», всегда спокоен как танк
Нет показаний - нет дела

Рассказы невольников похожи до деталей. Заманчивое предложение на трех вокзалах в Москве, автобус до Махачкалы от «Теплого Стана», чай или водка с транквилизаторами... Вербовщики, среди которых бывают и славяне, специально выбирают в толпе беспроблемный контингент, тех, кого, по их мнению, не будут искать.



Штабеля необожженых кирпичей укрыли от дождя
Себестоимость такого кирпича - 2 рубля, в продажу он идет за 10. Прибыль, как от торговли наркотиками в розницу
- Попадаются, конечно, маргиналы, - говорит Олег Мельников. - Но большинство - простые ребята из русской провинции. Приехали в Москву за лучшей долей, но нашлись подонки, которые заманили их сюда. Вербовщики любят говорить, что нанимают рабочих на стройки в Сочи. Девушек звали в Москву работать в «Макдоналдсе», но рабочих мест якобы не оказалось, и их привезли сюда.

- Почему же они не сбегают сразу?

- Во-первых, люди находятся под серьезным психологическим прессом, которому способствует имидж Северного Кавказа. А во-вторых, куда бежать без документов и денег? Хотя бегут, конечно. Нам дагестанцы постоянно рассказывают, как кому-то из рабов помогали сбежать от хозяина. То есть явление распространенное. И дагестанское общество его в целом не принимает. Но за 15 лет было возбуждено всего два уголовных дела по статье «использование рабского труда» - в 1998 и 2012 годах.

В приватных разговорах силовики признаются, что доказать факт рабства сложно. Большинство освобожденных уезжают на родину, и такие дела, как правило, становятся висяками. Показаний нет, доказательств нет, потерпевших нет, значит, и проблемы рабства нет.



Домой бывших рабов проводили тем же путем, на междугороднем автобусе
Кстати, после терактов в Москве, за автобусным сообщением с Северным Кавказом обещали ввести строги контроль. Поговорили и забыли
«Сам пришел - сам ушел»

Олег Мельников договаривается с местными журналистами. Теперь ориентировку на Вячеслава Комарова, которому без его лекарств осталось жить 10 дней, крутят по местному телевидению. А на телефон волонтера продолжает поступать информация. Помощи просят даже белорусские дипломаты. Около года назад гражданин этой страны пропал в Дагестане. А недавно прислал SMS, в котором сообщил, что находится на кирпичном заводе. По номеру телефона удалось установить, что звонил он из Хасав-юртовского района. Выезжаем в сторону села Костек. Три года назад о нем говорила вся Россия.

Старый Костек, в котором живут кумыки, уродил шахидку Джанет Абдулаеву, которая подорвалась в 2010 году в московском метро. Новый Костек пока себя никак не проявил, в нем живут даргинцы, делают тротуарную плитку, и первые заводы начинаются прямо от околицы села. Едем в поселковую администрацию, миновав самодеятельный блокпост. По ночам местные жители охраняют село. Зачем? Может, чтобы никто без спроса не уехал?



Местный депутат примчавшийся на выручку рабовладельцу, сначала заявил, что рабы «жили лучше чем живу я»! Потом ему показали это жилище
В домике с флагом Дагестана, несмотря на вечер пятницы, множество мужчин. Все новые и новые «муниципальные работники» прибывают без остановки. Система оповещения в селе работает безупречно. Махая руками, нам рассказывают, что все те, кого мы считаем рабами, на самом деле бомжи, сами лезут в Дагестан, нет отбоя. Работают плохо, пьют, могут сбежать. Но рабов в Новом Костеке нет, в Новом Костеке - вся святость. А вот в Старом - все пороки, водка, блуд, и рабы там, наверное, тоже имеются.



Пойманный рабовладелец Магомедшапи Магомедов - «Рафик в высшей степени неуновный! То есть абсолютно!»
В Старом Костеке действительно пьют жестоко, но в отличие от трезвых соседей реагируют на наши поиски с сочувствием. Толпа хмельных кумыков пускает по рукам телефон с фотографией пропавшего. Да, такой человек в селе был. Пас овец. А несколько месяцев назад исчез, оставив свой паспорт в администрации.

Олег уточняет:

- Исчез или увезли?

Нас хором уверяют: нет, сам ушел! Сам!

По дороге домой через систему звонков Олег находит информатора в Старом Костеке, и тот сообщает, что белорус сейчас работает на кирпичном заводе под Махачкалой. Скорее всего, кто-то просто перепродал пастуха.



Технология производства кирпича не изменилась за тысячи лет. С одним отличием. Кирпич-сырец теперь обжигают газом
Отхожий промысел

Самопальные заводы под столицей начинаются сразу за ареной «Анжи» - глина в этих местах хорошая. Унылые кирпичные бурты тянутся до горизонта. Кое-где копошатся люди. По резиновой ленте без остановки ползут серые бруски, их подхватывают, укладывают на поддоны. Темп, в котором работают эти сожженные солнцем люди до 15 часов в сутки, просто запредельный. Из будки выскакивает охранник, машет руками на фотоаппараты, но его быстро успокаивают два бойца из личной охраны мэра Махачкалы - Саид Амиров любезно предоставил их «Альтернативе» на время рейда. Поэтому управляющий крайне доброжелателен. Говорит, что у них все в порядке: город рядом, проверки через сутки, а поэтому себе дороже держать рабов или людей без документов.



Один из кирпичных заводов прикрывает мечеть, и такое соседство никого не удивляет. Не смотря на то, что Пророк Мухаммад алайхиссалам говорил: «Кто освобождает одного раба, Аллах за каждый орган этого раба освобождает и его орган от огня геенны». В средневековье слова Пророка спровоцировали массовое освобождение рабов
Листаем стопку трудовых договоров: вся Россия собралась - от Архангельска до Ставрополя. Эта пачка бумажек - та самая скрытая безработица, что гонит русских мужиков на край света. В этих контрактах - забитая гастарбайтерами ниша низкоквалифицированного труда, когда человеку с руками ни заработать, ни подработать. А уровень зарплат за каторжный труд наши работодатели сверяют с уровнем жизни в... Таджикистане.



Темп работы на конвейере - запредельный
Заглядываем в личную комнату питерца Ивана - он здесь работает уже третий год. Комнатка чистая, уютная, есть и DVD-проигрыватель с телевизором. Протирая круглые, как у Гарри Поттера, очки, он говорит, что зарплата вполне устраивает - 8 - 10 тысяч, почти без выходных. Жилье и харчи хозяйские. Спрашиваем: почему здесь не работают местные?

- А не могут они так вкалывать. И зарплаты для них низкие. Не станут они за такие деньги с кирпичами возиться.

Мы в легком недоумении от разборчивости якобы безработного и реально дотационного Дагестана. Иван прав, 95% рабочих здесь - русские. Как и на двух десятках других заводов, куда мы наведывались с инспекцией. Люди разные. Есть бомжи с понурыми лицами, есть пропившие свое жилье алкоголики. Но большинство, процентов 80, вопреки стереотипам не похожи на засиженных урок или бичей. Обычные, нормальные, хорошие мужики из русской провинции - соль земли нашей. А здесь они, по сути, добровольные рабы.

Спасение

На одном из заводов владелец опознает по фотографии белоруса: «Был, был такой. Сам пришел ко мне работать. А потом сам ушел. Мы насильно никого не держим. У меня, кстати, паспорт его остался».



На одном из кирпичных заводов нам показали паспорт валяющийся в конторе
Где этот человек - никто пока не знает
Однако документ - российский. На фото - другой человек: Василий Александрович Завьялов, уроженец города Онега Архангельской области (данные в редакции). Возможно, его тоже разыскивают родственники.

- А зачем же вы паспорт у него забрали? - спрашиваем кирпичника.

- Да чтоб не потерял - пьет же...

А между тем счетчик неумолимо тикал, отсчитывая последние дни жизни Вячеслава Комарова. Мы уже улетели в Москву, и Олег Мельников позвонил нам в каком-то отчаянии: деньги, которые дали волонтерам родители похищенного, закончились, а человека не нашли. Уехать невозможно - не позволяет совесть. Мы опубликовали в своих блогах этот крик о помощи, и уже через несколько часов «охотникам за рабовладельцами» неравнодушные люди накидали приличную сумму. Ребята продолжили прочесывать заводы. А потом Вячеслав позвонил родственникам сам - выпросил у кого-то телефон. Хозяин своему рабу звонить не давал. Да и некогда было - работали по 12 часов, выходной - 1 день в месяц. Инвалид II группы даже спину сорвал. Когда российские волонтеры приехали за Комаровым в поселок Чапаево в 20 километрах от Махачкалы, владелец завода равнодушно пожал плечами: «Забирайте, мне такой работник не нужен. Сам ко мне попросился, я его и пожалел».



Освобожденный раб: «Везли в автобусе, на постах в «трюм» прятали. Я уже тогда почувствовал, что что-то неладно»
У Вячеслава своя версия: его привезли в Дагестан вместе с тремя вьетнамцами. По дороге поили водкой с клофелином, на постах ничего не смысливших людей спускали в трюм, куда сотрудники дорожной полиции почему-то никогда не заглядывают.



Вячеслав Комаров через минуты после освобождения
- Ему ведь фактически семь дней жить оставалось, - сказал нам уставшим голосом Олег Мельников. - Но вчера прилетела за ним жена и привезла лекарства, сейчас они уже едут в Москву.

- Вы теперь тоже домой?

- На какое-то время - да. Потом снова сюда. Видели бы вы их встречу с женой! Я сам чуть не расплакался...



Социальный состав разный - есть откровенные люмпены, есть бомжи, есть обычные работяги. Единственное, что их всех объединяет - национальность
ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Формула рабства

Рабство во всех формах до сих пор существует в России, но только в Дагестане местные предприниматели сообразили возродить его в традиционном виде. То есть согласно местному древнему и не очень красивому обычаю стали утаскивать в полон жителей равнин. Историки такую систему хозяйствования назвали «набеговая экономика». Разумеется, у большей части жителей Дагестана сам факт рабства вызывает отторжение и осуждение, иначе освободительная миссия волонтеров была бы невозможна в принципе. Но, кроме тех, кого заставляют работать насильно, на 561 кирпичном заводе Дагестана трудятся тысячи добровольных рабов, приехавших из России. И это, пожалуй, самый страшный знак. Это явление не победить полицейскими проверками, оно лежит в другой плоскости - в экономической. Опросив добрую сотню мужиков, мы в очередной раз убедились: работы в провинции нет и с каждым годом становится меньше. Причина одна - миграционное давление на все сегменты рынка физического труда. Один из рабочих, родом из Пильнинского района Нижегородской области, объяснил нам, какие черти занесли его в Дагестан работать по 15 часов в день за 10 - 12 тысяч рублей. Нормальный, непьющий мужик, семейный. Столяр, плотник, отделочник, с правами на трактор, не смог найти работы на родине:



Один из освобожденных рабов рассказал нам, почему не смог устроится дворником в Нижнем Новгороде - «у меня областная прописка».
Сейчас, для устройства на тяжелую, низкооплачиваемую работу, необходимо иметь гражданство другого государства
- Я пытался устроиться дворником в Нижнем Новгороде. И что мне сказали? У тебя прописка областная! А рядом толпой ходят эти, с метлами, у которых не то что прописки - гражданства нет.

- А в Москве устроиться пробовали?

- А я сюда из Москвы приехал, у вас там то же самое.

Как становятся рабами в Дагестане

Click to view

Дмитрий СТЕШИН
Счет охотников за рабовладельцами Яндекс-кошелёк 410011569894386

ОТ РЕДАКЦИИ
Олегу Мельникову можно позвонить по тел: 8 964 573 72 07
Также деньги можно перечислять на карточку
Сбербанк Маэстро 6762 8038 9261 300953