(no subject)
На этикетке бутылки Саперави оттиснут замок за крепостными стенами, сидящий на небольшом холме.
- Я даже не знаю, еду я домой или из дома. В Австрии жена, дочь и внуки, в Киеве вся жизнь.
Дяде Юре за семьдесят, у него нет ноги, и он едетв Австрию на поезде, который, если честно, идет в Будапешт. Я устал от солнца, кофе, пива и людей, поэтому сосредоточиться на несвязных рассказах дяди Юры о наболевшем не получается, его голос течет мимо меня, Саперави и замка. Я думаю о щедром солнце Грузии,под которым вырос виноград для этой бутылки, в итоге попавшей в руки русского в украинском вагоне поезда, идущего в Венгрию.
- С 64го по 2002 год!
Дядя Юра делает ошеломительную паузу. За нее Путин успел бы сменить Медведева несколько раз, в которую я четко осознаю, что нить монолога утеряна окончательно, и найти ее не проще библиотеки Ивана Грозного. Сейчас мы стоим на маленькой станции на крайнем диком западе Украины завтра мы приезжаем в Будапешт, послезавтра я улетаю в Москву. Саперави кончается, рассказ дяди Юры набирает неведомые мне обороты, голос его полнится чувством. В нем крутятся вихрем сырогенные установки, электрички, любовь и боль 70летнего одноногого инвалида. Мне не хватает цинизма прервать его исповедь и залезть на верхнюю полку . Я делюсь остатками Саперави, и дядя Юра замолкает на три судорожных булька.
Замок остается стоять на своем холме, а поезд трогается так тихо, что бутылка даже не звякает
Запись сделана с помощью приложения LiveJournal для Android.