Христианское благовестие, извращённое Голливудом и спасённое Дэвидом Ейтсом
Оригинал взят у mikhael_mark в Христианское благовестие, извращённое Голливудом и спасённое Дэвидом Ейтсом
В прошлые выходные российское телевидение наконец-то выдавило из себя "Гарри Поттера и дары смерти" - давненько я ждал этой телепремьеры. "Дары смерти" - а я рассматриваю их как единый двухсерийный фильм - моя любимая часть в поттериане. Никогда раньше не думал, что детская сказка может заставить меня, давно и безнадёжно повзрослевшего, заплакать - но мистеру Ейтсу это удалось. Впрочем, мои переживания - это моё личное дело, а вот сам фильм стоит обсудить поподробнее, ибо он лишний раз подтверждает две простые истины: во-первых - то, что антихристианская цензура на Западе это не выдумка Кураева, а жестокая реальность, а во-вторых - то, что именно наличие цензуры и необходимость её обходить порождает шедевры.
Ей Богу, мне жалко голливудских режиссёров. Писателю проще: за их творчеством следит меньше глаз, да и книги уже не оказывают такого ошеломляющего влияния на умы, как это было в XIX веке. А режиссёр находится под пятой у продюссера, который, как представитель кинокомпании, сильно зависит не только от её владельцев, но и (в гораздо большей степени) от СМИ и всевозможных общественных групп давления, которые очень даже запросто могут устроить так, что на вполне себе хороший фильм никто не пойдёт и через два - три дня его благополучно снимут с проката.
И самое главное, что ненавистно этим самозванным цензорам из "второй древнейшей профессии", - это христианство во всех его проявлениях. Не стал исключением и "Гарри Поттер".
Самое обидное, что есть в седьмом и восьмом фильмах - это то, что оттуда совершенно ушла тема покаяния. Как будто и не было её, а ведь в книге эта тема - одна из ключевых. Исчез диалог между Роном и Гермионой о способах уничтожения крестражей, так восхитивший меня в своё время:
Рон: «А какой-нибудь способ снова собрать себя воедино существует?»
Гермиона: «Раскаяться. Ты должен по-настоящему прочувствовать то, что натворил».
Этого диалога, позволяющего практически безошибочно идентифицировать вероисповедную принадлежность автора, в фильме нет. Нет в фильме и тех сцен, в которых герои признаются в своих прошлых заблуждениях и пытаются их исправить. Нет очень трогательной сцены примирения Гарри и Дадли, на появление которой я надеялся ещё в те дни, когда читал пятый том (это было за несколько месяцев до выхода пятого фильма).
Вырезанная сцена
Согласно интервью Роулинг, дементоры показали Дадли его самого... со стороны, глазами его жертв. И именно после этой знаменательной встречи Дадли начал меняться. Для православного (думаю, и для католического тоже) сознания это обычная вещь: Бог иногда попускает нечистой силе касаться души человека для того, чтобы он понял и воочию увидел, кому он приложился со своей душой. И тогда наступает отрезвление. И что же мы видим в фильме? А ничего: дебил остался дебилом, прогресса нет. Радикальный пессимизм.
Ещё более обидно за домового Кикимера. В книге Гарри (под влиянием Гермионы) ведёт себя с Кикимером как опытный духовник и в итоге добивается от него покаяния и примирения. Их ожидает долгий разговор, начавшийся со взаимной ненависти, а кончившийся тем, что "когда Кикимер наконец обрел способность хоть как-то передвигаться, все трое проводили его к чуланчику, посмотрели, как он старательно прячет медальон среди грязных одеял, и заверили, что в его отсутствие у них не будет дела важнее, чем охрана этого сокровища. Он отвесил два глубоких поклона Гарри и Рону и даже как-то смешно дернулся в сторону Гермионы - возможно, то было попыткой уважительного прощального привета. А потом раздался обычный громкий хлопок: Кикимер трансгрессировал".
И всего-то, что для этого было нужно - немного сочувствия и возможность хоть кому-то излить свою исстрадавшуюся душу, поделиться страшной тайной, некогда доверенной Кикимеру любимым хозяином - Регулусом Блэком. Такт и умение слушать, плюс подаренный медальон как живое напоминание о человеке, память о котором теперь накрепко связала юного волшебника и старого домового, сделали невозможное, превратив врага в друга - и вот уже в финальной сцене Кикимер поднимает бунт домовых против Волан-де-Морта:
"Эльфы-домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль, громко крича и размахивая ножами и топорами для мяса. Ими предводительствовал Кикимер с медальоном Регулуса Блэка на груди, и его квакающий голос перекрывал даже царивший здесь шум:
- Все на битву! На битву! На битву за моего хозяина, надежду и оплот эльфов-домовиков! Бей Темного Лорда во имя отважного Регулуса! На битву!"
И опять: что из этого увидели зрители? НИЧЕГО! В фильме Кикимер не кается и не исправляется. Он с самого начала фильма, с первых минут своего появления в кадре на стороне Гарри, поскольку Гарри теперь его хозяин, но при этом люто ненавидит его друзей - Рона и Гермиону (непонятно за что). И это обстоятельство не меняется. Гарри же ведёт себя с Кикимером, следуя примеру покойного Сириуса, безо всякой попытки понять его и посочувствовать, как тиран.
Тема раскаяния Гриндевальда, о котором рассказывает Гарри Дамблдор во время их свидания на том свете, в фильме вообще не звучит. Если в книге обречённый на пожизненное заключение Гриндевальд пытается помешать Волан-де-Морту завладеть непобедимой бузинной палочкой и принимает за это мученическую геройскую смерть, то в фильме, напротив, симпатии узника Нурменгарда полностью на стороне "тёмного лорда".
Свидание Гарри с Дамблдором, в ходе которого покойный профессор раскрывает перед Гарри обещанные "последние тайны" также подверглась существенной цензуре. И речь идёт не о сокращении - это ещё куда ни шло, экранизировать длинный, почти на 10 страниц диалог, возможно, и впрямь было излишним, нет, речь идёт о целенаправленной правке, когда взамен удалённых реплик Дамблдору влагаются в уста слова, которых он в принципе не мог бы произнести - о том, что "в Хогвартсе тот, кто БЫЛ БОЛЕЕ ВСЕГО ДОСТОИН помощи, всегда её получал". Дерзну предположить, что эта фраза была вынужденно вставлена после того, как многие богословы справедливо усмотрели в оригинальных словах Дамблдора из второй части ("В Хогвартсе всегда получали помощь те, кто её просил") прозрачный намёк на Евангелие. Когда эта фраза, как будто заимствованная из сочинений небезызвестного сатаниста Антона Лавея, прозвучала в исполнении Дамблдора, мне, если честно, очень захотелось выматериться, и слава Богу, что в книге этой кощунственной перефразировки нет.
Исчезли и замечательные слова Дамблдора о том, что "для власти более всего подходят те, кто о ней не думает".
Исчезло неожиданное предложение Гарри Волан-де-Морту покаяться (во время их финального поединка). Зато появилась неизвестно откуда взявшаяся попытка Гарри повторить подвиг Гастелло...
Исчезли рассуждения Гермионы о палочке Беллатрисы Лестрейндж: "Гермиона взяла палочку в руки с таким видом, словно боялась, что та ее укусит.
- Ненавижу эту штуковину, - тихо сказала она. - Ух как ненавижу! Она не ложится в руку и не слушается совсем. Как будто часть ее самой…
Гарри сразу вспомнил, как Гермиона отмахивалась, когда он жаловался, что палочка из терновника не хочет ему служить, и советовала побольше упражняться. Все-таки он удержался и не стал ей напоминать об этом - назавтра им предстояло ограбить банк, не стоило зря нервировать Гермиону.
- Зато это поможет тебе вжиться в образ! - утешил Рон. - Подумай о том, что в свое время творила эта палочка!
- В том-то и дело! - воскликнула Гермиона. - Эта волшебная палочка мучила маму и папу Невилла и еще невесть сколько других людей. Она убила Сириуса!
Об этом Гарри не подумал. Его посетило свирепое желание сломать эту палочку, разрубить ее мечом Гриффиндора - тот как раз стоял рядом, прислоненный к стене".
Поразительный эпизод, если вдуматься. Такое отвращение к трофею, взятому с бою у злых сил, я встречал в мировой литературе ещё только раз - у Толкиена во «Властелине колец». Мысль о том, что изделием злых сил невозможно воспользоваться в добрых целях - стопроцентно христианская.
В общем, книга при экранизации была серьёзно изуродована. Тем не менее, я не склонен полагать, что это искажение - результат злого умысла режиссёра. Скорее, это плод вмешательства в его работу извне. И эта моя точка зрения основывается не только на моей вере Ейтсу, но и на тех фрагментах фильма, которые ему удалось вставить взамен выброшенных. Эти фрагменты, менее способные вызвать возмущение цензоров от политкорректности, людям, которые "в теме", очень хорошо понятны.
Прежде всего, это сцена в лесу Дин. Гермиона в фильме, в отличие от книжного образа, сама очень тяготится своим имиджем "сильной женщины", и очень хочет быть слабой и беззащитной. Её слабость прорывается в этой сцене, где она предлагает Гарри "остаться здесь насовсем и вместе состариться". Но Гарри не отвечает ей, и девочка понимает, что сказала глупость.
Это очень напоминает Евангельскую историю Преображения Господня на Фаворской горе. Апостол Пётр сказал тогда Спасителю: "Хорошо есть нам зде быти. И сотворим сени три - Тебе едину, и Моисееви едину, и едину Илии". Но Спаситель отверг соблазнительное предложение остаться на Фаворе и последовал на Голгофу. Точно так же и Гарри выбрал путь страданий и потерь, ибо другой путь был бы предательством...
Другой момент. В самом начале фильма, когда Гермиона покидает отчий дом и отправляется на поиски крестражей. Наверное, немногие заметили, что, выйдя из дома, девочка направляется в сторону стоящей неподалёку церкви, после чего кадр резко меняется, переключая внимание на других персонажей. Словно Гермиона хотела помолиться перед дальней дорогой. За кого? Возможно, за Гарри, которому предстояла самая трудная часть последней битвы с Волан-де-Мортом. Возможно, за своего возлюбленного Рона, который, хоть и вызвался помогать Гарри, но остался всё тем же духовно слабым и закомплексованным подростком, которого она привыкла видеть в школе, и Гермиона не могла не чувствовать, что ему необходима духовная поддержка. Возможно, за родителей, которым она стёрла все воспоминания о себе, чтобы защитить их от банды Волан-де-Морта. А может - за всех за них, за всех, кого любила её душа и кто теперь оказался в уязвимом положении. Но христианство не нуждается в волшебстве - и Ейтс не решился показать молящуюся Гермиону, ограничившись намеками.
Кстати, Гермиона, в отличие от своих друзей, хорошо "подкована" в церковных вопросах (не иначе изучала Закон Божий в начальной "магловской" школе), и в фильме это хорошо заметно. Пусть она не толкует Библию, как в книге, но она безошибочно идентифицирует звуки рождественского богослужения, которых не узнал Гарри.
Эпизод с медальоном Салазара Слизерина в 7-м фильме также претерпел некоторые изменения по сравнению с книгой. В книге сначала Рон увидел только глаза Реддла, потом Реддл заговорил с ним, а затем возникли призрачные фигуры Гарри и Гермионы. Иначе дело обстоит в фильме. Ейтсу, конечно же, нужна была в первую очередь зрелищность. Но как только Гарри в фильме открывает медальон, создаётся полное ощущение того, что разверзлась преисподняя, и оттуда на несчастного Рона потоком хлынуло вселенское зло. С точки зрения подтекста Роулинг, это глубоко верно, хотя и не вполне соответствует букве повествования: как в книге, так и в фильме очень хорошо показано, кто является конечным источником наших недобрых помыслов о ближнем.
Ещё один любопытный эпизод. В 7-м фильме Гарри злится на Рона из-за того, что Рон постоянно слушает радио. Когда Гермиона спокойно объясняет Гарри, зачем Рон это делает, Гарри вдруг неожиданно срывается и на неё: "Ты делаешь недостаточно!" И - реакция Гермионы, мгновенная и удивительная: "Сними его (крестраж - М.М.)! Гарри, сними его немедленно!" Гермиона проявляет тут не только похвальную мудрость, но и сразу несколько христианских добродетелей. Во-первых, неосуждение: она решительно отказывается верить, чтобы сам Гарри мог так с ней обращаться (те, кто смотрел 6-й фильм, знают, почему). Во-вторых - трезвомыслие: раз Гарри ведёт себя неестественно для него, значит, с его волей что-то происходит, значит, его разум порабощён. А дальше она включает свои знания и моментально определяет, что же так могло повлиять на Поттера.
Кроме того, этот эпизод наглядно показывает нам, зачем нужна Церковь. Сами по себе мы очень уязвимы для стрел Врага и не всегда можем их распознать под личиной наших собственных мыслей и эмоций. А другим людям, которые вместе с нами совершают то же самое дело, наша несамостоятельность может оказаться заметнее. И тогда ошибки одного человека корректируются другими.
Слава Богу, Ейтс не стал экранизировать печально известную фразу Роулинг о том, что "Дамблдор - гей". А мог бы. Сейчас это в тренде: буквально на днях престижную кинопремию получил фильм из жизни лесбиянок, и Стивен Спилберг соловьём заливался, нахваливая его авторов. Но Ейтс в данном случае предпочёл остаться верным букве книги: в самом тексте "Поттерианы" никаких намёков на нестандартную "ориентацию" директора Хогвартса нет. И это, пожалуй, самое верное доказательство симпатий режиссёра христианству.
А вот ещё один любопытный кадр, и тоже, думаю, мало кто обратил на него внимание.
Вообще-то, когда Волан-де-Морт вскрыл могилу Дамблдора, с момента смерти директора прошло больше полугода. Тело должно было бы истлеть - но Дамблдор лежит в могиле как живой. Как в фильме, так и в книге. Ненавязчиво, но явно Роулинг даёт понять, что она знакома с почитанием святых и знает, что такое нетленные мощи. А Ейтс - проявляет к этому её знанию уважение.
В общем, есть основания перестать обзывать Ейтса "Дэвидом - Руки-Ножницы". Он наших упрёков не заслужил.
В прошлые выходные российское телевидение наконец-то выдавило из себя "Гарри Поттера и дары смерти" - давненько я ждал этой телепремьеры. "Дары смерти" - а я рассматриваю их как единый двухсерийный фильм - моя любимая часть в поттериане. Никогда раньше не думал, что детская сказка может заставить меня, давно и безнадёжно повзрослевшего, заплакать - но мистеру Ейтсу это удалось. Впрочем, мои переживания - это моё личное дело, а вот сам фильм стоит обсудить поподробнее, ибо он лишний раз подтверждает две простые истины: во-первых - то, что антихристианская цензура на Западе это не выдумка Кураева, а жестокая реальность, а во-вторых - то, что именно наличие цензуры и необходимость её обходить порождает шедевры.
Ей Богу, мне жалко голливудских режиссёров. Писателю проще: за их творчеством следит меньше глаз, да и книги уже не оказывают такого ошеломляющего влияния на умы, как это было в XIX веке. А режиссёр находится под пятой у продюссера, который, как представитель кинокомпании, сильно зависит не только от её владельцев, но и (в гораздо большей степени) от СМИ и всевозможных общественных групп давления, которые очень даже запросто могут устроить так, что на вполне себе хороший фильм никто не пойдёт и через два - три дня его благополучно снимут с проката.
И самое главное, что ненавистно этим самозванным цензорам из "второй древнейшей профессии", - это христианство во всех его проявлениях. Не стал исключением и "Гарри Поттер".
Самое обидное, что есть в седьмом и восьмом фильмах - это то, что оттуда совершенно ушла тема покаяния. Как будто и не было её, а ведь в книге эта тема - одна из ключевых. Исчез диалог между Роном и Гермионой о способах уничтожения крестражей, так восхитивший меня в своё время:
Рон: «А какой-нибудь способ снова собрать себя воедино существует?»
Гермиона: «Раскаяться. Ты должен по-настоящему прочувствовать то, что натворил».
Этого диалога, позволяющего практически безошибочно идентифицировать вероисповедную принадлежность автора, в фильме нет. Нет в фильме и тех сцен, в которых герои признаются в своих прошлых заблуждениях и пытаются их исправить. Нет очень трогательной сцены примирения Гарри и Дадли, на появление которой я надеялся ещё в те дни, когда читал пятый том (это было за несколько месяцев до выхода пятого фильма).
Вырезанная сцена
Согласно интервью Роулинг, дементоры показали Дадли его самого... со стороны, глазами его жертв. И именно после этой знаменательной встречи Дадли начал меняться. Для православного (думаю, и для католического тоже) сознания это обычная вещь: Бог иногда попускает нечистой силе касаться души человека для того, чтобы он понял и воочию увидел, кому он приложился со своей душой. И тогда наступает отрезвление. И что же мы видим в фильме? А ничего: дебил остался дебилом, прогресса нет. Радикальный пессимизм.
Ещё более обидно за домового Кикимера. В книге Гарри (под влиянием Гермионы) ведёт себя с Кикимером как опытный духовник и в итоге добивается от него покаяния и примирения. Их ожидает долгий разговор, начавшийся со взаимной ненависти, а кончившийся тем, что "когда Кикимер наконец обрел способность хоть как-то передвигаться, все трое проводили его к чуланчику, посмотрели, как он старательно прячет медальон среди грязных одеял, и заверили, что в его отсутствие у них не будет дела важнее, чем охрана этого сокровища. Он отвесил два глубоких поклона Гарри и Рону и даже как-то смешно дернулся в сторону Гермионы - возможно, то было попыткой уважительного прощального привета. А потом раздался обычный громкий хлопок: Кикимер трансгрессировал".
И всего-то, что для этого было нужно - немного сочувствия и возможность хоть кому-то излить свою исстрадавшуюся душу, поделиться страшной тайной, некогда доверенной Кикимеру любимым хозяином - Регулусом Блэком. Такт и умение слушать, плюс подаренный медальон как живое напоминание о человеке, память о котором теперь накрепко связала юного волшебника и старого домового, сделали невозможное, превратив врага в друга - и вот уже в финальной сцене Кикимер поднимает бунт домовых против Волан-де-Морта:
"Эльфы-домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль, громко крича и размахивая ножами и топорами для мяса. Ими предводительствовал Кикимер с медальоном Регулуса Блэка на груди, и его квакающий голос перекрывал даже царивший здесь шум:
- Все на битву! На битву! На битву за моего хозяина, надежду и оплот эльфов-домовиков! Бей Темного Лорда во имя отважного Регулуса! На битву!"
И опять: что из этого увидели зрители? НИЧЕГО! В фильме Кикимер не кается и не исправляется. Он с самого начала фильма, с первых минут своего появления в кадре на стороне Гарри, поскольку Гарри теперь его хозяин, но при этом люто ненавидит его друзей - Рона и Гермиону (непонятно за что). И это обстоятельство не меняется. Гарри же ведёт себя с Кикимером, следуя примеру покойного Сириуса, безо всякой попытки понять его и посочувствовать, как тиран.
Тема раскаяния Гриндевальда, о котором рассказывает Гарри Дамблдор во время их свидания на том свете, в фильме вообще не звучит. Если в книге обречённый на пожизненное заключение Гриндевальд пытается помешать Волан-де-Морту завладеть непобедимой бузинной палочкой и принимает за это мученическую геройскую смерть, то в фильме, напротив, симпатии узника Нурменгарда полностью на стороне "тёмного лорда".
Свидание Гарри с Дамблдором, в ходе которого покойный профессор раскрывает перед Гарри обещанные "последние тайны" также подверглась существенной цензуре. И речь идёт не о сокращении - это ещё куда ни шло, экранизировать длинный, почти на 10 страниц диалог, возможно, и впрямь было излишним, нет, речь идёт о целенаправленной правке, когда взамен удалённых реплик Дамблдору влагаются в уста слова, которых он в принципе не мог бы произнести - о том, что "в Хогвартсе тот, кто БЫЛ БОЛЕЕ ВСЕГО ДОСТОИН помощи, всегда её получал". Дерзну предположить, что эта фраза была вынужденно вставлена после того, как многие богословы справедливо усмотрели в оригинальных словах Дамблдора из второй части ("В Хогвартсе всегда получали помощь те, кто её просил") прозрачный намёк на Евангелие. Когда эта фраза, как будто заимствованная из сочинений небезызвестного сатаниста Антона Лавея, прозвучала в исполнении Дамблдора, мне, если честно, очень захотелось выматериться, и слава Богу, что в книге этой кощунственной перефразировки нет.
Исчезли и замечательные слова Дамблдора о том, что "для власти более всего подходят те, кто о ней не думает".
Исчезло неожиданное предложение Гарри Волан-де-Морту покаяться (во время их финального поединка). Зато появилась неизвестно откуда взявшаяся попытка Гарри повторить подвиг Гастелло...
Исчезли рассуждения Гермионы о палочке Беллатрисы Лестрейндж: "Гермиона взяла палочку в руки с таким видом, словно боялась, что та ее укусит.
- Ненавижу эту штуковину, - тихо сказала она. - Ух как ненавижу! Она не ложится в руку и не слушается совсем. Как будто часть ее самой…
Гарри сразу вспомнил, как Гермиона отмахивалась, когда он жаловался, что палочка из терновника не хочет ему служить, и советовала побольше упражняться. Все-таки он удержался и не стал ей напоминать об этом - назавтра им предстояло ограбить банк, не стоило зря нервировать Гермиону.
- Зато это поможет тебе вжиться в образ! - утешил Рон. - Подумай о том, что в свое время творила эта палочка!
- В том-то и дело! - воскликнула Гермиона. - Эта волшебная палочка мучила маму и папу Невилла и еще невесть сколько других людей. Она убила Сириуса!
Об этом Гарри не подумал. Его посетило свирепое желание сломать эту палочку, разрубить ее мечом Гриффиндора - тот как раз стоял рядом, прислоненный к стене".
Поразительный эпизод, если вдуматься. Такое отвращение к трофею, взятому с бою у злых сил, я встречал в мировой литературе ещё только раз - у Толкиена во «Властелине колец». Мысль о том, что изделием злых сил невозможно воспользоваться в добрых целях - стопроцентно христианская.
В общем, книга при экранизации была серьёзно изуродована. Тем не менее, я не склонен полагать, что это искажение - результат злого умысла режиссёра. Скорее, это плод вмешательства в его работу извне. И эта моя точка зрения основывается не только на моей вере Ейтсу, но и на тех фрагментах фильма, которые ему удалось вставить взамен выброшенных. Эти фрагменты, менее способные вызвать возмущение цензоров от политкорректности, людям, которые "в теме", очень хорошо понятны.
Прежде всего, это сцена в лесу Дин. Гермиона в фильме, в отличие от книжного образа, сама очень тяготится своим имиджем "сильной женщины", и очень хочет быть слабой и беззащитной. Её слабость прорывается в этой сцене, где она предлагает Гарри "остаться здесь насовсем и вместе состариться". Но Гарри не отвечает ей, и девочка понимает, что сказала глупость.
Это очень напоминает Евангельскую историю Преображения Господня на Фаворской горе. Апостол Пётр сказал тогда Спасителю: "Хорошо есть нам зде быти. И сотворим сени три - Тебе едину, и Моисееви едину, и едину Илии". Но Спаситель отверг соблазнительное предложение остаться на Фаворе и последовал на Голгофу. Точно так же и Гарри выбрал путь страданий и потерь, ибо другой путь был бы предательством...
Другой момент. В самом начале фильма, когда Гермиона покидает отчий дом и отправляется на поиски крестражей. Наверное, немногие заметили, что, выйдя из дома, девочка направляется в сторону стоящей неподалёку церкви, после чего кадр резко меняется, переключая внимание на других персонажей. Словно Гермиона хотела помолиться перед дальней дорогой. За кого? Возможно, за Гарри, которому предстояла самая трудная часть последней битвы с Волан-де-Мортом. Возможно, за своего возлюбленного Рона, который, хоть и вызвался помогать Гарри, но остался всё тем же духовно слабым и закомплексованным подростком, которого она привыкла видеть в школе, и Гермиона не могла не чувствовать, что ему необходима духовная поддержка. Возможно, за родителей, которым она стёрла все воспоминания о себе, чтобы защитить их от банды Волан-де-Морта. А может - за всех за них, за всех, кого любила её душа и кто теперь оказался в уязвимом положении. Но христианство не нуждается в волшебстве - и Ейтс не решился показать молящуюся Гермиону, ограничившись намеками.
Кстати, Гермиона, в отличие от своих друзей, хорошо "подкована" в церковных вопросах (не иначе изучала Закон Божий в начальной "магловской" школе), и в фильме это хорошо заметно. Пусть она не толкует Библию, как в книге, но она безошибочно идентифицирует звуки рождественского богослужения, которых не узнал Гарри.
Эпизод с медальоном Салазара Слизерина в 7-м фильме также претерпел некоторые изменения по сравнению с книгой. В книге сначала Рон увидел только глаза Реддла, потом Реддл заговорил с ним, а затем возникли призрачные фигуры Гарри и Гермионы. Иначе дело обстоит в фильме. Ейтсу, конечно же, нужна была в первую очередь зрелищность. Но как только Гарри в фильме открывает медальон, создаётся полное ощущение того, что разверзлась преисподняя, и оттуда на несчастного Рона потоком хлынуло вселенское зло. С точки зрения подтекста Роулинг, это глубоко верно, хотя и не вполне соответствует букве повествования: как в книге, так и в фильме очень хорошо показано, кто является конечным источником наших недобрых помыслов о ближнем.
Ещё один любопытный эпизод. В 7-м фильме Гарри злится на Рона из-за того, что Рон постоянно слушает радио. Когда Гермиона спокойно объясняет Гарри, зачем Рон это делает, Гарри вдруг неожиданно срывается и на неё: "Ты делаешь недостаточно!" И - реакция Гермионы, мгновенная и удивительная: "Сними его (крестраж - М.М.)! Гарри, сними его немедленно!" Гермиона проявляет тут не только похвальную мудрость, но и сразу несколько христианских добродетелей. Во-первых, неосуждение: она решительно отказывается верить, чтобы сам Гарри мог так с ней обращаться (те, кто смотрел 6-й фильм, знают, почему). Во-вторых - трезвомыслие: раз Гарри ведёт себя неестественно для него, значит, с его волей что-то происходит, значит, его разум порабощён. А дальше она включает свои знания и моментально определяет, что же так могло повлиять на Поттера.
Кроме того, этот эпизод наглядно показывает нам, зачем нужна Церковь. Сами по себе мы очень уязвимы для стрел Врага и не всегда можем их распознать под личиной наших собственных мыслей и эмоций. А другим людям, которые вместе с нами совершают то же самое дело, наша несамостоятельность может оказаться заметнее. И тогда ошибки одного человека корректируются другими.
Слава Богу, Ейтс не стал экранизировать печально известную фразу Роулинг о том, что "Дамблдор - гей". А мог бы. Сейчас это в тренде: буквально на днях престижную кинопремию получил фильм из жизни лесбиянок, и Стивен Спилберг соловьём заливался, нахваливая его авторов. Но Ейтс в данном случае предпочёл остаться верным букве книги: в самом тексте "Поттерианы" никаких намёков на нестандартную "ориентацию" директора Хогвартса нет. И это, пожалуй, самое верное доказательство симпатий режиссёра христианству.
А вот ещё один любопытный кадр, и тоже, думаю, мало кто обратил на него внимание.
Вообще-то, когда Волан-де-Морт вскрыл могилу Дамблдора, с момента смерти директора прошло больше полугода. Тело должно было бы истлеть - но Дамблдор лежит в могиле как живой. Как в фильме, так и в книге. Ненавязчиво, но явно Роулинг даёт понять, что она знакома с почитанием святых и знает, что такое нетленные мощи. А Ейтс - проявляет к этому её знанию уважение.
В общем, есть основания перестать обзывать Ейтса "Дэвидом - Руки-Ножницы". Он наших упрёков не заслужил.