ЧУДО: рассказ
Это старый анин рассказ, еще со времен школы. очень его люблю, но вот долго не могла найти, куда же его "спрятала", хорошо, что осталась эта старая запись в сообществе.
Оригинал взят у mamasha_curaj в ЧУДО: рассказ
Автор этого рассказа Анна Томенчук, в ЖЖ ее многие знают как madame_pamira. Сейчас ей 23 год, а рассказ написан тогда, когда Аня училась, кажется, в 11 классе.
Боже, до чего же она была хороша! Тонкая талия, шикарные темно-каштановые волосы, глаза, лучащиеся и сверкающие как два драгоценных камня, белоснежная фата, платье, необычайно шедшее ей, - все словно оживший сон радовало и манило нереальной реальностью. Как они были счастливы тогда, как радовались жизни, как мечтали, как...
Тяжело вздохнув, Макс захлопнул альбом со свадебными фотографиями. Нужно было что-то делать, что-то предпринимать, нужно было выпутываться, спасать свою шкуру, если хотите. Сроку была неделя, а где прикажете за такой короткий срок раздобыть лимон зеленых? «Миллион долларов», - поправила бы сейчас Ксана, его жена, его муза, его любовь, его проклятие. Срок идет, счетчик тикает, денежки капают, увы, не на его мельницу. Сволочь Леха, обещал погасить долг еще о-го-го когда, да не ему одному обещал, и сгинул где-то в туманной дали. Его, конечно, найдут со временем, но увы - Максу будет уже все равно... Находиться в квартире, в их с Ксаной квартире, было невмоготу, видеть кого-то - еще хуже. Макс не помнил, когда в последний раз ему было так скверно, но время шло, отсчитывая его последние дни, а решение все не приходило. Что же делать, где взять денег, к кому податься? Новые долги? Все продать и оказаться на улице? Но в нынешних условиях «лимон» не наскрести, что же все-таки делать? Не помня себя, он куда-то шел, что-то делал, что-то...
- Вижу, вам нехорошо, - мягкий, даже вкрадчивый голос вывел Макса из ступора. Он обнаружил себя слегка навеселе в какой-то кафешке за столиком с рюмкой водки в руках и неопределенным салатом на тарелке. Приятный голос принадлежал импозантному брюнету, сидящему напротив (как этот мужчина не вписывался в интерьер!), - может, нужна помощь?
- Боюсь, мне уже никто не поможет, - Макс болезненно скривился. - Как говорится, ни Бог, ни царь и ни герой...
- Так-таки и никто? А если список продолжить? - голос незнакомца журчал, настраивая на тихо-безразличный лад.
- Если продолжить, то остается яд, петля или пистолет...
- Ну, зачем же так мрачно, мир так разнообразен, и если подумать, то безвыходных положений не бывает, а значит выход из любой ситуации где-то рядом, посмотри вокруг и найдешь.
Повинуясь совету странного собеседника, Макс обвел взглядом помещение. Ничего особенного: таких заведений он перевидал сотни, только картины на стенах какие-то странные, как будто кадры из нового американского ужастика - мрачные физиономии, обнаженные красотки с вымазанными чем-то красным телами, рогатые морды. Бр-р-р. Этот антуражик был не во вкусе Макса («Что скажет Ксана, когда узнает, куда меня занесло?»)
- Ну, что ты видишь?
- Мразь, - коротко ответил Макс, собираясь расплатиться, подняться и уйти, но тело вопреки воле почему-то поудобнее развалилось в кресле (а оно-то откуда взялось, был же кожаный стул?)
- Ого, сударь, да вы поэт! - брюнет рассмеялся, обнажив ряд безупречных белоснежных зубов. - Если посмотреть внимательнее, то можно увидеть меня, не правда ли? - его смуглое лицо с глубокими карими глазами было умным, лукавым и почему-то очень знакомым.
- И что это мне дает? Может, вы волшебник и решите мои проблемы одним взмахом волшебной палочки?
- Ну, мой друг, зачем же так примитивно? У вас проблема, вы в тупике, а я могу ее решить, на определенных условиях, разумеется.
Макс удивленно посмотрел на собеседника. Лицо определенно было знакомым, но вот кто это, он никак не мог сообразить.
- Мы знакомы? - спросил он.
- Какая разница, все люди братья, или просто родственники, зачем забивать голову всякой ерундой? Итак, вам нужна помощь?
- Нужна, но боюсь, что вы мне не помощник, - Макс вздохнул, уставившись в тарелку с салатом.
- Для меня миллион - это капля в море, а вам он, кажется, необходим позарез.
Макса как будто обдало холодной водой. Он точно помнил, что не говорил странному собеседнику ни слова о долге, так откуда он знает? Словно прочитав мысли несчастного, брюнет снова заговорил:
- Миллион долларов за жизнь без проблем - признайтесь, не так уж и много. Я могу вам дать этот миллион, условия мои не очень жесткие, но сначала вы, разумеется, можете подумать пару минут, пока мы выпьем за знакомство.
Миг - и официант принес незнакомое вино и пару бокалов.
- Поднимем бокалы за преодоление безысходности и за новый союз двух деловых людей, - незнакомец пригубил вино, Макс попробовал, оно, вино это, имело незнакомый странный, но приятный вкус: что-то сладковато-терпкое, ароматное, но слегка обжигающее. Выпив до дна, он поставил бокал на стол и почувствовал легкое головокружение.
- Итак, позвольте представиться, моя фамилия Денница, Веельфельд Ибрагимович Денница.
- Как-как? - Макс удивленно поднял брови. - Веельфельд? Ибрагимович? Да еще и Денница? Ваши родители были шутники, однако.
- Не будем об этом сейчас. Я, находясь в трезвом (Веельфельд взглянул на недопитый бокал) уме и, как говорится, при ясной памяти, обязуюсь в течение 10 минут после подписания договора о переуступке прав требований, забыть о вашем долге на все время вашей земной жизни и обязуюсь оказывать всяческое содействие вашему бизнесу.
- Ого! Ничего себе, как лихо. И что, я должен вам взамен, мою душу?
- Ваша душа мне ни к чему, во всяком случае, сейчас.
- А в будущем?
- Там посмотрим. - Денница улыбнулся той коварной улыбкой, которую и улыбкой можно было назвать с трудом - от нее по коже побежали мурашки, и перехватило дыхание. - Сейчас мне нужно нечто другое… - он помолчал.
- Что же? - спросил Макс, когда пауза неприлично затянулась. - У меня больше ничего не осталось.
- О, не прибедняйтесь. У вас есть некто, кто меня очень интересует - ваша жена.
Макса обожгло. Как он сразу не догадался! Ксана давно жаловалась, что ее преследует какой-то тип, но он был ненахален, просто ходил за ней чуть ли не по пятам, не заговаривая, не пытаясь познакомиться. Отставал лишь в двух местах - не входил в квартиру и не заходил в церковь, где верующая Ксана бывала два-три раза в неделю.
- Все очень просто, - продолжал Веельфельд, делая вид, что не замечает состояния Макса, - вы подписываете со мной договор, желательно кровью, и через два, нет, пожалуй, лучше через один день после этого привозите или приводите свою жену, Веаль Ксению Алексеевну, в старую часть парка ровно в полночь, передаете ее мне и все, больше никаких проблем с кредиторами, с конкурентами, с братвой, с налоговой и прочее, прочее, прочее. По-моему, это чудесно.
- Ты сошел с ума! - в порыве гнева Макс не заметил, как перешел на «ты». - Пошел прочь, ублюдок! Ксана - это... Это лучшее, что у меня есть и я готов хоть в петлю, хоть к черту на рога, лишь бы... - он задыхался, слова застряли где-то внутри и клокотали там, не находя выхода.
- Ну, братец, не понимаю, чего вы так разволновались. Это единственный шанс для таких, как Вы, - Денница сказал это довольно спокойно, сделав ударение на последних словах. - Вы же разумный человек и знаете, что бывает с должниками и за гораздо меньшую сумму. Сначала у них... - и он медленно со смаком стал рассказывать несчастному Максу об ужасах пыток и муках умирающих. Максим замер от ужаса, в голове вертелось только одно: «Не хочу! Не хочу! Не хочу!». Липкий противный пот покрыл спину, лицо, шею; ужас сковал остатки воли, сердце превратилось в малюсенький комочек и свалилось куда-то в пятку.
- Ну, как, нравится? - вопрос прозвучал как раскат грома. - Если нет - подписывайте, и все это будет лишь наваждением.
- Но Ксана...
- О ней не беспокойтесь, с нею ничего страшного не случится, во всяком случае, в вашем понимании. Вы с ней сможете даже видеться и довольно часто, правда, не сейчас, а чуть-чуть позже.
- Но...
- Никаких «но», - резко проговорил Веельфельд и перед насмерть перепуганным Максом возник лист бумаги с текстом договора. Рука сама взяла лежащую тут же рядом иглу, проколола палец, и несколько алых капелек упали на ненавистный документ. С неожиданной легкостью Веельфельд выхватил его из-под дрожащей руки Максима.
- Вот и славно. А теперь слушай внимательно: с этого момента и до того, как Ксана будет у меня, ты мой должник, - от былой галантности не осталось и следа, голос звучал резко и раскатисто, как карканье. - И попробуй только меня обмануть, иначе то, что я тебе рассказывал, покажется детской песенкой, я устрою тебе пекло прямо здесь, и никто уже не поможет, ясно? Послезавтра в полночь в парке у старого дуба, понял?!!
Веельфельд резко повернулся и быстро пошел к выходу. Ошарашенный, перепуганный Макс сидел снова на кожаном кресле перед тарелкой с недоеденным салатом и пустой рюмкой из-под водки. Случившееся казалось страшным сном, и только уколотый палец говорил о том, что все произошло на самом деле. Нужно было либо выполнять договор, либо...
* * *
С самого утра погода и настроение Ксаны были как братья-близнецы: мерзкими, слезливыми и паршивыми. Все утро ей хотелось рыдать, уткнувшись в широкую крепкую грудь мужа, но Макс, как это повелось с недавнего времени, удрал куда-то по делам, предварительно поссорившись с ней, а погода под стать настроению «радовала» противным нудным серым дождем. На работу идти было не нужно: честно заработанные отгулы оказались как нельзя кстати, сидеть дома, доделывая бесконечные домашние дела, было тоскливо, и Ксана решила прогуляться под дождем. Желание глупое, но тут уж ничего не поделаешь: охота пуще неволи, как говорится. Ноги сами вынесли ее на улицу, прошагав сначала мимо любимого книжного магазинчика, уютной кафешки и здания, где на втором этаже должен был сидеть Макс в своем бледно-сиреневом кабинете. Слезы лились ручейком, удачно замаскировавшись под дождевые капли. Она никак не могла объяснить себе причину этого своего дурацкого состояния. Все вроде бы было неплохо: у нее обожаемый муж, не очень интересная, но хорошо оплачиваемая работа, уютная квартира, совсем рядом любимый храм с прекрасным хором и замечательными священниками. Все чудесно! Или нет? Что все-таки происходит?
В последние несколько недель она перестала узнавать своего мужа: он стал дерганным, резким, грубым, словом чужим. На откровенные разговоры не шел, объяснить ничего не хотел. Ксане же постоянно казалось, что на них надвигается какая-то большущая беда, катастрофа. Опасность ощущалась постоянно, и ничего с нею нельзя было поделать. Первое время небольшое облегчение приходило после службы, особенно после литургии. Но вскоре ощущение надвигающейся беды стало настолько сильным, что казалось - еще чуть-чуть, и Ксана сойдет с ума. Только в храме у большой старинной иконы Богородицы «Казанской» она чувствовала относительную безопасность. Вот и сейчас умные ноги принесли ее к этой иконе, и, плюхнувшись на коленки, Ксана зарыдала, умоляя Заступницу отвести беду от ее семьи. Ей не нужны были книги: услужливая память сама подсказывала несчастной то, что железобетонно уже впечаталось в нее, и слова молитвы, казалось, вырывались из самого сердца: «Пресвятая Богородице, спаси нас! Всемилостивая Владычице моя! Пресвятая Госпоже!.. Дево Богородице!.. Не отвергай меня! Не остави меня!.. Заступись!.. Услыши!.. Помози!..»
Проплакав перед иконой какое-то время, Ксана в изнеможении присела на табуреточку, поставленную рядом с иконой, казалось, специально для нее. Она прислонилась головой к прохладной стене и незаметно для себя задремала. Вдруг откуда-то послышалось необыкновенное пение: пели мужские голоса, мужественно, но в то же время необычайно нежно. Тенор был необыкновенный, казалось, он целебным бальзамом вливается в измученную душу и лечит ее, лечит, лечит...
- О чем ты плачешь, Ксения? - услыхала над собой тихий вопрос Ксана. Она подняла глаза и замерла от удивления и восторга: перед нею стояла, нет парила в воздухе Сама Она, ее любимая Богородица.
- Какое горе приключилось?
И, не помня себя, Ксана рассказала Ей все-все о том, что происходило с нею и Максом, ничего не тая и не опасаясь непонимания. Но Она все знала уже и без этого сбивчивого рассказа, знала и понимала и то, о чем Ксана даже и не догадывалась, но эта исповедь уничтожила душевные муки и вселила мир, покой и твердую уверенность в том, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.
- Не печалься, Ксения, и ничего не бойся, Я буду всегда с тобой и защищу тебя от беды. А если муж тебя куда-нибудь позовет, ты сначала приди сюда, к этой Моей Иконе.
Еще миг, и видение исчезло. Ксана все также сидела на табуреточке у Казанской иконы, только на сердце было тихо и спокойно...
* * *
Ксения тихо шла вслед за мужем, закрыв бледное лицо платком. Он так ничего и не объяснил - просто резко приказал одеваться и идти за ним, ничего не спрашивая. Ксана послушалась. Так они шли в неизвестном ей направлении в неприятной, липкой тишине, заполонившей, казалось, все. Ксане думалось, что она спит и видит один из тех ужасных снов, после которых никак не можешь проснуться и прийти в себя. И сейчас это сновидение неотступно преследовало ее, наполняя ее сердце страхом. Она тихо молилась своей любимой Богородице, вспоминая ее обещание помочь, борясь с глупым желанием броситься назад.
Наконец они подошли к храму, где Ксана раньше проводила все свое время. Женщина остановилась.
- Макс! - позвала она.
Тот нехотя обернулся. Только сейчас она увидела в его глазах скрытую, глубокую муку и безысходность, терзавшую его.
- Что? - нарочито грубо отозвался он.
Она медленно подошла к нему.
- Макс, отпусти меня на несколько минут, отпусти меня в церковь, прошу тебя, Макс!
Он вздрогнул: никогда еще Ксана не выглядела такой несчастной, такой разбитой. Почему, почему он подписал этот проклятый договор с Денницей? Зачем поддался, зачем?! В чем Ксана-то виновата, почему именно она должна стать жертвой в этой злой и жестокой игре мужчин?!
- Иди, только возвращайся поскорее, - намного мягче сказал он, заглядывая ей в глаза, взгляд которых был опущен. Ксения молча вошла в церковь.
Максим проводил ее измученным взглядом. «Пускай помолится, пускай помолится за нас обоих», - неожиданно для себя подумал он, он, бывавший в храме только по великим праздникам. Погруженный в свои мрачные мысли (он не знал, что Денница собирается делать с его женой) он не заметил, как пролетело время. Наконец бесшумно раскрылась дверь, и на пороге появилась фигура, закутанная в плащ, с платком на голове - Ксана. Макс не подал ей руки, считая себя недостойным даже коснуться ее. Особенно в эту минуту. Ксения молча последовала за ним. А он так и не решился нарушить молчание, так и не решился оглянуться.
Веельфельд Денница ждал их, сидя в беседке, тускло освещенной фонарем. Он встал, пронзительным взглядом смерив сначала Макса, а потом и его жену.
- Деньги здесь, - начал он. Вдруг - Максим заметил это - Денница сильно побледнел и отшатнулся назад.
- Ты кого привел?! Где твоя жена?!
Макс ошалело посмотрел на него.
- Так это она…
- Где? Не Ксана это! - заорал тот, закрываясь руками в попытке оттолкнуть невидимую преграду или пряча глаза от ослепительного света. - Зачем ты привел ЕЁ сюда? Лучше бы вообще не приходил… Это же Богородица… - сдавленно закончил он.
Максим, совершенно ничего не понимая, посмотрел на женщину в плаще, снявшую платок. Да, это была не Ксана. Хотя Максу не была знакома эта женщина, он был уверен, что видел ее где-то, только где?
- Уходи, - тихим голосом проговорила она, обращаясь к Деннице. Максим видел, как исказилось его лицо, как вспыхнули ненавистью и страхом - нет, ужасом - его глаза. Веельфельд хотел что-то сказать, но у него не было сил.
- Уходи, - повторила она. - Ксения не твоя, уходи!
Совершенно неожиданно для Макса тот послушал и - исчез, исчез так же внезапно, как и появился тогда, в кафе.
Богородица (а это действительно была Она, Максим вспомнил, где видел ее - на любимой иконе Ксаны: Казанской) посмотрела на него своим добрым, грустным и укоризненным взглядом, взглядом, который Макс запомнил на всю жизнь.
Откуда-то издалека прозвучал Ее голос:
- Забери жену свою и уезжай из города. Никогда сюда не возвращайся. Не ошибись, как ошибся сегодня.
- Но мой бизнес? Долг?
- Оставь все. Уезжай.
Она развернулась и бесшумно ушла в ночь.
- Заступница усердная…
Он тихо читал молитву, благодаря Владычицу за чудесное избавление, ибо только сейчас он понял, кто такой был Веельфельд Денница.
Прошло время. Чудесным образом объявился Леха с деньгами, и Макс смог заплатить долг. Максим выплатил долг, а потом вместе с Ксенией покинул город и уехал в деревню, они зажили тихой и спокойной жизнью счастливой семейной пары. Он оставил свой бизнес, а все сбережения, что еще остались пожертвовал на восстановление храма Казанской иконы Божьей матери, который располагался в деревеньке, где они поселились. И никогда больше не тревожил его семью Денница.
Пресвятая Богородице, спаси нас…
Оригинал взят у mamasha_curaj в ЧУДО: рассказ
Автор этого рассказа Анна Томенчук, в ЖЖ ее многие знают как madame_pamira. Сейчас ей 23 год, а рассказ написан тогда, когда Аня училась, кажется, в 11 классе.
Боже, до чего же она была хороша! Тонкая талия, шикарные темно-каштановые волосы, глаза, лучащиеся и сверкающие как два драгоценных камня, белоснежная фата, платье, необычайно шедшее ей, - все словно оживший сон радовало и манило нереальной реальностью. Как они были счастливы тогда, как радовались жизни, как мечтали, как...
Тяжело вздохнув, Макс захлопнул альбом со свадебными фотографиями. Нужно было что-то делать, что-то предпринимать, нужно было выпутываться, спасать свою шкуру, если хотите. Сроку была неделя, а где прикажете за такой короткий срок раздобыть лимон зеленых? «Миллион долларов», - поправила бы сейчас Ксана, его жена, его муза, его любовь, его проклятие. Срок идет, счетчик тикает, денежки капают, увы, не на его мельницу. Сволочь Леха, обещал погасить долг еще о-го-го когда, да не ему одному обещал, и сгинул где-то в туманной дали. Его, конечно, найдут со временем, но увы - Максу будет уже все равно... Находиться в квартире, в их с Ксаной квартире, было невмоготу, видеть кого-то - еще хуже. Макс не помнил, когда в последний раз ему было так скверно, но время шло, отсчитывая его последние дни, а решение все не приходило. Что же делать, где взять денег, к кому податься? Новые долги? Все продать и оказаться на улице? Но в нынешних условиях «лимон» не наскрести, что же все-таки делать? Не помня себя, он куда-то шел, что-то делал, что-то...
- Вижу, вам нехорошо, - мягкий, даже вкрадчивый голос вывел Макса из ступора. Он обнаружил себя слегка навеселе в какой-то кафешке за столиком с рюмкой водки в руках и неопределенным салатом на тарелке. Приятный голос принадлежал импозантному брюнету, сидящему напротив (как этот мужчина не вписывался в интерьер!), - может, нужна помощь?
- Боюсь, мне уже никто не поможет, - Макс болезненно скривился. - Как говорится, ни Бог, ни царь и ни герой...
- Так-таки и никто? А если список продолжить? - голос незнакомца журчал, настраивая на тихо-безразличный лад.
- Если продолжить, то остается яд, петля или пистолет...
- Ну, зачем же так мрачно, мир так разнообразен, и если подумать, то безвыходных положений не бывает, а значит выход из любой ситуации где-то рядом, посмотри вокруг и найдешь.
Повинуясь совету странного собеседника, Макс обвел взглядом помещение. Ничего особенного: таких заведений он перевидал сотни, только картины на стенах какие-то странные, как будто кадры из нового американского ужастика - мрачные физиономии, обнаженные красотки с вымазанными чем-то красным телами, рогатые морды. Бр-р-р. Этот антуражик был не во вкусе Макса («Что скажет Ксана, когда узнает, куда меня занесло?»)
- Ну, что ты видишь?
- Мразь, - коротко ответил Макс, собираясь расплатиться, подняться и уйти, но тело вопреки воле почему-то поудобнее развалилось в кресле (а оно-то откуда взялось, был же кожаный стул?)
- Ого, сударь, да вы поэт! - брюнет рассмеялся, обнажив ряд безупречных белоснежных зубов. - Если посмотреть внимательнее, то можно увидеть меня, не правда ли? - его смуглое лицо с глубокими карими глазами было умным, лукавым и почему-то очень знакомым.
- И что это мне дает? Может, вы волшебник и решите мои проблемы одним взмахом волшебной палочки?
- Ну, мой друг, зачем же так примитивно? У вас проблема, вы в тупике, а я могу ее решить, на определенных условиях, разумеется.
Макс удивленно посмотрел на собеседника. Лицо определенно было знакомым, но вот кто это, он никак не мог сообразить.
- Мы знакомы? - спросил он.
- Какая разница, все люди братья, или просто родственники, зачем забивать голову всякой ерундой? Итак, вам нужна помощь?
- Нужна, но боюсь, что вы мне не помощник, - Макс вздохнул, уставившись в тарелку с салатом.
- Для меня миллион - это капля в море, а вам он, кажется, необходим позарез.
Макса как будто обдало холодной водой. Он точно помнил, что не говорил странному собеседнику ни слова о долге, так откуда он знает? Словно прочитав мысли несчастного, брюнет снова заговорил:
- Миллион долларов за жизнь без проблем - признайтесь, не так уж и много. Я могу вам дать этот миллион, условия мои не очень жесткие, но сначала вы, разумеется, можете подумать пару минут, пока мы выпьем за знакомство.
Миг - и официант принес незнакомое вино и пару бокалов.
- Поднимем бокалы за преодоление безысходности и за новый союз двух деловых людей, - незнакомец пригубил вино, Макс попробовал, оно, вино это, имело незнакомый странный, но приятный вкус: что-то сладковато-терпкое, ароматное, но слегка обжигающее. Выпив до дна, он поставил бокал на стол и почувствовал легкое головокружение.
- Итак, позвольте представиться, моя фамилия Денница, Веельфельд Ибрагимович Денница.
- Как-как? - Макс удивленно поднял брови. - Веельфельд? Ибрагимович? Да еще и Денница? Ваши родители были шутники, однако.
- Не будем об этом сейчас. Я, находясь в трезвом (Веельфельд взглянул на недопитый бокал) уме и, как говорится, при ясной памяти, обязуюсь в течение 10 минут после подписания договора о переуступке прав требований, забыть о вашем долге на все время вашей земной жизни и обязуюсь оказывать всяческое содействие вашему бизнесу.
- Ого! Ничего себе, как лихо. И что, я должен вам взамен, мою душу?
- Ваша душа мне ни к чему, во всяком случае, сейчас.
- А в будущем?
- Там посмотрим. - Денница улыбнулся той коварной улыбкой, которую и улыбкой можно было назвать с трудом - от нее по коже побежали мурашки, и перехватило дыхание. - Сейчас мне нужно нечто другое… - он помолчал.
- Что же? - спросил Макс, когда пауза неприлично затянулась. - У меня больше ничего не осталось.
- О, не прибедняйтесь. У вас есть некто, кто меня очень интересует - ваша жена.
Макса обожгло. Как он сразу не догадался! Ксана давно жаловалась, что ее преследует какой-то тип, но он был ненахален, просто ходил за ней чуть ли не по пятам, не заговаривая, не пытаясь познакомиться. Отставал лишь в двух местах - не входил в квартиру и не заходил в церковь, где верующая Ксана бывала два-три раза в неделю.
- Все очень просто, - продолжал Веельфельд, делая вид, что не замечает состояния Макса, - вы подписываете со мной договор, желательно кровью, и через два, нет, пожалуй, лучше через один день после этого привозите или приводите свою жену, Веаль Ксению Алексеевну, в старую часть парка ровно в полночь, передаете ее мне и все, больше никаких проблем с кредиторами, с конкурентами, с братвой, с налоговой и прочее, прочее, прочее. По-моему, это чудесно.
- Ты сошел с ума! - в порыве гнева Макс не заметил, как перешел на «ты». - Пошел прочь, ублюдок! Ксана - это... Это лучшее, что у меня есть и я готов хоть в петлю, хоть к черту на рога, лишь бы... - он задыхался, слова застряли где-то внутри и клокотали там, не находя выхода.
- Ну, братец, не понимаю, чего вы так разволновались. Это единственный шанс для таких, как Вы, - Денница сказал это довольно спокойно, сделав ударение на последних словах. - Вы же разумный человек и знаете, что бывает с должниками и за гораздо меньшую сумму. Сначала у них... - и он медленно со смаком стал рассказывать несчастному Максу об ужасах пыток и муках умирающих. Максим замер от ужаса, в голове вертелось только одно: «Не хочу! Не хочу! Не хочу!». Липкий противный пот покрыл спину, лицо, шею; ужас сковал остатки воли, сердце превратилось в малюсенький комочек и свалилось куда-то в пятку.
- Ну, как, нравится? - вопрос прозвучал как раскат грома. - Если нет - подписывайте, и все это будет лишь наваждением.
- Но Ксана...
- О ней не беспокойтесь, с нею ничего страшного не случится, во всяком случае, в вашем понимании. Вы с ней сможете даже видеться и довольно часто, правда, не сейчас, а чуть-чуть позже.
- Но...
- Никаких «но», - резко проговорил Веельфельд и перед насмерть перепуганным Максом возник лист бумаги с текстом договора. Рука сама взяла лежащую тут же рядом иглу, проколола палец, и несколько алых капелек упали на ненавистный документ. С неожиданной легкостью Веельфельд выхватил его из-под дрожащей руки Максима.
- Вот и славно. А теперь слушай внимательно: с этого момента и до того, как Ксана будет у меня, ты мой должник, - от былой галантности не осталось и следа, голос звучал резко и раскатисто, как карканье. - И попробуй только меня обмануть, иначе то, что я тебе рассказывал, покажется детской песенкой, я устрою тебе пекло прямо здесь, и никто уже не поможет, ясно? Послезавтра в полночь в парке у старого дуба, понял?!!
Веельфельд резко повернулся и быстро пошел к выходу. Ошарашенный, перепуганный Макс сидел снова на кожаном кресле перед тарелкой с недоеденным салатом и пустой рюмкой из-под водки. Случившееся казалось страшным сном, и только уколотый палец говорил о том, что все произошло на самом деле. Нужно было либо выполнять договор, либо...
* * *
С самого утра погода и настроение Ксаны были как братья-близнецы: мерзкими, слезливыми и паршивыми. Все утро ей хотелось рыдать, уткнувшись в широкую крепкую грудь мужа, но Макс, как это повелось с недавнего времени, удрал куда-то по делам, предварительно поссорившись с ней, а погода под стать настроению «радовала» противным нудным серым дождем. На работу идти было не нужно: честно заработанные отгулы оказались как нельзя кстати, сидеть дома, доделывая бесконечные домашние дела, было тоскливо, и Ксана решила прогуляться под дождем. Желание глупое, но тут уж ничего не поделаешь: охота пуще неволи, как говорится. Ноги сами вынесли ее на улицу, прошагав сначала мимо любимого книжного магазинчика, уютной кафешки и здания, где на втором этаже должен был сидеть Макс в своем бледно-сиреневом кабинете. Слезы лились ручейком, удачно замаскировавшись под дождевые капли. Она никак не могла объяснить себе причину этого своего дурацкого состояния. Все вроде бы было неплохо: у нее обожаемый муж, не очень интересная, но хорошо оплачиваемая работа, уютная квартира, совсем рядом любимый храм с прекрасным хором и замечательными священниками. Все чудесно! Или нет? Что все-таки происходит?
В последние несколько недель она перестала узнавать своего мужа: он стал дерганным, резким, грубым, словом чужим. На откровенные разговоры не шел, объяснить ничего не хотел. Ксане же постоянно казалось, что на них надвигается какая-то большущая беда, катастрофа. Опасность ощущалась постоянно, и ничего с нею нельзя было поделать. Первое время небольшое облегчение приходило после службы, особенно после литургии. Но вскоре ощущение надвигающейся беды стало настолько сильным, что казалось - еще чуть-чуть, и Ксана сойдет с ума. Только в храме у большой старинной иконы Богородицы «Казанской» она чувствовала относительную безопасность. Вот и сейчас умные ноги принесли ее к этой иконе, и, плюхнувшись на коленки, Ксана зарыдала, умоляя Заступницу отвести беду от ее семьи. Ей не нужны были книги: услужливая память сама подсказывала несчастной то, что железобетонно уже впечаталось в нее, и слова молитвы, казалось, вырывались из самого сердца: «Пресвятая Богородице, спаси нас! Всемилостивая Владычице моя! Пресвятая Госпоже!.. Дево Богородице!.. Не отвергай меня! Не остави меня!.. Заступись!.. Услыши!.. Помози!..»
Проплакав перед иконой какое-то время, Ксана в изнеможении присела на табуреточку, поставленную рядом с иконой, казалось, специально для нее. Она прислонилась головой к прохладной стене и незаметно для себя задремала. Вдруг откуда-то послышалось необыкновенное пение: пели мужские голоса, мужественно, но в то же время необычайно нежно. Тенор был необыкновенный, казалось, он целебным бальзамом вливается в измученную душу и лечит ее, лечит, лечит...
- О чем ты плачешь, Ксения? - услыхала над собой тихий вопрос Ксана. Она подняла глаза и замерла от удивления и восторга: перед нею стояла, нет парила в воздухе Сама Она, ее любимая Богородица.
- Какое горе приключилось?
И, не помня себя, Ксана рассказала Ей все-все о том, что происходило с нею и Максом, ничего не тая и не опасаясь непонимания. Но Она все знала уже и без этого сбивчивого рассказа, знала и понимала и то, о чем Ксана даже и не догадывалась, но эта исповедь уничтожила душевные муки и вселила мир, покой и твердую уверенность в том, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.
- Не печалься, Ксения, и ничего не бойся, Я буду всегда с тобой и защищу тебя от беды. А если муж тебя куда-нибудь позовет, ты сначала приди сюда, к этой Моей Иконе.
Еще миг, и видение исчезло. Ксана все также сидела на табуреточке у Казанской иконы, только на сердце было тихо и спокойно...
* * *
Ксения тихо шла вслед за мужем, закрыв бледное лицо платком. Он так ничего и не объяснил - просто резко приказал одеваться и идти за ним, ничего не спрашивая. Ксана послушалась. Так они шли в неизвестном ей направлении в неприятной, липкой тишине, заполонившей, казалось, все. Ксане думалось, что она спит и видит один из тех ужасных снов, после которых никак не можешь проснуться и прийти в себя. И сейчас это сновидение неотступно преследовало ее, наполняя ее сердце страхом. Она тихо молилась своей любимой Богородице, вспоминая ее обещание помочь, борясь с глупым желанием броситься назад.
Наконец они подошли к храму, где Ксана раньше проводила все свое время. Женщина остановилась.
- Макс! - позвала она.
Тот нехотя обернулся. Только сейчас она увидела в его глазах скрытую, глубокую муку и безысходность, терзавшую его.
- Что? - нарочито грубо отозвался он.
Она медленно подошла к нему.
- Макс, отпусти меня на несколько минут, отпусти меня в церковь, прошу тебя, Макс!
Он вздрогнул: никогда еще Ксана не выглядела такой несчастной, такой разбитой. Почему, почему он подписал этот проклятый договор с Денницей? Зачем поддался, зачем?! В чем Ксана-то виновата, почему именно она должна стать жертвой в этой злой и жестокой игре мужчин?!
- Иди, только возвращайся поскорее, - намного мягче сказал он, заглядывая ей в глаза, взгляд которых был опущен. Ксения молча вошла в церковь.
Максим проводил ее измученным взглядом. «Пускай помолится, пускай помолится за нас обоих», - неожиданно для себя подумал он, он, бывавший в храме только по великим праздникам. Погруженный в свои мрачные мысли (он не знал, что Денница собирается делать с его женой) он не заметил, как пролетело время. Наконец бесшумно раскрылась дверь, и на пороге появилась фигура, закутанная в плащ, с платком на голове - Ксана. Макс не подал ей руки, считая себя недостойным даже коснуться ее. Особенно в эту минуту. Ксения молча последовала за ним. А он так и не решился нарушить молчание, так и не решился оглянуться.
Веельфельд Денница ждал их, сидя в беседке, тускло освещенной фонарем. Он встал, пронзительным взглядом смерив сначала Макса, а потом и его жену.
- Деньги здесь, - начал он. Вдруг - Максим заметил это - Денница сильно побледнел и отшатнулся назад.
- Ты кого привел?! Где твоя жена?!
Макс ошалело посмотрел на него.
- Так это она…
- Где? Не Ксана это! - заорал тот, закрываясь руками в попытке оттолкнуть невидимую преграду или пряча глаза от ослепительного света. - Зачем ты привел ЕЁ сюда? Лучше бы вообще не приходил… Это же Богородица… - сдавленно закончил он.
Максим, совершенно ничего не понимая, посмотрел на женщину в плаще, снявшую платок. Да, это была не Ксана. Хотя Максу не была знакома эта женщина, он был уверен, что видел ее где-то, только где?
- Уходи, - тихим голосом проговорила она, обращаясь к Деннице. Максим видел, как исказилось его лицо, как вспыхнули ненавистью и страхом - нет, ужасом - его глаза. Веельфельд хотел что-то сказать, но у него не было сил.
- Уходи, - повторила она. - Ксения не твоя, уходи!
Совершенно неожиданно для Макса тот послушал и - исчез, исчез так же внезапно, как и появился тогда, в кафе.
Богородица (а это действительно была Она, Максим вспомнил, где видел ее - на любимой иконе Ксаны: Казанской) посмотрела на него своим добрым, грустным и укоризненным взглядом, взглядом, который Макс запомнил на всю жизнь.
Откуда-то издалека прозвучал Ее голос:
- Забери жену свою и уезжай из города. Никогда сюда не возвращайся. Не ошибись, как ошибся сегодня.
- Но мой бизнес? Долг?
- Оставь все. Уезжай.
Она развернулась и бесшумно ушла в ночь.
- Заступница усердная…
Он тихо читал молитву, благодаря Владычицу за чудесное избавление, ибо только сейчас он понял, кто такой был Веельфельд Денница.
Прошло время. Чудесным образом объявился Леха с деньгами, и Макс смог заплатить долг. Максим выплатил долг, а потом вместе с Ксенией покинул город и уехал в деревню, они зажили тихой и спокойной жизнью счастливой семейной пары. Он оставил свой бизнес, а все сбережения, что еще остались пожертвовал на восстановление храма Казанской иконы Божьей матери, который располагался в деревеньке, где они поселились. И никогда больше не тревожил его семью Денница.
Пресвятая Богородице, спаси нас…