Свеча горит на столе и я один сижу и пишу тебе это…
Прошу меня простить - понедельник промелькнул как пейзаж за окошком поезда. Спешу наверстать и отдать долг еще в этом - стремительно убегающем - году. Дни наши незаметны, годы пронзительны, а секунды важны. Спасибо вам, что вы есть. Вот - письмо из поезда.
Любимая, родная!
И часы моей жизни, моего одиночества, и чтобы все, что зарождается яркого и темного, светлого и мрачного в моей душе, чтобы ты все знала, обо всем думала…
Сейчас я остался один в купэ младшего врача поезда, который в отпуску… Наверху еще одна койка свободна, и мне становится грустно, становится больней, что ты там осталась одна и что мы вместе не поехали. Были бы вместе в дороге, вместе вдали от подглядывающих глаз, подслушивающих ушей… Как уютно здесь… зеленый бархат коек успокаивает душу и царящая вокруг тишина заставляет глубже думать и ярче видеть твой образ…
Так хорошо будет ехать, так спокойно кругом и в душе… Я думал, что придется спать с товарищами, а здесь находишься в отдельном уютном уголке и еще спокойней становится там, внутри… Как хорошо было бы, если бы ты была здесь рядом со мною, как хорошо было бы, если бы мы вместе ехали в Москву… Но это всегда так бывает.. И сейчас тоже так… Всегда приходится мне в жизни жертвовать самым дорогим, всегда приходится отказываться от личного счастья для блага других… Здесь так тепло и уютно… Вдали слышны глухие голоса сестер и врачей поезда… Свеча горит на столе и я один сижу и пишу тебе это… Может быть, мне хорошо оттого, что меня люди оставили на время одного, что я вырвался на простор, и что разводящий пары паровоз скоро умчит меня вдаль, может быть мне грустно оттого, что одна из возможностей ушла от меня, и тебя нет рядом, может быть… Но Мария, любимая, родная, ты тут рядом со мной, ты у меня в душе тут на груди и я ласкаю и целую тебя… Когда, наконец, придет этот счастливый день, когда мы будем с тобою вместе всегда, и когда никто не будет нам с тобой мешать… Я так спокоен, ведь я был там всегда с тобою, я обласкан твоими поцелуями и объятьями, я овеян твоею нежностью и любовью и я спокоен, как-то одухотворен и вижу, как прямо мне в душу смотрят твои чудные глаза, манящие и любимые… Скоро поезд отойдет, и я пока перестану писать… Снял с себя теплое, расположился свободней… Займусь чтением… Всё вижу, как плакала у меня на груди Марья Никодимовна.. Я ее как родную мать благодарил за участие ко мне и сказал «берегите Марию».. Она прижалась ко мне и говорит «вы мне как родной сын, я люблю вас и Марию как родную дочь свою» и когда я сказал, что «мы друг другу дали слово, что я тебя люблю, что мы поженимся», она снова прижалась ко мне и со слезами на глазах говорит «большей радости от вас я для себя не ожидала, потому что она для меня как родная дочь и я так ее люблю».. Все это происходило стоя и мы попрощались.. С Александром Михайловичем тоже расцеловались и просил его все хранить в тайне. Так лучше будет для нас… Мечтаю о будущем, и на душе какая-то твердость, уверенность… Спокойно так… Скоро поезд отойдет и помчит меня вдаль… Оставляю писать до завтра… До свидания, Храни тебя Бог!.. Целую тебя бесконечно много раз, целую твои глаза…
Любящий твой Тося…
Любимая, родная!
И часы моей жизни, моего одиночества, и чтобы все, что зарождается яркого и темного, светлого и мрачного в моей душе, чтобы ты все знала, обо всем думала…
Сейчас я остался один в купэ младшего врача поезда, который в отпуску… Наверху еще одна койка свободна, и мне становится грустно, становится больней, что ты там осталась одна и что мы вместе не поехали. Были бы вместе в дороге, вместе вдали от подглядывающих глаз, подслушивающих ушей… Как уютно здесь… зеленый бархат коек успокаивает душу и царящая вокруг тишина заставляет глубже думать и ярче видеть твой образ…
Так хорошо будет ехать, так спокойно кругом и в душе… Я думал, что придется спать с товарищами, а здесь находишься в отдельном уютном уголке и еще спокойней становится там, внутри… Как хорошо было бы, если бы ты была здесь рядом со мною, как хорошо было бы, если бы мы вместе ехали в Москву… Но это всегда так бывает.. И сейчас тоже так… Всегда приходится мне в жизни жертвовать самым дорогим, всегда приходится отказываться от личного счастья для блага других… Здесь так тепло и уютно… Вдали слышны глухие голоса сестер и врачей поезда… Свеча горит на столе и я один сижу и пишу тебе это… Может быть, мне хорошо оттого, что меня люди оставили на время одного, что я вырвался на простор, и что разводящий пары паровоз скоро умчит меня вдаль, может быть мне грустно оттого, что одна из возможностей ушла от меня, и тебя нет рядом, может быть… Но Мария, любимая, родная, ты тут рядом со мной, ты у меня в душе тут на груди и я ласкаю и целую тебя… Когда, наконец, придет этот счастливый день, когда мы будем с тобою вместе всегда, и когда никто не будет нам с тобой мешать… Я так спокоен, ведь я был там всегда с тобою, я обласкан твоими поцелуями и объятьями, я овеян твоею нежностью и любовью и я спокоен, как-то одухотворен и вижу, как прямо мне в душу смотрят твои чудные глаза, манящие и любимые… Скоро поезд отойдет, и я пока перестану писать… Снял с себя теплое, расположился свободней… Займусь чтением… Всё вижу, как плакала у меня на груди Марья Никодимовна.. Я ее как родную мать благодарил за участие ко мне и сказал «берегите Марию».. Она прижалась ко мне и говорит «вы мне как родной сын, я люблю вас и Марию как родную дочь свою» и когда я сказал, что «мы друг другу дали слово, что я тебя люблю, что мы поженимся», она снова прижалась ко мне и со слезами на глазах говорит «большей радости от вас я для себя не ожидала, потому что она для меня как родная дочь и я так ее люблю».. Все это происходило стоя и мы попрощались.. С Александром Михайловичем тоже расцеловались и просил его все хранить в тайне. Так лучше будет для нас… Мечтаю о будущем, и на душе какая-то твердость, уверенность… Спокойно так… Скоро поезд отойдет и помчит меня вдаль… Оставляю писать до завтра… До свидания, Храни тебя Бог!.. Целую тебя бесконечно много раз, целую твои глаза…
Любящий твой Тося…