***
Жила-была одна любовь.
Ее сотворили двое, из странных и смешных вещей, для сотворения любви на первый взгляд непригодных. Для чего угодно сгодились бы эти лоскутки - для дружбы холодной зимой, для жаркой летней страсти, для теплых и надежных братских уз, для разудалых весенних запоев - но не для любви.
А она взяла и появилась. И стала жить.
Ну и как-то эти двое, которые ее соткали из всякого непригодного, оставили ее без присмотра. Может, решили, что она уже взрослая, и ее можно вот так, одну, оставить. Может, она им как-то не показалась. Ну, бывает такое - была-была хороша да пригожа, а однажды раз - и не показалась. Может, она сама в прятки решила с ними сыграть, а они, вот же наивные, все за чистую монету: нету любви, значит, ушла, и все, пиши пропало, и МЧС бесполезно вызывать.
И разошлись.
А любовь вылезла из шкафа, аукнула несмело. Потом громче. Потом еще громче. Потом поняла, что накрылись прятки, не с кем больше играть. Села на пол, в шкаф позвонками уткнулась и заплакала. Ревет, сарафан уже от слез мокрый, пол холодный. Так и простудилась. Шарфик на шею нацепила. Койку себе устроила поближе к окну - весна же, обидно простуженным в темном углу лежать.
Так и лежит - в заплаканном сарафанчике, с шарфом на шее, с чашкой горячего чаю в тонких ладошках. В окошко смотрит. Ждет.
А вдруг.
