(no subject)
- Зачервляет, - на манер Далевского "замолаживает" пробормотал профессор и надвинул кепку на затылок. На улице творилась весна, вечер, плюсовая температура, и если верить синоптикам, неблагоприятное атмосферное. Из-за утреннего дождя на асфальтированной дорожке представилось все многообразие и многоформие червей, покинувших недры оттаявшей почвы. Все эти явления профессору не составляло труда объяснить научно, однако в настоящий момент ему хотелось побыть мирским гражданином, поэтому он отодвинул кепку с бровей и, внимательно глядя под ноги, брезгливо переступал живых и мертвых беспозвоночных.
- Что за черт? - размышлял профессор, - может, "черт" и "черви" - однокоренные слова? Надо будет полюбопытствовать на филологической кафедре. Судя по этой истерии, что они устроили под ногами - это точно конец света!
Профессор не верил в бога. Еще с партийных времен. Но после недавних событий засомневался, не имеет ли его жена родственного отношения к преисподней.
Длинные, бледно-розовые с голубым оттенком, с четко выделенными кольцами черви извивались под ногами. Какие-то еще ползли, преследуя свои, никому больше неясные цели. Некоторые распластались на асфальте, прижатые всем своим желеобразным тельцем к асфальту ранее прошедшими ботинками. Вот таких распятых червей, причем всех вместе взятых, профессор напоминал себе сам, под гнетом властной и мужеподобной супруги.
Свет в окне кухни горел, значит, профессора, вне зависимости от причины происхождения запаха портвейна изо рта, ждала скалка и ночевка в ванной. Он наступил на очередного червя и невольно поморщился: до него даже запах дошел невинной и неожиданной смерти. Размазывая труп по асфальту, очищая подошву отечественного производства ботинок, профессор нечаянно растоптал еще одного.
- да... не хотелось бы, чтоб со мной сегодня было то же самое, - пробормотал профессор, и, надвинув кепку сурово на брови, решительно бросился грудью на амбразуру.
***
Этой ночью в ванне спала жена.
А на следующее утро на безоблачном небе красовалось начищенным медаком солнце.
- Что за черт? - размышлял профессор, - может, "черт" и "черви" - однокоренные слова? Надо будет полюбопытствовать на филологической кафедре. Судя по этой истерии, что они устроили под ногами - это точно конец света!
Профессор не верил в бога. Еще с партийных времен. Но после недавних событий засомневался, не имеет ли его жена родственного отношения к преисподней.
Длинные, бледно-розовые с голубым оттенком, с четко выделенными кольцами черви извивались под ногами. Какие-то еще ползли, преследуя свои, никому больше неясные цели. Некоторые распластались на асфальте, прижатые всем своим желеобразным тельцем к асфальту ранее прошедшими ботинками. Вот таких распятых червей, причем всех вместе взятых, профессор напоминал себе сам, под гнетом властной и мужеподобной супруги.
Свет в окне кухни горел, значит, профессора, вне зависимости от причины происхождения запаха портвейна изо рта, ждала скалка и ночевка в ванной. Он наступил на очередного червя и невольно поморщился: до него даже запах дошел невинной и неожиданной смерти. Размазывая труп по асфальту, очищая подошву отечественного производства ботинок, профессор нечаянно растоптал еще одного.
- да... не хотелось бы, чтоб со мной сегодня было то же самое, - пробормотал профессор, и, надвинув кепку сурово на брови, решительно бросился грудью на амбразуру.
***
Этой ночью в ванне спала жена.
А на следующее утро на безоблачном небе красовалось начищенным медаком солнце.