(no subject)
Однажды к Игнату Ипполитовичу на прием пришел человек. Зашел он сутулым и молча, но за собой на веревочке он волочил свою тень. Нельзя сказать, что это удивило доктора, но веревочка была изрядно потрепана. Поэтому доктор обнаружил свое присутствие сперва звуком «а», а потом и вовсе «о». Человек даже не вздрогнул, тень на слегка приспущенной веревочке осела возле стены, прямо противоположной телу доктора. Так они помолчали с минуту, а Игнат Ипполитович тем временем успел заполнить стандартные поля в истории болезни: имя, жалобы и диагноз, что не составило для него особенного труда. Как профессионалу доктору для этого не нужны были комментарии. Слегка нахмуренные морщины лба доктора выдавали возраст и частоту их использования.
Человек тем временем занял один из вариантов краешка стула и несколько раз мотнул ногой в знак несоответствия своей теневой составляющей.
Игнат Ипполитович посмотрел на человека и решился задать вопрос:
- Как Вы себя чувствуете?
- Да легко!
Доктор заскрипел шариком ручки, графологи злостно кусали губы в соседней комнате, допивая чай, приготовленный Анфисой Геннадиевной.
- Зачем Вы тогда пришли?
- Потому что мне нужно с кем-то поговорить.
- Со мной?
- Это не делает Вам чести, но доктор - это единственный человек, который обязан меня выслушать.
- Вам больше не с кем поговорить?
- Будто бы Вам есть с кем, - в тот самый момент вошла Анфиса Геннадиевна, мелодично скрипя резиновыми сапогами, купленными в доме напротив у сельского предпринимателя Петра. Всем своим видом Анфиса давала понять, что одиночество не входит в планы пространства этого дома. Обогнув зигзагом стул с человеком, его тень и самого доктора, она потянулась лейкой в сторону окна. Следующий ее жест был очевидным.
Человек закурил, дымом на мгновение закрыв табличку с интернациональным обозначением запрета курения. Доктор нервно сгрызал верхний слой колпачка и раскачивался на стуле, не имея слов для выражений. Неосторожное движение ножек стула и от неожиданности вылетевший изо рта колпачок вместе с ручкой заставили доктора отказаться от идеи сделать запись в истории болезни, не вспомнив про свой радикулит. Пока он осваивал поверхность пола в районе стола, графологи, по-прежнему допивающие чай на кухне, возвращали Анфисе Геннадиевне отобранный ранее хлеб. Для любителей хлебных шариков на основе склеенных крошек действие может показаться не бесполезным.
Человек незаметно поднялся от неудобства, попытался освоить другой стул, развернулся и вышел. Есть люди, которые никогда не найдут себе места.
Доктор, изрядно попотев и запыхавшись, вылез из-под стола и, не обнаружив в комнате никого, обрадовался. Но через мгновение дверь снова открылась, только уже менее уверенно, снова вошел человек забрать свою тень на веревочке, и оба с поникшей головой удалились.
Доктор поймал себя на мысли: «Ну вот и хорошо», и пошел допивать чай с графологами, оставив на столе бумажную историю болезни с поставленным диагнозом «Нездоров».
Человек тем временем занял один из вариантов краешка стула и несколько раз мотнул ногой в знак несоответствия своей теневой составляющей.
Игнат Ипполитович посмотрел на человека и решился задать вопрос:
- Как Вы себя чувствуете?
- Да легко!
Доктор заскрипел шариком ручки, графологи злостно кусали губы в соседней комнате, допивая чай, приготовленный Анфисой Геннадиевной.
- Зачем Вы тогда пришли?
- Потому что мне нужно с кем-то поговорить.
- Со мной?
- Это не делает Вам чести, но доктор - это единственный человек, который обязан меня выслушать.
- Вам больше не с кем поговорить?
- Будто бы Вам есть с кем, - в тот самый момент вошла Анфиса Геннадиевна, мелодично скрипя резиновыми сапогами, купленными в доме напротив у сельского предпринимателя Петра. Всем своим видом Анфиса давала понять, что одиночество не входит в планы пространства этого дома. Обогнув зигзагом стул с человеком, его тень и самого доктора, она потянулась лейкой в сторону окна. Следующий ее жест был очевидным.
Человек закурил, дымом на мгновение закрыв табличку с интернациональным обозначением запрета курения. Доктор нервно сгрызал верхний слой колпачка и раскачивался на стуле, не имея слов для выражений. Неосторожное движение ножек стула и от неожиданности вылетевший изо рта колпачок вместе с ручкой заставили доктора отказаться от идеи сделать запись в истории болезни, не вспомнив про свой радикулит. Пока он осваивал поверхность пола в районе стола, графологи, по-прежнему допивающие чай на кухне, возвращали Анфисе Геннадиевне отобранный ранее хлеб. Для любителей хлебных шариков на основе склеенных крошек действие может показаться не бесполезным.
Человек незаметно поднялся от неудобства, попытался освоить другой стул, развернулся и вышел. Есть люди, которые никогда не найдут себе места.
Доктор, изрядно попотев и запыхавшись, вылез из-под стола и, не обнаружив в комнате никого, обрадовался. Но через мгновение дверь снова открылась, только уже менее уверенно, снова вошел человек забрать свою тень на веревочке, и оба с поникшей головой удалились.
Доктор поймал себя на мысли: «Ну вот и хорошо», и пошел допивать чай с графологами, оставив на столе бумажную историю болезни с поставленным диагнозом «Нездоров».