Коротко о детстве.
Надо что-то писать. Выбрать тему и писать. Раньше я всегда в комментариях к постам друзей что-то вспоминала, и мне говорили, что в моей жизни много было интересного. А сейчас ничего и не вспоминается. Про детство я писала : сопки, лес, в котором много было интересных деревьев, например, амурский орех, дикий виноград, лимонник, а,главное, бухта, море - океан. Владивосток, первая смерть, с которой я столкнулась - моя подружка Тамара. Она умерла, кажется, от скарлатины или от дифтерита. Гроб стоял в кузове полуторки, меня подняли, чтобы я попрощалась, я увидела её лицо, пятаки на глазах. Все это потрясло меня, сколько лет я это помню. Это были дети дворника, они жили в домике рядом с нашим домом. У Тамары был брат, который запустил мне в лоб кусок угля. Маленький шрам так и остался, но я не помню, чтобы мои родители разбирались с его родителями. Конечно, они разговаривали с ними, но без криков и угроз, которые так часто возникают сейчас. Я думаю, это не была ненависть, скорее, наоборот.
Наш дом во Владивостоке.
Мне так нравились названия улиц : Суйфунская, Флотская, Арсеньева, Маньчжурская. Как не странно, я воспринимала дух портового города, хотя и была маленькой девочкой. Папа брал меня по праздникам на парад. Я стояла рядом с папой, дядей Сашей Диановым, Арефьевым, Ионовым. Потом мы приезжали ( или приходили ) домой, мама наливала мне горячий чай, добавляла туда мёд и чайную ложку коньяка.
Дядя Саша Дианов был похож на артиста Жарова. У них с Адой Адольфовной детей не было, но жила белая глухая кошка, очень сердитая. Дядя Саша играл с нами, мы от него прятались, бегали наперегонки, играли в мяч. Он был большой и шумный. Владивосток я всегда вспоминаю с любовью. Первый класс не помню совершенно. Мы были у бабушки Поли в Перово и уже должны были уезжать через несколько дней. Меня позвали на день рождения новой подружки, а там кто-то переболел скарлатиной. Естественно,я тут же и заболела. Меня положили в больницу, и что я хорошо помню, как я проснулась утром на матрасе под кроватью. Матрас съехал с сетки, и я спланировала на пол, но даже не проснулась. Переболев скарлатиной, я принесла из больницы ветрянку, потом свинку, так что, когда мы вернулись во Владивосток, и я пошла в школу, был уже октябрь. Но, видно, я быстро догнала класс, потому что читать уже умела, писать тоже, но кто был рядом, какая была учительница совсем не помню. Зато какая интересная была дорога из Москвы во Владивосток. Поезд шел десять суток. Самое красивое зрелище было на Урале, когда в утреннем свете выплывали глыбы, напоминающие то колонны, то гигантские грибы. Чудесное и таинственное зрелище. Потом поезд целый день шел по берегу Байкала, а позже начиналась тайга, и по обе стороны колеи возвышались мощные ели. Это была самая любимая часть пути. Двери купе были открыты, мама была в шелковой полосатой пижаме, тогда пижамы были домашней одеждой, и мужик из соседнего купе, увидев маму, обязательно что-то громко пел. Мама у нас была красивая.
Наш дом во Владивостоке.
Мне так нравились названия улиц : Суйфунская, Флотская, Арсеньева, Маньчжурская. Как не странно, я воспринимала дух портового города, хотя и была маленькой девочкой. Папа брал меня по праздникам на парад. Я стояла рядом с папой, дядей Сашей Диановым, Арефьевым, Ионовым. Потом мы приезжали ( или приходили ) домой, мама наливала мне горячий чай, добавляла туда мёд и чайную ложку коньяка.
Дядя Саша Дианов был похож на артиста Жарова. У них с Адой Адольфовной детей не было, но жила белая глухая кошка, очень сердитая. Дядя Саша играл с нами, мы от него прятались, бегали наперегонки, играли в мяч. Он был большой и шумный. Владивосток я всегда вспоминаю с любовью. Первый класс не помню совершенно. Мы были у бабушки Поли в Перово и уже должны были уезжать через несколько дней. Меня позвали на день рождения новой подружки, а там кто-то переболел скарлатиной. Естественно,я тут же и заболела. Меня положили в больницу, и что я хорошо помню, как я проснулась утром на матрасе под кроватью. Матрас съехал с сетки, и я спланировала на пол, но даже не проснулась. Переболев скарлатиной, я принесла из больницы ветрянку, потом свинку, так что, когда мы вернулись во Владивосток, и я пошла в школу, был уже октябрь. Но, видно, я быстро догнала класс, потому что читать уже умела, писать тоже, но кто был рядом, какая была учительница совсем не помню. Зато какая интересная была дорога из Москвы во Владивосток. Поезд шел десять суток. Самое красивое зрелище было на Урале, когда в утреннем свете выплывали глыбы, напоминающие то колонны, то гигантские грибы. Чудесное и таинственное зрелище. Потом поезд целый день шел по берегу Байкала, а позже начиналась тайга, и по обе стороны колеи возвышались мощные ели. Это была самая любимая часть пути. Двери купе были открыты, мама была в шелковой полосатой пижаме, тогда пижамы были домашней одеждой, и мужик из соседнего купе, увидев маму, обязательно что-то громко пел. Мама у нас была красивая.