Соломонова мудрость
Когда-то моя подруга Таня дала мне почитать одну нудную книгу: я продиралась сквозь неё с неимоверными усилиями, мне было не интересно, скучно и местами она меня даже раздражала, но взращённый с детства перфекционизм не давал мне бросить её. Не не буду называть вслух автора и название, многие эту книгу любят и даже боготворят. Но вот я зацепилась взглядом за одну фразу, которая безусловно стоила всех предыдущих страниц. Она на столько точно и красиво выражала мои собственные мысли, самой мне никогда бы так их не выразить: «Я несу с собой рубцы и шрамы - следы ран, полученных в битвах. Это - и свидетельство того, что я жил, и награды за то, что покорил и завоевал». На том я со спокойной совестью эту книгу закрыла, так и не дочитав.
И действительно, шрамы, как зарубки на дереве, сделанные Робинзоном, только на мне их оставляет жизнь, и я сама себе и остров и Робинзонка в одном лице, а иногда даже и Пятница. Интересно, что когда я в детстве рисовала себя (ещё в дошкольном возрасте), то всегда с небольшим шрамом под правой бровью (следы моих попыток научиться ходить), я никогда не опускала эту деталь, мне казалось, что без этого на рисунке буду уже не я, а просто некая абстрактная девочка. И сейчас я смотрю на свои руки и вижу шрам от осколка разбитой раковины: свидетельство бурной и весёлой юности. След ожога утюгом - это мне напоминание о том, как я часами гладила скатерти в одном кафе в самом начале своей трудовой деятельности, тяжёлый труд официантки в летнем кафе, но на что ещё можно рассчитывать, не имея ни опыта, ни образования? Этот шрам от ожога как стартовая линия моей трудовой деятельности: оглядываюсь назад и вижу, как же много я прошла. И ещё больше впереди. А вот шрамы от в сердцах разбитого об стену бокала, но это только кажется, что от бокала, на самом деле от разбитого сердца. А есть такие шрамы, которых не видно: они внутри. И иногда очень хочется сделать их материальными, видимыми, самой поставить зарубку, отметить очередной этап. И я делаю это.
Ну вот и ещё одна отметка.
И действительно, шрамы, как зарубки на дереве, сделанные Робинзоном, только на мне их оставляет жизнь, и я сама себе и остров и Робинзонка в одном лице, а иногда даже и Пятница. Интересно, что когда я в детстве рисовала себя (ещё в дошкольном возрасте), то всегда с небольшим шрамом под правой бровью (следы моих попыток научиться ходить), я никогда не опускала эту деталь, мне казалось, что без этого на рисунке буду уже не я, а просто некая абстрактная девочка. И сейчас я смотрю на свои руки и вижу шрам от осколка разбитой раковины: свидетельство бурной и весёлой юности. След ожога утюгом - это мне напоминание о том, как я часами гладила скатерти в одном кафе в самом начале своей трудовой деятельности, тяжёлый труд официантки в летнем кафе, но на что ещё можно рассчитывать, не имея ни опыта, ни образования? Этот шрам от ожога как стартовая линия моей трудовой деятельности: оглядываюсь назад и вижу, как же много я прошла. И ещё больше впереди. А вот шрамы от в сердцах разбитого об стену бокала, но это только кажется, что от бокала, на самом деле от разбитого сердца. А есть такие шрамы, которых не видно: они внутри. И иногда очень хочется сделать их материальными, видимыми, самой поставить зарубку, отметить очередной этап. И я делаю это.
Ну вот и ещё одна отметка.