2006
Новогодний выпуск сетевого обозрения опоздал на три дня. Из-за каких-то говноцелок, язвительных пидоров, шамкающих влагалищ. Все они останутся и в новом году.
Ну да - Феи делятся на подвиды.
Мой - Подвид Пышкофея.
Привлекательная женщина , не похожая на тростинку :)
Пробежимся по застарелым экскрементам. Робот mama_pretenzey поздравляет мясистую фею feiya_skazok и желает почаще смотреться в унитаз. А то уже просто невыносимо.
Репортер весь в каком-то говне, жиру и осколках пищевода лепит венок визуальной терапии. Дыши глубже, пациент.
Пастбища слабоумных гибридов, мужеподобный оскал, руки как ляжки борова.
Она легла, грациозно, подумала про себя. Подставить рыло фотографу, ведь он фотографирует не меня, ему интересен только мой внутренний мир, моя поэзия.
Наклонить голову, как будто я задумалась. Будто я мыслитель, аналитик, женская интуиция. Какая у меня чудная гримаса, как головастик слева. Я точно фея.
Спрятать брюхо за границу кадра. Это ужасно, я не могу носить свою гиппопотамью тушу. Мне плохо. Еще торта, куриную ногу или забиться в туалет, написать стихотворение любимому, я не знаю?
Кусок сочащегося вшами говна. Я изобретательна как двести ишаков, я витаю в волосах любимого, я его воздушная кукуруза.
Мой одуванчик, крысик, ловион, я твоя со всеми своими складками. С болезненной худобой и ментальным расстройством. Отстаньте от меня, я нужна только ему, я необходима. Я как сдобная тульская булка для уставшего прохожего. Я девчачий лобок.
Люблю только его, себя и свою мать Татьяну Сергеевну Одуванчик. Моя подвенечная шаль больше не налезает, теперь никогда не смогу выйти замуж. А хотелось.
Ну да - Феи делятся на подвиды.
Мой - Подвид Пышкофея.
Привлекательная женщина , не похожая на тростинку :)
Пробежимся по застарелым экскрементам. Робот mama_pretenzey поздравляет мясистую фею feiya_skazok и желает почаще смотреться в унитаз. А то уже просто невыносимо.
Репортер весь в каком-то говне, жиру и осколках пищевода лепит венок визуальной терапии. Дыши глубже, пациент.
Пастбища слабоумных гибридов, мужеподобный оскал, руки как ляжки борова.
Она легла, грациозно, подумала про себя. Подставить рыло фотографу, ведь он фотографирует не меня, ему интересен только мой внутренний мир, моя поэзия.
Наклонить голову, как будто я задумалась. Будто я мыслитель, аналитик, женская интуиция. Какая у меня чудная гримаса, как головастик слева. Я точно фея.
Спрятать брюхо за границу кадра. Это ужасно, я не могу носить свою гиппопотамью тушу. Мне плохо. Еще торта, куриную ногу или забиться в туалет, написать стихотворение любимому, я не знаю?
Кусок сочащегося вшами говна. Я изобретательна как двести ишаков, я витаю в волосах любимого, я его воздушная кукуруза.
Мой одуванчик, крысик, ловион, я твоя со всеми своими складками. С болезненной худобой и ментальным расстройством. Отстаньте от меня, я нужна только ему, я необходима. Я как сдобная тульская булка для уставшего прохожего. Я девчачий лобок.
Люблю только его, себя и свою мать Татьяну Сергеевну Одуванчик. Моя подвенечная шаль больше не налезает, теперь никогда не смогу выйти замуж. А хотелось.