Сурб Хач
Сейчас здесь будет очень, очень много фотографий. Более шестидесяти. Текста будет меньше, потому что несмотря на все свои исторические увлечения, об истории этого места я не знала на момент посещения почти ничего. Знала только, что он есть, что он удивительный, что туда надо обязательно попасть. Один человек из списка друзей этого журнала, живший прямо внутри монастыря одно время, посоветовал туда попасть, и мы не пожалели, что послушались.
Красота нападает исподтишка, ещё на автомобильной стоянке. Какая дверь!
Какая ограда!
Буквы означают Сурб Хач. Сколько букв, столько и камней. Армянский язык, говорят, довольно простой: как слышим, так и пишем. Не то что некоторые более другие.
Но букв армянского алфавита мы не знаем. И что тут написано, нам скажет монах из лавки, чуть позже. На момент создания фотографии мы вообще не распознали тут буквы:
В каждой букве - крест.
На входе установлен информационный плакат, сначала грозно предупреждающий, что мы находимся на территории средневекового армянского монастыря, а потом немного рассказывающий о его истории и географии. Находится в трех километрах от Старого Крыма (Солхат, Сурхат, Крым), на северо-западном склоне горы Святого Креста (Грыця, Святая, Монастырская), на высоте 500 метров над уровнем моря. На территории есть здания обители: храм, кельи, трапезная, ныне реставрирующиеся, но уже действующие, а есть - сад с фонтанами (родниками), большой, зеленый, красивый:
Сад находится на склоне, обустроен множеством лестниц, организованных в причудливый лабиринт. Мы идем вдоль ограждения, и сад остается снизу. В сад мы пойдем потом
Сначала - в монастырь:
Говорят, что в 1358 году, но совершенно точно в 14 веке был устроен этот монастырь Армянской Апостольской Церкви, и его деятельности не прервало ни турецкое вторжение в 15 веке, ни прочие крымские потрясения. Лишь в 18 веке, при переселении армян из Крымского ханства в Россию (организованного Екатериной), монастырь перестает служение, лишившись своего клира.
В конце 19 века была сделана попытка восстановить престол, но в 1917 году случилась революция, а в 1925 году монастырь, так и не восстановивший свою деятельность, был ликвидирован как духовная организация.
Здесь был пионерский лагерь и санаторий для больных туберкулезом.
В годы войны был разрушен, а после - не восстанавливался и продолжал разрушаться.
Однако, в 90-х годах прошлого столетия, в силу возрождения интереса к духовным вопросам, началось наконец восстановление монастыря как монастыря. В 1994 году возобновлены богослужения. В 2002 монастырь передан Армянской Апостольской Церкви.
Это фото и то, что в заголовке, находятся внутри первого из зданий, в которые мы заходим.
Это трапезная.
В ней два этажа и подвальные помещения, где раньше хранились продукты:
Нижний этаж состоит из двух больших помещений. В одном из них находится что-то вроде музея:
В музее собраны предметы монастырского быта, исторические источники и современные тематические изделия, о которых нам кратко рассказывает присутствующий тут доброжелательный монах в штатском. Мы даже не сразу поняли, что он монах, а не сотрудник музея. Их там было трое: один в музее, один в лавке, один в кафе для туристов, и все выглядели совершенно мирскими людьми, вот разве что более терпеливыми и дружелюбными.
В центре музейной комнаты - макет монастыря целиком:
Водопроводные трубы 18-го века:
Вещи живших вокруг монастыря крестьян:
Здесь не растут деревья с корой, из которой можно сплести лапти, поэтому - тапочки из кожи:
Красивые армянские женщины. Новодел, но мило и в тему:
Во втором помещении трапезной - огромная печь, которую боится Вася и в которую смело заглядывает Игорь:
Печь занимает много места, поэтому комната для принятия пищи имеет сложную форму:
Трапезная действующая. Немногочисленная (но и не два с половиной человека, а намного больше) братия монастыря тут питается.
Это у меня серия фото "Данила в лучах света":
А это ещё одна красивая дверь (у меня слабость к красивым дверям, похоже, я как тот кот из книги Хайнлайна):
И мы выходим во внутренний дворик между трапезной, кельями и храмом. Надо сказать, что все это время воздух наполнен чистым пением молитв на армянском языке. Работают динамики. Я не знаю армянского, зато знаю, что ААЦ и РПЦ не имеют литургического общения, но песни все равно прекрасны. Во внутреннем дворике - остатки древних каменных крестов, плит, жернова (выше были)... Вот это называется хачкар - каменная стела с изображением креста. Здесь крест и виноград:
Я не знаю, что здесь написано, и мы постеснялись вернуться и спросить у того, кто знает. Может, тут кто знает?
Этот дворик соединяется с ещё одним, внутренним двориком неотреставрированной части. Тут тоже будут кельи, тут тоже можно будет жить монахам.
А пока вот. Путь наверх в никуда
Вот отреставрированная часть. Там уже живут, и нам туда подниматься запрещено:
Возвращаемся в главный двор:
И в храм. Церковь Сурб-Ншан, что означает в переводе - Знаменская. Внутреннее устройство - что-то среднее между католическим и православным храмом.
Армянская церковь - одна из древнейших. Армения - первая страна, в которой христианство стало государственной религией. Глава церкви называется католикос. Армянские христиане - умеренные монофизиты, которые ради восстановления евхаристического общения с византийскими церквями (то есть и нашей) уже пошли на ряд уступок в догматике, но их до сих пор считают недостаточными... Но знаете, как хотите, а Бог в этом месте есть. Пусть они не совсем правильно понимают его человеческую и божественную природу - две в одном, едины, но Он их за это, кажется, не осуждает.
Тишина и спокойствие, прохлада и умиротворение. Еле слышный треск свечей.
И - внезапно - бытовые разговоры троих женщин трех поколений, зашедших в храм, чтобы отдохнуть от жаркого крымского солнца, бросающегося горячо обнимать каждого, кто выходит из тени. Правда, едва зайдя и усевшись, они начали говорить в голос, а потом все тише, тише и - замолчали. И сидели тихо. И Игорь с другого края сидел тихо и внимательно прислушивался к доносящимся с улицы песням из динамика:
Камень, из которого сделано внутреннее убранство храма, тоже мягкий, вроде того мела, из которого Белогорье, и на этом камне тоже резные картины:
И не только:
Пора идти назад, на солнце:
Храм восстановлен местами. Местами нет. Но они восстановят его, это точно!
Перед выходом заходим в монастырскую лавку. Там продаются книги, свечи, иконы. Один из жителей монастыря расспрашивает нас о том, кто мы, по русски, но с акцентом. Рассказывает, что они относятся к - внезапно! - московской епархии ААЦ. И вдруг, ни с того ни с сего, предлагает Игорю остаться здесь. Игорь вежливо отвечает, что он бы был рад, но не останется. Монах смеется. Выходим из лавки и из основной части ансамбля. Ещё один хачкар у входа:
Теперь мы спускаемся в сад, большой, красивый, запутанный:
С какими-то помещениями внутри пространства горы:
С фонтанами. То есть, родниками. То есть, если совсем точно, с родниками, текущими откуда-то с верхней части склона горы сюда по проложенным трубам. Источники в разных местах, но их всех привели сюда. Их три.
Мы пили воду - вкусная, холодная - и набрали с собой в бутылки. Садовые лабиринты:
Вид снизу на здания монастыря:
Сад многоуровневый, террасами. Террасы соединены лестницами. Назвать все это "жалкими развалинами Крыма", как один из бедных злых людей в одном из прошлых постов? Да как язык повернулся. Это необыкновенная красота. Ни одного лишнего камня, ни одного лишнего растения. Все на своем месте. Как надо.
Зелень и камни.
Ещё один родник:
И последний:
Заросли, гирлянды, кружева плюща:
Старая знакомая в одуванчиках:
И мы поднимаемся переварить красоту и восстановить силы на самую высокую точку монастырского пространства - в кафе для туристов. Отсюда все как на ладони:
Ассортимент кафе небогат по монастырски: гата, лаваш с сыром и кофе, но как же оно все вкусно! Впрочем, я отвечаю только за лепешку. Гату и кофе я не ем. Это мои мальчики говорят, что вкусно.
Ещё одна попытка схватить все строения в одном фото. Мне так хочется выровнять его "по горизонту", и каждый раз я спохватываюсь - это он не завален. Это гора. Это такая ужасно высокая и ещё больше пытающаяся возвыситься гора. Это Крым.
На обратном пути в стенах, тут и там, замечаем картинки:
Наш Георгий:
Вода в камне у стены нового келейного здания. Откуда вода на сухом полуострове? Как сохранилась с прошлого дождя? Или из родников принесли?
Фотодуэль на дороге к стоянке. Если постараться, можно найти на этом фото Игоря и Даню:
Величественные стены. Голубое небо. Жаркое солнце. Яркая зелень. Незабываемые эмоции.
Это фото интересно дважды. Во-первых, говорят, на этой табличке опечатка, состарившая монастырь на 20 лет. Во-вторых, эти вставки из тонкого красного кирпича. Так здесь, на полуострове, отмечают границу старой стены при реставрационной надстройке.
Ещё раз - невозможная геометрически картина. Я колебалась, какую из фотографий поставить наверх, ту, что стоит, или эту. До сих пор не уверена, что не ошиблась в выборе:
И уже почти у машины Сурб Хач угощает нас ежевикой, которую мы почему-то не заметили по пути туда. К сожалению, я спохватилась только когда мы уже объели все спелые ягоды, поэтому на фотографии - то, что осталось.
Едем дальше. Едем в Новый Свет.
Красота нападает исподтишка, ещё на автомобильной стоянке. Какая дверь!
Какая ограда!
Буквы означают Сурб Хач. Сколько букв, столько и камней. Армянский язык, говорят, довольно простой: как слышим, так и пишем. Не то что некоторые более другие.
Но букв армянского алфавита мы не знаем. И что тут написано, нам скажет монах из лавки, чуть позже. На момент создания фотографии мы вообще не распознали тут буквы:
В каждой букве - крест.
На входе установлен информационный плакат, сначала грозно предупреждающий, что мы находимся на территории средневекового армянского монастыря, а потом немного рассказывающий о его истории и географии. Находится в трех километрах от Старого Крыма (Солхат, Сурхат, Крым), на северо-западном склоне горы Святого Креста (Грыця, Святая, Монастырская), на высоте 500 метров над уровнем моря. На территории есть здания обители: храм, кельи, трапезная, ныне реставрирующиеся, но уже действующие, а есть - сад с фонтанами (родниками), большой, зеленый, красивый:
Сад находится на склоне, обустроен множеством лестниц, организованных в причудливый лабиринт. Мы идем вдоль ограждения, и сад остается снизу. В сад мы пойдем потом
Сначала - в монастырь:
Говорят, что в 1358 году, но совершенно точно в 14 веке был устроен этот монастырь Армянской Апостольской Церкви, и его деятельности не прервало ни турецкое вторжение в 15 веке, ни прочие крымские потрясения. Лишь в 18 веке, при переселении армян из Крымского ханства в Россию (организованного Екатериной), монастырь перестает служение, лишившись своего клира.
В конце 19 века была сделана попытка восстановить престол, но в 1917 году случилась революция, а в 1925 году монастырь, так и не восстановивший свою деятельность, был ликвидирован как духовная организация.
Здесь был пионерский лагерь и санаторий для больных туберкулезом.
В годы войны был разрушен, а после - не восстанавливался и продолжал разрушаться.
Однако, в 90-х годах прошлого столетия, в силу возрождения интереса к духовным вопросам, началось наконец восстановление монастыря как монастыря. В 1994 году возобновлены богослужения. В 2002 монастырь передан Армянской Апостольской Церкви.
Это фото и то, что в заголовке, находятся внутри первого из зданий, в которые мы заходим.
Это трапезная.
В ней два этажа и подвальные помещения, где раньше хранились продукты:
Нижний этаж состоит из двух больших помещений. В одном из них находится что-то вроде музея:
В музее собраны предметы монастырского быта, исторические источники и современные тематические изделия, о которых нам кратко рассказывает присутствующий тут доброжелательный монах в штатском. Мы даже не сразу поняли, что он монах, а не сотрудник музея. Их там было трое: один в музее, один в лавке, один в кафе для туристов, и все выглядели совершенно мирскими людьми, вот разве что более терпеливыми и дружелюбными.
В центре музейной комнаты - макет монастыря целиком:
Водопроводные трубы 18-го века:
Вещи живших вокруг монастыря крестьян:
Здесь не растут деревья с корой, из которой можно сплести лапти, поэтому - тапочки из кожи:
Красивые армянские женщины. Новодел, но мило и в тему:
Во втором помещении трапезной - огромная печь, которую боится Вася и в которую смело заглядывает Игорь:
Печь занимает много места, поэтому комната для принятия пищи имеет сложную форму:
Трапезная действующая. Немногочисленная (но и не два с половиной человека, а намного больше) братия монастыря тут питается.
Это у меня серия фото "Данила в лучах света":
А это ещё одна красивая дверь (у меня слабость к красивым дверям, похоже, я как тот кот из книги Хайнлайна):
И мы выходим во внутренний дворик между трапезной, кельями и храмом. Надо сказать, что все это время воздух наполнен чистым пением молитв на армянском языке. Работают динамики. Я не знаю армянского, зато знаю, что ААЦ и РПЦ не имеют литургического общения, но песни все равно прекрасны. Во внутреннем дворике - остатки древних каменных крестов, плит, жернова (выше были)... Вот это называется хачкар - каменная стела с изображением креста. Здесь крест и виноград:
Я не знаю, что здесь написано, и мы постеснялись вернуться и спросить у того, кто знает. Может, тут кто знает?
Этот дворик соединяется с ещё одним, внутренним двориком неотреставрированной части. Тут тоже будут кельи, тут тоже можно будет жить монахам.
А пока вот. Путь наверх в никуда
Вот отреставрированная часть. Там уже живут, и нам туда подниматься запрещено:
Возвращаемся в главный двор:
И в храм. Церковь Сурб-Ншан, что означает в переводе - Знаменская. Внутреннее устройство - что-то среднее между католическим и православным храмом.
Армянская церковь - одна из древнейших. Армения - первая страна, в которой христианство стало государственной религией. Глава церкви называется католикос. Армянские христиане - умеренные монофизиты, которые ради восстановления евхаристического общения с византийскими церквями (то есть и нашей) уже пошли на ряд уступок в догматике, но их до сих пор считают недостаточными... Но знаете, как хотите, а Бог в этом месте есть. Пусть они не совсем правильно понимают его человеческую и божественную природу - две в одном, едины, но Он их за это, кажется, не осуждает.
Тишина и спокойствие, прохлада и умиротворение. Еле слышный треск свечей.
И - внезапно - бытовые разговоры троих женщин трех поколений, зашедших в храм, чтобы отдохнуть от жаркого крымского солнца, бросающегося горячо обнимать каждого, кто выходит из тени. Правда, едва зайдя и усевшись, они начали говорить в голос, а потом все тише, тише и - замолчали. И сидели тихо. И Игорь с другого края сидел тихо и внимательно прислушивался к доносящимся с улицы песням из динамика:
Камень, из которого сделано внутреннее убранство храма, тоже мягкий, вроде того мела, из которого Белогорье, и на этом камне тоже резные картины:
И не только:
Пора идти назад, на солнце:
Храм восстановлен местами. Местами нет. Но они восстановят его, это точно!
Перед выходом заходим в монастырскую лавку. Там продаются книги, свечи, иконы. Один из жителей монастыря расспрашивает нас о том, кто мы, по русски, но с акцентом. Рассказывает, что они относятся к - внезапно! - московской епархии ААЦ. И вдруг, ни с того ни с сего, предлагает Игорю остаться здесь. Игорь вежливо отвечает, что он бы был рад, но не останется. Монах смеется. Выходим из лавки и из основной части ансамбля. Ещё один хачкар у входа:
Теперь мы спускаемся в сад, большой, красивый, запутанный:
С какими-то помещениями внутри пространства горы:
С фонтанами. То есть, родниками. То есть, если совсем точно, с родниками, текущими откуда-то с верхней части склона горы сюда по проложенным трубам. Источники в разных местах, но их всех привели сюда. Их три.
Мы пили воду - вкусная, холодная - и набрали с собой в бутылки. Садовые лабиринты:
Вид снизу на здания монастыря:
Сад многоуровневый, террасами. Террасы соединены лестницами. Назвать все это "жалкими развалинами Крыма", как один из бедных злых людей в одном из прошлых постов? Да как язык повернулся. Это необыкновенная красота. Ни одного лишнего камня, ни одного лишнего растения. Все на своем месте. Как надо.
Зелень и камни.
Ещё один родник:
И последний:
Заросли, гирлянды, кружева плюща:
Старая знакомая в одуванчиках:
И мы поднимаемся переварить красоту и восстановить силы на самую высокую точку монастырского пространства - в кафе для туристов. Отсюда все как на ладони:
Ассортимент кафе небогат по монастырски: гата, лаваш с сыром и кофе, но как же оно все вкусно! Впрочем, я отвечаю только за лепешку. Гату и кофе я не ем. Это мои мальчики говорят, что вкусно.
Ещё одна попытка схватить все строения в одном фото. Мне так хочется выровнять его "по горизонту", и каждый раз я спохватываюсь - это он не завален. Это гора. Это такая ужасно высокая и ещё больше пытающаяся возвыситься гора. Это Крым.
На обратном пути в стенах, тут и там, замечаем картинки:
Наш Георгий:
Вода в камне у стены нового келейного здания. Откуда вода на сухом полуострове? Как сохранилась с прошлого дождя? Или из родников принесли?
Фотодуэль на дороге к стоянке. Если постараться, можно найти на этом фото Игоря и Даню:
Величественные стены. Голубое небо. Жаркое солнце. Яркая зелень. Незабываемые эмоции.
Это фото интересно дважды. Во-первых, говорят, на этой табличке опечатка, состарившая монастырь на 20 лет. Во-вторых, эти вставки из тонкого красного кирпича. Так здесь, на полуострове, отмечают границу старой стены при реставрационной надстройке.
Ещё раз - невозможная геометрически картина. Я колебалась, какую из фотографий поставить наверх, ту, что стоит, или эту. До сих пор не уверена, что не ошиблась в выборе:
И уже почти у машины Сурб Хач угощает нас ежевикой, которую мы почему-то не заметили по пути туда. К сожалению, я спохватилась только когда мы уже объели все спелые ягоды, поэтому на фотографии - то, что осталось.
Едем дальше. Едем в Новый Свет.