Превращение
Жизнь течет и развивается, и каждый день - как снежинка. С одной стороны: вот она, протяни руку, и она останется одна на ладони, такая осязаемая, мягкая, светлая. Потом она превратится в каплю, в которой можно увидеть свое отражение, остановив ее бег, пока она не исчезнет в морщинках и сгибах руки... Но если ее не поймать, то она соединится с мириадами других, пусть не полностью идентичных, но очень похожих, и получится целая шапка снега, в которой не найти одну единственную, ту, которая показалась прекрасней других...
Наши дни сливаются в ком, который не расплести и не разобраться в нем. Хорошо вести дневник, чтобы хотя бы иллюзорно, вернуться в былое, полистать страницы и увидеть, чем тот или иной день повлиял на нас, на наш рост, где был какой-то поворотный пункт, который заставил жизнь круто измениться.
Ибо вот так, в потемках, искать тот момент, который настолько испортил мои отношения со старшей, очень сложно. Как там в пословице? Мысль порождает поступок, поступок - привычку, привычка - характер, характер - судьбу. И какие-то отрывочные мысли и поступки, которые не казались основополагающими в тот или иной момент, к сожалению, сыграли свою горькую роль в нашем взаимонерасположении.
В жизни моей не было ничего более важного, чем моя дочь. Я помню, что еще до рождения сына я размышляла: как же можно любить еще одного ребенка так же сильно! Мое сердце было полностью отдано ей. Я готова была ей отдать все, всю себя, свою жизнь и больше. Просто не было в сердце места для кого-то еще. А потом родился сын. А потом и дочь. И у меня в сердце появилось то самое место, которого, как мне казалось, взять было неоткуда. Однако, в старшей поселилась ревность. Она возненавидела брата до дрожи в коленках. Она выкидывала его зубную щетку за стиральную машину. Она ломала его игрушки. Она делала миллион мелких пакостей, стараясь ему навредить. Конечно, в результате, ей доставалось намного больше, чем раньше, ее наказывали и лишали сладкого. И, несмотря на все наши усилия, ей стало казаться, что любят ее меньше и не так, как младших. С годами она начала врать. Однажды ее поймали на воровстве конфет в магазине, хотя у нее всегда были карманные деньги. Она прогуливала школу. И все это на фоне хамства и попыток показать, что мы не дотягиваем до ее уровня знаний и умений. И вот в таком состоянии постоянной спирали вниз мы жили последние годы. К подростковому периоду ей уже ничего не нужно было выдумывать. Она уже все прошла. И неуважение к родителям, и крики, и хлопанье дверями. Еще она стала сильно полнеть. Мы пытались проверять щитовидку и обмен веществ, но все анализы были в норме. Она просто постоянно что-то жевала, при этом утверждая, что она ничего не ест (и до сих пор делает то же.) Я периодически выгребала у нее из-под кровати обертки от конфет и чипсов. Вчера вот опять в мусорке нашла пачку от чипсов. Никто, кроме нее, чипсы не ест... А вес уже далеко за 100, хотя роста она тоже не маленького... Когда я пытаюсь заговорить с ней о возможностях здорового питания, реакция вполне предсказуема.
При этом нельзя, понятно, меня назвать самым терпеливым в мире человеком, увы. Я стараюсь, и доооолгое время меня нельзя вывести из себя. Но в какой-то момент чаша терпения переполняется, и я делаюсь мегерой. Я могу реально обозвать человека вполне себе гнусными словами. Нет, я не матерюсь. Но слова зараза, паршивка и змея подколодная - в моем репертуаре. Хвалиться, понятно, нечем. И мне самой делается отвратительно, когда я переполнена вот этим раздражением. И это, пожалуй, можно назвать самой мерзкой моей чертой. Второе, что просыпается во мне, - это презрение. Я начинаю спрашивать, не противно ли ей, если у ее трусы засунуты за книги. Не гадко ли ей, что изо рта идет удушающий запах, ведь зубы не чистились несколько дней. Или что воняет из подмышек, потому что не мылась перед школой. Брррррр!
Именно это явилось, как оказалось, поводом ее последней выходки, к которой я пытаюсь подвести свой печальный рассказ, но рука не поднимается...
Надеюсь, к следующему разу я скремнюсь и постараюсь, наконец, озвучить то, что явилось самым тяжелым ударом прямо в сердце...
Наши дни сливаются в ком, который не расплести и не разобраться в нем. Хорошо вести дневник, чтобы хотя бы иллюзорно, вернуться в былое, полистать страницы и увидеть, чем тот или иной день повлиял на нас, на наш рост, где был какой-то поворотный пункт, который заставил жизнь круто измениться.
Ибо вот так, в потемках, искать тот момент, который настолько испортил мои отношения со старшей, очень сложно. Как там в пословице? Мысль порождает поступок, поступок - привычку, привычка - характер, характер - судьбу. И какие-то отрывочные мысли и поступки, которые не казались основополагающими в тот или иной момент, к сожалению, сыграли свою горькую роль в нашем взаимонерасположении.
В жизни моей не было ничего более важного, чем моя дочь. Я помню, что еще до рождения сына я размышляла: как же можно любить еще одного ребенка так же сильно! Мое сердце было полностью отдано ей. Я готова была ей отдать все, всю себя, свою жизнь и больше. Просто не было в сердце места для кого-то еще. А потом родился сын. А потом и дочь. И у меня в сердце появилось то самое место, которого, как мне казалось, взять было неоткуда. Однако, в старшей поселилась ревность. Она возненавидела брата до дрожи в коленках. Она выкидывала его зубную щетку за стиральную машину. Она ломала его игрушки. Она делала миллион мелких пакостей, стараясь ему навредить. Конечно, в результате, ей доставалось намного больше, чем раньше, ее наказывали и лишали сладкого. И, несмотря на все наши усилия, ей стало казаться, что любят ее меньше и не так, как младших. С годами она начала врать. Однажды ее поймали на воровстве конфет в магазине, хотя у нее всегда были карманные деньги. Она прогуливала школу. И все это на фоне хамства и попыток показать, что мы не дотягиваем до ее уровня знаний и умений. И вот в таком состоянии постоянной спирали вниз мы жили последние годы. К подростковому периоду ей уже ничего не нужно было выдумывать. Она уже все прошла. И неуважение к родителям, и крики, и хлопанье дверями. Еще она стала сильно полнеть. Мы пытались проверять щитовидку и обмен веществ, но все анализы были в норме. Она просто постоянно что-то жевала, при этом утверждая, что она ничего не ест (и до сих пор делает то же.) Я периодически выгребала у нее из-под кровати обертки от конфет и чипсов. Вчера вот опять в мусорке нашла пачку от чипсов. Никто, кроме нее, чипсы не ест... А вес уже далеко за 100, хотя роста она тоже не маленького... Когда я пытаюсь заговорить с ней о возможностях здорового питания, реакция вполне предсказуема.
При этом нельзя, понятно, меня назвать самым терпеливым в мире человеком, увы. Я стараюсь, и доооолгое время меня нельзя вывести из себя. Но в какой-то момент чаша терпения переполняется, и я делаюсь мегерой. Я могу реально обозвать человека вполне себе гнусными словами. Нет, я не матерюсь. Но слова зараза, паршивка и змея подколодная - в моем репертуаре. Хвалиться, понятно, нечем. И мне самой делается отвратительно, когда я переполнена вот этим раздражением. И это, пожалуй, можно назвать самой мерзкой моей чертой. Второе, что просыпается во мне, - это презрение. Я начинаю спрашивать, не противно ли ей, если у ее трусы засунуты за книги. Не гадко ли ей, что изо рта идет удушающий запах, ведь зубы не чистились несколько дней. Или что воняет из подмышек, потому что не мылась перед школой. Брррррр!
Именно это явилось, как оказалось, поводом ее последней выходки, к которой я пытаюсь подвести свой печальный рассказ, но рука не поднимается...
Надеюсь, к следующему разу я скремнюсь и постараюсь, наконец, озвучить то, что явилось самым тяжелым ударом прямо в сердце...