Весна
В выходные доставала с дальней полки запылившийся швейный талант с оверлоком, потому как четверо совершенно новых и нетронутых жизнью брюк одного итальянского мальчика сорока лет от роду, уже год пищали из шкафа про несчастную судьбу и загубленную молодость.
Узнав, что сейчас свершится чудо, мальчик пропылесосил всю квартиру и даже в танце пожарил яичницу с беконом, вот такая я муза и прекрасный человек.
Зато страшно утомился после примерки вторых брюк. Говорит: «Это хуже фитнеса, о маммамия». И глаза так, к облакам после «маммамия», чтобы понятнее было, насколько тяжела ноша на плечах этого человека. А муза в этот момент сидит в неестественной позе на полу и отмеряет штаниной длину его ног до каблука, чтоб эстетично. В руке булавки, в глазах огонь, на колене синяк, в мыслях яичница, волосы собраны в волевой хвост.
А вы говорите, весна. Не до нее нам тут.
Узнав, что сейчас свершится чудо, мальчик пропылесосил всю квартиру и даже в танце пожарил яичницу с беконом, вот такая я муза и прекрасный человек.
Зато страшно утомился после примерки вторых брюк. Говорит: «Это хуже фитнеса, о маммамия». И глаза так, к облакам после «маммамия», чтобы понятнее было, насколько тяжела ноша на плечах этого человека. А муза в этот момент сидит в неестественной позе на полу и отмеряет штаниной длину его ног до каблука, чтоб эстетично. В руке булавки, в глазах огонь, на колене синяк, в мыслях яичница, волосы собраны в волевой хвост.
А вы говорите, весна. Не до нее нам тут.