How much?
Когда молодая, крутишь носом, виляешь хвостом, кокетливо поджимаешь губки и морщишь лоб.
А он смотрит на тебя преданными глазами, умоляюще. "Хочешь, звезду с неба", - читаешь в них. Хмыкаешь от презрения. Поворачиваешься красивой попой, давая понять, что совсем не интересуешься старикашками.
У него седая борода и мягкость во взоре. Скорее всего, он любит долгие прелюдии, потому как на "быстро и раз" не способен. Чем старше инструмент, тем дольше приходится его настраивать. (*скупая слеза скатилась по щека автора*).
А ты смеешься с его неуклюжести и запоздалой романтичности. Тебя умиляют цветы и стихи, написанные от руки, ровным и все-еще твердым почерком. Ты думаешь о другой твердости, да и, если откровенно, другим местом...
Он все готов отдать за поцелуй. Он знает, насколько дорого стоит твое внимание. Он готов платить за это внимание. Хочешь, деньгами, или подарками, или романтикой каждый день и через край.
"Поедемте в Ебипет", - еле слышно говорит он и густо краснеет как мальчишка. Ведь знает, что откажешь. Но, в отличии от мальчишки, у него хватает смелости предложить. Ну и пусть, что придется краснеть. Ну, и пусть, если откажет. Попытка - не пытка, - так рассуждает опытность.
А ты смеешься, крутишь хвостом, строишь глазки, но... не-от-пу-ска-ешь. Держишь на крючке. Тебе льстит его внимание. Приятно быть центром Вселенной. Ты не можешь составить себе цену. Ты - красивая. И знаешь об этом. И продешевить не хочешь. Продать себя подороже, свое внимание, красоту. В конце-концов, свою игру. Кокетливую, воздушную и чарующую, как и ты сама.
Время неумолимо ускользает между пальцев. А ты не замечаешь. И лишь иногда с досадой отмечаешь появление новой морщинки. Едва заметной.
В который раз успокаиваешь себя, что в морщинах есть нечто эротическое. И продолжаешь крутить хвостом. Нет, ты не живешь на полную, честно и открыто. Ты играешь и...
за-и-гры-ва-ешь-ся...
... Ты приходишь к нему, старенькому, сухенькому, все такому же, но другому. Он поменялся. Седой как молоко. Глубокие морщины. Его не узнать. Разве что мягкость во взоре выдает его того, каким запомнился во время первой встречи.
Робко присаживаешься возле него. Рассказываешь о жизни "с" и "без". Он внимателен и деликатен, как впрочем и всегда. Он честный в своей жизни.
Ты устало кладешь свою голову ему на колени. Он гладит волосы старческой рукой.
"Может, поедем в Ебипет?", - едва слышно предлагаешь ты. "Мне и так хорошо", - говорит он. Честно говорит. Потому что не умеет по-другому. А ты понимаешь, что заигралась, променяв свою красоту по очень херовому курсу.
А он смотрит на тебя преданными глазами, умоляюще. "Хочешь, звезду с неба", - читаешь в них. Хмыкаешь от презрения. Поворачиваешься красивой попой, давая понять, что совсем не интересуешься старикашками.
У него седая борода и мягкость во взоре. Скорее всего, он любит долгие прелюдии, потому как на "быстро и раз" не способен. Чем старше инструмент, тем дольше приходится его настраивать. (*скупая слеза скатилась по щека автора*).
А ты смеешься с его неуклюжести и запоздалой романтичности. Тебя умиляют цветы и стихи, написанные от руки, ровным и все-еще твердым почерком. Ты думаешь о другой твердости, да и, если откровенно, другим местом...
Он все готов отдать за поцелуй. Он знает, насколько дорого стоит твое внимание. Он готов платить за это внимание. Хочешь, деньгами, или подарками, или романтикой каждый день и через край.
"Поедемте в Ебипет", - еле слышно говорит он и густо краснеет как мальчишка. Ведь знает, что откажешь. Но, в отличии от мальчишки, у него хватает смелости предложить. Ну и пусть, что придется краснеть. Ну, и пусть, если откажет. Попытка - не пытка, - так рассуждает опытность.
А ты смеешься, крутишь хвостом, строишь глазки, но... не-от-пу-ска-ешь. Держишь на крючке. Тебе льстит его внимание. Приятно быть центром Вселенной. Ты не можешь составить себе цену. Ты - красивая. И знаешь об этом. И продешевить не хочешь. Продать себя подороже, свое внимание, красоту. В конце-концов, свою игру. Кокетливую, воздушную и чарующую, как и ты сама.
Время неумолимо ускользает между пальцев. А ты не замечаешь. И лишь иногда с досадой отмечаешь появление новой морщинки. Едва заметной.
В который раз успокаиваешь себя, что в морщинах есть нечто эротическое. И продолжаешь крутить хвостом. Нет, ты не живешь на полную, честно и открыто. Ты играешь и...
за-и-гры-ва-ешь-ся...
... Ты приходишь к нему, старенькому, сухенькому, все такому же, но другому. Он поменялся. Седой как молоко. Глубокие морщины. Его не узнать. Разве что мягкость во взоре выдает его того, каким запомнился во время первой встречи.
Робко присаживаешься возле него. Рассказываешь о жизни "с" и "без". Он внимателен и деликатен, как впрочем и всегда. Он честный в своей жизни.
Ты устало кладешь свою голову ему на колени. Он гладит волосы старческой рукой.
"Может, поедем в Ебипет?", - едва слышно предлагаешь ты. "Мне и так хорошо", - говорит он. Честно говорит. Потому что не умеет по-другому. А ты понимаешь, что заигралась, променяв свою красоту по очень херовому курсу.