Императрица Екатерина - создательница высшего женского образования в России
Оригинал взят у pereklichka в Воспитание в красоте и радости
При Екатерине II было положено начало женскому образованию в России. Увлеченная идеями французских философов, Екатерина мечтала воспитать в своем государстве «новую породу людей». Для этого предполагалось создание учебных заведений закрытого типа, где обучение начиналось с малолетнего возраста. Мальчиков определяли в кадетские корпуса или в Академию художеств, а девочек дворянского происхождения в Воспитательное общество благородных девиц, которое было основано по инициативе И.И.Бецкого.
5 мая 1764 года последовал высочайший указ Екатерины II об учреждении в Смольном Воскресенском монастыре учебно-воспитательного заведения для 200 благородных девиц.
В указе императрицы сказано, что его цель - «…дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Главным принципом первого женского института провозгласили «воспитание в красоте и радости».
Почти одновременно и тоже на территории Смольного монастыря открылось и Мещанское училище для воспитания девиц различных сословий. Оно было своего рода отделением Смольного института, рассчитанным на 220 воспитанниц.
При приеме каждой девушки мещанского происхождения, в банк вносилось по 50 руб., а при выпуске вся сумма с процентами за 12 лет отдавалась девушкам в приданое.
Некоторое время Мещанское училище и Воспитательной общество Благородных девиц существовали в стенах Смольного Воскресенского монастыря, затем для каждого из них были построены отдельные здания по соседству с монастырским комплексом. Здесь учились дочери дворян с 6 до 18 лет. Обучение продолжалось 12 лет и делилось на четыре возраста по 3 года каждый. Ученицы были обязаны носить особые форменные платья определённого цвета: в младшем возрасте-кофейного (отсюда выражение кисейная барышня), во втором-голубого, в третьем-серого и в старшем возрасте-белого. Платья были простыми и свободными - они шились из камлота. Воспитанницам выдавали булавки, шпильки, гребни и пудру. Так же перчатки полагались перчатки (одни из желтой кожи, по три пары в год, другие лайковые для ассамблей - по паре на три года). Предметами обучения в первом возрасте были: Закон Божий, русский язык, иностранные языки, арифметика, рисование, танцы, музыка и рукоделие.
Во втором возрасте добавлялись два предмета - история и география. В третьем возрасте вводились словесные науки, которые преподавались путем чтения книг: архитектура, геральдика, и опытная физика. Из искусств кроме рисования обучали скульптуре и токарному делу. Курс последнего возраста состоял в повторении пройденного, воспитанницы назначались в младший класс для практического знакомства с приемами воспитания и обучения.
После утренней молитвы у воспитанниц начинались занятия, уроки обычно длились с 7 до 11 и с 14 до 16 часов. Занятия чередовались с физическими упражнениями и прогулками. Питание воспитанниц было простым и здоровым и состояло главным образом из овощей и мяса, пили молоко и воду. Чай, кофе и шоколад не давали, так как считали их вредными для юного организма.
По окончании Смольного института шесть лучших выпускниц получали «шифр»-золотой вензель в виде инициала императрицы, который носили на белом банте с золотыми полосками. Некоторые воспитанницы становились фрейлинами Двора.
По заказу Екатерины II в 1772-1776 годы художник Д.Г. Левицкий написал серию портретов Смолянок.
Императрица много сил вкладывала в свое начинание, советовалась с Вольтером и Дидро относительно литературы и постановок, которые устраивали в стенах Смольного института. Некоторые из воспитанниц изображены на полотнах Левицкого в сценических костюмах.
Монастырские корпуса были неудобны для размещения Института Благородных девиц, так как имели специфическую планировку. Поэтому было необходимо новое здание. К 1775 году по проекту Ю.М.Фельтена завершилось строительство специального здания для Мещанского училища. Здание состоит из нескольких корпусов и размещается на берегу Невы - рядом с комплексом Смольного Воскресенского монастыря. Мещанское училище с 1891 стало называться Александровским институтом.
В начале XIX века к монастырскому комплексу с южной стороны примкнуло здание, специально построенное для Воспитательного Общества Благородных девиц - Смольного института. Строительство здания Смольного института велось в 1806-1808 годах по проекту архитектора Дж. Кваренги. По поводу перевода Смольного института из монастырских зданий, 8 мая 1808 года был Высочайший Указ Императора Александра I. 18 августа 1808 года в новое здание перевели воспитанниц, а занимаемые ими помещения в монастыре передали Вдовьему дому. Здание института отличается простотой и строгостью. План решен в форме растянутой буквы П, чем напоминает план классических усадеб. Главный вход, расположенный в центре, отмечен восьмиколонным ионическим портиком с основанием в виде массивной рустованной аркады. Колоннадами украшены и торцы симметричных крыльев. Здание выглядит торжественно - спокойным, величавым. Стены фасадов гладкие, их украшают лишь прямоугольники оконных проемов. Как истинный гений строгого классицизма, Кваренги решил и внутреннюю планировку здания - она рациональна и проста.
Главный подъезд ведет в большой круглый вестибюль, откуда по центральной лестнице можно подняться в просторный коридор. Он имеет ширину 4 метра и тянется вдоль всего основного корпуса, ошеломляя своей бесконечностью.
По обеим сторонам коридора расположены комнаты (классы), имеющие в первом и втором этажах высоту 5 метров. В третьем более низком этаже помещались спальни воспитанниц и жил обслуживающий персонал.
В левом-южном крыле, находилась большая столовая для воспитанниц, функционально связанная со столовой малой. Над большой столовой-парадный Актовый зал, равный по высоте примерно 10 метрам. Коринфские колонны, облицованные белым искусственным мрамором, разделяют Актовый зал на три нефа.
Декор этого интерьера, предназначенного для проведения выпускных актов и институтских праздников, лаконичен. Лишь торцовые стены украшены лепными фризами, над дверью изображения Гениев Славы. Один из самых пышных балов был дан здесь по случаю 150-летия со дня основания Екатериной II Смольного института. В правом-северном флигеле, находились квартиры начальницы и правительницы Смольного Института, под ними малая столовая для начальницы, правительницы, классных дам и преподавателей. Под столовой - в подвальном помещении кухонный корпус с выходом в малый хозяйственный двор. В левом - южном флигеле находились помещения хозяйственного назначения, и кухонный комплекс, выделенные в отдельные дворовые постройки. Симметрично по отношению к главной лестнице расположены еще две, которые служили для сообщения между этажами.
Вот как вспоминала о своем обучении одна из воспитанниц института, Александра Степановна Ешевская (1871-1876 гг).
«Я воспитывалась в Смольном институте, на Николаевской половине, в Невском отделении. В институте я пробыла почти пять лет, от первых чисел августа 1871 года по 30 мая 1876 года. Отец мой, Степан Васильевич Ешевский, профессор-историк императорского Московского университета, умер молодым, оставив после себя жену и пятерых детей один одного меньше. Я не была дочерью военного и поступить в Смольный не имела никакого права, но по особой просьбе, поданной матерью на высочайшее имя, была принята в Смольный институт милостью Императора Александра II воспитанницей его имени.
Ехала в Смольный охотно. Одно только обстоятельство меня сильно огорчало. Любимая моя сестра Оля, с которой я никогда не разлучалась в жизни, не была принята вместе со мной, вакансий не было, а поступила только на следующий год. Главная мысль моя была о том, хорошая или дурная будет у меня начальница. Мысль о дурной, злой начальнице страшила меня, и я старалась узнать о ней возможно больше, но чем больше я о ней расспрашивала, тем страшней она казалась в моем воображении...
Повезли меня прямо на приемные экзамены. Помню как мы подъехали с матерью к институту и как нам открыл двери красивый, важный швейцар с булавой в руке. Передняя была обширная комната, довольно мрачного вида. В ней мы разделись и по светлой лестнице поднялись в апартаменты начальницы, где в большой, светлой и хорошо убранной комнате сидела в кресле начальница, окруженная дамами в синих форменных платьях. По сторонам залы сидели раньше прибывшие девочки с родителями, а налево, у двери, помещались за столом экзаменаторы-учителя. Прежде всего меня подвели к начальнице, я подняла на нее глаза... Глухим, могильным голосом начальница спросила у меня сколько мне лет и здорова ли я. Затем меня отвели в соседнюю комнату, раздели и старик доктор Зандер внимательно осмотрел меня.
После докторского осмотра учителя по очереди проэкзаменовали меня... Хоть учителя экзаменовали вообще довольно строго, выдержала экзамены довольно хорошо и была принята в пятый класс, в Невское отделение, в дортуар госпожи Клеменко. Экзаменующихся девочек было много, некоторые сильно робели и плакали. Я вообще была не из плаксивых и потому, не теряя присутствия духа, всю эту тягостную процедуру стойко выдержала до конца... Наконец с меня сняли мое домашнее, очень скромное платье и надели на меня длинное до полу, тяжелое камлотовое платье кофейного цвета, белый длинный полотняный передник и белую же пелеринку... Но все было так ново и интересно кругом и шло так быстро одно за другим, что думать было некогда, и я вошла сама того не сознавая как бы в другую, новую и интересную для меня жизнь. Мне в тот же день выдали все книги и тетрадки и указали место в классе на одной из первых скамеек, и все вошло в свою колею. Я скоро привыкла к обиходу института. Мне очень пришлась по вкусу и по характеру тихая, чистоплотная и размеренная жизнь, полная труда и в то же время веселая от присутствия стольких подруг, одинаковых по рождению и воспитанию и, следовательно, очень подходящих друг другу. Все только что возвратились с каникул и делились друг с другом своими самыми свежими, летними воспоминаниями.
Я много читала и слышала много личных мнений довольно серьезных людей о том, что закрытые заведения портят детей и отбивают их от родных семей. Это, к несчастью, очень распространенное, как бы ходячее мнение вовсе несправедливо. Институт вовсе не есть всесословное заведение, в котором бы вместе с детьми из достаточных классов воспитывались бы дети среднего и низшего сословия и, следовательно, где бы один от других дети могли бы перенимать привычки, манеры и взгляды на жизнь и на семью, вовсе нежелательные для родителей высших сословий. Испорченные дети приходят из семьи и, надо правду сказать, их было, к счастью, очень немного. Я помню, за все мое пятилетнее пребывание в Смольном, только три или четыре случая, когда начальство института должно было предложить родителям взять их дочерей обратно. Надо заметить, что всех воспитанниц на Николаевской половине было 700 человек в то время. Все девочки моего класса были воспитаны ровно до такой степени одинаково, что я не помню никаких историй, никаких сует, никаких неприятностей, ни между нами, хотя нас всех учениц в обоих отделениях было 80 человек, ни между нами и начальством. Конечно, были иногда столкновения, но это все были случаи, ничего серьезного, ничего дурного в себе не имевшие.»
После революции 1917 г. Институт переехал в Новочеркасск и продолжил работу, несмотря на пожар Гражданской войны. Однако летом 1919 г. Институт покинул родную землю и очутился в Эмиграции.
Ныне в здании Смольного института находится резиденция губернатора Петербурга и размещается городская администрация.
Подготовил К. Морозов
При Екатерине II было положено начало женскому образованию в России. Увлеченная идеями французских философов, Екатерина мечтала воспитать в своем государстве «новую породу людей». Для этого предполагалось создание учебных заведений закрытого типа, где обучение начиналось с малолетнего возраста. Мальчиков определяли в кадетские корпуса или в Академию художеств, а девочек дворянского происхождения в Воспитательное общество благородных девиц, которое было основано по инициативе И.И.Бецкого.
5 мая 1764 года последовал высочайший указ Екатерины II об учреждении в Смольном Воскресенском монастыре учебно-воспитательного заведения для 200 благородных девиц.
В указе императрицы сказано, что его цель - «…дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Главным принципом первого женского института провозгласили «воспитание в красоте и радости».
Почти одновременно и тоже на территории Смольного монастыря открылось и Мещанское училище для воспитания девиц различных сословий. Оно было своего рода отделением Смольного института, рассчитанным на 220 воспитанниц.
При приеме каждой девушки мещанского происхождения, в банк вносилось по 50 руб., а при выпуске вся сумма с процентами за 12 лет отдавалась девушкам в приданое.
Некоторое время Мещанское училище и Воспитательной общество Благородных девиц существовали в стенах Смольного Воскресенского монастыря, затем для каждого из них были построены отдельные здания по соседству с монастырским комплексом. Здесь учились дочери дворян с 6 до 18 лет. Обучение продолжалось 12 лет и делилось на четыре возраста по 3 года каждый. Ученицы были обязаны носить особые форменные платья определённого цвета: в младшем возрасте-кофейного (отсюда выражение кисейная барышня), во втором-голубого, в третьем-серого и в старшем возрасте-белого. Платья были простыми и свободными - они шились из камлота. Воспитанницам выдавали булавки, шпильки, гребни и пудру. Так же перчатки полагались перчатки (одни из желтой кожи, по три пары в год, другие лайковые для ассамблей - по паре на три года). Предметами обучения в первом возрасте были: Закон Божий, русский язык, иностранные языки, арифметика, рисование, танцы, музыка и рукоделие.
Во втором возрасте добавлялись два предмета - история и география. В третьем возрасте вводились словесные науки, которые преподавались путем чтения книг: архитектура, геральдика, и опытная физика. Из искусств кроме рисования обучали скульптуре и токарному делу. Курс последнего возраста состоял в повторении пройденного, воспитанницы назначались в младший класс для практического знакомства с приемами воспитания и обучения.
После утренней молитвы у воспитанниц начинались занятия, уроки обычно длились с 7 до 11 и с 14 до 16 часов. Занятия чередовались с физическими упражнениями и прогулками. Питание воспитанниц было простым и здоровым и состояло главным образом из овощей и мяса, пили молоко и воду. Чай, кофе и шоколад не давали, так как считали их вредными для юного организма.
По окончании Смольного института шесть лучших выпускниц получали «шифр»-золотой вензель в виде инициала императрицы, который носили на белом банте с золотыми полосками. Некоторые воспитанницы становились фрейлинами Двора.
По заказу Екатерины II в 1772-1776 годы художник Д.Г. Левицкий написал серию портретов Смолянок.
Императрица много сил вкладывала в свое начинание, советовалась с Вольтером и Дидро относительно литературы и постановок, которые устраивали в стенах Смольного института. Некоторые из воспитанниц изображены на полотнах Левицкого в сценических костюмах.
Монастырские корпуса были неудобны для размещения Института Благородных девиц, так как имели специфическую планировку. Поэтому было необходимо новое здание. К 1775 году по проекту Ю.М.Фельтена завершилось строительство специального здания для Мещанского училища. Здание состоит из нескольких корпусов и размещается на берегу Невы - рядом с комплексом Смольного Воскресенского монастыря. Мещанское училище с 1891 стало называться Александровским институтом.
В начале XIX века к монастырскому комплексу с южной стороны примкнуло здание, специально построенное для Воспитательного Общества Благородных девиц - Смольного института. Строительство здания Смольного института велось в 1806-1808 годах по проекту архитектора Дж. Кваренги. По поводу перевода Смольного института из монастырских зданий, 8 мая 1808 года был Высочайший Указ Императора Александра I. 18 августа 1808 года в новое здание перевели воспитанниц, а занимаемые ими помещения в монастыре передали Вдовьему дому. Здание института отличается простотой и строгостью. План решен в форме растянутой буквы П, чем напоминает план классических усадеб. Главный вход, расположенный в центре, отмечен восьмиколонным ионическим портиком с основанием в виде массивной рустованной аркады. Колоннадами украшены и торцы симметричных крыльев. Здание выглядит торжественно - спокойным, величавым. Стены фасадов гладкие, их украшают лишь прямоугольники оконных проемов. Как истинный гений строгого классицизма, Кваренги решил и внутреннюю планировку здания - она рациональна и проста.
Главный подъезд ведет в большой круглый вестибюль, откуда по центральной лестнице можно подняться в просторный коридор. Он имеет ширину 4 метра и тянется вдоль всего основного корпуса, ошеломляя своей бесконечностью.
По обеим сторонам коридора расположены комнаты (классы), имеющие в первом и втором этажах высоту 5 метров. В третьем более низком этаже помещались спальни воспитанниц и жил обслуживающий персонал.
В левом-южном крыле, находилась большая столовая для воспитанниц, функционально связанная со столовой малой. Над большой столовой-парадный Актовый зал, равный по высоте примерно 10 метрам. Коринфские колонны, облицованные белым искусственным мрамором, разделяют Актовый зал на три нефа.
Декор этого интерьера, предназначенного для проведения выпускных актов и институтских праздников, лаконичен. Лишь торцовые стены украшены лепными фризами, над дверью изображения Гениев Славы. Один из самых пышных балов был дан здесь по случаю 150-летия со дня основания Екатериной II Смольного института. В правом-северном флигеле, находились квартиры начальницы и правительницы Смольного Института, под ними малая столовая для начальницы, правительницы, классных дам и преподавателей. Под столовой - в подвальном помещении кухонный корпус с выходом в малый хозяйственный двор. В левом - южном флигеле находились помещения хозяйственного назначения, и кухонный комплекс, выделенные в отдельные дворовые постройки. Симметрично по отношению к главной лестнице расположены еще две, которые служили для сообщения между этажами.
Вот как вспоминала о своем обучении одна из воспитанниц института, Александра Степановна Ешевская (1871-1876 гг).
«Я воспитывалась в Смольном институте, на Николаевской половине, в Невском отделении. В институте я пробыла почти пять лет, от первых чисел августа 1871 года по 30 мая 1876 года. Отец мой, Степан Васильевич Ешевский, профессор-историк императорского Московского университета, умер молодым, оставив после себя жену и пятерых детей один одного меньше. Я не была дочерью военного и поступить в Смольный не имела никакого права, но по особой просьбе, поданной матерью на высочайшее имя, была принята в Смольный институт милостью Императора Александра II воспитанницей его имени.
Ехала в Смольный охотно. Одно только обстоятельство меня сильно огорчало. Любимая моя сестра Оля, с которой я никогда не разлучалась в жизни, не была принята вместе со мной, вакансий не было, а поступила только на следующий год. Главная мысль моя была о том, хорошая или дурная будет у меня начальница. Мысль о дурной, злой начальнице страшила меня, и я старалась узнать о ней возможно больше, но чем больше я о ней расспрашивала, тем страшней она казалась в моем воображении...
Повезли меня прямо на приемные экзамены. Помню как мы подъехали с матерью к институту и как нам открыл двери красивый, важный швейцар с булавой в руке. Передняя была обширная комната, довольно мрачного вида. В ней мы разделись и по светлой лестнице поднялись в апартаменты начальницы, где в большой, светлой и хорошо убранной комнате сидела в кресле начальница, окруженная дамами в синих форменных платьях. По сторонам залы сидели раньше прибывшие девочки с родителями, а налево, у двери, помещались за столом экзаменаторы-учителя. Прежде всего меня подвели к начальнице, я подняла на нее глаза... Глухим, могильным голосом начальница спросила у меня сколько мне лет и здорова ли я. Затем меня отвели в соседнюю комнату, раздели и старик доктор Зандер внимательно осмотрел меня.
После докторского осмотра учителя по очереди проэкзаменовали меня... Хоть учителя экзаменовали вообще довольно строго, выдержала экзамены довольно хорошо и была принята в пятый класс, в Невское отделение, в дортуар госпожи Клеменко. Экзаменующихся девочек было много, некоторые сильно робели и плакали. Я вообще была не из плаксивых и потому, не теряя присутствия духа, всю эту тягостную процедуру стойко выдержала до конца... Наконец с меня сняли мое домашнее, очень скромное платье и надели на меня длинное до полу, тяжелое камлотовое платье кофейного цвета, белый длинный полотняный передник и белую же пелеринку... Но все было так ново и интересно кругом и шло так быстро одно за другим, что думать было некогда, и я вошла сама того не сознавая как бы в другую, новую и интересную для меня жизнь. Мне в тот же день выдали все книги и тетрадки и указали место в классе на одной из первых скамеек, и все вошло в свою колею. Я скоро привыкла к обиходу института. Мне очень пришлась по вкусу и по характеру тихая, чистоплотная и размеренная жизнь, полная труда и в то же время веселая от присутствия стольких подруг, одинаковых по рождению и воспитанию и, следовательно, очень подходящих друг другу. Все только что возвратились с каникул и делились друг с другом своими самыми свежими, летними воспоминаниями.
Я много читала и слышала много личных мнений довольно серьезных людей о том, что закрытые заведения портят детей и отбивают их от родных семей. Это, к несчастью, очень распространенное, как бы ходячее мнение вовсе несправедливо. Институт вовсе не есть всесословное заведение, в котором бы вместе с детьми из достаточных классов воспитывались бы дети среднего и низшего сословия и, следовательно, где бы один от других дети могли бы перенимать привычки, манеры и взгляды на жизнь и на семью, вовсе нежелательные для родителей высших сословий. Испорченные дети приходят из семьи и, надо правду сказать, их было, к счастью, очень немного. Я помню, за все мое пятилетнее пребывание в Смольном, только три или четыре случая, когда начальство института должно было предложить родителям взять их дочерей обратно. Надо заметить, что всех воспитанниц на Николаевской половине было 700 человек в то время. Все девочки моего класса были воспитаны ровно до такой степени одинаково, что я не помню никаких историй, никаких сует, никаких неприятностей, ни между нами, хотя нас всех учениц в обоих отделениях было 80 человек, ни между нами и начальством. Конечно, были иногда столкновения, но это все были случаи, ничего серьезного, ничего дурного в себе не имевшие.»
После революции 1917 г. Институт переехал в Новочеркасск и продолжил работу, несмотря на пожар Гражданской войны. Однако летом 1919 г. Институт покинул родную землю и очутился в Эмиграции.
Ныне в здании Смольного института находится резиденция губернатора Петербурга и размещается городская администрация.
Подготовил К. Морозов