юрьев день. история одного хозяина
Черная собака - помесь дворняжка и такса бежала за увлекаемым поводком , который держала женщина, шагавшая прочь от места, где скопилось по случаю праздника несколько сот человек , приговаривая при том : "Пошли быстрей.Рядом! Тебе с нами лучше будет". Оборачиваясь направо и налево, пыталась разглядеть среди человеческих ног , мелькавших ботинок, брюк, женских сапог - лежавшее на мостовой тело ее уже бывшего хозяина.
Не сказать, что жизнь была сахар с Иннокентием : счастья, конечно, не было и в помине, а и где же его сыщешь то сейчас?; да есть ли оно вообще?; любви тоже не было, хотя и та лишь в книжках и кинофильмах , уж кто-кто, а я за полтора года жизни с Кешей это хорошо понял.Жизнь с этим хозяином была как один день, только растянутый на много перемен дня и ночи , тысячи выгулов и покоромок, и бесконечных размышлений, как можно так бездарно распорядится тем ,чем наделила тебя природа- а , в отличие от нас, человеку дали не мало, даже много, очень много - с губительным избытком. Свой первый день, даже полдня , которые дают понять , какие были эти двадцать месяцев жизни с этим тихим пьяницей , я помню очень хорошо- еще бы после двух недель скитаний в холодном и мокром апреле по подъездам, с полуголодной смертью визави, постоянно рискуя быть загрызенным дворовыми собаками - вдруг оказаться пристегнутой кожаным витым поводком , пахнувшим другой собакой - сучкой, это ли не спасение и надежда избавления от голодных мытарств?
А дело было так.
В середине апреля в полдень, на одной из центральных улиц маленького провинциального города небритый пьяненький мужичок лет сорока с виду, подошел к крыльцу частного дома . Не успев постучать, дверь открылась и старик в валенках вышел с черной собачонкой, которая взглянула в лицо пришельца с по-собачьи виноватой заискивающей улыбкой. Те, кто видел барсучьих собак понимают, что это всего лишь особенность физиономии породы, и это никак не связано с механизмами человеческой мимики, но в этом случае, такое определение было весьма справедливо- ситуация была соответствующей , да и собачьи мысли , если бы можно было их прочитать и перевести оказались бы как у девки на выданье во время смотрин.
-Дык, это не такса - мужичок снял шапку и почесал за ухом - вона, лапы какие длиннющие, да и шерсть того..длинная
Бедное собачье сердце, чуть не выскочило из груди. За жизнь короткую свою сколько пришлось ему вынести страхов и переживаний, но, самое ужасное, конечно , чудовищного разочарования и предательства, когда его, шестимесячного в мороз за шкирку вышвырнул под вечер пьяный злой мужик- хозяин дома, в который он же щенком и принес когда-то в младенчестве для забавы своим избалованным детям, к которым песик привязался всей своей собачьей душой и ни разу, по сути их не предал , никого не полюбив за всю оставшуюся жизнь.
-Ну , не знай. Я её на день привел. Жалко ведь. Всем предлагал - никому не надо. А у меня своя - в комнате запер. Злющая.- Действительно, из дома доносился свирепый лай, что и самому мужичку страшно стало. И он с сожалением уже посмотрел на это дрожащее существо. Чувство одиночества, ненужности и жалости к себе соединилось в нем.
- Ладно. Может кому и найду...а узду? Потом,может, отдам?
- Да , ладно. Старая . Забирай.
Потом они пошли вдвоем , перепрыгивая весенние лужи вниз по улице мимо деревянных домов , сараев , дровянников, прошли двух мужиков, пиливших дрова и нескольких баб с тазами и вениками.
- Что же делать-то мне с тобой, насекомая? Со мной будешь жить?
Внезапно бледное лицо мужика озарилось светом той единственной радости, которую он знал в последнее время.
- К Георгичу зайдем! Надо это дело вспрыснуть. Как без этого?!
Как оказалось, Георгич жил совсем неподалеку в двухэтажном бараке , дом этот черная собака много раз пробегала во время своих скитаний.
Жил Георгич шикарно : мало того, что они с Зинкой занимали отдельную двухкомнатную квартиру при отсутствии детей ( например их соседи с семью ребятишками за досчатой перегородкой имели меньшую площадь без кухни и санузла) ; у него была своя ванна , стоявшая на кухне и троейное пианино Беккер на котором никто, правда, не играл. На такую вот казалось бы вопиющуюю несправедливость из соседей никто внимания не обращал, из правления не пытались никого подселить или отобрать кухню, и это даже не из-за того, что Зинка работала счетоводом в городском департаменте и кого-то там просила о покровительстве. Нет. Георгич обладал необыкновенной особенностью вызывать ни то сочувствие к себе, ни то признание в нем безусловного превосходства над остальными. У него не было ноги, но и это не было причиной такого особенного отношения. в послевоенные годы каждый восьмой был калека, да и ногу Георгич потерял в аккурат перед войной своевременно не обратившись к врачу, после травмы коленного сустава , когда провалился на охоте в волчью яму. Георгич был с одной стороны живодер - любил убивать и мучить животных , даже без всякого видимого смысла и с другой стороны панически боялся боли собственной- падал в обморок при заборе крови на анализ, при любом ушибе у него начиналась паника и от жалости к себе выступали слезы на глазах, и тогда с трещиной в колене он испытывал неведомыйе для себя страдания, но пойти к врачу, который острыми железными предметами будет копаться в его колене он не мог из-за еще большего страха. Через год после ампутации психика кое ка наладилась, и даже жестокости в нем стало меньше, словно часть её отрезали вместе с гниющей ногой.
Они поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж, дверь, обитая старым потрескавшемся дермантином была не заперта. Внутри было душно от печки, горелого масла и самогонных паров; гости прошли прямо , сразу на кухню. На табурете сидел косматый смуглый человек в женской ночной рубахе, одна бретелька была спущена и заколота на груди брошью так чтобы часто подола была приподнята; грудь , руки и единственная нога Георгича были покрыты густой шерстью. В одной руке он держал охотничий нож, в другой обструганный ствол молодой березы. Разглядев вошедших, он оживился.
-Савелич! Едрить канитель! Ты откуда?
-Да вот, Иннокентий подергал собачий ремень - собачку завел. У соседей свёкор подобрал.; приблудилась... вот я и забрал. А то знаешь, как одному...!
-А-а -Георгич скользнул по псу безразличным взглядом , но для приличия подбодрил потрясая жилистым мохнатым кулаком: -Мордаш! Ух Мордаш!
-Тут рядом...я подумал к тебе зайти. - Иннокентий всегда , напрашиваясь на хмельное угощение немного робел и в голосе чувствовалась неуверенность и тон был оправдывающийся. -
-Может по чуть-чуть. А то ноги промокли.Есть чего? - он знал , что у Георгича всегда было; самогон он гнал каждый месяц , при этом увлеченно экспериментировал: перегонял по несколько раз,очищал углем, настаивал на разных кореньях. Самогон был в избытке - он не был запойным алкоголиком , а Зинка его боялась. и старалась блюсти меру. Кеша же страдал запоями и дома у него никогда спиртное не застаивалось.
- Обижаешь!!! Как не быть! Достань вон снизу из ящика. Я сегодня за обедом уже дерябнул.
Иннокентий из нижнего ящика буфета достал трехлитровую ополовиненную бутыль с самогоном коричневатого цвета, выдернул бумажную пробку , налил в георгичевскую миску чуть более половины и себе в алюминиевую кружку. Георгич накрошил в миску хлеба , накромсал репчатого лука, посолил, бросил щепотку перца , зачерпнул огромной деревянной ложкой эту смесь закуски и самогона , которую он называл тюрей и выхлебал. Иннокентий тоже выпил глядя в сторону, пытаясь абстрагироваться от происходящего за столом.
-Ты слышал,водопроводные счетчики скоро ставить заставят? - лицо Георгича вдруг сделалось серьезным- А у кого газ , на газ. Ну, это хер с ним - нам не светит. У тебя вон и водопровода -то нет. А мне чего? На колонку теперь бегать с ведрами? Да и змеевик проточный, блин!
Георгич в войну пошел работать корреспондентом в заводскую газету , да так там и остался, прежняя профессия рубщиком мяса в стала не востребована в голодные военные годы, к тому же с потерей ноги он потерял квалификацию. В газете печатали четверть написанного, остальное он хранил, надеясь когда -нибудь использовать как материал для написания художественной литературы. Были у него и фельетоны, и сатирические стихи и песни.
-Я вот , даже песню написал. Правда не доконца еще.
Он поднял , лежавшую под столом гармонь всунул пальцы в ремни и, разведя засаленные меха ,запел сначала протяжно, затем с все нарастающей тревожностью и закончил громко отрывисто и с рычанием:
Много в жизни к чему приучили
Учителя и друзья и родня
,
Есть привычки в разной степени вредные,
Но невинные тоже имеются
.
Люблю в ванной часами пролеживать,
Воду тоннами лить на себя
;
То залог моего ведь спокойствия,
И гармонии духа эллинского
.
Так по что же теперь мне мучиться
Не в пустыне живем наконец
;
Я стал в ванной строгого взгляда стыдиться
,
И и в ушах звук костяшек достал
.
Поселился в квартире моей невидимка
Все считает и воду и газ,
До того все дошло, что на Зинку,
Не могу я залезть в темный час!!!
Послышались неразбрчивые женские похотливые причитания ; на пороге кухни появилась заспанная Зинка в мятой кофте и с растрепанными волосами. Не замечая Иннокентия и спотыкнувшись об собаку бросилась обнимать и целовать Георгича :
- Ах ты мой дролечка гений. Да ты у меня самый лучший . Да, ты мой Петя - Петушок!!!А пойдем. А давай. А как хочешь? Е..... ты мой!!!!
Она потянула его на себя , он опершись на ее плечо стал подниматься. Из скомканной ночнушки вывалился огромный багровый уд Георгича своими размерами как будто стремящийся заменить отсутсвующую ногу.
Смущенный Иннокентий увлекая песика поспешил уйти, размышляя, что в песне все же большая часть художественного вымысла и , по крайней мере, Зинку не смущает наличие какого либо невидимки..
Потом долго ехали на трамвае , двери страшо дребезжали и на поворотах собаку бросало в стороны. Пожилой фронтовик сидевший на против долго смотрел на собаку , а потом поведал Иннокентию про Фоксика, которого он привез в конце войны из Вены, и очень привязался к нему, и что год его с ним нет, затем прослезился и замолчал. Смерть собаки для него видимо была трагедией новой жизни , где он пытался забыть о войне - такая , вот, человеческая способность менять души в одном теле была противопоставлением , эволюционным опровержением собачей преданности.
Выйдя из трамвая они зашли еще в один дом, где Иннокентий опять выпивал и закусывал. Хозяин, контуженный Клим , гвардии офицер запаса вел затворническую жизнь стремительно спивающегося всем на диво уже десять лет заслуженного фронтовика. Он ел, пил водки примерно две бутылки в день , и почти не выходил из дома, но совсем не выглядил доходягой; у него была приходящая жена , которая вкусно кормила его, приносила чистое белье, убиралась в доме и жила по соседству у матери. Они выросли в одном дворе и она в шестнадцать лет в него влюбилась . Сначала он женился на другой, развелся, потом ждала еще четыре года и сейчас мирилась с его растительным образом жизни. Смысл существования же Клима заключался в поливе т.е.сонной дозе. Только мир сна его привлекал, но , скорее всего,и там он тоже спал и ничего не видел.
Клим был его соседом и , благодоря этому Иннокентий все-таки дошел до своего дома, и даже смог открыть ключем дверь в свою комнату и из последних сил дошагать до кровати и рухнуть на кровать прямо в одежде и сапогах.
Пес остался так и пристегнутым поводком в большой комнате с верстаком, комодом и кроватью и, белыми крашенными досками на полу - в комнате , где предстоит прожить полтора года очень похожих на этот день. И закончитсяэтот полуторогодовалый день на праздник 7 ноября, где Совелия до полусмерти изобьют красивые молодые люди -комсомольцы,трезвенники и спортсмены - на главной площади города после демонстрации9. А его уведут в свое светлое будущее с собой. Но это совсем другая история.
Не сказать, что жизнь была сахар с Иннокентием : счастья, конечно, не было и в помине, а и где же его сыщешь то сейчас?; да есть ли оно вообще?; любви тоже не было, хотя и та лишь в книжках и кинофильмах , уж кто-кто, а я за полтора года жизни с Кешей это хорошо понял.Жизнь с этим хозяином была как один день, только растянутый на много перемен дня и ночи , тысячи выгулов и покоромок, и бесконечных размышлений, как можно так бездарно распорядится тем ,чем наделила тебя природа- а , в отличие от нас, человеку дали не мало, даже много, очень много - с губительным избытком. Свой первый день, даже полдня , которые дают понять , какие были эти двадцать месяцев жизни с этим тихим пьяницей , я помню очень хорошо- еще бы после двух недель скитаний в холодном и мокром апреле по подъездам, с полуголодной смертью визави, постоянно рискуя быть загрызенным дворовыми собаками - вдруг оказаться пристегнутой кожаным витым поводком , пахнувшим другой собакой - сучкой, это ли не спасение и надежда избавления от голодных мытарств?
А дело было так.
В середине апреля в полдень, на одной из центральных улиц маленького провинциального города небритый пьяненький мужичок лет сорока с виду, подошел к крыльцу частного дома . Не успев постучать, дверь открылась и старик в валенках вышел с черной собачонкой, которая взглянула в лицо пришельца с по-собачьи виноватой заискивающей улыбкой. Те, кто видел барсучьих собак понимают, что это всего лишь особенность физиономии породы, и это никак не связано с механизмами человеческой мимики, но в этом случае, такое определение было весьма справедливо- ситуация была соответствующей , да и собачьи мысли , если бы можно было их прочитать и перевести оказались бы как у девки на выданье во время смотрин.
-Дык, это не такса - мужичок снял шапку и почесал за ухом - вона, лапы какие длиннющие, да и шерсть того..длинная
Бедное собачье сердце, чуть не выскочило из груди. За жизнь короткую свою сколько пришлось ему вынести страхов и переживаний, но, самое ужасное, конечно , чудовищного разочарования и предательства, когда его, шестимесячного в мороз за шкирку вышвырнул под вечер пьяный злой мужик- хозяин дома, в который он же щенком и принес когда-то в младенчестве для забавы своим избалованным детям, к которым песик привязался всей своей собачьей душой и ни разу, по сути их не предал , никого не полюбив за всю оставшуюся жизнь.
-Ну , не знай. Я её на день привел. Жалко ведь. Всем предлагал - никому не надо. А у меня своя - в комнате запер. Злющая.- Действительно, из дома доносился свирепый лай, что и самому мужичку страшно стало. И он с сожалением уже посмотрел на это дрожащее существо. Чувство одиночества, ненужности и жалости к себе соединилось в нем.
- Ладно. Может кому и найду...а узду? Потом,может, отдам?
- Да , ладно. Старая . Забирай.
Потом они пошли вдвоем , перепрыгивая весенние лужи вниз по улице мимо деревянных домов , сараев , дровянников, прошли двух мужиков, пиливших дрова и нескольких баб с тазами и вениками.
- Что же делать-то мне с тобой, насекомая? Со мной будешь жить?
Внезапно бледное лицо мужика озарилось светом той единственной радости, которую он знал в последнее время.
- К Георгичу зайдем! Надо это дело вспрыснуть. Как без этого?!
Как оказалось, Георгич жил совсем неподалеку в двухэтажном бараке , дом этот черная собака много раз пробегала во время своих скитаний.
Жил Георгич шикарно : мало того, что они с Зинкой занимали отдельную двухкомнатную квартиру при отсутствии детей ( например их соседи с семью ребятишками за досчатой перегородкой имели меньшую площадь без кухни и санузла) ; у него была своя ванна , стоявшая на кухне и троейное пианино Беккер на котором никто, правда, не играл. На такую вот казалось бы вопиющуюю несправедливость из соседей никто внимания не обращал, из правления не пытались никого подселить или отобрать кухню, и это даже не из-за того, что Зинка работала счетоводом в городском департаменте и кого-то там просила о покровительстве. Нет. Георгич обладал необыкновенной особенностью вызывать ни то сочувствие к себе, ни то признание в нем безусловного превосходства над остальными. У него не было ноги, но и это не было причиной такого особенного отношения. в послевоенные годы каждый восьмой был калека, да и ногу Георгич потерял в аккурат перед войной своевременно не обратившись к врачу, после травмы коленного сустава , когда провалился на охоте в волчью яму. Георгич был с одной стороны живодер - любил убивать и мучить животных , даже без всякого видимого смысла и с другой стороны панически боялся боли собственной- падал в обморок при заборе крови на анализ, при любом ушибе у него начиналась паника и от жалости к себе выступали слезы на глазах, и тогда с трещиной в колене он испытывал неведомыйе для себя страдания, но пойти к врачу, который острыми железными предметами будет копаться в его колене он не мог из-за еще большего страха. Через год после ампутации психика кое ка наладилась, и даже жестокости в нем стало меньше, словно часть её отрезали вместе с гниющей ногой.
Они поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж, дверь, обитая старым потрескавшемся дермантином была не заперта. Внутри было душно от печки, горелого масла и самогонных паров; гости прошли прямо , сразу на кухню. На табурете сидел косматый смуглый человек в женской ночной рубахе, одна бретелька была спущена и заколота на груди брошью так чтобы часто подола была приподнята; грудь , руки и единственная нога Георгича были покрыты густой шерстью. В одной руке он держал охотничий нож, в другой обструганный ствол молодой березы. Разглядев вошедших, он оживился.
-Савелич! Едрить канитель! Ты откуда?
-Да вот, Иннокентий подергал собачий ремень - собачку завел. У соседей свёкор подобрал.; приблудилась... вот я и забрал. А то знаешь, как одному...!
-А-а -Георгич скользнул по псу безразличным взглядом , но для приличия подбодрил потрясая жилистым мохнатым кулаком: -Мордаш! Ух Мордаш!
-Тут рядом...я подумал к тебе зайти. - Иннокентий всегда , напрашиваясь на хмельное угощение немного робел и в голосе чувствовалась неуверенность и тон был оправдывающийся. -
-Может по чуть-чуть. А то ноги промокли.Есть чего? - он знал , что у Георгича всегда было; самогон он гнал каждый месяц , при этом увлеченно экспериментировал: перегонял по несколько раз,очищал углем, настаивал на разных кореньях. Самогон был в избытке - он не был запойным алкоголиком , а Зинка его боялась. и старалась блюсти меру. Кеша же страдал запоями и дома у него никогда спиртное не застаивалось.
- Обижаешь!!! Как не быть! Достань вон снизу из ящика. Я сегодня за обедом уже дерябнул.
Иннокентий из нижнего ящика буфета достал трехлитровую ополовиненную бутыль с самогоном коричневатого цвета, выдернул бумажную пробку , налил в георгичевскую миску чуть более половины и себе в алюминиевую кружку. Георгич накрошил в миску хлеба , накромсал репчатого лука, посолил, бросил щепотку перца , зачерпнул огромной деревянной ложкой эту смесь закуски и самогона , которую он называл тюрей и выхлебал. Иннокентий тоже выпил глядя в сторону, пытаясь абстрагироваться от происходящего за столом.
-Ты слышал,водопроводные счетчики скоро ставить заставят? - лицо Георгича вдруг сделалось серьезным- А у кого газ , на газ. Ну, это хер с ним - нам не светит. У тебя вон и водопровода -то нет. А мне чего? На колонку теперь бегать с ведрами? Да и змеевик проточный, блин!
Георгич в войну пошел работать корреспондентом в заводскую газету , да так там и остался, прежняя профессия рубщиком мяса в стала не востребована в голодные военные годы, к тому же с потерей ноги он потерял квалификацию. В газете печатали четверть написанного, остальное он хранил, надеясь когда -нибудь использовать как материал для написания художественной литературы. Были у него и фельетоны, и сатирические стихи и песни.
-Я вот , даже песню написал. Правда не доконца еще.
Он поднял , лежавшую под столом гармонь всунул пальцы в ремни и, разведя засаленные меха ,запел сначала протяжно, затем с все нарастающей тревожностью и закончил громко отрывисто и с рычанием:
Много в жизни к чему приучили
Учителя и друзья и родня
,
Есть привычки в разной степени вредные,
Но невинные тоже имеются
.
Люблю в ванной часами пролеживать,
Воду тоннами лить на себя
;
То залог моего ведь спокойствия,
И гармонии духа эллинского
.
Так по что же теперь мне мучиться
Не в пустыне живем наконец
;
Я стал в ванной строгого взгляда стыдиться
,
И и в ушах звук костяшек достал
.
Поселился в квартире моей невидимка
Все считает и воду и газ,
До того все дошло, что на Зинку,
Не могу я залезть в темный час!!!
Послышались неразбрчивые женские похотливые причитания ; на пороге кухни появилась заспанная Зинка в мятой кофте и с растрепанными волосами. Не замечая Иннокентия и спотыкнувшись об собаку бросилась обнимать и целовать Георгича :
- Ах ты мой дролечка гений. Да ты у меня самый лучший . Да, ты мой Петя - Петушок!!!А пойдем. А давай. А как хочешь? Е..... ты мой!!!!
Она потянула его на себя , он опершись на ее плечо стал подниматься. Из скомканной ночнушки вывалился огромный багровый уд Георгича своими размерами как будто стремящийся заменить отсутсвующую ногу.
Смущенный Иннокентий увлекая песика поспешил уйти, размышляя, что в песне все же большая часть художественного вымысла и , по крайней мере, Зинку не смущает наличие какого либо невидимки..
Потом долго ехали на трамвае , двери страшо дребезжали и на поворотах собаку бросало в стороны. Пожилой фронтовик сидевший на против долго смотрел на собаку , а потом поведал Иннокентию про Фоксика, которого он привез в конце войны из Вены, и очень привязался к нему, и что год его с ним нет, затем прослезился и замолчал. Смерть собаки для него видимо была трагедией новой жизни , где он пытался забыть о войне - такая , вот, человеческая способность менять души в одном теле была противопоставлением , эволюционным опровержением собачей преданности.
Выйдя из трамвая они зашли еще в один дом, где Иннокентий опять выпивал и закусывал. Хозяин, контуженный Клим , гвардии офицер запаса вел затворническую жизнь стремительно спивающегося всем на диво уже десять лет заслуженного фронтовика. Он ел, пил водки примерно две бутылки в день , и почти не выходил из дома, но совсем не выглядил доходягой; у него была приходящая жена , которая вкусно кормила его, приносила чистое белье, убиралась в доме и жила по соседству у матери. Они выросли в одном дворе и она в шестнадцать лет в него влюбилась . Сначала он женился на другой, развелся, потом ждала еще четыре года и сейчас мирилась с его растительным образом жизни. Смысл существования же Клима заключался в поливе т.е.сонной дозе. Только мир сна его привлекал, но , скорее всего,и там он тоже спал и ничего не видел.
Клим был его соседом и , благодоря этому Иннокентий все-таки дошел до своего дома, и даже смог открыть ключем дверь в свою комнату и из последних сил дошагать до кровати и рухнуть на кровать прямо в одежде и сапогах.
Пес остался так и пристегнутым поводком в большой комнате с верстаком, комодом и кроватью и, белыми крашенными досками на полу - в комнате , где предстоит прожить полтора года очень похожих на этот день. И закончитсяэтот полуторогодовалый день на праздник 7 ноября, где Совелия до полусмерти изобьют красивые молодые люди -комсомольцы,трезвенники и спортсмены - на главной площади города после демонстрации9. А его уведут в свое светлое будущее с собой. Но это совсем другая история.