Я сижу в моем саду. Горит светильник.
Дачный сезон закрыт. За эти полгода я успела не только снести старую дачу, спроектировать и построить новую, отделать дом и обустроить участок до последнего уголка - я успела там даже пожить.
Причем не две недели напоследок, а два полных месяца. Два месяца я приезжала туда не командовать и не работать - я приезжала отдыхать. Как в санаторий, где газон уже подстрижен, клумбы политы, дорожки выметены, в доме чистота и кофе для меня уже сварен.
Как только дом был построен, в нем поселился мой бывший муж.
Это было решено еще зимой, когда вся эта история только замышлялась. Когда я проектировала дом, я предусмотрела для него отдельную комнату, хотя это удорожало проект. Там он обитал все лето со своей собачкой, и все лето с утра до вечера он делал все, для чего в загородном доме требуются мужские руки, и без него все это стоило бы гораздо дороже и тянулось бы намного дольше.
Он не вложился в эту дачу деньгами, у него их нет. Каждый гвоздь оплатила я, и все бригады оплатила я, и мне еще долго предстоит работать на эти долги. Но ни одна бригада в мире не станет смотреть за домом, контролировать все системы, подправлять и улучшать где надо и не допускать меня к переноске тяжестей. Такую бригаду мне не оплатить, даже если бы она существовала.
Когда ад со стройкой и перекопкой был уже позади, я всю неделю в городе сражалась за бабло, не видя белого света; но я знала, что там без меня мой домик и садик не просто в безопасности - они делаются все лучше и краше, и в каждый мой приезд еще что-то оказывалось уже сделано мне на радость, а мне оставалось всего-навсего, как муравью, подтаскивать соломинки в виде мебели, светильников и прочей сантехники, а дальше уже была не моя забота.
И потом, когда все было готово, я приезжала уже налегке. Я выходила из машины, и собачка прибегала меня обнять, и я садилась со своим кофе в кресло на лужайке, а потом, отдохнувши, шла полоть свои цветочки или полировать зеркала, а бывший муж в это время сколачивал какое-нибудь кашпо, или косил траву, или лежал у себя в комнате с ноутбуком. А вечером он разжигал мангал, и мы ужинали на террасе, беседуя буквально о видах на урожай, в смысле чем бы замульчировать цветник и не купить ли аэратор, а после шли прогуляться при луне с собачкой по поселку. И потом мы расходились по своим комнатам - я к себе наверх, он к себе, и там наверху, в своей спальне, я чувствовала себя такой счастливой, какой не чувствовала себя, пожалуй, никогда.
В этом году нашему браку исполнилось бы 30 лет, и если бы мы не разошлись пять лет назад, то стали бы одной из тех пар, где "они столько лет вместе, а он ее по-прежнему бесит"(с).
Ссориться мы не ссорились, но раздражали друг друга безмерно. Мы оба были несчастны в этом браке. Он - потому что женился на женщине, которая ему не подходит, я - потому что вышла за мужчину, который меня недостоин.
Какого дьявола ему понадобилась на мне жениться? Мы с ним в юности так славно дружили, почему было не оставить все как есть? Скорее всего, причина была та же, что у всех: никого лучше меня он не видел, а когда человеку что-то нравится, он не в силах придумать, что с этим делать, кроме как положить себе в карман.
Я ведь его тоже взяла в мужья не потому что дня без него не могла продышать, а потому что считала его хорошим человеком и тоже не знала другого способа пристроить его в хозяйство.
Никого из нас не учили, что если видишь что-то хорошее - не обязательно его делать своим.
Я на эту дачу купила сказочный диван - стоил полмиллиона, отдавали срочно за пятеру, мягкий как райская гурия и прекрасный как майская роза. Нельзя было упустить. Так я этот диван прокляла уже: занимает полкомнаты, плюс он эркерный, т.е. полукругом, поэтому по бокам ничего не поставить, плюс не подходит ни к ковру, ни к креслам, хоть другой дом для него строй. Зачем купила? Потому что он был хороший.
Мой муж тоже был для меня хороший, пока не стал мужем.
Потому что как только я признаю кого-то своим мужчиной - с этого момента он мне должен примерно все, начиная с колготок и кончая безоблачным будущим.
Он должен быть всемогущ, мудр, вечно молод и влюблен как цуцик. Он отвечает за то, чтобы мне было сытно, легко, весело и лестно.
Мой муж ничего этого не мог мне дать. Он не был со мной ни нежен, ни щедр, с ним моя жизнь была скучной и трудной. Он был мне плохим мужем.
Он не делал ничего из того, чего я ждала от своего мужчины. Он всего лишь был рядом и помогал как умел. Он был мне хорошим товарищем, преданным и надежным.
Я ведь тоже была ему скверной женой. Но я тоже всегда была ему другом.
Не то плохо, что мы используем людей. Плохо, что мы их используем не по назначению.
С тех пор как я освободила его от этого тягостного статуса, мы ладим как никогда прежде. Мы больше не бесим друг друга, мы нормально разговариваем, мы отлично сотрудничаем.
Мы никогда не были так внимательны и деликатны друг с другом, как теперь.
У меня такое чувство, что там, на этой даче, со мной произошло что-то очень важное.
Иначе откуда это ощущение чистоты.
Моя жизнь стала чистой, вот так это ощущается.
И в ней появилась любовь. Та самая, не ангельская и не плотская - братская.
Мы тридцать лет были женаты, и только теперь мы стали семьей.
Причем не две недели напоследок, а два полных месяца. Два месяца я приезжала туда не командовать и не работать - я приезжала отдыхать. Как в санаторий, где газон уже подстрижен, клумбы политы, дорожки выметены, в доме чистота и кофе для меня уже сварен.
Как только дом был построен, в нем поселился мой бывший муж.
Это было решено еще зимой, когда вся эта история только замышлялась. Когда я проектировала дом, я предусмотрела для него отдельную комнату, хотя это удорожало проект. Там он обитал все лето со своей собачкой, и все лето с утра до вечера он делал все, для чего в загородном доме требуются мужские руки, и без него все это стоило бы гораздо дороже и тянулось бы намного дольше.
Он не вложился в эту дачу деньгами, у него их нет. Каждый гвоздь оплатила я, и все бригады оплатила я, и мне еще долго предстоит работать на эти долги. Но ни одна бригада в мире не станет смотреть за домом, контролировать все системы, подправлять и улучшать где надо и не допускать меня к переноске тяжестей. Такую бригаду мне не оплатить, даже если бы она существовала.
Когда ад со стройкой и перекопкой был уже позади, я всю неделю в городе сражалась за бабло, не видя белого света; но я знала, что там без меня мой домик и садик не просто в безопасности - они делаются все лучше и краше, и в каждый мой приезд еще что-то оказывалось уже сделано мне на радость, а мне оставалось всего-навсего, как муравью, подтаскивать соломинки в виде мебели, светильников и прочей сантехники, а дальше уже была не моя забота.
И потом, когда все было готово, я приезжала уже налегке. Я выходила из машины, и собачка прибегала меня обнять, и я садилась со своим кофе в кресло на лужайке, а потом, отдохнувши, шла полоть свои цветочки или полировать зеркала, а бывший муж в это время сколачивал какое-нибудь кашпо, или косил траву, или лежал у себя в комнате с ноутбуком. А вечером он разжигал мангал, и мы ужинали на террасе, беседуя буквально о видах на урожай, в смысле чем бы замульчировать цветник и не купить ли аэратор, а после шли прогуляться при луне с собачкой по поселку. И потом мы расходились по своим комнатам - я к себе наверх, он к себе, и там наверху, в своей спальне, я чувствовала себя такой счастливой, какой не чувствовала себя, пожалуй, никогда.
В этом году нашему браку исполнилось бы 30 лет, и если бы мы не разошлись пять лет назад, то стали бы одной из тех пар, где "они столько лет вместе, а он ее по-прежнему бесит"(с).
Ссориться мы не ссорились, но раздражали друг друга безмерно. Мы оба были несчастны в этом браке. Он - потому что женился на женщине, которая ему не подходит, я - потому что вышла за мужчину, который меня недостоин.
Какого дьявола ему понадобилась на мне жениться? Мы с ним в юности так славно дружили, почему было не оставить все как есть? Скорее всего, причина была та же, что у всех: никого лучше меня он не видел, а когда человеку что-то нравится, он не в силах придумать, что с этим делать, кроме как положить себе в карман.
Я ведь его тоже взяла в мужья не потому что дня без него не могла продышать, а потому что считала его хорошим человеком и тоже не знала другого способа пристроить его в хозяйство.
Никого из нас не учили, что если видишь что-то хорошее - не обязательно его делать своим.
Я на эту дачу купила сказочный диван - стоил полмиллиона, отдавали срочно за пятеру, мягкий как райская гурия и прекрасный как майская роза. Нельзя было упустить. Так я этот диван прокляла уже: занимает полкомнаты, плюс он эркерный, т.е. полукругом, поэтому по бокам ничего не поставить, плюс не подходит ни к ковру, ни к креслам, хоть другой дом для него строй. Зачем купила? Потому что он был хороший.
Мой муж тоже был для меня хороший, пока не стал мужем.
Потому что как только я признаю кого-то своим мужчиной - с этого момента он мне должен примерно все, начиная с колготок и кончая безоблачным будущим.
Он должен быть всемогущ, мудр, вечно молод и влюблен как цуцик. Он отвечает за то, чтобы мне было сытно, легко, весело и лестно.
Мой муж ничего этого не мог мне дать. Он не был со мной ни нежен, ни щедр, с ним моя жизнь была скучной и трудной. Он был мне плохим мужем.
Он не делал ничего из того, чего я ждала от своего мужчины. Он всего лишь был рядом и помогал как умел. Он был мне хорошим товарищем, преданным и надежным.
Я ведь тоже была ему скверной женой. Но я тоже всегда была ему другом.
Не то плохо, что мы используем людей. Плохо, что мы их используем не по назначению.
С тех пор как я освободила его от этого тягостного статуса, мы ладим как никогда прежде. Мы больше не бесим друг друга, мы нормально разговариваем, мы отлично сотрудничаем.
Мы никогда не были так внимательны и деликатны друг с другом, как теперь.
У меня такое чувство, что там, на этой даче, со мной произошло что-то очень важное.
Иначе откуда это ощущение чистоты.
Моя жизнь стала чистой, вот так это ощущается.
И в ней появилась любовь. Та самая, не ангельская и не плотская - братская.
Мы тридцать лет были женаты, и только теперь мы стали семьей.
