Раны победителей
Предположим, вам что-то сильно мешало. И добрый доктор вам это что-то отрезал. Ну, или вырезал, смотря где оно было.
Первое время у вас болит вообще все. Потом болит там, где вырезали. Потом - только там, где резали.
Это такая тупая боль, несильная, но надоедливая. Она ни на минуту не оставляет в покое, усиливаясь при каждом движении. Любая мелочь превращается в проблему. Если вам хочется повернуться на другой бок или, не дай бог, чихнуть - вы первым делом вспоминаете о том, что сейчас будет больно, а также о том, что с вами сделали и вообще всю эту историю с самого начала.
А потом боль затихает и прекращается совсем, и швы под повязкой начинают отчаянно чесаться. Это значит, что раны ваши уже почти зажили, и очень скоро заживут совсем без следа, если их не трогать и не заносить инфекцию.
Всякий, с кем такое бывало, знает - терпеть эту боль совсем не трудно.
Самое трудное - не чесать под повязкой.
Первое время у вас болит вообще все. Потом болит там, где вырезали. Потом - только там, где резали.
Это такая тупая боль, несильная, но надоедливая. Она ни на минуту не оставляет в покое, усиливаясь при каждом движении. Любая мелочь превращается в проблему. Если вам хочется повернуться на другой бок или, не дай бог, чихнуть - вы первым делом вспоминаете о том, что сейчас будет больно, а также о том, что с вами сделали и вообще всю эту историю с самого начала.
А потом боль затихает и прекращается совсем, и швы под повязкой начинают отчаянно чесаться. Это значит, что раны ваши уже почти зажили, и очень скоро заживут совсем без следа, если их не трогать и не заносить инфекцию.
Всякий, с кем такое бывало, знает - терпеть эту боль совсем не трудно.
Самое трудное - не чесать под повязкой.