Мои Олимпиады.
Примерно 39 лет назад Дед Мороз подарил мне лыжи на Новый год.
Мне было 3,5 года .
Я на тот момент гостила у бабушки в Новосибирске, поэтому испытывать их нужно было там же, не откладывая, потому что в любой момент я могла оказаться в месте, где снег иногда зимой не выпадает вообще.
Напротив бабушкиного дома стояла большая школа. И вокруг школы ученики бегали на лыжах. Т.е., лыжня там не хилая, особенно для трехлетнего ребенка.
И вот, я взяла лыжи, палки и пошла. В шубе, конечно, куда без шубы в Сибири зимой. Мама с бабушкой стояли у окошка, улыбались. Думали, наверное, что я сейчас вокруг песочницы сделаю кружок, выдохнусь и домой, пирожки жевать.
Понимая всю ответственность перед мамой, бабушкой, дедом Морозом и лыжами, я прошла мимо песочницы и встала на большую школьную лыжню. Мама с бабушкой перестали жевать в окошке и подняли брови. Дед Мороз подумал, что пора менять Снегурочку на эту прекрасную молодую перспективную девочку. А лыжи, просто, молча охренели.
Примерно через 20 метров у меня болело всё. Спина, руки, ноги и даже шуба. А я еще даже не прошла вдоль школы. Останавливаюсь, смотрю на окошко. Мама с бабушкой машут. Кажется, пирожком. Лыжи саркастически скрипят. Ничего, главное для меня сейчас дойти до поворота, завернуть за угол школы и там можно упасть и пусть меня школьники везут на руках, выкрикивая "Лыжню!" и, передавая меня, раненую (почему раненую? А, ну так жалостливее) с рук на руки. Заворачиваю за угол. По спине текут ручьи, в ушах хлюпает, лыжи сводит судорогами. А вот и школьники. Сейчас меня подхватят и понесут,прося лыжню и параллельно восхищаясь, какая я молодец. Но никто не подхватывает. Только кричат "лыжню!". Приходится сходить и пропускать. А это лишние силы. Назад уже не свернуть, там мама с бабушкой тревожно всматриваются в противополжный конец школы, ждут меня оттуда уже. А я еще только завернула за угол. Это провал. Иду вперед, назад уже не повернуть, там эти школьники, не идти же им навстречу...
Когда я подходила к тому, противоположному концу школы, откуда ждали меня мои болельщики, на мне не было живого места. Я была одной сплошной мышцей, местами, наверное, разорванной. Я злилась на школьников, школьники злились на меня. Кажется, рукавицы еще протерлись до дыр, но это не точно. Заворачиваю за угол, плачу, но иду. Мама бежит мне навстречу, значит можно остановиться и сделать вид, что всё, я пришла. Надо снять лыжи. Ноги не гнутся, палки приросли к рукам. Мама вытряхивает меня из лыж, отрывает палки и я иду походкой робота Вертера до подъезда. Пирожки в рот не лезут - нет сил. Шубу с шапкой выжимают и вешают на батарею, чтоб можно было хотя бы завтра выйти на улицу.
А вы говорите мельдоний.
Главный допинг - характер.
За 39 лет ничего не изменилось.