(no subject)
Эта женщина пахнет нишевой парфюмерией, вкусным телом и даже лилией в волосах.
Дело дрянь: и хоть 7 раз ты её отмеривай, 1 раз отрезать точно не сможешь сам.
Эта женщина - без профессии, но с призванием, да с таким, что люди крестятся ей вослед.
У неё, у суки - столько очарования, что вообще неважно, сколько ей стукнет лет.
Ты готов на всё, и ты требуешь право голоса, ты то ластишься, а то всячески входишь в раж,
А она стоит, вся до пяток закрыта в волосы, и еще смеется - вылитый твой типаж.
Эта женщина водит за нос, кругами, сферами, пьёт портвейн на завтрак, выглядит налегке,
Ты воюешь с ней дурацкими полумерами, на коротком, стильном, кожаном поводке.
Эта женщина любит ленты и носит синее, её правда всегда работает на неё,
И тот факт, что ты, возможно, сильнее сильного, совершенно ничего тебе не дает.
Учишь мантры, даже пьешь по ночам таблетки, ты опять задумал бешеный креатив.
А она приходит, сбрасывает балетки и ползет на кухню выпить компот из слив.
Смотрит в зеркало, устало ему подмигивает, больше часа смывает слезами грим
И плавно так переходит из высшей лиги в уверенное очевидное «вне игры».
Ты снова звонишь, она же не отвечает: а истина очевидна, как новый год -
Ей старая книжка и кружка большая чая милее чем все мужчины её невзгод.
Дело дрянь: и хоть 7 раз ты её отмеривай, 1 раз отрезать точно не сможешь сам.
Эта женщина - без профессии, но с призванием, да с таким, что люди крестятся ей вослед.
У неё, у суки - столько очарования, что вообще неважно, сколько ей стукнет лет.
Ты готов на всё, и ты требуешь право голоса, ты то ластишься, а то всячески входишь в раж,
А она стоит, вся до пяток закрыта в волосы, и еще смеется - вылитый твой типаж.
Эта женщина водит за нос, кругами, сферами, пьёт портвейн на завтрак, выглядит налегке,
Ты воюешь с ней дурацкими полумерами, на коротком, стильном, кожаном поводке.
Эта женщина любит ленты и носит синее, её правда всегда работает на неё,
И тот факт, что ты, возможно, сильнее сильного, совершенно ничего тебе не дает.
Учишь мантры, даже пьешь по ночам таблетки, ты опять задумал бешеный креатив.
А она приходит, сбрасывает балетки и ползет на кухню выпить компот из слив.
Смотрит в зеркало, устало ему подмигивает, больше часа смывает слезами грим
И плавно так переходит из высшей лиги в уверенное очевидное «вне игры».
Ты снова звонишь, она же не отвечает: а истина очевидна, как новый год -
Ей старая книжка и кружка большая чая милее чем все мужчины её невзгод.