Предстояние
Очень часто люди, которые начинают молиться как маликиты, т.е. с опущенными вдоль туловища руками, говорят мне об одном и том же - о чувстве полного освобождения в намазе, которого они не ощущали ранее...
Когда-то, когда я был ваххабитом, в намазе меня беспокоило то, насколько все движения соответствуют описанию аль-Албани. Мы часами спорили об амплитуде шевеления пальцем в ташшахуде, о том, сколько пальцев кисти правой руки должно лежать на левом предплечье и где его следует обхватывать, как правильнее смыкать стопы в джамаат-намазе, куда точно упереть взор и как растопыривать ладони в поясном поклоне, с каким размахом разводить локти в суджуде и т.д. и т.п.
Всё это вызывало в молитве ненужное напряжение, шум, концентрацию на второстепенных технических деталях. Я был заложником соблюдаемой формы - поклонения намазу, - а не сверхсосредоточенности на Аллахе (хушу). Судя по активности бесконечных спорщиков, которые после намаза сразу же набрасывались выискивать "ошибки и недостатки" в молитве других мусульман, не один я сосредотачивался на чём угодно, но только не на Аллахе.
Сейчас я воспринимаю всю эту безграмотную возню "книжных мусульман" как бесцельно угробленное время. Особенно после того, как египетские ваххабиты выпустили пару видео, где показали, как правильно делать то и не делать этого - т.е. все пассы, о которых мы спорили.
Совершенно иной дух, иную энергетику намаза я ощутил в подлинном мединском салафизме - в школе Имама Малика, которой стал следовать в 2007-м. Казалось бы столь малозначительный момент, как мольба с опущенными руками, но зато совершенно другое состояние! Вместо заботы о деталях пришли ощущения линейности, простоты, большого пространства. Наверное, так чувствуется фитра, её колебания, её аэробность, эмбиентность.
Сразу стало много свободного воздуха внутри и вокруг себя. Эта неподдельная примитивность, естественная неритуальность моментально задаёт нужную ноту. Она абстрагирует тебя от людей и условностей и заставляет видеть себя в белой пустыне диалога. Из позы замкнутого, опасливого, обхватившего себя и сковавшего блуждающих в венах демонов (некоторые алимы именно так объясняют смысл молитвы с руками на груди) ты перемещаешься в чистое предстояние.
Предстояние - это кийамат. Значение кийамата - стоять прямо и говорить в самом себе: "Лябайк! ("Я здесь!"), "Лябайк, Аллахумма, лябайк!" ("Вот я, Господи, пред Тобой!"). Это слова хаджа, когда человек отправляется в путешествие к Божественному Дому.
Намаз мединских салафов он подобен алифу, единице Таухида, недискретности хушу. Может быть, поэтому мечети маликитов почти не имеют куполов, как все остальные.
Где бы ты не оказался, ты увидишь только высоченные минареты. Минареты как аллегория кийамата, как напоминание о халифате человека...
Когда-то, когда я был ваххабитом, в намазе меня беспокоило то, насколько все движения соответствуют описанию аль-Албани. Мы часами спорили об амплитуде шевеления пальцем в ташшахуде, о том, сколько пальцев кисти правой руки должно лежать на левом предплечье и где его следует обхватывать, как правильнее смыкать стопы в джамаат-намазе, куда точно упереть взор и как растопыривать ладони в поясном поклоне, с каким размахом разводить локти в суджуде и т.д. и т.п.
Всё это вызывало в молитве ненужное напряжение, шум, концентрацию на второстепенных технических деталях. Я был заложником соблюдаемой формы - поклонения намазу, - а не сверхсосредоточенности на Аллахе (хушу). Судя по активности бесконечных спорщиков, которые после намаза сразу же набрасывались выискивать "ошибки и недостатки" в молитве других мусульман, не один я сосредотачивался на чём угодно, но только не на Аллахе.
Сейчас я воспринимаю всю эту безграмотную возню "книжных мусульман" как бесцельно угробленное время. Особенно после того, как египетские ваххабиты выпустили пару видео, где показали, как правильно делать то и не делать этого - т.е. все пассы, о которых мы спорили.
Совершенно иной дух, иную энергетику намаза я ощутил в подлинном мединском салафизме - в школе Имама Малика, которой стал следовать в 2007-м. Казалось бы столь малозначительный момент, как мольба с опущенными руками, но зато совершенно другое состояние! Вместо заботы о деталях пришли ощущения линейности, простоты, большого пространства. Наверное, так чувствуется фитра, её колебания, её аэробность, эмбиентность.
Сразу стало много свободного воздуха внутри и вокруг себя. Эта неподдельная примитивность, естественная неритуальность моментально задаёт нужную ноту. Она абстрагирует тебя от людей и условностей и заставляет видеть себя в белой пустыне диалога. Из позы замкнутого, опасливого, обхватившего себя и сковавшего блуждающих в венах демонов (некоторые алимы именно так объясняют смысл молитвы с руками на груди) ты перемещаешься в чистое предстояние.
Предстояние - это кийамат. Значение кийамата - стоять прямо и говорить в самом себе: "Лябайк! ("Я здесь!"), "Лябайк, Аллахумма, лябайк!" ("Вот я, Господи, пред Тобой!"). Это слова хаджа, когда человек отправляется в путешествие к Божественному Дому.
Намаз мединских салафов он подобен алифу, единице Таухида, недискретности хушу. Может быть, поэтому мечети маликитов почти не имеют куполов, как все остальные.
Где бы ты не оказался, ты увидишь только высоченные минареты. Минареты как аллегория кийамата, как напоминание о халифате человека...