Спиритический сеанс
Моя подруга призналась мне, что никогда в жизни не вызывала духов при помощи тарелки и самодельного круга с буквами. Это в тридцать-то годин!
Я, помница, в детстве соберусь с группой товарищей и давай беспокоить отошедших в мир иной. И Миронова вызывали, и Райкина, но больше всех досталось Александру Сергеичу - нашему всему.
Так сложились обстояятельства, что дома этим заниматься не представлялось возможности, поэтому поздно ночью рванули во двор, предварительно затарившись бумагой, карандашом, азербайданским блюдцем (стырено в кафе) и сухим винищем. Во дворе провели рекогносцировку, укромные скамьи оказались занятыми гопотой. Сели где пришлось - у всех навиду. Только все приготовили, сразу вокруг закипела жизнь: пришло трое котов, прилетели птицы, я уже молчу о мухах, мошках, комарах, людях с собаками и без. В общем пришлось ретироваться в какие-то кусты, хранившие тепло бомжиных поп, но сказано нам было мало, что-то вроде "взыж6зжв". Разочаровались и вставили самодельный круг соседу под дворник.
На следующий день, для усиления эффекта позвали подруг, крайне скептичных, но мистических женщин. Самая скептичная из них предложила отправиться на заброшенное кладбище (есть у нас в городе такое, Смоленское, точнее, его лютеранская часть). И вот, бредем мы мимо полуразрушенных надгробий с немецкими фамилиями, надписи всякие читаем, ищем подходящее место и наталкиваемся на скромную могилку со столиком и сидушкою углом. Решили попробовать там, вызывать решили - чего далеко ходить - дух "владелицы", Евгении Пантелеевны Коваленко. Разложились, как водится, стали в круг, возложили руки на блюдце. Только оно поехало, как одной из нас приспичило по малой нужде. Сеанс пришлось прервать. И слава Богу, как раз мужик какой-то с собакою мимо проходил, поинтересовался, чем занимаемся, но сам догадался, что где-то подруга засела по понятной причине.
Пришлось искать место поукромней. Пошли по окраине, ходили-ходили и опять встретили того же мужика, только уже с другой собакой. Мужик, к слову сказать, странноватый. С баками какими-то ободранными, жидким хвостиком и в обосранной птицами одеже. Морда какая-то напоминающая корнеплод. В общем, не метросексуал.
- Ого, - говорим, - собака у Вас уже другая!
- Вам показалось, - отвечает, - та же самая.
И удалился.
Наконец, нашли подходящий пень. Приготовились. Начали. На этот раз пригласили того, кому есть, что сказать. Кто-то такой, по имени Вера пришел, но текст выдал неудобоваримый, с массой шипящих. Предположили, что Вера была полькой, попросили говорить по-русски. Только она начала что-то надиктовывать, как я обнаружила, что стою в центре муравейника, и мои ноги жалит муравьиная семья о трех-четырех поколениях. Я стойко терпела секунд десять, но потом возопила о пощаде.
Переместились на соседний "мемориал". В который раз приготовились. И тут опять он, наш обосранец. Теперь с третьей собакой! Удивлению нашему не было предела!
- Снова другая собака?!
- Что? - остановился в недоумении кинолог-некрофил.
- Как Вы так быстро собак меняете?
- А-а-а, да мы братья, - инфернальное ха-ха, - близнецы.
Смеясь, мужик скрылся в бурной кладбищенской растительности.
Стоим с отвисшими челюстьми, но недолго. От кого-то поступает предложение проследить за загадочным мущиной, которое мы с жаром поддерживаем. С прытью, которой позавидовало бы стадо мустангов, мы пускаемся в погоню. Бегу первой. Выскакиваю на тропинку и вижу две тряпки, цветом и степеню загаженности очень напоминающие одежду преследуемого. Рядом - разверзнутая могила (для справки: их сто лет назад разворовали) с покосившимся памятником. "Заметает следы", - проносится в моем мозгу, и я, демонстрируя хладнокровное спокойствие, с изящной грацией тигрицы спотыкаясь и матерясь, бегу дальше. Добежали до какого-то полуразрушенного склепа, там - готы. Один глаза красит, другой пьяный в дым, практикует гарбхасану.
- Мужика с собакой видели?
- Полчаса назад.
Бежим на главную аллею - никого. Вдалеке фигура мужская, не та, без собаки. Приближаемся. Видимо, услышав, шорох изящных женских ножек, мягко ступающих по травке в погожий денек топот наших копыт, фигура ускоряет шаг. На мой окрик "Мужчина!" скорость "фигуры" увеличивается еще вдвое. Не тут-то было. От нас не уйдешь. Догнали. Традиционный вопрос о мужике с собакой. Собеседник мычит, иностранец попался.
- Вера? Ты? Ду ю спик инглиш?
- Но, Чек репаблик.
- Чех, значит. Шлопадла, лодичка, - это все что я знаю на чешском.
На всякий случай добавляю, что-то про интернешнл френдшип, что особенно актуально на кладбище, да еще и из уст всклокоченой бабы в окружении запыхавшихся подруг.
Упустили, э-эх.
Снимать стресс решили привычным образом - поспиритизировать. Нашли обломок гранитной колонны на возвышении, посреди главной аллей (а че стесняться-то?) и уныло прильнули к блюдцу. Стоим кружком: предпринимательница, учредитель, директор крупного гипермаркета и тэдэ. Все с образованиями, даже с несколькими. Видел бы меня мой научрук!
Подходят готы:
- Не подскажете, где пожарная башня?
- Она здесь, присоединяйтесь, - отвечает кто-то из нас.
- Сейчас вам все подскажут, - вторит уныло кто-то еще.
Готы убегают.
Занавес.
От так-то, блин, мистика.
Я, помница, в детстве соберусь с группой товарищей и давай беспокоить отошедших в мир иной. И Миронова вызывали, и Райкина, но больше всех досталось Александру Сергеичу - нашему всему.
Так сложились обстояятельства, что дома этим заниматься не представлялось возможности, поэтому поздно ночью рванули во двор, предварительно затарившись бумагой, карандашом, азербайданским блюдцем (стырено в кафе) и сухим винищем. Во дворе провели рекогносцировку, укромные скамьи оказались занятыми гопотой. Сели где пришлось - у всех навиду. Только все приготовили, сразу вокруг закипела жизнь: пришло трое котов, прилетели птицы, я уже молчу о мухах, мошках, комарах, людях с собаками и без. В общем пришлось ретироваться в какие-то кусты, хранившие тепло бомжиных поп, но сказано нам было мало, что-то вроде "взыж6зжв". Разочаровались и вставили самодельный круг соседу под дворник.
На следующий день, для усиления эффекта позвали подруг, крайне скептичных, но мистических женщин. Самая скептичная из них предложила отправиться на заброшенное кладбище (есть у нас в городе такое, Смоленское, точнее, его лютеранская часть). И вот, бредем мы мимо полуразрушенных надгробий с немецкими фамилиями, надписи всякие читаем, ищем подходящее место и наталкиваемся на скромную могилку со столиком и сидушкою углом. Решили попробовать там, вызывать решили - чего далеко ходить - дух "владелицы", Евгении Пантелеевны Коваленко. Разложились, как водится, стали в круг, возложили руки на блюдце. Только оно поехало, как одной из нас приспичило по малой нужде. Сеанс пришлось прервать. И слава Богу, как раз мужик какой-то с собакою мимо проходил, поинтересовался, чем занимаемся, но сам догадался, что где-то подруга засела по понятной причине.
Пришлось искать место поукромней. Пошли по окраине, ходили-ходили и опять встретили того же мужика, только уже с другой собакой. Мужик, к слову сказать, странноватый. С баками какими-то ободранными, жидким хвостиком и в обосранной птицами одеже. Морда какая-то напоминающая корнеплод. В общем, не метросексуал.
- Ого, - говорим, - собака у Вас уже другая!
- Вам показалось, - отвечает, - та же самая.
И удалился.
Наконец, нашли подходящий пень. Приготовились. Начали. На этот раз пригласили того, кому есть, что сказать. Кто-то такой, по имени Вера пришел, но текст выдал неудобоваримый, с массой шипящих. Предположили, что Вера была полькой, попросили говорить по-русски. Только она начала что-то надиктовывать, как я обнаружила, что стою в центре муравейника, и мои ноги жалит муравьиная семья о трех-четырех поколениях. Я стойко терпела секунд десять, но потом возопила о пощаде.
Переместились на соседний "мемориал". В который раз приготовились. И тут опять он, наш обосранец. Теперь с третьей собакой! Удивлению нашему не было предела!
- Снова другая собака?!
- Что? - остановился в недоумении кинолог-некрофил.
- Как Вы так быстро собак меняете?
- А-а-а, да мы братья, - инфернальное ха-ха, - близнецы.
Смеясь, мужик скрылся в бурной кладбищенской растительности.
Стоим с отвисшими челюстьми, но недолго. От кого-то поступает предложение проследить за загадочным мущиной, которое мы с жаром поддерживаем. С прытью, которой позавидовало бы стадо мустангов, мы пускаемся в погоню. Бегу первой. Выскакиваю на тропинку и вижу две тряпки, цветом и степеню загаженности очень напоминающие одежду преследуемого. Рядом - разверзнутая могила (для справки: их сто лет назад разворовали) с покосившимся памятником. "Заметает следы", - проносится в моем мозгу, и я, демонстрируя хладнокровное спокойствие, с изящной грацией тигрицы спотыкаясь и матерясь, бегу дальше. Добежали до какого-то полуразрушенного склепа, там - готы. Один глаза красит, другой пьяный в дым, практикует гарбхасану.
- Мужика с собакой видели?
- Полчаса назад.
Бежим на главную аллею - никого. Вдалеке фигура мужская, не та, без собаки. Приближаемся. Видимо, услышав, шорох изящных женских ножек, мягко ступающих по травке в погожий денек топот наших копыт, фигура ускоряет шаг. На мой окрик "Мужчина!" скорость "фигуры" увеличивается еще вдвое. Не тут-то было. От нас не уйдешь. Догнали. Традиционный вопрос о мужике с собакой. Собеседник мычит, иностранец попался.
- Вера? Ты? Ду ю спик инглиш?
- Но, Чек репаблик.
- Чех, значит. Шлопадла, лодичка, - это все что я знаю на чешском.
На всякий случай добавляю, что-то про интернешнл френдшип, что особенно актуально на кладбище, да еще и из уст всклокоченой бабы в окружении запыхавшихся подруг.
Упустили, э-эх.
Снимать стресс решили привычным образом - поспиритизировать. Нашли обломок гранитной колонны на возвышении, посреди главной аллей (а че стесняться-то?) и уныло прильнули к блюдцу. Стоим кружком: предпринимательница, учредитель, директор крупного гипермаркета и тэдэ. Все с образованиями, даже с несколькими. Видел бы меня мой научрук!
Подходят готы:
- Не подскажете, где пожарная башня?
- Она здесь, присоединяйтесь, - отвечает кто-то из нас.
- Сейчас вам все подскажут, - вторит уныло кто-то еще.
Готы убегают.
Занавес.
От так-то, блин, мистика.