Fuck it
То ли это модная тенденция, объяснимая переизбытком информации извне и соответственно образующимся внутренним, самостным вакуумом, то ли это просто совпадение, но сейчас невообразимо актуально посылать всех нахрен и в другие места. Всех и всё. Любой неуместный раздражитель, не укладывающийся в канву твоего мировоззрения или мешающий тебе радоваться жизни, автоматически отправляется подальше. Возможно, это защитная реакция живого организма. Возможно, посылая, легче жить, проще мириться с действительностью и воспринимать себя в контексте окружающей среды и происходящих событий.
Коля не позвонил Тане. Таня мысленно посылает Колю нахрен. Даже не нахрен. И, возможно, даже не мысленно. И, скорее всего, не Таня. Но это детали. А важно, что Таня не хочет понимать поступок Коли, ей не важно присутствие конкретного Коли в ее жизни. Она предполагает, что Колю можно легко заменить на конгруэнтное существо. Ей не важен факт наличия Коли, ей важен факт наличия математической модели коли, какого-то бойфренда. И ей кажется, что, чем быстрее она избавится от этого конкретного незвонящего, затупившего Коли, тем скорее она найдет адекватную замену и тем лучше это скажется на общественной оценке наличия у нее гордости или как там сегодня это называется.
Петр Семенович дал Аллочке задание и плохо контролирует его выполнение. Аллочка волнуется, потому что отчитываться ей именно перед Петром Семеновичем, а нрав у него крутой и ей неоднократно и больно от него прилетало в самый в кумпол. Аллочка задание выполнить до конца не может, потому что ей нужно окончательное "добро" от Петра Семеновича. Он обещался сегодня с даванием "добра" определиться, только вот он молчит. Писать\звонить или иначе как-то беспокоить Петра Семеновича Аллочка не хочет и не считает возможным, потому что в таком случае ей прилетит точно. Итак, она обращается за советом к коллеге, который знает порой неадекватные повадки начальства. Коллега советует забить и послать нахрен. "Но как же, - возмущается Аллочка,- это же задание, оно было поручено мне, оно очень срочное, на этом деле завязано много людей, их обида и злость возрастают прямопропорционально нашему промедлению..." И прочую чепуху Аллочка тоже лопочет. Но коллега непреклонен. Он говорит: "Начальство молчит, значит, ему срать. Значит, и тебе срать. Пусть все идет нахрен." Бедная Аллочка, обязательность и бесхребетность погубит тебя.
Жора не может найти работу по специальности. Специальность у него дурная, древненорвежский язык и культура. Но он очень хорошо в этом разбирается. Только он оказался не нужен ни одному новонорвежскому или любому другому университету в мире. Он может запихнуть свой диплом, присоседив его к бабушкиному свидетельству о браке, и устроиться секретарем или преподавателем более живого и популярного языка. Друзья и родители советуют ему послать мечту об экспедиции в норвежскую глубинку и о жизни с заплатками на рукавах в библиотеке нахрен. И уже слезть с шеи. И уже работать нормально. Только вот Жоре обидно. Жора считал себя исключительным и уникальным. А теперь Жоре что улицу мести, что на кассе сидеть, что английский преподавать - все едино.
А теперь, уважаемые читатели, внимание вопрос. Что должно делать такое могущественное существо, как человек, в подобных ситуациях? Послать все нахрен и жить проще? Или бороться и искать и, в общем, не сдаваться? Имеет ли человек моральное право выбирать более легкий путь, если он совершенно себе способен идти по более сложному? Что же делать несчастному человеку? Продолжать быть несчастным или вписаться в простую, но чужую колею, и натянуть на лицо улыбку?
Что, я вас спрашиваю? Что?
Коля не позвонил Тане. Таня мысленно посылает Колю нахрен. Даже не нахрен. И, возможно, даже не мысленно. И, скорее всего, не Таня. Но это детали. А важно, что Таня не хочет понимать поступок Коли, ей не важно присутствие конкретного Коли в ее жизни. Она предполагает, что Колю можно легко заменить на конгруэнтное существо. Ей не важен факт наличия Коли, ей важен факт наличия математической модели коли, какого-то бойфренда. И ей кажется, что, чем быстрее она избавится от этого конкретного незвонящего, затупившего Коли, тем скорее она найдет адекватную замену и тем лучше это скажется на общественной оценке наличия у нее гордости или как там сегодня это называется.
Петр Семенович дал Аллочке задание и плохо контролирует его выполнение. Аллочка волнуется, потому что отчитываться ей именно перед Петром Семеновичем, а нрав у него крутой и ей неоднократно и больно от него прилетало в самый в кумпол. Аллочка задание выполнить до конца не может, потому что ей нужно окончательное "добро" от Петра Семеновича. Он обещался сегодня с даванием "добра" определиться, только вот он молчит. Писать\звонить или иначе как-то беспокоить Петра Семеновича Аллочка не хочет и не считает возможным, потому что в таком случае ей прилетит точно. Итак, она обращается за советом к коллеге, который знает порой неадекватные повадки начальства. Коллега советует забить и послать нахрен. "Но как же, - возмущается Аллочка,- это же задание, оно было поручено мне, оно очень срочное, на этом деле завязано много людей, их обида и злость возрастают прямопропорционально нашему промедлению..." И прочую чепуху Аллочка тоже лопочет. Но коллега непреклонен. Он говорит: "Начальство молчит, значит, ему срать. Значит, и тебе срать. Пусть все идет нахрен." Бедная Аллочка, обязательность и бесхребетность погубит тебя.
Жора не может найти работу по специальности. Специальность у него дурная, древненорвежский язык и культура. Но он очень хорошо в этом разбирается. Только он оказался не нужен ни одному новонорвежскому или любому другому университету в мире. Он может запихнуть свой диплом, присоседив его к бабушкиному свидетельству о браке, и устроиться секретарем или преподавателем более живого и популярного языка. Друзья и родители советуют ему послать мечту об экспедиции в норвежскую глубинку и о жизни с заплатками на рукавах в библиотеке нахрен. И уже слезть с шеи. И уже работать нормально. Только вот Жоре обидно. Жора считал себя исключительным и уникальным. А теперь Жоре что улицу мести, что на кассе сидеть, что английский преподавать - все едино.
А теперь, уважаемые читатели, внимание вопрос. Что должно делать такое могущественное существо, как человек, в подобных ситуациях? Послать все нахрен и жить проще? Или бороться и искать и, в общем, не сдаваться? Имеет ли человек моральное право выбирать более легкий путь, если он совершенно себе способен идти по более сложному? Что же делать несчастному человеку? Продолжать быть несчастным или вписаться в простую, но чужую колею, и натянуть на лицо улыбку?
Что, я вас спрашиваю? Что?