"Малеевка-1983"
Поскольку никто пока ничего не пишет, я для начала решил повторить тут пост из своего журнала. "Малеевка-1983".
Я привез на семинар несколько рассказов (за которые нынче чуть-чуть стыдно). Среди прочих - "Баллада о камере смертника". За претенциозность прошу ногами не бить, все-таки, больше двадцати лет прошло. В рассказе этом главного героя - поэта и революционера - приговаривают к смертной казни. Но диктатор - садюга и эстет - не ставит на приговоре дату. Говорит: вот пусть пишет стихи, дайте ему бумагу и прочее, я его большой поклонник. А приговор приведем в исполнение, когда сам признается, что больше ничего не напишет. Вот такая р-р-романтичная история.
Но суть в другом. На семинаре присутствовал Сергей Снегов. И вот как-то, после ужина он ко мне подходит и говорит:
- Хотите, я вам расскажу, как оно было на самом деле?
И рассказал совершенно потрясающую историю. Когда вышла его книга "Норильские рассказы", я рассчитывал встретить там и этот рассказ. Но его не оказалось.
К сожалению, я не запомнил имени главного героя, поэтому назовем его НН.
Итак.
Некий НН., бывший одним из лучших русских летчиков в годы Первой мировой войны, незадолго до революции получил тяжелое ранение. В пах. Как выразился Сергей Александрович, "он лишился возможности иметь детей".
Поскольку русская авиация формально относилась к гвардии, то НН. был после лазарета уволен. Гвардейский офицер не мог иметь физических недостатков - таков был статус русской гвардии. Жил себе тихо в Питере с мамой. Переквалифицировался в инженеры-энергетики. После революции работал где-то на Северном Кавказе в качестве главного инженера на строительстве какой-то электростанции. Случилась там серьезная авария. Комиссия объявила о вредительстве. Он, как чуждый элемент, пошел под суд, был обвинен в контрреволюционной деятельности и приговорен к расстрелу.
И вот тут начинается собственно история. Было это в самом начале 30-х, пост наркома внутренних дел занимал Ягода. НН. сидит в камере, ожидает приведения приговора в исполнение. И за ним пришли. Правда, не ночью, а днем. Вернее, увели куда-то. Привели в какой-то кабинет - за столом сидит Ягода. И объясняет, что именно его, Ягоду, поставили ответственным за устранение последствий той самой аварии, в устройстве которой обвинили и, соответственно, приговорили НН. И что все эксперты в один голос заявили, что план необходимых мероприятий может разработать один-единственный человек - НН.
- Так что, - сказал Ягода, - приступайте к работе. Напишите, что вам для этого необходимо - и вперед. В камеру вы, конечно, не вернетесь, найдем другое помещение.
- Позвольте, - говорит НН., - а как же приговор?
- Да ладно, - морщится Ягода. - Что вы волнуетесь? Отложим.
Обалдевшего НН. увозят на дачу Ягоды, там он получает все необходимые данные, кормят его по кремлевской норме, словом - работай. Но он-то знает, что как только он поставит последнюю точку в своей работе, так ему поставят точку в жизни. Поэтому он, хотя и работает, но заканчивать работу не торопится. А тут еще каким-то образом он получил газету "Известия", из которой узнал, что уже, оказывается, расстрелян...
Зато торопится Ягода. Приезжает к нему регулярно: "Ну? Поймите же вы, с меня могут голову снять!" В конце концов, НН. махнул рукой и закончил все. Ягода со всеми разработками помчался прямо в Кремль. Вернулся под утро, радостный и пьяный: "Товарищу Сталину очень понравилась НАША работа".
- Так что же со мной? - спросил НН.
Ягода удивленно посмотрел на него:
- А вас сейчас отвезут домой. Я же обещал!
Действительно, отвезли. Мать, увидев расстрелянного сына, получила инфаркт и умерла. А сам НН. жил на свободе - пока Ягода не полетел. Тут за ним и пришли...
Сергей Александрович встретил его в лагере. Через полгода примерно - в конце 1938 года - НН. умер.
Вот такая история. И я больше никому свою злосчастную "Балладу" не показывал.
Я привез на семинар несколько рассказов (за которые нынче чуть-чуть стыдно). Среди прочих - "Баллада о камере смертника". За претенциозность прошу ногами не бить, все-таки, больше двадцати лет прошло. В рассказе этом главного героя - поэта и революционера - приговаривают к смертной казни. Но диктатор - садюга и эстет - не ставит на приговоре дату. Говорит: вот пусть пишет стихи, дайте ему бумагу и прочее, я его большой поклонник. А приговор приведем в исполнение, когда сам признается, что больше ничего не напишет. Вот такая р-р-романтичная история.
Но суть в другом. На семинаре присутствовал Сергей Снегов. И вот как-то, после ужина он ко мне подходит и говорит:
- Хотите, я вам расскажу, как оно было на самом деле?
И рассказал совершенно потрясающую историю. Когда вышла его книга "Норильские рассказы", я рассчитывал встретить там и этот рассказ. Но его не оказалось.
К сожалению, я не запомнил имени главного героя, поэтому назовем его НН.
Итак.
Некий НН., бывший одним из лучших русских летчиков в годы Первой мировой войны, незадолго до революции получил тяжелое ранение. В пах. Как выразился Сергей Александрович, "он лишился возможности иметь детей".
Поскольку русская авиация формально относилась к гвардии, то НН. был после лазарета уволен. Гвардейский офицер не мог иметь физических недостатков - таков был статус русской гвардии. Жил себе тихо в Питере с мамой. Переквалифицировался в инженеры-энергетики. После революции работал где-то на Северном Кавказе в качестве главного инженера на строительстве какой-то электростанции. Случилась там серьезная авария. Комиссия объявила о вредительстве. Он, как чуждый элемент, пошел под суд, был обвинен в контрреволюционной деятельности и приговорен к расстрелу.
И вот тут начинается собственно история. Было это в самом начале 30-х, пост наркома внутренних дел занимал Ягода. НН. сидит в камере, ожидает приведения приговора в исполнение. И за ним пришли. Правда, не ночью, а днем. Вернее, увели куда-то. Привели в какой-то кабинет - за столом сидит Ягода. И объясняет, что именно его, Ягоду, поставили ответственным за устранение последствий той самой аварии, в устройстве которой обвинили и, соответственно, приговорили НН. И что все эксперты в один голос заявили, что план необходимых мероприятий может разработать один-единственный человек - НН.
- Так что, - сказал Ягода, - приступайте к работе. Напишите, что вам для этого необходимо - и вперед. В камеру вы, конечно, не вернетесь, найдем другое помещение.
- Позвольте, - говорит НН., - а как же приговор?
- Да ладно, - морщится Ягода. - Что вы волнуетесь? Отложим.
Обалдевшего НН. увозят на дачу Ягоды, там он получает все необходимые данные, кормят его по кремлевской норме, словом - работай. Но он-то знает, что как только он поставит последнюю точку в своей работе, так ему поставят точку в жизни. Поэтому он, хотя и работает, но заканчивать работу не торопится. А тут еще каким-то образом он получил газету "Известия", из которой узнал, что уже, оказывается, расстрелян...
Зато торопится Ягода. Приезжает к нему регулярно: "Ну? Поймите же вы, с меня могут голову снять!" В конце концов, НН. махнул рукой и закончил все. Ягода со всеми разработками помчался прямо в Кремль. Вернулся под утро, радостный и пьяный: "Товарищу Сталину очень понравилась НАША работа".
- Так что же со мной? - спросил НН.
Ягода удивленно посмотрел на него:
- А вас сейчас отвезут домой. Я же обещал!
Действительно, отвезли. Мать, увидев расстрелянного сына, получила инфаркт и умерла. А сам НН. жил на свободе - пока Ягода не полетел. Тут за ним и пришли...
Сергей Александрович встретил его в лагере. Через полгода примерно - в конце 1938 года - НН. умер.
Вот такая история. И я больше никому свою злосчастную "Балладу" не показывал.